Билет на ковер-вертолет 17 страница

Любая мать знает, что выкидывать пухлую книжицу, куда занесены все данные о здоровье малыша, нельзя ни в коем случае. Не знаю, как сейчас, когда люди получили возможность лечиться в любом месте, но раньше карточка хранилась в детской поликлинике, в четырнадцать лет подростка ставили на учет во взрослой терапии, а документ из первой вручали маме со словами:

– Пожалуйста, не потеряйте, тут все анализы и записи о болезнях.

Большинство женщин держат пухлую тетрадь в укромном месте и иногда обращаются к ней. Вот, например, мама Томочки, давно, увы, покойная тетя Аня, сохранила записи, чем немало помогла Томусе. Когда моя подруга ждала Никиту, Кристина принесла из школы краснуху, и у Томочки мигом поднялась температура. Сначала вся семья перепугалась: если беременная подцепит краснуху, ей стопроцентно придется делать аборт. Да еще вызванный к ней врач подлил тогда масла в огонь.

– Точно не скажу, – заявил эскулап, – но очень похоже на краснуху.

– Ну-ка вспоминай, – занервничал Сеня, – ты в детстве болела этой дрянью?

Томуська призадумалась.

– Не помню.

– Напрягись! – велел муж.

Жена развела руками.

– Вот свинка, кажется, была. Правда, Вилка?

Я слегка растерялась.

– Нет, вроде у нас имелась скарлатина.

– Что ты! – замахала руками подруга. – Это у тебя была скарлатина, а у меня свинка.

– Мы же вместе всегда болели!

– Свинкой и скарлатиной порознь, – уперлась Томуся. – А про краснуху не помню.

Семен покачал головой:

– Очевидно, придется идти на неприятную операцию.

– Но у меня же есть детская история болезни! – подскочила подруга. – Мама ее спрятала. Сейчас все выяснится!

В одну секунду Томуська слетала в спальню и приволокла необходимый документ. Очень скоро мы со стопроцентной уверенностью выяснили: у будущей мамы не имелось свинки, а краснухой она без особых осложнений переболела в девять лет.

А теперь представьте, что тетя Аня вышвырнула историю болезни. Вот где ужас! Томочка бы побоялась рисковать и сделала аборт, оперативное вмешательство могло аукнуться тяжелыми последствиями, и не было бы у нас Никитки. А так прочитали нужную страницу – и успокоились. В конце концов у Криси оказалась противная инфекция, у Томуськи же просто простуда, а пятнами ее обсыпала аллергия – два раза заболеть краснухой никак нельзя.

Поэтому, девочки, всегда храните все документы, связанные со здоровьем своих детей, даже если отпрыски уже сами стали родителями! Не выбрасывайте пожелтевшие бумажки, они могут пригодиться!

Очевидно, Ирина Галкина руководствовалась теми же мыслями, поэтому тоже хранила историю болезни дочери. Она лишь совершила трагическую ошибку – не уничтожила кое-какие страницы, не имевшие отношения к здоровью девочки. Почему? Может, просто забыла?

И вот Анечка открыла первую страницу, увидела прямоугольную бумажку и стала читать:

«Роженица Марина Федоровна Константинова, вес… рост… возраст… Анализ крови на сифилис отсутствует. Поступила в 0.30 9 сентября. Роды самопроизвольные, воды отошли естественным путем…»

Ну и так далее. Сначала Ане бумажонка показалась неинтересной, но потом она вздрогнула. Минуточку, а при чем тут какая-то Марина Константинова? Ее маму зовут Ирина Галкина! Может, в поликлинике перепутали, а родительница ничего не заметила?

В полном недоумении Аня перелистнула страницу и ахнула. Дальше шли сведения о появившемся младенце.

«Осмотр новорожденной Анны Константиновой. Рост… вес… объем черепа… Сведения о семье. Мать – Марина Федоровна Константинова – осужденная, колония… барак номер… Отец – Павел Валерьевич Конкин, осужден по статье…

У Ани закружилась голова. Да и любой на ее месте не сохранил бы спокойствия. История болезни содержала еще много шокирующих новостей. Оказывается, Анечку недолго держали при маме, а вскоре отправили в приют, откуда ее в трехлетнем возрасте забрала Ирина Галкина.

