Предмет психологии

Компоненты поступка и сам поступок как таковой, которые имеют объективное, не зависимое от воли и желаний человека существование, могут выступить и выступают предметом различных наук – исторических, экономических, социологических, философии, включая гносеологию, этику, эстетику и др. Историческое развитие человечества свидетельствует, что поступок не сразу стал предметом психологии, так как поведение не понимали как зависимое от воли или сущностных сил человека. Как только это было постигнуто, поступок стал рассматриваться в качестве предмета научной психологии.

Учение СЛ. Рубинштейна об основной ячейке психического. Для понимания важных внутренних взаимосвязей разнообразных психических явлений С.Л. Рубинштейн предлагает найти «клетку», или «ячейку», в которой можно было бы обнаружить зародыши всех элементов психического в их органическом единстве. Эта ячейка может составлять психофизическое единство, которое содержит в себе основные моменты психики в их реальных взаимосвязях, обусловленных отношениями индивида и окружающего мира. В качестве такой ячейки Рубинштейн предлагает «действие» как единицу деятельности. Эта «клетка» на разных ступенях исторического и индивидуального развития имеет разные содержание и структуру: от чувственно-практических до идеальных, теоретических. При этом инвариантное ядро «клетки» остается незыблемым на всех ступенях ее становления.

В самом действии Рубинштейн выделяет внешнюю и внутреннюю стороны, которые могут также выступать как внешнее и внутреннее действие. Внешнюю и внутреннюю стороны имеют все моменты становления действия. Чтобы в этой структуре увидеть в зародыше все психические качества человека, ячейку психологии следует развернуть в четкой логической последовательности. Согласно Рубинштейну, действие как «единица» деятельности, взятая в его психологическом содержании, — это акт, который исходит из определенных мотивов и направляется на определенную цель; учитывая условия, при которых данная цель достигается, действие выступает как решение индивидом задачи, которая возникает. Действие как сознательный целеполагающий акт выражает основное специфическое отношение человека к миру: в нем человек – часть мира выступает как сила, которая сознательно изменяет мир. Переход от одних процессов действий к другим Рубинштейн понимает как переход на основе внутренней необходимости и определенной последовательности: потребность – сенсомоторная реакция – предметное действие и восприятие – мнемическая функция – мышление – выход за границы непосредственной ситуации – аффективно-эмоциональная сфера – воля с борьбой мотивов. Различая мыслительные, или интеллектуальные, эмоциональные и волевые процессы, Рубинштейн не устанавливает никакого дизъюнктивного деления в духе старой психологии. Каждый психический процесс - интеллектуальный, эмоциональный и волевой по своей природе. В зависимости от ситуации преобладает тот или иной аспект. Процессы включаются в действие, действия – в деятельность.

Новую ориентацию научно-психологического исследования Рубинштейн распространяет на все без исключения психические феномены, начиная от простых сенсомоторных процессов и завершая сознательно направленной целесообразной деятельностью. Дело не в том, что сознание непосредственно связано с деятельностью; само сознание следует истолковывать как такое, которое имеет структуру человеческого действия и направленность на определенный объект. Любой акт мышления является решением задачи. Объективное содержание ее опосредствует и определяет мыслительный процесс. Вот почему логика вещей – объектов мысли – выступает определяющей относительно психики индивида и более или менее адекватно отображается в его мышлении.

В структуру действия в качестве «единиц» деятельности Рубинштейн вводит прежде всего «цели» и «мотивы», а также предметный результат действия, который определяет ее объективное значение. При этом в контексте разных конкретных ситуаций одно и то же действие может приобрести объективно разный общественный смысл. Создавая в процессе действия объективный продукт – материальный или духовный, человек через него соотносится с другим человеком и этим включается в общественную жизнь.

