Любовь. 18 страница

Неожиданно дверь в палату отворилась и вошла женщина, которую Дима видел сопровождавшей удивительного проповедника.

— Простите, — сказала она, обращаясь к Дмитрию, — вам, наверно, нужно помочь.

— Спасибо, — поблагодарил Дмитрий, удивленный таким неожиданным участием. — Я чувствую себя достаточно хорошо.

— Может быть, вы чего-нибудь хотите?

— По правде говоря, я бы не отказался мяса поесть. Впрочем, это неважно.

— А вот Учитель советует ни мяса, ни яиц не есть, равно как и другой животной пищи. Поскольку от нее у человека повышается агрессивность, и он становится более подвержен радиации.

— Наверно, вы правы, — согласился Дмитрий, — но я привык к мясу, да и врач советует.

— Надо отвыкать. Здоровее будете. Кто-то хорошо сказал: человек есть то, что он ест.

— Простите, я не могу с этим полностью согласиться. Так ли уж важно, что именно ты ешь? Важно прислушиваться к своему организму и не есть того, что не хочется, и когда не хочется.

— Но если вы не будете заботиться о своем теле и начнете забивать желудок всякой гадостью, то ваше здоровье может ухудшиться. А, как известно, в здоровом теле здоровый дух.

— Конечно, можно и таким образом заботиться о душевном здоровье, а можно и напрямую — думать прежде всего о духе. Ведь тело всего лишь инструмент, который нужно поддерживать в исправном состоянии, но который служит цели духовного совершенствования. Один ест растительную пищу и грубит окружающим, другой не отказывается от мяса, но никогда не пожелает ближнему зла.

— Одним одно, другим другое. Не всем людям нужна любовь.

— Позвольте с вами не согласиться. Все люди нуждаются в любви. Только вот почему-то некоторые отказываются от нее, хотя страстно желают.

— Все люди разные. Одним нужна водка, другим Бог. Но есть общий закон для всех, по которому скоро будут судить людей.

— Каждый человек полон своих собственных законов. Все живое стремится к любви.

— Вот вы и любите.

— Но как?

— Безмерно отдавайте любовь и не питайте ни капельки холода.

— Но каким образом? Как любить безмерно, что именно отдавать? И что значит “не питать ни капельки холода”?

— Это когда вас хотят оскорбить, ударить, а вы не испытываете к этому человеку зла и не пытаетесь сопротивляться.

— Но если я не буду сопротивляться, то меня ведь могут убить. Зачем потворствовать злу, когда видишь козни врагов?

— Я вам скажу только то, что говорит Учитель: любите безмерно и не питайте холода к людям, даже если они желают вам зла.

— Я не понимаю.

— Любовь понять нельзя.

— Как же тогда я могу делать то, что невозможно понять?

— Вы еще просто не доросли. Вам нужно духовно совершенствоваться.

— Но как, каким образом?

— Надо стараться отдавать все тепло своей души и тогда приблизится царство Божие.

— Но ведь сказано было — царство Божие внутри вас.

— Нет, вы не понимаете. Если бы понимали, то не задавали бы таких глупых вопросов. Я могу вам только повторить то, что уже говорил Учитель. Поскольку он есть воплощенная Истина.

— А что есть Истина?

— Не надо забивать себе голову премудростями. Надо жить так, как говорит сердце.

— Но ведь ваш Учитель проповедует словами, и все приходят его послушать.

— Он сам есть Слово пославшего его Отца Небесного.

— Тогда зачем он так много говорит?

— А вы, прежде чем сомневаться, лучше почитали бы его книгу, и все вопросы у вас тотчас бы отпали. Там есть ответы на все вопросы.

— Но разве можно просветиться книгой?

— Дурацкие вопросы вы задаете. Сразу видно, что еще не доросли до понимания. Сначала поймите, а потом вопросы задавайте.

— Я потому и задаю вопросы, что хочу понять.

— Мне трудно вам объяснить. Вам еще нужно расти и духовно совершенствоваться, чтобы понять. Читайте Библию, слушайте Учителя, и вам все откроется.

— А кто он, ваш Учитель?

— Он Христос, Сын Божий.

— Разве он сам себя так называет?

— Но это и так понятно, раз он говорит, что он Слово пославшего его Отца Небесного.

— Но если он есть Слово, тогда зачем так много говорится слов?