Похолодевшими пальцами девушка перелистывала страницы. Примерно на двадцатой она наткнулась на бланк с надписью «Анализ крови Анны Галкиной, переведенной из другой поликлиники в связи с переменой жилья». Далее карточка заканчивалась, к ней была подшита вторая, на титульном листе стояло – «Анна Галкина. Мать – Ирина Галкина, отец – Алексей Галкин».

Аня долистала пожелтевшие страницы до конца и между последними увидела два фото. На одном была запечатлена девочка, сидевшая на окне, на другом две школьницы – та, с первого снимка, и другая.

Аню словно ударили в сердце. Она неожиданно поняла: одна из этих девчушек ее настоящая мама. Совершенно неясно, отчего Ане взбрела в голову данная мысль, но она прижала глянцевые прямоугольники к груди и застыла над коробкой. Потом девушка встряхнулась, схватила ручку, переписала все приведенные в истории болезни сведения о родной маме, запихнула листочек в лифчик, туда же спрятала фото, сунула историю болезни назад в ящик, завязала веревку, пошла в свою комнату, упала на диван и стала тщательно обдумывать ситуацию.

Ох, не зря ей так тяжело живется около зануды Ирины! Она ей не мать, вечно с дурацкими наставлениями, зудит осенней мухой, шипит разбуженной змеей: «Аня, учись! Аня, не шляйся по подворотням! Аня, не ходи с мальчиками! Аня! Аня! Аня!» Ясное дело, своих детей у нее нет, поэтому изводила всю жизнь чужого ребенка.

Анечка сейчас оказалась крайне несправедлива к Ирине. Галкина ведь желала ей только добра, старалась быть в курсе ее проблем, хотела знать, где и с кем та проводит время. Если уж говорить совсем честно, то никаких притеснений Аня не испытывала. Конечно, они с Ириной жили трудновато, но у девочки имелась хорошая одежда, игрушки, конфеты. Ирина была добра и внимательна, вот только двойки и плохое поведение она прощать не собиралась, и несколько лет по поводу учебы между мамой и дочкой шла нешуточная война. Аня получала «пару», Ира лишала ее сладостей, Аня хамила маме, Ира не пускала ее гулять, Аня в знак протеста связалась с местными хулиганами, потеряла невинность в грязном подвале и с вызовом сообщила Ирине о беременности. Мама не дрогнула, отвела малолетнюю дурочку на аборт, заплатила доктору не только за тщательность, аккуратность и наркоз при операции, но и за молчание, а потом мигом обменяла жилплощадь, переехала в квартиру с худшими условиями, все ради того, чтобы спасти неразумную дщерь. А потом устроила ее сначала в другую школу, затем в училище…

Наверное, Ане стоило призадуматься о жизни и понять, что мама ее самый лучший друг, но глупая девушка сейчас окончательно впала в раж, она твердила себе: «Ага, ясненько! Вот почему Ирка меня терпеть не может! Я удочеренная!»

Хлопнула дверь, вернулась Ирина.

– Бездельничаешь? – возмутилась она.

– Че хочу, то и делаю, – мигом отбила мяч Аня.

– Не «че», а «что»!

– Отвяжись!

– Аня! Как ты разговариваешь с мамой!

– Че хочу, то и делаю, – упрямо повторила дочурка.

– Это просто невозможно! – простонала Ира и ушла на кухню.

Аня осталась лежать на диване, обдумывая ситуацию.

– Анечка, – вдруг очень ласково позвала мама.

– Че?

– Ты коробку с надписью «Посуда» не открывала? – отчего-то крайне нежно поинтересовалась Ирина.

И тут в душе Ани поднялась настоящая буря. Вот оно как! Подлая, злая приемная мать боится, что воспитанница узнает правду. Ну уж нет! Не доставит Аня мерзкой бабе радости, затаится, станет с ней играть, как кошка с мышью.