Рубинштейн то разводит «действие» и «поступок», то сводит их и почти отождествляет. Если поступок определяется позицией, отношением человека к окружающему миру, то такую же позицию, в конце концов, имеет любое действие человека и, наверное, не только ее. Считая «единицей» поведения поступок, а «единицей» деятельности – «действие», Рубинштейн не перебрасывает логический мостик между поведением и деятельностью.

Можно отказаться от такой двойственности в пользу поступка. Действие всегда есть поступок, а поступок есть действие. Показывая специфично человеческий характер действия, Рубинштейн незаметно осуществляет переход от «действия» к «поступку». Под этим актом он понимает такое действие человека, в котором обнаруживается его общественная природа, то есть такой акт поведения, в котором ведущее значение приобретают межчеловеческие отношения. В развитии этой мысли Рубинштейном объективно исчезает двойственный характер основной ячейки психического.

Следовательно – действие или поступок? Не может быть двух логических ячеек в психологической системе. На самом деле любое действие восходит к поступку тем более, чем более острой становится его внутренняя динамика, разногласие его структуры. Поступок является трудным для свершения действием и прежде всего определяется коллизиями своих моментов – ситуативного, мотивационного и действенного. Действие – это свернутый или еще неразвитый поступок. Поступок выступает развернутым в своей противоречивости действием. Как развернутое обостренное действие поступок не оставляет вне своих границ никакого компонента психического, и именно поэтому он может и должен служить логической ячейкой в психологии. Логический ключ к таинственному «сундучку» психического должен иметь универсальный характер. Открывая один «сундучок», мы находим в нем другой, и так бесконечно.

Любое действие нельзя квалифицировать как поступок, даже если перед индивидом стоит проблема выбора. Знаменитый Буриданов осел оказался перед проблемой выбора лишь формально, и она не составляет для него сложности поступка. Как правильно заметил Гегель, осел одну за другой съест обе охапки сена – по левую сторону и по правую сторону от него – и не умрет с голода. Подобные действия не могут служить феноменом, который сосредоточивает в себе всю психику живого существа.

Нет смысла противопоставлять действие и поступок как такие феномены, которые имеют и не имеют морального содержания или не выражают и выражают социальную природу человека. Любой поведенческий акт является выражением отношения к другим людям. Существенное отличие действия и поступка состоит в том, что поступок связывается с противоречивостью ситуации, борьбой мотивов и необходимостью выбора, с установлением определенного отношения между целью и средствами действия, и все это при условии, что такой целью и таким средством выступает не мертвый предмет, а живой человек.

Вот эта преисполненная внутреннего огня и несокрушимой силы ячейка, в которой концентрируется все человеческое существо, в котором она формируется и выражается, может служить логической ячейкой психологии. Поступок, а не действие, разворачивая всю драматичность выбора, показывает настоящую меру самоопределения и определения человека со стороны другого. В этой мере – весь человек, вся его психика, с характером и свойствами личности, интересами и идеалами, настоящим творческим вдохновением.

Как ячейка психического поступок и раскрывает это психическое для любознательного ума человека. Поступок становится, следовательно, не только предметом, но и методической основой для изучения психики. Таков настоящий исторический смысл учения Рубинштейна о характере основной ячейки в психологии.

Несколько с других позиций, без ссылки на работы Рубинштейна и упоминания его имени, проблему основной ячейки психологии поставили психофизиолог и физиологМ.А. Бернштейн в своем учении о «физиологии активности» и физиологП.К. Анохин в своей теории «функциональной системы». «Физиология активности» у Бернштейна связывается с идеей «рефлекторного кольца», что уже предусматривает самоактивность и саморегуляцию организма. Тем самим преодолевается старое учение о «рефлекторной дуге». Теория «функциональной системы» идет еще дальше и включает в свой предмет принцип выбора на основе самоопределения.

