Июля 1927 года, Москва Совещание по оформлению спектакля Присутствуют Мейерхольд, Ульянов, Коренев

Июля 1927 года, Харьков Совещание режиссерской группы[ccv] Присутствуют Мейерхольд, Коренев, Райх

Мейерхольд. […] Предположим, что есть лестница, ведущая в вестибюль. Бал — не делать искусственно массовым, не такой пышный: «Мы в трауре, так балу дать нельзя» — воспользоваться этим. Лучше прозрачнее, не очень нагромождать. Мало народу, но артистично.

[Коренев или Райх]. Ампир или приусадебная сдоба?

Мейерхольд. Еще не наступила пора решать этот вопрос.

<Наше> право: в случае неудачи роль передается другому лицу.

Молчалин — верхом ездит. Она <Софья> в амазонке, и он в верховом костюме. Твердая поступь. Шикарность.

Скалозуб. Я даже думаю, чтобы он говорил высоко, фальцетом, с хрипом. Он простудил голос в походах. Охлопков будет интересен, будет худой. Оба худых^[ccvi]. Мы его иначе сделаем. Зачем ему повторяться — не нужно. Красивым сделать.

Маслацов — Тугоуховский. Сам маленький, жена большая, дочери его — и плодовит, мерзавец. Так очень интересно, с трубкой, когда слушает. Твердынскую возить в кресле — инвалид, семья: княжны — кунсткамера уродов. Хоровое начало, чтобы все всегда вместе.

Седьмой «кадетик» — мужчина, толстый, женские движения, женоподобный^[ccvii].

Платон Михайлович — горец, в кавказской черкеске. Горцы не снимают <черкески>. Заставит публику верить в национальность. Белая, слоновой кости, Наталья Дмитриевна влюбилась в него за его костюм.

Ульянов. Постановка в первой половине сезона?

Мейерхольд. До 1 января. Мы открываем 1 октября возобновлением в несколько измененной редакции «Д. Е.»^[ccviii] […], а в декабре надо дать «Горе от ума».

Ульянов. Срок более или менее установлен. Маленькая скоропалительность. Оформление вырешено?

Мейерхольд. Костюмная часть? Я никак не могу остановиться на месте. Перебираю все возможности. Очень копотно. Надо [отбирать] увражи.

Ульянов. Она <костюмная часть> существенна, поскольку мы {170} находимся в 20‑х годах. Какого рода увражи — костюмы французских художников. В самом Париже — музеи. Сотни не раскопанного. Энгр. Надо иметь в достаточном объеме.

Мейерхольд. Переодевания — сколько надо <их> проделать. Количество костюмов.

Ульянов. [Книги, сообразно — время.]

Мейерхольд. Шитье по мере сдачи рисунков.

Ульянов. Мы на сторону <отдадим>. Надо взвесить. За этим дело не станет. Характер постановки, ее уклоны, ее дух. Это важно. Замысел красок, пестрота или <ее> отсутствие.

Мейерхольд. Пестрота, безусловно, но хотелось бы, чтобы общий вид костюмной части был бы торжественный очень, но не карнавальный, а спокойно торжественный, бодрый, веселящий. Много света, <но> чтобы не было окрошки. […] Торжественно, но светлое торжество.

Ульянов. Руссизм принимать в расчет?

Мейерхольд. Очень гнаться за руссизмом не стоит. Вся костюмировка в плену у французов. Мне нравится, что есть на чем разбежаться.

Ульянов. Никаких подступов к пьесе не было. Французск [ ое ] — как неожиданно. Потом договоримся относительно [уклона].

Обрат[ите] <внимание>, я не превзойду опыт со «Шлюк и Яу»^[ccix]. Непревзойденный эффект. Я по крайней мере […] таких костюмов не видел (женских).

Мне бы хотелось в «Горе от ума» дать этот изыск в таком свете — радость, свет, лоск, [светлое настроение]. Какой брать год?

Мейерхольд. На переломе к 30‑м годам.

Ульянов. 20‑е годы. Великолепные французские.

Мейерхольд. Наталья Николаевна^[ccx]. Когда соберемся, то отдельно договоримся на самих увражах. Где? Как угодно, а то здесь.

Ульянов. Блистательно. [Даже] тяжеловато. В какой степени ирония? Ирония в области изыска. С 26‑го года идет безвкусица. По легкости и изяществу [18] 23 – 24 годы — самые блистательные костюмы.

Мейерхольд. Курьезы нужны.

Ульянов. Какой темп. Какие будут группировки. В какие-то моменты сходятся и расходятся — два пятна.

Мейерхольд. Массовая сцена — этот момент зарисовать в ансамбле. Установка сцены — преобладание дерева и мебели [?]. Очень нейтрально.

Ульянов. Пол? Будет ли этаж? Пол или возвышение? Рампа останется?

Мейерхольд. Из Кисловодска просить прислать чертеж.

Ульянов. Общий вид чертежа. Мебель какая?

Мейерхольд. Я еще не выяснил. В голове [оно] есть. Зеркала, кресла? Не в очень большом количестве. Противно.

В четвертом акте — ни одной шубы! Все по ассоциации думают о своих шубах.

В противоположность «Ревизору» главная установка на костюмы. Подбросить Ник. Павловичу — мебельно-бутафорскую часть. […] Даем голую площадку — бутафорию, и мебель тогда легко будет дер[евянную] <ставить>, что можно — достать, заказать.

Аксессуары — веера и разные штуки. Можно много найти.

Дата добавления: 2015-06-04