– И че? – лениво зевнула взрослая по возрасту девушка, но отреагировавшая на свое открытие как ребенок.

– Ничего, просто ответь.

– Ну… подходила к коробке.

– Так ты ее вскрывала?

– И че?

– Анечка, дорогая, скажи…

– У меня голова болит! – протянула хитрюга.

– Давай занавески закрою, поспи, – засуетилась мама. – Конечно, ты устала, отдыхай, моя хорошая.

Аня закрыла глаза. «Отлично, – подумала она, – теперь поиграем в кошки-мышки».

Глава 32

Злость лишает человека разума, иначе бы Аня догадалась спросить у себя: «А почему Ирина меня удочерила? Делала ли она мне что-то плохое?» И наверняка сама себе ответила бы: «Если бы не Галкина, жить бы мне в детском доме».

Но в девушке кипело желание отомстить невесть за что приемной матери, поэтому она приняла решение наказать ту, которая растила, кормила, одевала и воспитывала ее почти с младенческого возраста.

Для начала Анечка смоталась на прежнее место жительства и поболтала с друзьми. Наивная Ирина полагала, что переезд в иной район обезопасит ее дочь от дурной компании. Как же она ошибалась! В столице имеется метро, и за час можно спокойно доехать из одного конца гигантского мегаполиса в другой, поэтому никаких проблем с посещенем приятелей Аня не испытывала. А еще она надумала отыскать Марину Константинову. Зачем? На этот вопрос у девушки пока не имелось ответа.

«Вот узнаю ее адрес, – мстительно думала Аня, – приеду и начну задавать вопросы, затем вернусь к Ирке и брошу ей в лицо: «Ты, сволочь, меня всю жизнь обманывала». А потом…» Что «потом», Аня не знала, но она твердо была уверена: настоящую маму следует найти. С Ирой скучно и нудно, она заколебала с вечными нотациями про правильный образ жизни, а Марина, наверное, веселая, немного бесшабашная, одним словом, такая, как Аня, яблоко от яблони недалеко падает. Аню ничуть не смущало, что мамочка сидела в тюрьме, наоборот, сей факт в биографии родительницы даже радовал. Марина в представлении девушки походила на ее друзей, среди которых имелось много криминальных личностей. Да и сама Анечка вступала в игры с законом – приторговывала травкой и легко могла украсть чужой кошелек. Правда, Галкина предпочитала действовать чужими руками, но ведь главный не тот, кто стащил деньги, а тот, который первым предложил прихватить чужое имущество и разработал план.

Нет никакого смысла рассказывать тут о том, каким образом Аня осуществляла поиски. Девушка оказалась очень предприимчива и умна. В конце концов ей удалось узнать много ценной информации. Для начала Аня выяснила, что ее деда и бабку звали Розалия и Федор, что они давно умерли, потом обнаружилась тетка по имени Лиза. Анечка записала эту информацию и продолжала искать Марину. Юной сыщице удалось даже проследить путь мамы после освобождения – она была отправлена для проживания в небольшой подмосковный населенный пункт Октябрьское. Неугомонная Аня смоталась в эту полудеревню и – о чудо! – нашла дом номер два, кирпичный, одноэтажный барак, который так и стоял на улице Московской, ничего ему за много лет не сделалось. Более того, среди жильцов трущобы нашлись старожилы, которые вспомнили Марину Константинову, тихую женщину, поселившуюся в угловой комнате.

– Была, была такая, – словоохотливо рассказывала старушка, на которую вышла Аня, – только она умерла.

– Как? – с отчаянием воскликнула девушка.