Учение М.А. Бернштейна о рефлекторном кольце и проблема логической ячейки в психологии. Признавая общий факт регуляции и контроля всех отправлений организма по принципу обратной связи,М.А. Бернштейн приходит к необходимости замены понятия рефлекторной дуги, не замкнутой на периферии, понятием рефлекторного кольца с беспрерывно действующим потоком афферентной сигнализации контрольного или корригирующего значения. Вместо автоматизированной цепи простых рефлексов, связанных по принципу динамического стереотипа, физиология активности выдвигает непрерывный циклический процесс психического и двигательного взаимодействия с непостоянными условиями внешней и внутренней среды, которая разворачивается и продолжается как целостный акт вплоть до его завершения

Каждый значительный для организма акт (двигательное действие) представляет собой решение определенной задачи действия. Эта задача закодирована в мозге «моделью потребного будущего». Для реализации такой модели существуют процесс «вероятностного прогнозирования», который разворачивается на основе восприятия актуальной ситуации и «программирования действия», которое приводит к реализации «потребного будущего». В данном программировании простого или цепного действия можно видеть своеобразную интерполяцию между наличной ситуацией и такой, какой она должна стать в свете потребностей того или иного индивида. Для построения своей теории Бернштейн по сути использует ряд «поступковых» понятий. Он показывает поступковый характер действий всех уровней, перенося сложные психологические представления на низшие уровни реагирования живого существа («задача» или «цель» действия). Вопреки Рубинштейну, который старался противопоставить действие и поступок, Бернштейн показывает их единый поступковый план, в связи с чем говорит об изменении ситуации, о решении определенной задачи, о ее цели и т.д. Физиология активности имеет прямое отношение как к поведению на уровне тропизмов, так и к сложным формам целенаправленного влияния на окружение. Это и дает основание Бернштейну говорить о целеустремленности любого организма. Больше того, организм не просто реагирует на ситуацию или сигнально-значащий элемент, а должен реагировать в динамично непостоянной ситуации, в связи с чем она ставит его перед необходимостью вероятностного прогноза, а затем и выбора.

В теории Бернштейна делается больший акцент на принятии решения о действии, чем на самом действии. Он признает, что создание модели, которая осуществляет или улучшает выбор оптимальной формы поведения в условиях сугубо вероятностной информации о среде, представляет большие трудности. Это поясняется тем, что процесс жизни есть не «уравновешивание с окружающей средой», как понимали мыслители периода классического механицизма, а преодоление этой среды, направленное при этом не на сохранение статуса или гомеостаза, а на движение в направлении родовой программы развития и самообеспечения.

Бернштейн по сути говорит о взаимном переходе поступка и действия, когда выдвигает такое положение, что организм реактивен относительно своих несущественных переменных, но в высшей мере активен относительно существенных. Акция и реакция меняются местами. Действие становится поступковым, приобретая активность относительно важных переменных, хотя любое действие включает прогнозирование, выбор, принятие решения и т.п. При этом его теория активности живого существа, которое все время вынуждено осуществлять срочный активный выбор в стохастических условиях. не противоречит научному детерминизму.

Сохранение детерминистического принципа в сфере поступкового действия делает поступковую ячейку более обоснованной методологически. Вместе с тем расширяется понимание психологического детерминизма, в который включаются идея самосозидания причинных отношени й, предположение о возможности их определенной идеализации или выхода за границы имеющихся объективных условий. Образ потребного будущего имеет полную силу реального воздействия и наполняет поступок человека напряженностью неистребимой энергии. В другой теории ячейки психического, которая станет предметом следующего рассмотрения, внимание будет сосредоточено главным образом на результате поступка, поступкового действия, которое выступит фундаментальным фактором в построении системы психического и психологической системы.

Теория функциональной системы П.К. Анохина. Подчеркивая недостатки «общих теорий систем» (Л. Берталанффи и др.), выдающийся физиологП.К. Анохин главной их причиной считает отсутствие в этих теориях системообразующего фактора. Осталось не раскрытым, какой из многочисленного количества компонентов, которые хаотически взаимодействуют между собою, организует «упорядоченное множество» – систему. Анохин считает таким системообразующим компонентом конкретный результат деятельности данной системы. По его мнению, упорядоченность во взаимодействии множества активных элементов системы, в том числе физиологической или психологической, устанавливается в зависимости от степени их содействия получению целой системой конкретного полезного результата.

