Мунаката Сико: свобода, выраженная в дереве

Мунаката Сико, родившийся в маленькой японской деревушке Аомори, никогда не изучал искусство профессионально. Будучи сыном кузнеца, после окончания начальной школы Мунаката работал посыльным в нотариальной конторе. Однажды, увидев в журнале по литературе и искусству «Сирака-ба» репродукцию «Подсолнухов» Ван Гога, он был настолько потрясён, что тут же принял решение стать художником. Молодой Мунака-та отправился в Токио, где его работы были приняты для выставки в Выставочном зале Императорской академии искусств, которая в то время управлялась государством. Именно с этого момента началась подлинная жизнь Мунаката Сико в искусстве.

Во второй половине 30–х годов, когда Чхве Ёнг–ним поступил в ученики к Мунаката, последний ещё не был широко известным художником, однако такие его работы, как «Мантабо» («Ўњцк№ѕ»; 1935 г.) и «Жизнь прин-ца Ямато Такеру» (1936 г.) получили призна-ние Янаги Соэцу — видного деятеля движе-ния «мингэй» («народное искусство»; (Џ≈зЁ; Mingei). Благодаря Янаги Соэцу Мунаката познакомился с керамистами Хамада Сёдзи и Каваи Кандзииро, а также с меценатом Мицзутани Рёичи. Знакомство с этими людьми привело художника к изучению буддизма. В 1939 г. на своей выставке, прохо-дившей в Национальном музее Токио, Мунака-та выставил работу «Две бодхисатвы и десять великих учеников Шакьямуни», созданную под впечатлением от увиденного в храме Хынггук–са изображения Субхути, ученика Будды Шакьямуни. Сегодня эта работа считается его классическим произведением.

На этой выставке также было довольно много работ на буддийские темы. Однако, кроме них, здесь можно было увидеть и образы, заимствованные из даосизма, и образы индуистских богинь, и лик монаха Кукай, завезшего в Японию эзотерический буддизм. Все они снабжены вырезанными на дереве текстами, в которых Мунаката выражает свои собственные чувства и мысли. Эти работы, в которых проявился незауряд-ный талант и блестящая эрудиция художника, формальное образование которого исчерпы-вается лишь начальной школой, не могут не вызвать восхищения. Интересно также отме-тить, что, помимо ксилографий, Мунаката создавал произведения в самых различных жанрах: от ширм до книжных иллюстраций и традиционной японской живописи.

Работы Мунаката, в которых в одно произведение слиты воедино образ и текст, на самом деле являются продолжением восточ-ной традиции. Поэтому, возможно, для зрите-лей, не знающих японского языка или не зна-комых с японской культурой, восприятие содержащих одновременно образ и текст произведений Мунаката в попытке угадать тему высказывания может представлять определённые трудности. Несмотря на это, нам кажется, что причина зачарованности зрителей работами художника кроется в той свободе, с которой он обращается с матери-алом. Тот талант, с которым он в процессе работы резцом по деревянной доске, импро-визируя, создаёт такие живые и в то же время такие естественные линии и формы, тот юмор, которые сквозит в его кратких тексто-вых комментариях, ставит его в один ряд с другим знаменитым японским гравёром-художником — Хокусай. С другой стороны, в его автопортретах, зарисовках цветов и в ритмичности линии прослеживается и влияние Ван Гога, работы которого, по сло-вам самого Мунаката, были для него источ-ником вдохновения. У входа в выставочный зал демонстрировался видеофильм, в котором можно было увидеть Мунаката Сико за работой. Образ художника — человека миниа-тюрного телосложения, в круглых очках, сгорбившегося над лежащей на столе гравю-рной доской и удивительно быстро работа-ющего резцом, — никого не мог оставить рав-нодушным.

Дата добавления: 2015-03-31