– Да просто, – пожала плечами бабушка. – Вроде уголовницей была, не знаю точно, только кашляла она сильно, прямо мочи не было слушать, в больницу ее свезли, комнату заперли. Долго жилье соседки закрытым стояло, ну а потом, гляжу, мужик какой-то с замком возится. Налетела я на него, чего, мол, тебе у чужой двери надо, а дядька спокойно ответил, что ему ордер на комнату дали. Я удивилась, говорю, ошибка вышла, там Марина живет. А тот так спокойненько объяснил: померла она, и теперь халупа моя. Вот так-то было…

Другая бы девушка, услыхав подобный рассказ, вернулась в Москву и прекратила поиски, но Анечка оказалась упорна сверх всякой меры. Она пошла в местную больницу, сумела найти подход к архиву и узнала совершенно точно: Марина Федоровна Константинова была госпитализирована с воспалением легких. Целую неделю женщину лечили, и врачи отмечали улучшение ее состояния, но потом пациентка внезапно скончалась. Во время вскрытия обнаружился инфаркт, что, с одной стороны, было странным, ведь Константинова являлась молодой женщиной, но с другой – не вызвало особого удивления: зона может подкосить здоровье человека навсегда.

Вот тут уж Ане пришлось признать поражение – ее родная мама лежала в могиле. Потратившая не один месяц на поиски девушка сначала пришла в уныние, но потом воспрянула духом и решила отыскать тетку, Лизу Константинову. Может, она хорошо устроилась в жизни? Имеет, скажем, бизнес или «работает» женой олигарха…

Чем дольше Аня раздумывала над ситуацией, тем ясней понимала: тетушку необходимо сначала отыскать, а затем прикинуть, каким образом можно раскрутить ее на деньги. Находиться около Ирки Аня не желала, приемная мать надоела ей до зубовного скрежета. Модельке хотелось иметь собственную жилплощать, но разменять небольшую квартиру на первом этаже можно было лишь на комнаты в коммуналке.

И вот пару недель назад Анечка решила: хорошо, сейчас она потратит заработанные при помощи Макаркиной деньги на поиски тетки. Если Лиза знаменита и богата, ей не нужен скандал, навряд ли младшая Константинова хвастается своей сестрой-уголовницей. Марина давным-давно мертва, Лизочка о ней и знать забыла, но Аня заявится домой к жене олигарха или хозяйке фирмы и скажет: «Хотите, чтобы я молчала, купите мне квартиру. А не пожелаете – мигом расскажу газете «Желтуха» все подробности о вашей семье».

Если же пока незнакомая тетка бедна, словно церковная мышь, то все равно получится хорошо. К такой родственнице можно броситься на шею, начать рыдать, лить сопли, повторять: «Господи, наконец-то нашла хоть одну родную душу».

Нищенка ведь наверняка имеет жилплощадь, значит, ее апартаменты достанутся Анне, а дальше возможны варианты.

Любому трезвомыслящему человеку сразу понятно, что ни один из планов Ани не выдерживал никакой критики. Если тетя Лиза проживает на Рублевском шоссе, то, скорей всего, она просто кликнет охрану и велит выставить новоявленную родственницу вон, навряд ли ее запугает наглая девица, заявившаяся невесть откуда. Коли Лиза бедная, то с какой стати Аня решила, будто тетушка мигом уступит ей свою жилплощадь? Так прямо она и скажет умильным голоском: «Дорогая девочка, забирай мою комнатку, прибавь ее к метрам, полученным в результате разъезда с Ириной, и живи в собственной квартирке счастливо, а я уж как-нибудь старость на улице проведу».

Жаждавшая отдельных хором Аня упустила из виду, что у Лизы, вполне вероятно, есть семья, которая мигом выгонит наглую племянницу. Если даже тетушка человек бедный, то это вовсе не означает, что она несчастна и одинока.

Но Аня, проявившая невероятную хитрость и изворотливость при поисках родной мамы, в случае с тетей составила дурацкие планы. Она снова бросилась к парню, чья мама, Алиса Михайловна, работала в паспортном столе.

Алиса Михайловна огорошила девушку.

– Ладно, – сказала она, – опять помогу тебе, но сведения ко мне приходят не из первых рук, жизнь дорожает, и сейчас информация стоит намного дороже.

– Говорите сумму, – поторопила паспортистку Аня.

Алиса Михайловна написала цифру на бумажке, Анечка присвистнула.

– У меня столько нет!

– Нет денег, нет и адреса, – спокойно парировала Алиса Михайловна.