— Нужно, чтобы люди услышали Истину и поняли.

— Но что есть Истина?

— Он и есть Истина.

— Но ведь это означает, что Истину невозможно пересказать. У меня такое ощущение, что слова только запутывают. Тот, кто понимает, тому не нужны слова. Нужно лишь в глаза посмотреть.

— Ну и что, посмотрели?

— Да.

— И что же вы увидели?

Задумавшись на несколько секунд, Дмитрий тихо произнес:

— Желание.

— Какое желание?

— Желание быть.

— Кем?

— Желание быть тем, за кого его принимают.

Несколько мгновений последовательница новоявленного пророка изумленно смотрела на Дмитрия, а потом безапелляционно заявила:

— Учитель есть Христос Сын Божий.

— Но что есть Христос? В Евангелии сказано: Христос в вас и все сыны Божии.

— Он есть Христос, Слово пославшего его Отца.

— Но разве мы все не есть посланники? И что есть Слово?

— Вы читали Библию?

— Читаю.

— Библия — это слово Божие.

— А мне представляется, что это исторический документ, содержащий слова пророков и евангелистов.

— Учитель есть воплощенное Слово. Послушайте его и сразу все поймете. В Библии сказано, что будет второе пришествие, и тот, кто был две тысячи лет назад, придет во второй раз, чтобы судить людей. Тогда это был Иисус Христос, сейчас это Учитель. Просто слово обрело новую телесную оболочку.

— Но если он есть спаситель во втором пришествии, то почему же он не взял это имя, как это делают, например, другие проповедники, объявляющие себя Христом?

— Странный вопрос. Он мне непонятен.

— Что же здесь непонятного?

— Я не могу на него ответить. Вы сначала постигните, а потом сомневайтесь.

— Но что же мне делать, если я хочу понять?

— Надо жить, как повелевает сердце.

— Об этом все знают и знали много тысячелетий назад. Но почему-то все равно живут иначе. Почему?

— Вот когда выздоровеете окончательно, приходите к нам. У нас есть видеозаписи проповедей и свершений Учителя. Посмотрите, послушаете, а если захотите, мы вам бесплатно сделаем копию.

— Спасибо, но мне как-то не по себе становится при мысли, что таким же образом, если бы такая возможность тогда существовала, демонстрировали и тиражировали видеозапись распятия Иисуса Христа. Нет, я не смогу смотреть на мучения живого существа.

Последовательница не ответила, но чуть погодя сказала раздраженно:

— Прежде чем судить о чем-либо, нужно вначале многое изучить и понять. У вас низкий уровень. Бога нужно носить в своей душе и стараться делать добро.

— А почему вы думаете, что я этого не делаю?

— Вот если делаете, тогда молодец. Значит, Христос в вас! Откройте свою душу и отдавайте тепло души всем, кто пожелает. Творите любовь, как говорит Учитель, и будьте мудры.

— Но как любить того, кто издевается над тобой?

— А вы все равно любите.

— Но как, как? Я хочу понять.

— А не надо понимать. Любовь нельзя понять.

— Но как же я буду творить то, чего не знаю?

— Дурацкие вопросы вы задаете. Сразу видно, что вы совершенно неразвиты в духовном плане.

— Каким образом вы судите о моем уровне развития?

— В вас еще чувствуется много злобы. Иначе бы вы не задавали такие каверзные вопросы, ответ на которые и так ясен. Надо лишь верить.

— А что будет, если этот человек окажется не тем, за кого себя выдает? В истории было много лжехристов, да и в последнее время чуть ли не каждый день появляются новые пророки. Ведь если он вас обманывает, то умереть окажется легче, чем оказаться без веры в то, с чем связывал все надежды на будущее.

— Я даже не хочу об этом думать, — обиженным тоном сказала женщина.

Закусив губу, она раздраженно добавила:

— Несчастная твоя жена. Как она только терпит такого зануду!

Дима удивился такому неожиданному всплеску негодования, однако удержался и не спросил, как могут совмещаться призывы к любви с проявлением ненависти.

Пауза длилась недолго.

— Любой учитель рано или поздно понимает, что проповедовать надо кончать, — умиротворяющим тоном сказал Дмитрий, — поскольку осознает, что слова никого не убеждают.

— Зачем же молчать, раз он пришел для того, чтобы принесли людям Истину? — резко возразила женщина.