Признавая важность идеи о конкретном результате действия системы как системообразующем факторе, следует прибавить, тем не менее, что этот результат необходимо превратить в ячейку системы во всей ее сложности и противоречивости. В психологической ячейке одинаково важны и ситуация, и мотив, и акт свершения, и учет результата поступка. В процессе перехода от физиологического уровня мышления к психологическому становится очевидным, что все три названных компонента поступка, учитывая и его результат, образуют живую систему психического. Точнее, эту роль выполняет единое поступковое действие как то, что в акте самосозидания выступает психологической ячейкой, то есть репрезентирует все психическое, являясь его живым сосредоточением, узлом разногласий, фокусом, основным его работающим органом, который отражает всю полноту психического.

Чтобы создать большую систему, сама ячейка должна быть маленькой системой. Она является не логическим абстрактом, а живым механизмом самосозидания, который сам разворачивается в большую систему, создает ее. Вот почему следует говорить не о факторе, а о «целостной ячейке», которая, как в микромире, вмещает в себе имплицитно весь макромир. Вот почему следует подчеркнуть, что вся архитектура функциональной системы, выступая логической моделью поведенческого акта, является ячейкой психологии. Результат действия функциональной системы имеет отношение уже непосредственно лишь к этой ячейке.

Открывая узловые специфические механизмы функциональной системы, Анохин одновременно выделяет ряд важнейших компонентов поступковой структуры — афферентный синтез, принятие решения, формирование акцептора результата действия.

Афферентный синтез. Решающими компонентами афферентного синтеза оказались ориентировочно все основные моменты поступка – доминирующая в данный момент мотивация, обстоятельственная афферентация, пусковая афферентация, а также память. Основным условием афферентного синтеза Анохин справедливо считает одновременное совпадение всех четырех участников этой стадии формирования функциональной системы. Конвергенция разных биологических состояний организма, например голода, боли, ориентировочно - исследовательской реакции, приводит именно к афферентному синтезу, которому отвечает такая телесная, мозговая параллель, как интегративний блок. Анохин показывает, что синтетический процесс осуществляется на основе конвергенции возбуждений на одном и том же нейроне. Афферентный синтез, который делает возможным ответ на вопрос о том, какой именно результат будет получен в данный момент, обеспечивает постановку цели, достижению которой будет оказывать содействие дальнейшее развертывание логики функциональной системы.

Принятие решения. Оценка возможных результатов в случае конкретной доминирующей мотивации начинается еще на стадии афферентного синтеза. То, что происходит на стадии «принятия решения», является уже результатом выбора на основе продолжительной оценки разных результатов, которые внутренне формируются. Согласно Анохину, любое принятие решения после того как завершится афферентный синтез, является выбором наиболее соответствующих степеней свободы действия. Далее происходит освобождение от чрезмерных степеней свободы. Момент принятия решения имеет преимущественно характер внезапной интуиции.

Анохин допускает физиолого - психологическую двойственность в толковании «функциональной системы». Физиологическое моделирование поступка не может иметь завершающего значения, и здесь на помощь приходит моделирование психологическое. Недостаточная результативность физиологической интерпретации состоит в том, что на самом деле ситуация, мотивация и поступковый акт, который включает и реакцию на поступок, выступают моментами, сторонами поступка, а не его этапами. Такое единство имеет место только в границах психического. Физиологическое же мышление все это огрубляет, раскладывая наподобие физического предмета.

