Комментарии 5 страница

Здесь существенно то, что общественные науки требуют мно­жественности методологических подходов не меньше, чем естест­венные. О достоинствах этих подходов можно судить только по практике наук и по степени, в какой они, на взгляд обществоведов и публики, обогащают наше понимание социального мира. По­следняя истина антинатуралистских концепций общественных наук состоит в признании того, что они неизбежно связаны с нашим ненаучным мышлением об и действованием в человеческом общест­ве, членами которого мы являемся. Признание этого устанавливает неустранимые пределы редукционистским сциентистским теориям социального, которые сглаживают различия между социальными и несоциальными системами. Наиболее социологичные теории всегда сознавали это, но большим достижением последних двух десятиле­тий было, я думаю, обострение этого сознания благодаря влиянию аналитической философии языка в Англии и герменевтики с Евро­пейского континента. Теперь пришло время, по-моему, строить на этих интуициях в направлениях, которые проложили Хабермас, Бурдье, Гидденс и др. И мне кажется, что реалистская философия науки и умеренный, или критический, натурализм обеспечивают наилучшие метатеоретические координаты для дальнейшего раз­вития.

Сказать так — не значит утверждать, будто ничему нельзя научиться от социальных теорий, которые радикально антинатура­листичны или отвергают реалистскую метатеорию как ложную или неподходящую. В естественных науках метатеоретическая оснастка конкретной теории действительно будет часто оказываться не имеющей отношения к ее объясняющей способности и главному интересу ее умозаключений, почему исследование этих метатеории можно без опаски оставить историкам идей. Однако философская метатеория часто имеет существенные последствия. В гл. 6 я попытался показать некоторые из этих последствий для класси­ческой социологии. Едва ли можно отрицать влияние позитивизма позднейшее развитие социологии и других общественных наук, в экономике можно продемонстрировать поддержку позитивистским конвенционализмом ²⁶ со всеми его несомненными приметами неоклассической теории, противопоставляемой классической или марксистской альтернативе. Позитивистские предпосылки были осо­бенно сильны также в психологии, поставляя плохие, с реалистской точки зрения, доводы для опровержения психоаналитической теории²⁷. Позитивистское влияние крайне переменчиво: от сильного в политологии и лингвистике²⁸ до гораздо более слабого в социаль­ной антропологии. История, как я доказывал в гл. 1, в целом избежала прямого влияния позитивистских теорий объяснения, но она остается отчасти в плену эмпирической подозрительности ко всяким формам теории и фетишизации первичных источников.

Возможно было бы лучше обойтись без таких реалистских форм теории, как Марксова политэкономия, психоанализ Фрейда, линг­вистика Хомского и т. д., но важно, чтобы их не отбрасывали без суда на основании философской догмы, особенно такой, которая несколько потускнела в глазах самой философии. Пока эти темы вновь переоткрывают преимущественно недавними реалистскими разработками, вроде упомянутых в предыдущих абзацах, положи­тельные влияния философской среды, вдохновляемой реалистскими, а не позитивистскими принципами, будут медленно проявляться и трудно распознаваться с нужной точностью, но, по-моему, от этого они не станут менее реальными²⁹.

Вышеизложенная дискуссия снова ставит вопрос о взаимоотно­шениях между философией и общественными науками. Предыду­щие главы должны были убедить читателя, что эти взаимоотноше­ния и очень тесны и чрезвычайно разнообразны. Как я подчеркнул вначале, одну из особенностей «нового реализма» составляет необычайно тесная взаимосвязь между философией и социологи­ческой проблематикой. Это сочетание философии и социальной теории было воспринято как интересное и своевременное, поскольку оно вышло на сцену после продолжительного периода теорети­ческой (и растущей метатеоретической) неопределенности в социо­логии и в гораздо меньшей степени в других общественных науках. Открытость по отношению к философии была, конечно, только частью общего спора о междисциплинарных границах, но интересно здесь то, как продвигалась социология в сферы философии науки, философии языка в некоторых случаях, прямо назад к досократикам. По чьей-то «пифийской» фразе, бри­танской социологической теории грозило исчезновение в тени Витгенштейна. Среди этого взрыва работ в пограничных областях между философией и общественными науками легко потерять из виду более скрытые, но не менее мощные философские влияния на предшествующие поколения обществоведов, где сила позити­вистского согласия заключалась в его умении клеймить альтер­нативные философские системы как безнадежно старомодные.

Некоторые критики реалистской философии науки обвиняли ее в сходных тоталитарных поползновениях, особенно когда эта философия порождает натуралистические предписания для общест­венных наук ³⁰. Однако, как я доказывал на протяжении этой книги, притязания реализма не в том, чтобы любая конкретная наука в ее теперешнем виде действительно отразила бы объектив­ные структуры природной или социальной реальности, но просто в том, что он осмысленно и прагматически полезно полагает существование таких структур как возможных объектов научного описания. И еще раз: сходство реализма с прагматизмом и его сопротивление более предписывающим, нормативным философским теориям проявляется в отстаивании им положения, что выбирать между альтернативными описаниями — это, в основном, дело отдельных наук и, в меняющейся степени, непрофессиональной пуб­лики.