— Потому что слова ничего не меняют. И вообще ничего не меняется.

— Но ведь мы не древние люди.

— А с чего вы взяли, что мы лучше? Если судить по масштабу войн и росту преступности, агрессивности в людях не стало меньше.

— Но ведь Учитель пришел, чтобы принести людям Слово, — с нотками отчаяния в голосе произнесла последовательница новоявленного христа.

— А нужно ли людям слово? Ведь даже то, что говорил две тысячи лет назад Иисус, было известно задолго до его появления. Вряд ли дело в словах. Все ждут Суда, который должен свершится во второе Его пришествие. Мудрец либо должен замолчать, либо уйти. Но просто исчезнуть невозможно, поскольку это все равно что лишить веры своих учеников и последователей. Значит, остается покинуть этот мир, совершив то, что ждут люди от мессии. Ведь тот, кто объявляет себя Христом, взваливает на себя тяжкий крест людских надежд. И восторженные возгласы многочисленных почитателей лишь прелюдия всеобщего отвержения и позора. Каждого, кто взял на себя миссию спасителя, ждет приготовленный людьми пьедестал, который неизбежно превратится в Голгофу. Мне кажется, Иисус понимал: самым убедительным аргументом может быть лишь добровольная смерть во имя провозглашенной идеи!

Некоторое время они молчали.

— Вы говорите с жестокостью глубоко уязвленного человека, — впервые с неподдельным сочувствием произнесла женщина. — Наверно, вы очень ранимый мужчина. Вот и в глазах у вас боль. Видимо, вы много страдали?

Дмитрий промолчал, удивленный такой внезапной переменой.

— Только не надо искушать Дьявола, — попросила последовательница.

— А я его не боюсь, — улыбнулся Дмитрий. — Ведь Люцефер — это ангел света. А значит, он наверняка добрый. Только не верит, что и мы можем быть добрыми и любящими. Дьявол доказывает на примере наших поступков, что люди не смогут стать богоподобными. Сатана стал воплощением необходимого зла, поскольку через зло познается добро.

— Вот потому и надо бороться с искушениями, — дополнила последовательница.

— Борются лишь те, кто, не совершая выбора, пытаются примирить непримиримое. Дьявол тоже желает нам добра, потому и искушает. Ведь искушение может быть во благо, когда закаляет и делает стойким, помогая утвердиться в том, что нет другого пути, кроме любви, поскольку ненависть ведет к смерти. Так что я и Черта люблю.

— Вот только не надо поминать Черта.

— А чего его бояться? Все равно он всегда рядом. Вопрос только в том, кого мы слушаем и чьему гласу следуем. В этом и заключена наша свобода. Выбор без свободы невозможен. Мы ведь себя выбираем!

— Судя по вашим глазам, вы хороший человек, — уже совсем ласково произнесла последовательница. — Бог в вас.

Дмитрий несколько смутился от такой неожиданной оценки.

— Я самый обыкновенный. Как и все.

— Нет, вы достигли высокого уровня развития.

— Мне кажется, что уровень духовного развития определяется тем, как ты смотришь на другого человека — сверху вниз или снизу вверх.

Видимо, не зная, что еще сказать, женщина замолчала. Потом достала из сумки какой-то листок и положила перед Дмитрием.

— Вот вам текст новой молитвы, которую дал нам Учитель. Молитесь, и Бог вам поможет.

— Разве важны слова, какими ты обращаешься к Богу? — произнес задумчиво Дима. — Гораздо важнее то, что в эти мгновения чувствуешь, что именно переживаешь.

— Ладно, мне пора идти, — устало проговорила последовательница новоявленного мессии и, не улыбнувшись, вышла из палаты, на прощание громко хлопнув дверью.

— Как же все-таки относиться ко всем этим христам? — спросил Саша.

— Лично я отношусь спокойно, — ответил Дмитрий. — Взять на себя такую миссию — большая ответственность, потому что такой человек не имеет права на ошибку, ибо воплощает собой Истину. Если он захотел идти путем Христа и призывает людей за собой, то в этом нет ничего плохого, важно только, чтобы его последователи творили добро. А если учитель не только проповедует, но и живет любовью, и ради нее готов принять мученическую смерть, то кем бы он себя ни называл, его можно выслушать. Наверно, эти люди достойны уважения, если несмотря ни на что живут любовью. В таком случае, возможно, в них Бог, если они любят и врагов своих. Наверно, можно стремиться им уподобиться. Но преклоняться... Нет! Кто бы он ни был, не сотворяй себе кумира.

