Пригожий И. Р. Постижение реальности // Природа. 1998. № 6. С. 13

Новая физика имеет своим объектом живую, подвижную энигмати­ческую Вселенную, где, помимо видимых пластов, существуют тайные резервуары субстанции. Материя, приближаясь к скорости света, исче­зает, превращается в движение, в чистое время. Больше движения — меньше бытия. Субстанциализм вытесняется реляционизмом. Совре­менный американский физик Фритьоф Капра сделал попытку философ­ски обобщить те процессы, которые происходят в современном есте­ствознании. В книге «Время перемен» он приходит к выводу, что в ходе XX в. естествознание почти полностью освободилось от наследия Нью­тона, Декарта, позитивизма, эмпиризма и рационализма, и вплотную подошло к холистскому пониманию реальности. Капра утверждает, что «новая парадигма» современной физики находится «в полном соответ­ствии с теориями мистиков всех времен и традиций» (Капра Ф. Время перемен. М., 2001. С. 77), в соответствии с которыми субъективное выс­тупает в качестве объяснительного принципа по отношению к физичес­кому, а не наоборот. Это означает, что не физическое лежит в основе психического и объясняет его, а наоборот — субъективное есть субстан­ция и объяснительный принцип для физического. Не психика есть фун­кция мозга, а, напротив, мозг — есть «функция» (проекция) психики (субъективного). Субъективное является фундаментальной реальнос­тью. Физическое, материя, рассматривается ученым как «инобытие» или «внешнее проявление» субъективного. Если материя есть нечто по фор­ме подобное нашей субъективности, то она, хотя и не должна обладать сознанием или мышлением (мы не всегда сознаем и мыслим) но, по крайней мере, обладает такими основными, всеобщими формальными свойствами субъективного, как целостность, временная нелокальность, качественная разнородность, а также той специфической двойственной «актуально-потенциальной» формой бытия, которую мы обнаруживаем в собственной сфере субъективного.

На статус такого фундаментального описания материи как раз и пре­тендует квантовая физика и лежащая в ее основе квантовая механика. Однако можем ли мы быть уверены, что квантовая теория действитель­но дает нам окончательную и исчерпывающую картину реальности? Как справедливо отмечает К. Юнг, «мы в принципе никогда не в состоянии узнать, как вообще устроен мир сам по себе; ибо мы вынуждены транс формировать физическое событие в психический процесс <...>. Однако кто гарантирует, что при такой перестановке получится какой-нибудь достаточно «объективный» образ мира?» (Юнг К. Г. Структура психики и процесс индивидуации. М., 1996. С. 19).

Карл Густав Юнг одним из первых поставил проблему генезиса струк­турирующих начал бытия и мышления, показав отсутствие резких гра­ниц между наукой и вненаучными формами духовного освоения мира. Исследуя Человеческую психику, он обнаружил там удивительные обра­зы, которые не зависят ни от уровня интеллекта, ни от онтогенетичес­ких особенностей развития индивида, ни от социальной среды, в кото­рой он воспитывался. Более того, они у всех тождественны. Эти иден­тичные для людей формы организации психической жизни, независи­мые от личного опыта, он назвал архетипами.

Концепция всеединой реальности была названа Юнгом unus mundus (мир, в котором материя и психика еще не различимы или не реализо­ваны по отдельности). Архетип, таким образом, является формой выра­жения в человеке космического творческого начала, соединяющего его с человечеством, природой и Вселенной. С этих позиций и кантовские «схемы разума», и декартовы «врожденные идеи», и «объективные мыс­лительные формы» Маркса, и «формы деятельности» Ильенкова суть разные способы проявления одних и тех же архетипических праформ.

Исследованием вечных, вневременных порождающих структур зани­мались Р. Генон и М. Элиаде. Изучая различные религии, философские тексты и произведения художественной литературы, Рене Генон прихо­дит к двум важным выводам: 1) в основании любого учения лежат начала духовного порядка; 2) эти начала, выраженные в разных творениях чело­века через различные средства, одни и те же для всех времен, народов, культур. Подтверждают существование всеобщих творческих форм бы­тия и фундаментальные исследования Мирча Элиаде. Они посвящены выявлению рассматриваемых нами вневременных порождающих струк­тур в «архаичной» культуре, где главным регулятором жизни был миф.

Станислав Гроф находит такой вид априорного знания, который не­возможно вывести из биологической и социальной эволюции челове­ческого рода. Речь идет о фактах детального описания событий, кото­рые еще не произошли, о видении объектов, находящихся в данный момент времени на расстоянии тысячи километров, о переживании си­туаций недалекого прошлого, в которых, по проверенным данным, близ­кие родственники данного индивида не могли присутствовать. Как от­мечает Гроф, разрыв между материей и сознанием настолько основате­лен и глубок, что трудно себе представить, чтобы сознание могло воз никнуть как побочный результат сложных материальных процессов, происходящих в центральной нервной системе. Ни одно из открытий окончательно не доказывает, что сознание является порождением моз­га. Сам Гроф решение проблемы видит в выдвинутой Юнгом концеп­ции архетипов, как фундаментальных структурирующих начал не толь­ко сознания, но и бытия в целом.

Разумеется, идея о том, что сознание является продук­том мозга, не произвольна. <...> Проблемой здесь является не природа представленных фактов, но их толкование <...>. В то время как эти эксперименты ясно показывают, что сознание тесно связано с нейрофизиологическими и биохимическими процессами в мозгу, они очень мало касаются природы и происхождения сознания. Но все же имеются вполне достаточные свидетельства, утверждающие совер­шенно противоположное, а именно что сознание может при определен­ных обстоятельствах функционировать независимо от своего материаль­ного субстрата и демонстрировать функции, далеко выходящие за пре­делы возможностей мозга <...>.

Дата добавления: 2015-04-23