– А если в рассрочку?

– Утром деньги – вечером стулья, – процитировала классиков дама.

Аня призадумалась. Но через пару минут сообразила, где можно нарыть необходимые средства, – их следует взять у Лизы Макаркиной. Жена мануального терапевта хорошо относилась к Ане, ничего дурного девушка ни от нее, ни от Антона не видела. Массажист отлично помог Галкиной, когда у нее заболела спина, провел несколько сеансов, и стоила его услуга копеечную цену. Ирина, естественно, отдала деньги и попросила Антона иногда заглядывать к дочери, но Макаркин спокойно сказал:

– Нет, больше ничем не облегчу участь Анечки, ей следует снять каблуки, заниматься в спортивном зале и забыть про сигареты.

Ира не преминула передать дочке слова врача, да еще прокомментировала их в своем духе:

– Вот, видишь, и доктор настаивает на ведении правильного образа жизни. Не хочешь меня послушать, так хоть слова Антона в расчет прими!

Аня взбесилась и наорала на мать. Девушка очень хорошо понимала, отчего Макаркин решил держаться от нее подальше. Анечка – девушка порывистая, она моментально идет на поводу у своих желаний. Ну, например, сидела себе в салоне, делала маникюр клиентам и клиенткам, тухла от тоски, крючилась от необходимости улыбаться чванным посетителям парикмахерской, а тут вдруг появилась Клара Роден со словами: «Хочешь стать манекенщицей?» – и Анечка, вмиг забыв про свою работу, ушла с теткой.

Вот и с Антоном получилось так же. Один раз он делал Ане массаж, когда Иры не было дома, и девушке пришла в голову замечательная идея: Макаркин-то, похоже, хорошо обеспечен! Если переспать с ним, купит Ане квартирку. И она моментально стала строить мужчине глазки. Впрочем, одними глазками не обошлось, Аня была более чем откровенна в проявлении своих чувств, но Антон – идиот, кретин и размазня! – мигом прекратил врачебные манипуляции и попросту удрал. А потом и вовсе начал избегать Аню, хотя у той вновь сильно заболела спина.

Правда, Антон, похоже, ничего не сообщил о неприятном казусе жене, потому что та совершенно не изменила своего отношения к Ане. Лиза по-прежнему впускала Галкину к себе в квартиру, охотно болтала с ней, и Аня, часто бывавшая в доме Макаркиных, хорошо знала, что у хозяйки имеется заначка. Оставалось лишь залезть в нее! Кстати, Аня быстро сообразила, куда Лиза складирует рубли, – наверняка кладет в шкаф, в постельное белье. Именно так поступала глупая Ирка, и Аня давно понемногу подворовывала у матери. Очень смешно было смотреть на то, как иногда Ирина, морща лоб, спрашивала сама у себя:

– Странное дело! Вроде лежало десять тысяч, а осталось восемь. И куда я две засунула? На что потратила? Убей бог, не помню!

Ира ни разу не заподозрила дочь в воровстве, винила лишь себя, такую рассеянную и беспамятную. Ощущая свою полную безнаказанность, Аня решила, что так же спокойно и легко сумеет запустить свою жадную лапку в запас к Лизе. Нужно только сообразить, каким образом попасть в квартиру к Макаркиным в тот момент, когда в ней будут отсутствовать хозяева.

Вскоре пронырливая Аня осуществила задуманное. Очередной раз забежав к Макаркиной, она взяла из ящичка в прихожей запасные ключи (вернее, сорвала их с крючка). Потом, великолепно зная расписание Лизы, сказалась больной и не пошла на работу, а устроилась у окошка, следя за двором. Сначала из подъезда вышла Лиза, через час уехал Антон. Поняв, что путь открыт, Аня понеслась к Макаркиным, открыла шкаф и стала осторожно перебирать белье. Анечка прекрасно знала, что Лиза невероятная аккуратистка, поэтому старалась не нарушить порядка на полках.

На самой верхней полке, с которой и были начаты поиски, Анечке попался сверток, тщательно перевязанный бечевкой. Девушка заликовала: вот она, касса!