— А может быть, все эти христы просто обманщики? Лично я им не верю. Недавно по телевизору показывали, как некто называвшийся Христом спалил вместе с собой в огне всех своих учеников и последователей. Вот до чего вера может довести.

— Дело не в пророках и в христах, время от времени появляющихся, а в том, как их призывы воплощаются в жизни других людей.

— Так именно по приказу своего учителя люди покончили жизнь самоубийством. Все эти так называемые христы говорят об одном и том же: о переселении душ, что смерть это всего лишь переход в другую форму существования, а на деле хотят организовать конец мира через газовую атаку. Только кто им дал право распоряжаться чужими жизнями? И чем, собственно, эти пророки лучше политиков, посылающих необстрелянных новобранцев в атаку, то есть фактически на самоубийство? Та же потребность проявить свою власть. Почему, вообще, они ощутили в себе право распоряжаться чужими жизнями? Так поступать могут либо сумасшедшие, либо фанатики.

“И в самом деле, кто же они и почему так поступают? — спросил себя Дмитрий. — Безусловно, они верят в то, что делают. Так ведь и я верю. Но разве я сумасшедший? А может быть, они знают нечто, что недоступно другим? И почему лжепророки обладают такой силой? Почему столько людей слушают их и выполняют любые приказания? Что это: слепое подчинение или осознанное согласие, зомбирование или вера? Добровольное подчинение без согласия невозможно. Вот только с чем именно соглашаются? И почему? Что это — внушение, давление, гипноз? И почему они не боятся смерти? Быть может, оттого что уверены: смерть лишь переход в другое существование? А может быть, это стремление найти выход, уйти из мира, наполненного злом, своего рода попытка спасти душу, когда невозможно остановить неминуемое падение в пропасть?”

— А на мой взгляд, важна не столько личность Христа, а то, за что он умер.

— Он просто сумасшедший, твой Иисус. Какой человек в здравом уме пойдет на смерть ради удовольствия быть распятым, только для того, чтоб о тебе вспомнили. И вообще, это просто самоубийство. Он хотел умереть, потому что не видел смысла жить дальше после того, как от него все отвернулись и он ничего не смог доказать. Велико геройство погибнуть за других, если знаешь, что тебя воскресят.

В палату вошел Илья и, услышав, о чем разговор, сказал:

— Всегда находятся герои, готовые пойти на любое свершение, даже если необходимо будет вынести распятие на кресте и умереть ради того, чтобы сбылись пророчества. Иисус не похож на восточного мудреца. К тому же, он не единственный, кто умер за свои убеждения. Иисус просто человек, который ищет свой путь и который решил осуществить миссию Христа!

— Миссию Христа невозможно было осуществить, не зная ее предназначения, — возразил Дмитрий. — Если Иисус был просто человек, то чтобы свершить все в точности, он должен был знать больше, чем кто бы то ни было.

— Вот я и хочу знать, зачем было умирать на кресте, и знал ли Иисус Христос, что его ждет воскресение? — спросил Илья.

— А мне кажется, что Иисус не мог не знать, на что шел и какая участь его ждет, — сказал Женя. — Он выбрал смерть как достойный конец того пути, который завел его в тупик. Не зная что делать, он пошел на смерть, чтобы сохранить самопредставление и мнение окружающих о себе как о мессии.

— Быть может, достойно умереть лучше, чем потерять самоуважение и веру в свое предназначение? — предположил Дима.

— Своим воскресением Христос показал, что для праведника смерти нет. Ведь признать факт жизни после смерти — означает отказаться от греховных наслаждений.

— Тогда зачем воскресшему Иисусу тело?

— Все эти предположения кажутся чем-то заумным, — раздраженно произнес Борис, — хорошей сказкой, в которую трудно поверить. Продал его Иуда за тридцать серебреников, и все тут.

— Это было предательство. А предают не из-за денег. Да и цена слишком мала. Кто поверит, что Иуда, хранивший деньги, самый образованный из учеников, продал своего Учителя за столь мизерную сумму. Нет, дело не в деньгах. С помощью денег только пытаются скрыть истинное. Мне кажется, конфликт Иисуса и Иуды имел гораздо более глубокие корни. Может быть, даже это было столкновение двух самолюбий.