Формирование акцептора результата действия. Акцептор действия по сути является выражением последовательного развития всей цепи компонентов поведенческого акта (поступка). Он отображает афферентные свойства того результата, который может быть получен в соответствии с принятым решением, а следовательно акцептор опережает ход событий в отношениях между организмом и внешним миром. В сопоставлении полученного результата с результатом идеальным возникает возможность исправить отклонения поведения или же довести несовершенный поведенческий акт до уровня совершенства. Здесь уместно вспомнить учение Бернштейна о рефлекторном кольце: результат – обратная афферентация, сопоставление – оценка реальных результатов действия – коррекция – новый результат и т.д.

Как считает Анохин, каждый поведенческий акт, который приносит какой-либо результат, неминуемо формируется по принципу функциональной системы. В общей теории функциональной системы Анохина были найдены универсальные черты функционирования, изоморфные для большого количества явлений. Педагогика, медицина, искусствоведение, психология и многие другие дисциплины могут раскрыть свои таинственные глубины именно на почве учения о функциональной системе. Анохин показывает, какое эвристическое значение имеет его концепция для раскрытия природы активного интеллекта и других психических свойств человека.

Поступковая природа психического и предмет психологии. Живой организм и жизнь человека изучают разные науки – биомеханика, биохимия, биология, физиология, функциональная анатомия, антропология, кибернетика, социология и др. К основным дисциплинам, которые изучают жизнедеятельность человека принадлежит и психология. Она имеет свой специальный предмет изучения. Это – психика. Однако что именно принадлежит к психическому, иными словами, какова его природа, – вопрос, на который нет однозначного ответа.

Человек в своем существовании имеет две стороны: объективную, вещественную, телесную, которая имеет свое строение, соответствующие функции, которые обеспечивают жизненный процесс, и субъективную, идеальную, которая также имеет свою структуру и выполняет определенные жизненно важные функции. Строение и функционирование тела человека в его частях или целостности изучаются многими естественными науками. Однако они не исследуют субъективную, идеальную сторону индивида, а берут свой предмет сугубо объективно, как он дан объективному наблюдению. Психология интересуется прежде всего субъективной, идеальной стороной жизнедеятельности человека. Тем не менее она исходит из того, что эта субъективность, идеальность, а в равной мере и живая телесность организма, не имеют отдельного существования. Оно представляет собой одно, единое, хотя и имеет два проявления – телесное и субъективное. Ни телесное,нисубъективное на разных уровнях своей деятельности не могут быть понятными одно без другого. Вот почему может существовать наука, которая изучает отношение телесного и субъективного, которое в наиболее общем виде можно квалифицировать как отношение внешнего и внутреннего. Такой наукой и выступает психология.

Если бы внешнее и внутреннее имели одно и то же содержание, были тождественными, психология как наука была бы невозможной. На самом деле внутреннее и внешнее отличаются как по форме своего существования, так и по содержанию. Между ними существуют сложные, противоречивые отношения, связи. Они «переходят» друг в друга и в этом акте взаимно обогащаются. В результате каждого такого «перехода» в процессе жизнедеятельности появляются новые моменты.

Психология изучает не все телесные акции индивида, а только такие, которые выражают внутреннее, субъективное его состояние и со своей стороны приводят к его возникновению, появлению или оказывают содействие этому. Границы психологии и непсихологии устанавливаются довольно условно. Дифференциация наук, которые изучают, в частности, человеческий организм, становится возможной на основе утраты интегрирующего подхода к функциональным связям как внутри организма, так и его связям с средой - средой естественной и общественной.

Именно в отношениях индивида и среды, в самой этой взаимосвязи и возникает разногласие внутреннего и внешнего, которое вынуждает человека активно создавать свою среду и самого себя как «существующего тождественным в изменениях» (Гете). Активное отношение внутреннего и внешнего в человеке есть его поведение. В общем понимании оно является выражением определенного жизненного отношения индивида и среды. Это отношение бывает непосредственным (без включения субъективного опосредствования) и опосредствованным (с включением такого опосредствования).