Последнее ограничение важно, так как реализм вовсе не обязан льстиво возводить существующие специальные науки в ранг ве­щественных социальных и интеллектуальных форм в большей мере, чем конкретные теории и методы внутри этих наук. Притязания реализма слабее, но нам важно, что онтологические обязательства, будь то со стороны общих гносеологии или специальных научных теорий, неизбежны и должны рассматриваться серьезно. Именно в этом смысле, мне кажется, прав Бхаскар, провозглашая, что реализм есть философия для науки, включая общественные науки. Тут есть неизбывное политическое обязательство перед общим проектом современной науки расширить и очистить наше знание природного и социального мира. Если, как кажется все более вероятным, конечным следствием некоторых элементов этого проек­та будет угасание человеческой жизни и вымирание большей части животного мира на нашей планете, то, конечно, сей проект раскроет себя как абсолютная катастрофа. Но что еще можем мы сделать? Несмотря на всю свою элитарность и политическую безответственность, на весь свой консерватизм, современная наука, понятая как систематическое исследование и интеллектуальная основа политики, — единственный путь, дающий надежду на пони­мание развития наших обществ и возможность сохранять влияние на него.

1 H a r r ё R., S е с о г d P. F. The explanation of social behaviour. Oxford: Blackwell. 1972. Ch. 5.

2 Lukes S. Methodological individualism reconsidered//Emmet D,, Maclntyre A. (eds). Sociological theory and philosophical analysis. L.: Macmillan, 1970. P. 77.

3 О u t h w a i t e W. Concept formation. Ch. 5.

4 Bhaskar R. Naturalism. P. 43.

5 Sartre J.-P. Critique of dialectical reason. L.: New Left Books. 1976; Touraine A. Sociologie de faction. P.: Seuil. 1965.

6 L a s h S., U г г у J. The new marxism of collective action: A critical ana-lysis//Sociology. Vol. 18. No 1. 1984. PP. 33—50.

7 Theories of social action//Bottomore Т.. Nisbet R. (eds). A history of sorifln-gical analysis. L.: Heinemann. 1978. P. 367.

8 Giddens A. New rules of sociological method. P. 161.

9 Giddens A. Profiles and critiques in social theory. L.: Macmillan. 1982. P. 38.

10 Следует заметить, однако, что, подобно многим социальным теориям, она дается вокруг проблемы внутренних или досоциальных способностей человеческих существ — проблемы, ключевой для психологии и лингвистики. См.: Р a t em a n T. Language in mind and language in society. Oxford: Clarendon Press. 1987.

11 Urry J. The anatomy of capitalist societies. L.: Macmillan. 1981; К eat R., tjrry J. Social theory as science; Urry J. Science, realism and the social//Philo-sophy °f social science- Vo1- 12- 1982- pp- 311—318.

12 Urry J. The anatomy of capitalist societies. P. 8.

13 Марксистскую трактовку этих проблем см.: Liebknecht К. Studien flber die Bewegungsgesetze der gesellschaftlichen Entwicklung (1922), new edition edited by О. К. Flechtheim. Hamburg. 1974.

14 Urry J. The anatomy of capitalist societies. Op. cit.

15 Hacking I. Representing and intervening. Cambridge: Cambridge Univ. press 1983. P. 23.

16 H a r r e R. Images of society and social icons. Op. cit.

17 Ibid.

18 Bhaskar R. The possibility of naturalism. PP. 48 f.

19 Giddens A. New rules. P. 13.

20 Bourdieu P. Outline of a theory of practice. P. 203.

21 A 1 b r о w M. The concept of the social in the work of Marx and Weber. Unpublished paper from conference on Karl Marx and Max Weber. Duisburg. 1981.

22 S t r a w s о n P. F. Individuals. L.: Methuen. 1959.

23 J a m e s S. The concept of social explanation. Cambridge: Cambridge Univ. Press 1985. PP. 6 f.

24 H i n d e s s B. Actors and social relations//W a r d e 11 M., Turner S. (eds). Sociological theory in transition. Boston: Alien & Unwin, 1986. P. 119.

25 См.: ibid., P. 117.

26 H о 11 i s. M., Nell E. Rational economic man; Farmer M. Rational action in economic and social theory: some misunderstandings//Archives Europeennes de Sociologie. Vol. 23. 1982. PP. 179—197.

27 См., например: Bloomfield Т. М. Psychoanalysis: a human science?//Jour-nal for the theory of social behaviour. Vol. 9. No 3. 1979. PP. 271—287; Will D. Psychoanalysis as a human science//British Jornal of Medical Psychology. Vol. 53. No. 3. 1980. PP. 201—211.

28 Общий обзор см.: Pateman T. Philosophy of linguistics//Coates R. et al. (eds). New horizons in linguistics 2. Harmondsworth: Penguin. Forthcoming.

29 Социологи имеют теперь отличный и очень доступный методологический текст, написанный с позиций реализма: S а у e r A. Method in social science, L.: Hutchinson., 1984.

30 См. Stoskman N. Anti-positivist theories of the sciences.

Дата добавления: 2015-04-30