— А я вот слышал, что все эти россказни о богочеловеке чистейшей воды выдумка. Мария была обычной проституткой и забеременела от римского воина, а потом обманом решила выйти замуж за Иосифа.

— Если она зачала его в любви, в любви родила и любовью воспитала, то Иисусу можно только позавидовать. Мало ли примеров, когда девочки идут на панель, чтобы спасти от голодной смерти своих родителей, братьев или сестер. Быть может, Мария и не рассказала правду Иосифу, но и не изменила ему в браке. Ложь — вот главный грех прелюбодейства!

— А что такое прелюбодейство? — спросил Саша.

— Мне кажется... это предательство любви, — ответил задумчиво Дмитрий.

Дверь в палату открылась, и в комнату вошел посетитель.

— Привет выздоравливающим.

— Здравствуйте, Леонид Григорьевич, — радостно воскликнул Дмитрий.

— Ну, как поживаешь? Видать, здорово ты отличился, раз тебе такая благодать.

— Благодать? — удивился Дмитрий.

— Так ведь кого Бог любит, того и наказывает, — объяснил Леонид Григорьевич. — Раз тебе ноги поломали, значит, не случайно, значит, хотели остановить и заставить одуматься. Видать, это твой крест.

— Что же, я должен тащить его всю жизнь, да еще благодарить, что стал инвалидом?

— Крест не означает ношу. Болезнь дается для осознания и исправления, если человек еще может исправиться. Символическое значение перекрестия существовало задолго до того, как Иисус Христос пронес свой крест на Голгофу.

— И что же оно означает?

— Если составить твой гороскоп по звездам, то получится перекрестие. Таким образом, твой путь, определенный звездами, и есть твой крест. Надеюсь, ты веришь, что судьба существует?

— Как вам сказать... Наверно, более верю, чем не верю. Иногда чувствуешь судьбу, а все равно искушаешь. Почему так происходит, не знаю.

— Наверно, потому, что хочешь в нее поверить.

— Но если все известно заранее, тогда и жить не интересно.

— Напротив. Если тебе становится известна твоя судьба, то тогда жизнь начинает представляться как некий эксперимент, которым ты определяешь свое отношение к Предопределению. Все истины давно известны, и потому главным оказывается именно твое личное отношение к истине. Все мы для чего-то предназначены. Произошедшее с тобой — это твоя карма и одновременно испытание. Предопределение все равно что жизненная задача. Ты можешь ее не выполнить вследствие своей слабости, однако это не означает, что Предопределения не существует и ты не должен сделать то, что тебе предстоит сделать.

— А если во сне я, к примеру, увижу предсказание того, что должно скоро произойти, как же мне тогда следует жить?

— Предопределение не отрицает активности человека. Напротив, оно побуждает через самостоятельный поиск пути осознать, что именно есть твоя судьба. Этот творческий процесс и есть процесс созидания себя. Тебе, скажем, предопределено стать писателем, но как и когда это произойдет, зависит от тебя самого. В этом споре с Предопределением ты или отрицаешь судьбу, а значит, и себя как творца, либо доказываешь, что можешь стать лучше, чем ты есть сейчас.

— Получается, я спорю с судьбой?

— Напротив, ты доказываешь, что она существует.

— Но если судьба существует, то нужно ли что-либо доказывать?

— Да, что ты ее достоин.

— Что же я должен делать? — с любопытством спросил Дмитрий.

— Быть собой. Никто не может знать замысла, но совершенно определенно, что препятствия возникают, чтобы их преодолевать. Обстоятельства на то и даются, чтобы ты мог проявить себя. Препятствия это не преграда, а стимул развития. Каждый поставлен в ту жизненную ситуацию, которую он должен разрешить. Убегать никуда не надо, поскольку от себя не убежишь. Каждый должен выполнить свою задачу. Все условия, как благоприятные, так и неблагоприятные, даются для блага — становления себя и закалки. Так что не жалуйся.

Дмитрий был настолько удивлен, что даже не знал, что и сказать.

— Кстати, — первым нарушил молчание Леонид Григорьевич, — ты случайно не знаешь, кого это я встретил в таком странном одеянии, когда входил в больницу?

— Это некто, считающий себя Иисусом Христом, — ответил Дмитрий.