В ходе поступательного развития человека, в особенности с появлением у него внутреннего плана действия (ВПД), субъективное приобретает относительную самостоятельность. Это, однако, не означает, что субъективность может существовать вне реальных практических действий индивида. В психологических исследованиях был установлен ряд корреляций между реальными действиями и субъективным миром человека. Субъективное, умственное действие возникает на почве практического телесного действия. Первоначально человек осуществляет определенные операции с реальными предметами, а потом он получает возможность осуществлять эти операции в мыслях. Телесное действие существует до тех пор, пока в нем и через него осуществляется какая-то цель. Субъективное можно понимать как замысел, а телесное действие – как осуществление этого замысла. Внешнее действие имеет смысл лишь относительно субъективных намерений: можно сжать кулак для разминки руки и для угрозы. Разные действия могут иметь один и тот же смысл: обидеть человека можно словом и действием. Одной и той же цели можно достичь разными путями, даже осуществляя противоположные действия.

Глубокая связь между субъективным и его внешним выражением обнаруживается в том, что разные барьеры, преграды, затрудняя выражение желаний, достижение целей, приводят к основательному преобразованию ВПД. Если закрыт путь А, индивид старается идти путем Б. Далее возникает поведенческая компенсация, в которой он уже осуществляет что-то другое. Сорвать гнев на ком-то означает, что человек должен выразить себя в действии, иначе нереализованное намерение приведет к страданиям. Следует подчеркнуть косвенный способ выражения поступка. Крайние случаи, когда барьеры оказываются не преодоленными, могут стать причиной невротического поведения. Непосредственное единство внутреннего и внешнего составляют эмоции.

Субъективное иногда сводят к регулятивной функции организма, но этим не исчерпывается роль субъективности. Она приобретает определенную самостоятельность в жизненных актах и направляется к собственной самоосуществленности человека.

Предмет психологии определяется на основе выяснения общей природы психического и его конкретных проявлений в тех или иных видах человеческой деятельности, которые составляют области психологии. В начале исторической поступи психологии ее предмет ограничивали субъективным миром человека. Психологи (они же были и философами) изучали конкретные формы человеческой субъективности – ощущение, мышление, память, воображение, чувства, волевые усилия и т.п.. Жизнь тем не менее свидетельствовала, что субъективное само по себе не существует, что оно имеет телесный, материальный субстрат и что вместе с исчезновением, разрушением этого субстрата психическая субъективность прекращает свое существование. Миновало много времени в становлении науки вообще и психологии в частности, пока субстрат психического стали связывать с мозговой структурой, с высшей нервной деятельностью.

Жизнь также показывала, что психическое как субъективное соотносится не только с мозговым субстратом, но и с окружающей человека средой. Содержание субъективности берется из этой среды, но не как простое перенесение внешнего во внутренний план действия, а как идеальное отображение материального мира в виде его образного бытия. Аристотель в связи с этим заметил, что вещь существует в психическом не в форме своего телесного бытия, а как идеальный образ.

Практика жизни и научное наблюдение показали (речь идет уже о XIX и XX ст.), что важное содержание психического, субъективного берется не как зеркальное отображение окружающего мира, а как результат практического преобразования этого мира человеческой деятельностью. Отсюда возникает необходимость установления глубинной связи между всеми компонентами, которые входят в структуру психического и формируют ее: субъективным отображением, телесным субстратом, объективной действительностью, практической активностью человека. Следует указать на психологическую категорию, которая была бы важной связкой между всеми этими компонентами.

Объективная действительность существует для психического по мере ее практического освоения человеком. Но эта же действительность имеет в себе еще и ту часть, которая не освоена, не отображена человеком ни в его знаниях, ни в деятельности. Своим практическим действием человек все время превращает объективное неосвоенное в объективное освоенное, делает его своим. Освоенный человеком объективный мир, в который и он сам входит как его компонент, называется ситуацией.

