Билет на ковер-вертолет 18 страница

– Стойте! – воскликнула я. – О подлинной цене кошек знал весьма ограниченный круг людей: Теодора Блюм, Павлик, Валерий Павлович и Марина. Даже Лиза к их числу не относилась, она считала глиняные фигурки ерундой. Павел, его отец и Марина умерли. Теодора коротает дни в комфортабельном доме престарелых, к ней никто не ходит. Откуда Ирина могла узнать о ценности кошек?

Филипп усмехнулся:

– Неужели не поняли?

– Нет.

– Ира – это Марина. Оказавшись в больнице с воспалением легких, она ухитрилась подменить документы. Правда, каким именно образом совершила сию «операцию», Галкина не рассказывает, просто сообщила: «Выписалась под именем Ирины Ложкиной, ничего предосудительного, мой срок пребывания на поселении закончился в тот момент, когда попала в клинику, меня все равно уже отпускали».

– Но зачем она все это проделала, если могла спокойно вылечиться и уйти свободной гражданкой?

Филипп кивнул.

– Я задал ей тот же вопрос. Все дело в Ане. Девочку поместили в приют, Марина никогда не отказывалась от родительских прав и могла без проблем забрать девочку, но… Но мать очень любит дочь и не хочет, чтобы та когда-нибудь узнала об уголовном прошлом родительницы и о том, что ее отец тоже криминальная личность. Зона сильно изменила Марину, она хотела вести нормальный образ жизни и ради этого стала Ириной Ложкиной.

…Оказавшись на свободе, Ира на самом деле быстро выходит замуж за сына профессора Галкина и прописывается на жилплощади мужа. Ее супруг наркоман, поэтому его родители приветствуют брак с нищей Ирой – нормальная девушка их сыном не заинтересу­ется, а жена непутевому отпрыску нужна. Ирина же имеет далекоидущие планы: одинокой женщине девочку удочерить не разрешат, отсюда и замужество.

Все сложности были ради счастья любимой дочурки! Расчет оправдался полностью: свекор нажимает на все кнопки, и Анечку отдают Ирине и Алексею. Потом муж Ирины умирает, ей остается квартира, а профессор и его жена моментально вычеркивают невестку-вдову из памяти. Кормить ее и приемного ребенка, неродную по крови внучку, они не собираются, хватит того, что жена сына получила квартиру.

Ира вздыхает с облегчением. Теперь у ее девочки чистая анкета – папа умер, мама никогда не конфликтовала с законом.

Но генетика – страшная вещь. Анечка уродилась очень похожей на Павла, ее тянет ко всему криминальному. Ирина, боясь за девочку, переезжает на другую квартиру. И, как ей кажется, все складывается отлично. Анечка сначала выучивается на маникюршу, потом вроде начинает делать карьеру манекенщицы… Одна беда – у девочки прихватывает спину. И тут – о радость! – находится Антон, который за мизерную плату помогает соседке.

Ирина полна благодарности, она покупает бутылку коньяка и поднимается наверх, чтобы отблагодарить врача. Антон проводит гостью в комнату, и первое, что она видит на комоде, – это старые фотографии.

– Теперь люди редко выставляют напоказ семейные снимки, – улыбается Ира.

Абсолютно случайно Галкина нажимает на нужную педаль, у Антона ведь бзик на почве генеалогии. Мужчина моментально вытаскивает альбомы, Ира вежливо изображает интерес, но потом ей на секунду делается дурно, потому что становится ясно: Лиза Макаркина – ее родная сестра. Женщины многократно сталкивались в подъезде и не узнали друг друга. Хотя это совершенно неудивительно: Марина убежала из дома, когда Лиза была совсем ребенком, с тех пор прошло много лет, обе сестры сильно изменились.

В полном шоке Ира возвращается домой. Потом ее осеняет – а кошки? Сама она утащила ту, где был спрятан принц, и они потом с Павлом долго жили на полученные за статуэтку деньги. Где принцесса? Знает ли о ее ценности Лиза? Цела ли статуэтка?

Был только один путь точно узнать все, и Ирина становится любовницей Антона. Массажист совсем не такой белый и пушистый, каким считает его Лиза. Врач хитер, он ни за что не связался бы с такой дурочкой, как Аня, его с любовницами – зрелыми дамами, которые не строят никаких матримониальных планов, связывает чистый секс.

Ирина изображает из себя этакую озабоченную особу. У Галкиной в квартире по понятной причине встречаться нельзя, и прелюбодеи проводят время в доме у Макаркиных, в те ночи, когда Лиза на дежурстве.

Ирина не форсирует события, она медленно, по капле выдавливает из Антона информацию и наконец узнает: кошки у Лизы. Вернее, фигурка осталась теперь одна. Раньше пакет с ними лежал в шкафу, но недавно одна из статуэток загадочным образом испарилась, и оставшуюся Лиза хранит в спальне. Для нее она – память о родителях.