— Ну, таких я видел предостаточно, — разочарованно произнес Леонид Григорьевич. — Ничего интересного. Все они примерно одинаковы. Внушили себе, что они мессии и родились для того, чтобы судить мир. Сейчас весь город обклеен портретами какого-то христа, а одна церковь в очередной раз объявила, что скоро наступит конец света. Люди создают себе кумиров вовсе не для того, чтобы следовать им. Просто поклоняться кумиру легче, чем верить духу в себе. Поклоняться легче, чем любить.

— Этот тоже призывал к любви.

— Они только призывают, но мало кто способен ради любви к ближнему пойти на смерть. Все знают, что такое любовь и никто не спорит, поскольку все ее чувствуют. Чувство у всех одно и то же, а вот точки зрения разные, поскольку различен опыт. Спорят о словах и понятиях, о добре и зле, потому как никто не знает, что это такое. Любовь — это субъективная реальность. Она существует для того, кто любит. Добро же и зло — вещи сугубо конвенциональные.

— Но зачем же тогда вводить в заблуждение людей?

— Люди хотят заблуждаться, и сами создают себе кумиров, чтобы оправдать собственную слабость. Ведь кумиру уподобляться легче, чем самому быть.

— Но у меня не сложилось впечатление, что этот человек мошенник. Скорее всего, он искренне верит в то, что делает.

— Так с каждым происходит. Люди любят создавать себе тайны и верят в их чудесность лишь для того, чтобы избежать познания, требующего не уподобления, а изменения.

— Почему же его так возвеличивают?

— Человек верит кумирам так же, как в придуманные им самим сказки. А когда открывается правда, то чаще предпочитает отказаться от истины, чем перестать верить в своего идола. Вообще, вся жизнь — это избавление от иллюзий желаемого. Взять хотя бы Ульянова Ленина — типичный пример. Был живой человек, а сделали из него бога, которому требовали поклоняться. Приписали ему чего не было, а все плохое напрочь позабыли.

— Ну, вы нашли кого сравнивать — Владимира Ленина и Иисуса Христа.

— Если начать сопоставлять, то обнаружится много схожего. Ведь и Ленин, и Христос обращались к обездоленным, к самым падшим, призывали к равенству и братству, оба обещали людям светлое будущее — грядущее царство свободы. Только один называл это коммунизмом, а другой царством небесным. И тот и другой неоднократно вынуждены были страдать, подвергались гонениям и преследованиям за свои убеждения. Они жертвовали собой и старались не для себя, но главное — в них не было своекорыстия. И тот и другой посвятили всю свою жизнь делу освобождения человечества и, в конце концов, были убиты за то, что хотели сделать людей счастливыми. Только каждый понимал счастье по-своему. Ведь и Христос был за бедных против богатых и советовал раздать свое имение нищим, чтобы следовать за ним.

— Но ведь Христос предлагал делать это добровольно, а Ленин насильно экспроприировал, призывая грабить награбленное?

— Добровольно? Разве не по его призыву ученики разгромили лавки торговцев в храме? Ведь и Ленин отделил церковь от государства и отнял у нее практически все ценности. Разве не Христос сказал, что удобнее верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царство Божие? Не напоминает ли это тебе классовый подход? И не означают ли слова “не мир я принес вам, но меч”, что новая вера в грядущее царство свободы разделит отца с сыном, а дочь с матерью? А слова, “кто не против вас, тот с вами” разве не напоминают лозунг “кто не с нами, тот против нас”? Ведь то, что сделали из Иисуса Назорея после его смерти, напоминает участь, постигшую Владимира Ульянова. А инквизиция в форме госбезопасности, а преследование за инакомыслие, а догматизация учения и превращение его в бездушный закон, требующий безоговорочного соблюдения, а появление многочисленных книжников и фарисеев, то есть я хотел сказать, идеологов, а крестовые походы ради всемирной коммунистической революции? Разве нет сходства?

— Все это доказывает только, что Ленин был антихрист, — вмешался в разговор Борис, — взявший идеи свободы, но не любовью, а насилием и ценой человеческой жизни желающий загнать человечество в светлое будущее.