Очень аккуратно воровка распутала веревку, развернула бумагу и скорчила недовольную гримасу. Внутри лежали две уродские фигурки, кошки из глины, очень старые и жуткие. Недоумевая, зачем Лиза хранит такую дрянь, Аня взяла одного кошака и принялась вертеть его в руках, удивляясь нелепости гон­чарного изделия.

И тут в полной тишине квартиры вдруг прозвучал резкий звонок. Аня, вздрогнув от неожиданности и страха, уронила поделку на пол, и та незамедлительно развалилась на несколько неровных черепков. Девушка перепугалась окончательно, на какую-то секунду ей показалось, что некто ломится в квартиру Макаркиных… Но уже через секунду стало понятно, в чем дело, – на тумбочке заливался будильник.

Переведя дух, Лиза уставилась на черепки. Вот, однако, незадача! В планы воровки не входил подобный пердимонокль, она хотела всего лишь взять немного денег из домашней заначки Лизы, пусть бы та потом, как глупая Ирина, спрашивала себя, куда же это она их задевала.

Анечка была расторопна, поэтому моментально сообразила, как поступить. Сверток, судя по его виду, давным-давно никто не разворачивал, авось не станут разматывать и в следующие десять лет. Девушка собрала осколки, выкинула их в окно, потом взяла пару газет, смяла их, сунула комок к оставшейся целой кошке, восстановила форму свертка, завязала узлы и положила вновь на верхнюю полку. Потом, страшно довольная своей сообразительностью, пошуровала на других полках шкафа, нашла-таки жестянку, вытащила из нее деньги и побежала домой.

Одна беда, дверь у Макаркиных не захлопывалась, ее следовало обязательно закрывать ключом. Если бы не это, можно было бы сразу вернуть ключи на место. А так пришлось закрывать дверь снаружи. Но ничего страшного, решила Аня, она в ближайшее время снова «случайно» забежит к Лизе на огонек и повесит связку на гвоздик в ящичек. Но Макаркина сама позвонила девушке и попросила ту помочь ей передвинуть комод. Аня попросту изобразила, что обнаружила в щели за ним ключики, и Лиза успокоилась…

Говорков закашлялся, а я быстро сказала:

– Только Антона ей обмануть не удалось, массажист сообразил, кто автор затеи.

Филипп кивнул:

– Да уж! Антон… Если разбираться до конца, он тоже виноват в случившемся. Косвенно. Это его любовница…

– …убила Лизу! – торжествующе воскликнула я.

Филипп почесал затылок.

– Ну… можно и так посчитать… хотя на самом деле совсем не так. Да, Антон завел себе даму сердца…

– Ее легко вычислить! – снова перебила его я. – Просто за час найдете! У меня не хватило времени, боялась, что Аню уже под суд отдадут.

Филипп хмыкнул:

– Странно, что вы, автор криминальных романов и жена милиционера, не в курсе, сколько времени люди в СИЗО ждут суда.

Но я не стала сейчас обсуждать вопрос о расторопности российской Фемиды, а быстро дополнила:

– Любовница Антона живет с ним в одном доме, это кто-то из наших соседок!

– Почему вы так считаете? – прищурился Филипп.

– Вера Данильченко рассказывала, что таинственная незнакомка всегда появлялась в одной одежде, несмотря на погоду, а в сильный дождь ее курточка с капюшоном, скрывавшим лицо, оставалась сухой. Сплетница решила, будто тетка ездит на автомобиле. В принципе, правильный ход мыслей, но у самой Данильченко нет машины, и она не знает, что непосредственно к нашему подъезду подкатить нельзя. Домоуправление, чтобы исключить парковку возле двери, понатыкало железных столбиков, автовладельцы вынуждены бросать свои машины в глубине двора и идти пешком. Поэтому даже при наличии транспортного средства любовница Антона должна была вымокнуть под дождем. В рассказе Веры были еще моменты, убедившие меня, что бабенка проживает в нашем доме.

– Верно, – кивнул Филипп, – она из ваших.