Субъективное отображение объективного мира, которое осуществляется на почве телесного (мозгового) субстрата и выражается в формировании эмоционально определенного, активно – волевого образа как основы для деятельного отношения к объективному миру, называется мотивацией. Как и ситуация, мотивация представляет собой образование, которое имеет субъект-объектную структуру. Если бы мотивация была сугубо субъективным образованием, она никогда бы не стала основой действия, деятельности.. Ее сутью является ситуационное отношение к предметному миру и направленность субъекта на определенное изменение ситуации.

Изменение ситуации в действии, которое определяется мотивацией, является своеобразным актом свершения с целью преобразования отношений, существующих между человеком и природой, а также отношений межличностных. Все это составляет единое отношение «человек – мир» (Рубинштейн). Этот своеобразный акт, основой которого являются ситуация и мотивация, есть акт поступковый – как акт преобразования отношения «человек – мир».

Отношение «человек – мир» обнаруживается через поступковые отношения. Они прежде всего показывают субъективную определенность ситуации, объективную определенность мотивации и сам поступковый акт как базу их взаимного обогащающего перехода.

Любое психическое образование является результатом самоактивности человека, которая в свою очередь проявляется через поступок. Этим и объясняется тенденция научной психологии рассматривать важнейшие психические образования как такие, которые имеют поступковую структуру, то есть содержат в себе ситуативный, мотивационный и действующий моменты.

Историческое развитие науки психологии есть непрерывное преобразование такой поступковой ячейки. Надо только увидеть в многообразии ячеек единый план. Он и составляет план, или структуру, поступка. Последний находится во всех имеющихся ячейках и является их внутренней сущностью. Эта сущность, тем не менее, вырастает из предшествующих ячеек, «вылупливается» из них, как птица, превосходит их и становится самостоятельной ячейкой.

Если идет речь о потребностях, фантазии, интересе, личности, творчестве или других особенностях психического, мы все время возвращаемся к единой исходной структуре психического, к его своеобразному «архетипу». Иначе говоря, предметная деятельность, игра, познание,проявления характера, темперамента, способностей и др. определения психического могут и должны быть поняты в своей структуре как поступки.

С – ситуация

конфликт свершение М – мотивация

ПА – поступковый акт

поступок

борьба

мотивов

Поступковая природа психического существует до любого ее познания. Тем не менее открытие и широкая интерпретация этого факта стали предметом психологии только в наше время. Если в прошлом структура поступка в курсах психологии рассматривалась наряду с другими психическими структурами, то ныне в психологии все в большей мере обнаруживается тенденция понимания поступковой ячейки как центральной. Общую схему поступка как логической ячейки психологии можно представить в таком виде (см. рисунок выше).

Для понимания, например, творчества эта схема может быть конкретизирована таким образом:

С – ситуация

биосоциальное М – мотивация

сопоставление воплощение ПА – поступковый акт

творчество

вдохновение

Поступковая ячейка и психологические закономерности. Построение психологической ячейки – поступка – дает возможность раскрыть характер психологических закономерностей. Формирование поступка является главной базой возникновения этих закономерностей, их творческого характера. Ни один психический акт не осуществляется, пока окончательно не вызревает его ситуативный момент, который является освоением среды, социального окружения. Развитие ситуации представляет собой освоение не зависимого от человека мира, переведение освоенного в неосвоенное, установление соответствующих отношений. Первым детерминантом развития поступка является установление ситуативных отношений, вторым – мотивационных, третьим – отношений действия. Разногласие, которое возникает между ними, решается и является движущей силой становления психического в целом. Переход ситуации в мотивацию и поступковый акт проявляет закон достаточного основания или внутреннего вызревания поступка, – наиболее общий его закон.

Обострение ситуационного конфликта, возникновение коллизии переживаются человеком как амбивалентное состояние, раздвоенность, как невозможность действовать, как препятствие, которое надо ликвидировать, «очиститься» от него, осуществить катартический эффект. Человек имеет тенденцию вмешиваться в ситуацию, доводить ее до конфликтного состояния, коллизии, а потом – ликвидировать это состояние (закон драматического протекания чувств).

