Предпосылки образования Казахского ханства 2 страница

Даже младший из них, Жаныбек, мог уже быть в числе противников Абул- хайра задолго до их откочевки в Жетысу, т.е. в 30-40-х годах. Если Жаныбек- султан (или Жаныбек-оглан) родился за несколько лет до гибели его отца Барак-хана, например, в 1420 г., то уже в 1436 г. ему было 16—17 лет и он мог быть в числе противников Абулхайра (кстати, Абулхайр был поднят ханом в 17 лет; главное здесь зависело не от личности хана и его возраста, а от тех кругов знати, которые его поддерживали). В 1446 г. (когда Абулхайр-хан взял сырдарьинские города) Жаныбеку могло быть 26—27 лет, во время откочевки в конце 50-х годов — 38—40 лет. Умер Жаныбек-хан раньше Гирей-хана, до 1480 г., т.е. в возрасте 58—60 лет. Эти данные позволяют сдвинуть возраст (вернее, дату рождения) еще на 10 лет назад, и если, скажем, он родился около 1410 г., то во время битвы Абулхайра с Ахмадом и Махмудом в местно­сти Икри-Туп Жаныбеку было 20—21 год. Гирей-султан был еще старше Жа- ныбека, т.е. оба они были сознательными противниками Абулхайр-хана уже с первых лет его правления (с 1428 г.).

В южных районах Казахстана Гирею и Жаныбеку подчинялась значитель­ная часть родов и племен, вокруг них сплотились определенные круги родоп­леменной кочевой знати и особенно та часть верхушки, которая поддержива­ла Барак-хана и была связана с городами на Сырдарье. Эти слои знати были заинтересованы в твердой ханской власти, обеспечивавшей их притязания на эксплуатацию оседло-земледельческого населения оазисов Присырдарьи и получение прибыли от торговли и ремесленного производства местных горо­дов. Пока Абулхайр-хан почти два десятилетия был занят борьбой за укреп­ление своей власти в степи, подавлением сопротивления многочисленных Джучидов и непокорных глав родов и племен, эту сильную власть на юге Казахстана могли обеспечить наследники ханов Ак-Орды. К ним стекались многие недовольные Абулхайром вожди родов и племен со своими подданны­ми. В руках Жаныбека и Гирея находились, очевидно, городские центры и крепости в предгорьях Каратау и на Сырдарье—Сузак, Сыгнак, возможно, Сауран и другие менее крупные крепости.

Это предположение вполне допустимо, поскольку источник не сообщает, у кого в 1446 г. отобрал эти города Абулхайр. Б. А. Ахмедов полагает, что в 40-х годах Гирея и Жаныбека в районе Сырдарьи не было, иначе, будь он в одном из этих городов, относившихся к Ак-Орде, они оказали бы сопротивление дбулхайру, силы которого были ослаблены сражением с Мустафой-ханом²⁰. Но, как уже говорилось выше, этот единственный источник, сообщающий о взятии городов Абулхайром, вообще ничего не сообщает ни о казахских ха­нах, ни об их сопротивлении Абулхайру, ни об откочевке, ни о походе Абул- хайра в Могулистан против казахских ханов - вообще ни о чем, связанном с казахскими ханами. Не упоминаются их имена ни в одном подробном списке сподвижников Абулхайра. Очевидно, это сделано преднамеренно.

Фактическое пребывание потомков Урус-хана и Барак-хана владетелями южной части территории бывшей Ак-Орды - в северной части Туркестана, низовьях Сырдарьи, предгорьях Каратау, низовьях Чу и Таласа все это время вполне достоверно, и тот факт, что Жаныбек и Гирей признавались ханами частью родов и племен Дешт-и Кыпчака еще до ухода их в Жетысу, т.е. до конца 50-х годов XV в., находит отражение в источниках. Например, Махмуд ибн Вали подтверждает это: «Когда Абул-Хайр-хан одержал верх над сыновь­ями своих врагов в областях Дешт-и Кыпчака, некоторые из потомков Ту- кай-Тимур-хана, сына Джучи-хана, например, Кирай-хан и Жаныбек-хан... вышли из круга подчинения и повиновения и предпочли покинуть родину. Отказавшись от унаследованной (от предков) страны, они ступили на дорогу, ведущую (на чужбину). С группой людей, достойных признания, они выбра­ли путь в Могулистан»²¹.

Мирза Мухаммад Хайдар Дуглат говорит в связи с этим, что Гирей-хан и Жаныбек-хан, уходя в Жетысу, отделились «от своего многочисленного на­рода»²², т.е. современники вполне обоснованно считали их наследниками ха­нов, правивших в Узбекском улусе, владельцами части территории Восточ­ного Дешт-и Кыпчака, правителями давно уже выделившейся части родов и племен кочевого населения.