Ирина искренне считает, что имеет право на фигурку, ведь это наследство, оставшееся от родителей. Галкиной-Константиновой положена по закону его часть. Но официальным путем будет трудно добиться своей доли. Ирина не собирается никому рассказывать о себе правду, значит, кошку придется утащить. Весьма вероятно, что внутри спрятана принцесса. Дело за малым – надо подобраться к «кладу». Но как? Для начала Галкина заполучила ключи от квартиры Макаркиных, оставалось лишь выбрать нужный момент.

В тот роковой день, увидав через окно, как Лиза спокойно идет к метро, Ирина хватает мобильник и звонит Антону.

– Милый, – сладострастно шепчет она, – очень хочу тебя! Можно поднимусь? Я осторожно, по лестнице, как всегда, никто не заметит. Твоя жена только что ушла.

– Дорогая, – с грустью отвечает Антон, – мир против нас! Лизки-то не будет долго, она ушла по делу, но и я не дома, еще в семь укатил.

– А ты не можешь вернуться?

– Нет, исключено.

– Ужасно! – сдерживая радость, стонет Ира.

– Ничего, потом наверстаем, – отвечает Антон.

Ира потирает руки. Вот он, необходимый момент! Лизы в квартире нет, Антона тоже. Можно идти, но… надо как-то избавиться от Ани. Девочка знает, что у матери выходной, начнет приставать с вопросом, куда она собралась. Ответить, что за хлебом, нельзя, ведь неизвестно, сколько времени уйдет на поиски статуэтки в чужом доме.

Абсолютно не колеблясь, Ира протягивает дочери, у которой болит голова, таблетку снотворного и говорит:

– Выпей анальгин, легче станет.

Девушка глотает лекарство, скандалит и ложится. Ира терпеливо ждет, пока Аня заснет.

Но за это время Лиза, у которой сорвалась деловая встреча, возвращается домой и даже успевает переговорить с Виолой.

В конце концов Аня засыпает, Ира крадется наверх, открывает своим ключом-дубликатом дверь, потом запирает ее изнутри, входит в спальню к Лизе и решает для начала порыться в шкафу хозяйки. Она вынимает наружу белье, и тут появляется… Лиза.

В первую секунду Ира теряется и роняет полотенца, которые держит в руках. Из них вдруг выскальзывает сверток.

– Воровка! – кричит Лиза. – Как ты попала сюда?

– Тише, – молит Ира, – сейчас объясню.

Произнося эти слова, она машинально нагибается и поднимает упавшее.

– Не смей трогать кошку! – визжит Лиза. – Не лапай мамину вещь!

– Так это она! – восклицает Ира. – Антон правильно говорил…

Потом, поняв, что ляпнула не то, женщина замолкает. Но поздно! Лиза белеет, делает шаг, вытягивает руки и падает оземь.

Ира подбегает к сестре и понимает: та умерла…

– Нет! – подскочила я. – Лизу застрелили!

– И кто говорил про пистолет? – усмехнулся Филипп.

– Ну… все!

– Все утверждают, что ваш муж генерал, – отбил мяч Говорков.

– Но у Макаркиных есть оружие. Сама видела, в тумбочке.

– И что? Оно лежит на месте. Вы же сами уличили Веру Данильченко во лжи, поняли, что сплетница напридумывала про кровь, оружие в руках Ани и прочее. Чему ж теперь так удивляться?

– Думала, Лизу убили… – растерянно пробормотала я.

– Нет, – помотал головой Филипп, – она скончалась от тромбоэмболии. Очевидно, очень сильно испугалась, увидав Ирину, стресс ударил по сосудам, оторвался большой тромб (у Лизы, как оказалось, был варикоз), и готово, закупорил просвет в сердечной мышце. Помочь Макаркиной было нельзя. Случись подобное в больнице, непосредственно в присутствии хирурга, и то мало было бы шансов на благополучный исход. А теперь дальше…

Ирина схватила сверток, сунула его за пазуху и опрометью бросилась из квартиры. Второпях она забыла запереть за собой дверь, которая, как известно, сама не захлопывалась. Не успела Ира войти к себе в дом, сунуть доставшуюся столь дорогой ценой добычу в укромное место, как показалась зевающая Аня.

– Я заснула? – недоумевает девушка, потом спохватывается: – Который час?

– Час дня с минутами, – говорит мать.

– Ой, пусти! – вскрикивает Аня и торопится к двери.

Она понимает, что опоздала на назначенную Лизой встречу, боится, что Макаркина, не дождавшись Аню, уйдет прямиком в милицию с сообщением о том, что из ее домашней кассы исчезли деньги.

– Куда? – бежит за дочерью мама.

Аня вылетает на лестницу и на ходу отвечает:

– К Лизе.