Чем больше заостряется ситуационный конфликт, тем более интенсивной становится эмоциональная реакция на него и необходимость катарсиса. Но катарсис может быть осуществлен лишь на основе преобразования отношений, а прежде всего их выяснения. Это осуществляется на основе мотивационной сферы. Она является продолжением развития ситуации, осознанием ситуационных отношений. Мотивация в конце концов лишь заостряет ситуационный конфликт, в нем самом отыскиваются механизм и пути его преодоления, определяются направление и характер изменения ситуации. Мотивационная амбивалентность занимает теперь место ситуационного конфликта. Мотивация стремится к идеальному решению конфликта. Но то, чего она может достичь, является лишь мотивационным обрастанием компонентов ситуационного конфликта, так что между ними остается все то же расхождение. Мотивация поэтому продолжает ситуативное расхождение и не устанавливает связующего звена между своими амбивалентными компонентами.

Ситуационный конфликт и мотивационная амбивалентность разводят вследствие своего созревания свои противостоящие компоненты, чем никак не может замкнуться причинная цепь. Ни ситуативно, ни мотивационно разногласия бытия не снимаются. Они только осознаются. И всегда перед человеком остается возможность действовать и так, и иначе. Лишь практическое действие поступка является замыканием причинной цепи. Можно говорить об определенном «дуализме» ситуации и мотивации, но действие всегда «монистично». Оно в конце концов и выступает промежуточным звеном между альтернативизмом мотивации и конфликтностью ситуации.

Практическое сознание поступкового действия, замыкая причинную цепь, осуществляет реальный синтез альтернатив и амбивалентности именно потому, что человек хочет выйти в сторону индивидуализации, неповторимости. Именно эти черты типично характеризуют поступковое действие. Индивидуализация, неповторимость, оригинальность – не простое отбрасывание альтернатив и амбивалентности, а удержание их в высшем практическом синтезе. Это и выступает исходным положением для понимания психологических закономерностей. Все законы психической деятельности завершаются в принципе индивидуализации (неповторимости) и своеобразности, который у человека приобретает наивысшее выражение в творческой деятельности. Постичь эту творческую индивидуальность человека в историческом и индивидуальном развитии и есть основная задача психологии.

Особенности психологических закономерностей состоят в том, что они из общеповеденческих становятся такими, которые выражают индивидуализацию каждого живого существа, в особенности человека. Индивидуализация – это психологический принцип, в рамках которого разворачиваются определенные закономерности. Тяга к творческой неповторимости – одна из ведущих психологических закономерностей.

Определение научной психологии. Психология является наукой, которая исследует единицы и способ поведения человека – поступки: как они зависят от ситуации, мотивации и поступкового акта и как они, с другой стороны, влияют на эти свои основные компоненты. Поступок объединяет в одну действующую систему и среду, и наследственно данные влечения, и сами поведенческие акты, предоставляя им соответственно смысл ситуации, мотивации и поступкового акта. В таком случае они выступают как компоненты, которые взаимно определяют друг друга.

Все, что существует и возникает в психике, имеет поступковую природу. Разнообразность психических проявлений лишь свидетельствует о бесконечных возможностях поступка выступать в разных «лицах», вплоть до целостных выражений «личности», и одновременно быть известными почти для каждой психологической системы образованиями — ощущениями, восприятиями, памятью, волей, мышлением, фантазией, чувствами, идеалами, интересами, потребностями, одаренностью, способностями, характером, а также быть их синтезом в «я» и в самовыражении человека.

Итак, поступок является и ячейкой, и главным предметом психологии. Он выступает также эталоном, к которому в своем поступательном движении примеряются и от которого отступают известные в психологии феномены. Задача научной психологии состоит в раскрытии поступковой природы всех психических проявлений, а следовательно в построении общей и специальных теорий поступка.

Дата добавления: 2015-05-09