Января 1927 года Замечания на читках и пробах. Тоже я заметил: почему у Софьи лирическая томность?

Ну, а Софья?

Тоже я заметил: почему у Софьи лирическая томность? Потому что она должна зарегистрировать… Б… — может быть. Но зачем лирическая томность? Установка на образ драматической инженю. Почему лирическая томность? Она звучит.

Ремизова. Томность после ночи.

Мейерхольд. Когда монолог сл[ожится], она целиком все поймет. Тут дело не в ограничении. Там что-то про музыку говор[ят]. Я не думаю, чтобы она после такой ночи была в томности. Я думаю, что томность была перед вечером, накануне. Это важно решить. Томность была.

«А с этих пор…» — Надсон. Хорошая определенная формулировка. Мне нужно, чтоб было ясное представление, какой у Софьи и Молчалина р[оман], ясно представить, чем занимаются изо дня в день и т. д. — все, что прошлый раз говорили. Надо ясно <представить>, что в этом куске, что они в эти 7 часов 5 минут утра, — что они такое. Не ограничиваться б…, — б… бывают и такие и такие.

«Что мне молва» — беспечность. Ничего тут нет, отмахивается от реплики. И отмахивается до последней строчки.

«Запрет он вас» — предостережение.

Софья: «Пойдем…» — резонируется. У нее досада, что сорвалось. Неприятность, и надо, как о неприятности.

Лиза. (Макаревской.) Мне хотелось бы, чтобы вы сами подумали. Я к тому, чтобы вы, подавая заявки, относились <к ролям> как к интересным типам, но раскрывать образ нельзя из типа. Я даю задание: сделать характеристику роли, исходя из данных индивидуальности, как Макаревская.

Интересный разлад между теми данными, которые вложил Грибоедов в роль субретки, поставленными в противоречие <тому>, что артистка может внести от себя — для преодоления субретки.

Мейерхольд. Овладевать стихом, забывая, что образ в ритмах, не бояться ломать стих, [одолеть] ухабы, быстро заговорить; при кажущейся бронзовой стройности он — <стих> — может быть разрушен и приобретет новые краски — через чередование темпов, через голосовые диапазоны — пускай он плавает — [меняется] характерность.

<Яхонтов?> не решался на перепады голоса, на стремительность, на неожиданность, на парадоксы. Яхонтов — Чацкий — очень припомаженный и благородный. Взять Чацкого со стороны смешных сторон — простоват, чудаковат и, если хотите, глуповат. Пусть смешно.

Овладение музыкальной стихией. [Оно поможет] в овладении стихом. Он слушает музыку восторженно.

Монолог Чацкого — разрешение задачи. Опасно, [если запечалится] и т. п. Он должен прозвучать неожиданно, должен комически прозвучать. Чацкий в последнем монологе — комическое антре, а не трагическое.

{166} <Для> Чацкого намечена программа: набрать смелости, наброситься, придется на ковер упасть, не бояться ломать стих. Но мы не должны смущаться — это опыт, <как> если бы мы заглянули в лабораторию. Поэтому, когда он набрасывается, пропускает слова, середины слов, рифмы — и никто не попрекнет: черт-те что здесь — как во всякой лаборатории.

Относительно проблему — спешить найти быт эпохи. Какая была эпоха. Диалог Лизы и Софьи можно построить бытово. Я должен знать, в котором часу приходят после бессонной ночи, что делают; что будет <делать> Софья — ложится, умывается или переодевается; вдвоем с Молчалиным или [сама]. […] Дуэт или трио. Надо ввести третье лицо, чтоб получилась острота. Кто это третье лицо? Скалозуб, что приходит с визитом. Вряд ли, чтобы посмотреть. Это не просто визит, посещение. Заехал. Он говорит с Фамусовым, но должен на пороге двери стоять, засматриваться. Это одно поведение, а это другое.

Я хочу читать сцену.

Дата добавления: 2015-06-04