— Конечно, он не был идеальным человеком. Но что плохого в лозунгах свободы, равенства и братства, всеобщего счастья людей, независимо от вероисповедания и национальной принадлежности? И что более справедливо: отобрать у кучки богатых и раздать массам бедных или отобрать у бедных, чтобы раздать богатым — национализация или приватизация? Может быть, беда в том, что Ленин хотел сделать это поскорее, применив даже где надо силу. Но разве можно упрекать человека за то, что он хотел накормить обездоленных, сделать всех равными и свободными? Разве он старался для себя или хотел прославиться?

— Но ведь сколько было пролито крови, сколько людей загублено ради этих красивых идей! Разве можно использовать кровь в качестве цемента при строительстве здания гуманизма и милосердия?

— А разве за две тысячи лет было пролито меньше крови для повсеместного распространения христианства? А крестовые походы, а подневольное крещение язычников? Да и как можно измерить цену страданий человеческих? Разве Иисус может отвечать за дела, творимые инквизицией? Он сам подал пример, приняв смерть ради торжества своих идей. Разве он не был против того, чтобы из него делали кумира и поклонялись ему? Это все дело рук Великого Инквизитора, который, используя кровь тех, кто пожертвовал своей жизнью ради торжества идей свободы, равенства и братства, бессовестно обманывает поверивших в это учение, спекулируя на стремлении людей к счастью. И если бы вновь пришел Христос, то он, безусловно, стал мешать тем, кто правит от его имени, и они бы вновь убили его, как сделали не единожды. Потому что всякий, кто разоблачает ложь и лицемерие властителей, тем самым мешает управлять умами и душами людей. Тот, кто ищет правды, вольно или невольно входит в конфликт с властью. Вот еще одна сторона трагедии Иисуса! Разве он виноват в том, что извратили его учение и что его именем уничтожали еретиков, то есть инакомыслящих? Весь мир признал Иисуса из Назарета как величайшего из людей, а свершенное им оценено как исключительной важности событие в истории человечества.

— Только параноики умирают ради идеи или дураки.

— Ты хочешь сказать, что Иисус был глупец? Но, возможно, именно благодаря этим мудрым глупцам мир все еще существует. Ведь не случайно жизнь Иисуса из Назарета стала точкой отсчета нового летоисчисления. Люди умирают, а идеи продолжают жить, вновь и вновь торжествуя, когда находят своих приверженцев. И хотя жестокие законы этого мира продолжают господствовать, добро все же иногда побеждает. Бессмертны те, чьи дела и мысли помогают жить людям сегодня. Люди признают тех великими, кто сумел своей жизнью воплотить великие идеи. А идеи эти никогда не умрут, они вечны, потому что истинны.

— В чем же, по-вашему, истинность этих идей?

— Наверно, в том, что они верно схватывают суть человеческой природы. Действительно, лишь то учение всесильно, которое верно. Ни одна ложная теория не может просуществовать долгое время без своего создателя, и обычно исчезает с его смертью. Вечны только те идеи, которые созвучны мыслям и чувствам людей живущих. Ведь если они находят отклик в душах миллионов, значит, что-то в этих идеях есть. Людей не может объединять чья-то одна правда, поскольку каждый видит истину по-своему. Все одновременно не могут заблуждаться. Идея истинна, если в ней отражаются правды многих людей. Только такие идеи находят место в тайниках души. А кто угадает, что сокрыто в душах миллионов, тот и поведет их за собой. Ценности христианства вечны, потому что они выразили естественные и присущие каждому желание любить и творить добро. Что плохого, когда все отдают в общую копилку заработанное и получают оттуда сколько им необходимо.

— Но согласитесь, неизбежно возникает проблема: как равных сохранить неодинаковыми, и как умерить потребности, которые могут быть безмерными?

— Нет никакой неправильности в христианских идеях. Но воплотить их, видимо, не представляется возможным на уровне человечества в целом. Поэтому возникает вывод: все кардинальные изменения возможны исключительно на индивидуальном уровне. А всякие революции — всего лишь попытки восстановить баланс справедливости. Но человеческую природу не переделаешь. Станут ли люди добрее, если дать им то, что они хотят? Нет. Так что дело не в условиях и обстоятельствах, а в самой природе человека. Если и существует какая-то цель в развитии Земли, то она заключена скорее в душе отдельного индивида, нежели в прогрессе цивилизации. Человечество в целом катится в пропасть, но каждый вправе сам определять, по пути ли ему с человечеством.

Дата добавления: 2015-05-09