– Вы знаете о ней?

– Да!

– Откуда?

Говорков весело улыбнулся:

– Нет, нет, давайте рассматривать все по порядку. Значит, вспоминаем день гибели Лизы. Итак, вы приходите к ней внезапно, довольно рано, и застаете Макаркину красиво одетой и причесанной. С чего бы ей наряжаться?

– Я решила, что Лиза кого-то ждет.

– Верно, она должна была встретиться с одним человеком, поэтому ровно в девять, предварительно приведя себя в порядок, выходит на улицу. Теперь внимание, важна каждая, даже мелкая, деталь!

…Лиза спускается на первый этаж и сталкивается с Аней, которая курит на лестнице.

– Ты куда такая красивая с утра пораньше? – интересуется девушка.

Лиза же накануне вечером имела серьезный разговор с Антоном. Макаркина не ревнива, но в последнее время ей стало казаться, что муж как-то невнимателен, неласков… Чаша терпения переполнилась вчера, когда Антон, вернувшись домой, первым делом ринулся в ванную. Он забыл запереть дверь на щеколду, Лиза вошла следом и увидела своего мужа со стиральным порошком в руке.

– Ты что хочешь делать? – изумилась она.

– Э… э… э… – забубнил Антон и покосился на свою рубашку, которая валялась в раковине.

Лиза схватила сорочку, понюхала ее и скривилась – одежда пахла незнакомыми духами.

– Это Аня! – быстро воскликнул Антон. – Совсем ополоумела девчонка! На шею вешается, пристает! Такие гадости про тебя говорит…

Массажист начал быстро вываливать информацию, припомнил все – пропавшие ключи, деньги…

Лился рассказ Макаркина довольно долго и завершился фразой:

– А сейчас выскочила из своей квартиры, опрыскала меня духами и заявила: «Вот, теперь точно мой будешь, Лизка нюхнет, поймет, что с другой был, и уйдет от тебя!»

– Почему ты мне раньше не сказал про Анины проделки! – возмутилась жена. – То-то бабы на скамейке пересмеиваются, когда мы с ней вместе по двору идем.

– Я пытался раскрыть тебе глаза, – начал отбиваться Антон, – но ты меня не слушала! Все твердила: Анечка хорошая, Анечка милая… А она дрянь! И деньги у тебя крала, и ко мне липла. Вот что, гони-ка ты девчонку вон…

– Думаю, Аня не налетала на Антона с духами, – прервала я рассказчика и покачала головой. – Это он придумал!

– Верно, – согласился Филипп. – Макаркин оказался в очень тяжелой ситуации, суть которой станет понятна позднее. Ему просто необходимо было избавиться от присутствия Ани в жизни Лизы, и он оболгал девушку, надеясь, что после этого разговора Лиза навсегда порвет с Галкиной…

По двору все время ползали сплетни, и совершенно непонятно – откуда они берутся, что было на самом деле… Одни бабы говорят: «Аня гоняется за Антоном, даже выскакивала полуголой во двор, вешалась ему на шею».

Ирина с возмущением восклицает:

– Ну и глупость люди несут! У Анечки просто спина болит, Антон взял деньги за услуги и обманул нас, не закончил курс массажа, вот девочка и злится.

Макаркин отрицает вообще все:

– Денег вперед не брал, массаж делал за копейки, Аня ко мне приставала, и я ушел.

Разобраться в происходящем очень трудно, потому что рыло в пушку у всех, все говорят частично правду и частично врут. Ясное одно: Антону не нужна дружба Лизы и Ани, и он решает разорвать ее. Поводом служит неаккуратность любовницы Антона – та во время свидания случайно пролила на его одежду свои духи. Лиза застигла Антона в момент стирки, и муж моментально использовал сложившуюся ситуацию в своих целях.