Ирина цепенеет. Потом с воплем: «Не надо!» – кидается за дочерью, но тут же замолкает: лифт уже уехал наверх, на площадке отряхивается соседка, Виола Тараканова. При посторонней женщине Ира не может ничего сделать, орать и бежать по лестнице за Аней невозможно. А пока Галкина беседует с соседкой, Данильченко запирает Аню в квартире Макаркиных.

– Дальнейшее хорошо известно, – завершил рассказ Говорков.

– Но почему арестовали Аню, если Лиза умерла своей смертью? – закричала я.

– Не арестовали, а задержали, – поправил Фомин. – Потом отпустили. Но сначала ко мне пришла Ирина и, заливаясь слезами, поведала правду. Вот уж кому не позавидуешь! Мало того что женщине пришлось признаваться в том, что она живет под чужой фамилией, а также в любовной связи с Антоном, затеянной исключительно из корыстных соображений, так еще и Аня узнала о маме-уголовнице. Экспертиза подтвердила – Макаркину не убивали, смерть естественна, обе Галкины свободно ушли домой. Собственно говоря, это все.

– Но почему Ирина прибежала ко мне?

Филипп почесал затылок.

– Думаю, она просто обезумела от ужаса. Выходило, что Аню заперли на месте не совершенного ею преступления. Рассказать в милиции правду? Страшно, выплывут наружу все тщательно спрятанные секреты. Не раскрывать рта? Невозможно, Аню посадят. Ужасная коллизия! И тут Ира вспоминает про соседку – жену генерала и писательницу. Вот кто может мигом разрулить ситуацию! Позвонит начальник в отделение и прикажет: «Отпустите Аню!» Хоп, и девочка дома.

– Бред! Олег не генерал! Да и не имеет даже генерал такой власти! – затопала я ногами.

Филипп кивнул.

– Обыватели плохо разбираются в истинном положении вещей, верят газетам. А в них порой та-а-кое пишут… Вот Ира и понеслась к вам в безумной надежде. Но потом, остыв, поразмыслила и отправилась в милицию каяться.

– Мне она ничего не сказала об освобождении Ани.

– Забыла или не захотела. Вы ведь начали бы задавать вопросы: кто, что, почему, как…

– А фото? А смерть Маши Левкиной?

– Левкину спихнула под колеса толпа, – мрачно ответил Филипп. – Сколько говорят людям: «Не жмитесь к автобусу при посадке». Но нет! К сожалению, подобное тому, что произошло с девушкой, нередко. Теперь о снимках. Ира совершенно не хотела, чтобы ее инкогнито было раскрыто, поэтому насторожилась, увидав в альбоме у Антона две фотографии, на которых была запечатлена она в школьном возрасте. Розалия особо детей не фотографировала, и таких снимков имелось всего два. Улучив момент, Галкина отодрала карточки и принесла их домой. Вот отчего она не выбросила их, я не знаю. В общем, не выбросила, а засунула в историю болезни Ани, которую хранила на всякий случай. Ира совершила ошибку, не выдрала страницы, содержавшие записи о Марине Федоровне Константиновой, Аня прочла их, потом увидела снимки и справедливо заподозрила, что на них запечатлена ее мать в юности. Снимки девушка побоялась оставить дома – вдруг Ирина их найдет в вещах дочери – и отдала Левкиной со словами: «Спрячь, пожалуйста, это страшно важная для меня вещь!» Пока Маша окончательно не обозлилась на Аню, она держала фото у себя, но потом, сообразив, что Галкина много лет водила ее за нос, принесла снимки Наташе Ивановой и мстительно сказала: «Спрячь получше, они Аньке до смерти нужны, убить за них может, пусть у тебя лежат». А вскоре попала под автобус. Думаю, Маша хотела наказать Аню, не отдавать той по первому требованию столь необходимые фото, а Наташа испугалась, напридумывала себе невесть чего. Сплетни, досужая болтовня, одна сказала, другая подхватила, третья не так поняла, четвертая исказила услышанную информацию, пятая ни в чем не разобралась, но пустила утку дальше… Вот так и получается, что у некоторых писательниц муж – генерал! Впрочем, это еще ничего. Подумаешь, в звании повысили. Вон мой Котик, не разобравшись, вас колотить начала. Стул с подзатыльником…

– Что? – растерянно спросила я. – Какой стул?

Филипп засмеялся:

– Видели кресло с подголовником?

– Конечно.

– А Котик – прямо-таки стул с подзатыльником. Только сядешь, он тебя бац по башке со всей дури. Совсем баба от ревности очумела, всем глаза выцарапать готова! Брошу ее, к черту, пусть кто-нибудь другой этот стул с подзатыльником получит, а мне кресло с подголовником надо, чтобы с лаской встречало. У вас как с ревностью? Доводите мужа?

– Нет, – быстро ответила я, чувствуя, как щеки вспыхивают огнем, – и в голову не придет подозревать супруга в неверности.

Дата добавления: 2015-05-08