Глава 33

Лиза ошеломлена. Она вообще женщина очень доброжелательная и наивная, и Макаркину легко обмануть ее, безоговорочно верящую людям. Главврач клиники сказал ей, медсестре, что девушки-волонтеры, заманивающие клиенток, совершают благое дело, помогают пациенткам оказаться в руках профессионалов, и пожалуйста – Лиза старательно выполняет возложенные на нее обязанности, сотрудничает с Аней и еще парочкой «актрис». Лиза около подъезда не сидит, сплетен не знает, считает Аню близким себе человеком, но не поверить мужу-то невозможно!

Проведя почти бессонную ночь, Лиза идет на деловое свидание и видит Аню, которая как ни в чем не бывало интересуется:

– Ты куда такая красивая?

Еле-еле сдерживая гнев, Лиза отвечает:

– Изволь прийти ко мне ровно в час.

– Зачем? – удивляется Аня.

– Есть разговор.

– Какой?

– Потом, мне некогда, – бросает раздраженно Лиза. – Сейчас ухожу, вернусь в час, так что не опаздывай, потом мне снова надо будет уйти. Изволь явиться вовремя! Антона не будет, побалакаем пока вдвоем.

– О чем?

– О многом! – рявкает Лиза. – О деньгах и о любви!

Бросив последнюю фразу, она выбегает на улицу. Притихшая Аня возвращается домой и говорит Ире:

– Чего-то голова разболелась, прилягу поспать, а ты меня разбуди около часу.

– Если мигрень началась, лучше…

– Ой, отстань! – перебивает Иру дочь. – Не занудничай!

Аня нервничает. Она не знает, о чем Лиза собралась с ней беседовать, о каких деньгах? Макаркина поняла, кто залез в ее «сейф»? Аня оставила улики, по которым ее вычислили? О какой любви толкует медсестра?

В полной растерянности девушка сидит в своей комнате, и тут на пороге возникает мама.

– На, деточка, – щебечет Ира, поднося дочери таблетку, – выпей, голова и пройдет!

Аня машинально глотает лекарство и тут же начинает злиться.

– Что ты мне подсунула?

– Так анальгин! Ляг, – заботливо велит Ирина.

Дочь молча плюхается на кровать.

Теперь вернемся к Лизе.

Макаркина зря протопталась у метро – человек, которого она ждала, не явился на встречу. Эта личность к нашей истории отношения не имеет, поэтому забудем о ней. Важно одно: деловое свидание сорвалось, и Лиза, зайдя в магазин, вернулась домой. Переодеться она не успела, и тут прибежала соседка Виола Тараканова за консультацией. Узнав все про крем, соседка уходит, Лиза идет в ванную и вдруг слышит тихие шаги, скрип, шорох… Испытывая подлинный ужас, Макаркина осторожно выглядывает из санузла, на цыпочках прокрадывается в свою спальню и видит там… женщину, которая роется в ее шкафу.

– Ты что делаешь? – вскрикивает Лиза.

– О, ты дома! – еще громче кричит воровка, поворачиваясь.

– Ирина! – вопит Макаркина. – Я сейчас позову милицию. Как ты попала ко мне?

– Думала… видела через окно… ты ушла к метро, – шепчет Галкина.

– Откуда у тебя ключи?

– Антон дал, – сообщает чистую правду Ира.

– Эй, эй, эй! – подпрыгнула я. – Она врет, да?

– Нет, – помотал головой Филипп, – Ирина и есть та самая любовница Макаркина. После того как арестовали Аню, она промучилась сутки, а потом пришла ко мне и все честно рассказала. Отсюда у меня и информация. Она вступила в связь с Антоном лишь по одной причине: мужчина не особо нравился ей, но Галкина хотела добыть денег для Ани. Мать обожает дочь, чувствует свою вину перед ней, боится дурной наследственности… вот поэтому и решила украсть кошек. Ирина великолепно знала им цену, хотела забрать сокровище, продать его и отправить дочь в Париж, в столицу мировой моды. Мать искренно считает, что у ее дочери возможна карьера на подиуме, нужны лишь деньги! Анечка врала маме про успехи в агентстве, иначе как ей объяснить, откуда у нее средства на красивую одежду. Про работу в клинике девушка молчала, понимая, что Ира ее не одобрила бы…

Дата добавления: 2015-05-08