Положение Гирея и Жаныбека в их владениях на юге Казахстана было, однако, весьма стесненным. В городах-крепостях северной части Туркестана они должны были постоянно отбиваться от тимуридских наместников, пы­тавшихся вернуть эти крепости в свои руки, а также и от могулов. Подданные Гирея и Жаныбека из числа кочевых племен были исключительно затрудне­ны в своем положении из-за отсутствия возможности совершать традицион­ные сезонные меридиональные кочевки на весну—лето в степи Казахстана, занятые кочевыми подданными Абулхайр-хана. Эти последние, по крайней мере, значительная часть их, в свою очередь были лишены возможности при­кочевывать на привычные места зимовок в районы Нижней и Средней Сырда­рьи, вести торговый обмен, столь жизненно важный как для кочевого ското­водческого хозяйства, так и для оседло-земледельческого населения оазисов Туркестана, поскольку в районе городов находились враждебные им поддан­ные казахских султанов. Но в целом страдали от этой политической разоб­щенности подданные и Шайбанидов, и казахских султанов, поскольку были нарушены традиционные экономические и культурные связи, этнополити- ческое взаимообщение. Не меньше, чем кочевые подданные Абулхайра и сул­танов Г ирея и Жаныбека, теряло от этой вражды население городов Присыр- дарьи и земледельческое население оазисов Южного Казахстана. В районе Туркестана, как и прежде, в I-й половине XV в.,сплетались интересы боль­шого числа претендентов на власть в них: их удерживали Тимуриды, отстаи­вали свое право на них потомки ханов Ак-Орды, притязали Абулхайр-хан и

мангыты, нападали могульские ханы и феодалы, а затем и ойраты (калмаки).

Еще более стесненным стало положение кочевых родов и племен, подчи­ненных Гирею и Жаныбеку после поражения Абулхайра от калмаков (ойра- тов) в конце 50-х годов, когда он принялся жесткими мерами наводить поря­док в разгромленных улусах. Абулгази подчеркнул, что среди Чингизидов не было «ни одного человека, которого миновала бы ханская стрела или не кос­нулась бы ханская рука»²³. Упадку государства способствовали многочис­ленные войны и набеги Абулхайра, которые он вел вне пределов подвластной ему территории, постоянное вмешательство в дела соседних улусов и госу­дарств. Все это ускорило разделение узбекских и казахских племен, откочев­ку части последних на юго-восточные земли. Действия Абулхайра, как и не­способность могулистанского хана оградить население Жетысу от ойратских набегов, привели к еще большему недовольству народных масс всего региона, разоренных войнами и усобицами. Характерной для средневекового кочево­го общества формой сопротивления — уходом, откочевкой из-под власти пра­вителя как в Восточном Дешт-и Кыпчаке, так и в Жетысу, — отвечало насе­ление на свое тяжелое положение.

В конце 50-х годов Жаныбек и Гирей возглавили такого рода откочевку.

Массы скотоводов и земледельцев Восточного Дешт-и Кыпчака, Туркес­тана и Жетысу в условиях постоянных разорительных войн и усобиц, отры­вавших их от производительного труда, испытывали неисчислимые тяготы и лишения. Главной формой протеста против них в условиях средневековой степной вольницы была откочевка из-под власти правителей. Начиная с кон­ца 50-х до начала 70-х годов XV в., в условиях то и дело вспыхивавших мяте­жей Джучидов, предводителей кочевых родов и племен, особенно участив­шихся в конце правления Абулхайр-хана, в обстановке поражения этого хана от калмаков (ойратов), из Восточного Дешт-и Кыпчака, оазисов Присырда- рьи и предгорий Каратау переместилось в Западное Жетысу до двухсот тыс. человек, главным образом кыпчакских родов и племен.

Начало массовой передвижки населения было положено Жаныбеком и Гиреем, которые объединили вокруг себя других Джучидов и зависимых от них родоплеменных групп кочевого и полукочевого населения казахстанских степей и в 1458-1459 гг. увели их за пределы ханства Абулхайра, в Могулистан, на земли Западного Жетысу. Первым из средневековых авторов это событие зафиксировал Мирза Мухаммад Хайдар Дуглат. Он назвал и конкретную тер­риторию размещения мигрировавших групп казахов: «В то время в Дешт-и Кыпчаке владычествовал Абу-л-Хайр-хан. Он причинял много беспокойства султанам джучидского происхождения. Жаныбек-хан и Кирай-хан бежали от него в Могулистан. Исан-Буга-хан охотно принял их и предоставил им округа Чу и Козы-Баши, которые составляют западную окраину Могулистана»²⁴- Махмуд ибн Вали отмечает, что уход недовольного политикой Абулхайра кочевого населения из-под его власти был не единичным актом. Перемеще­ние длилось в течение десятка лет, называется и общее количество мигриро­вавших кочевников. «Когда Жаныбек-хан и Кирай-хан сделали длительную остановку на той территории [т.е. в Могулистане], каждый человек [как] из правителей, [так] и из подданных, кто начинал питать отвращение к Абу-л- Хайр-хану, находил у них убежище»²⁵. Особенно откочевка усилилась после смерти Абулхайра в 1468 г. и распада его государства: «В то время как они благоденствовали там, Узбекский улус после смерти Абу-л-Хайра-хана при­шел в расстройство: (в нем) начались большие неурядицы. Большая часть (его подданных) откочевала к Кирай-хану и Жаныбек-хану, так что число (собравшихся) около них достигло двухсот тысяч человек»²⁶.

Откочевка части казахских племен и родов из Восточного Дешт-и Кыпча­ка в Жетысу в 50—60 годах была не исключительным случаем, хотя в этот период самой массовой. Время усобиц, развала одного государства и станов­ления другого усиливало процесс этнической и политической дифференциа­ции и концентрации населения, особенно подвижных масс кочевников и по­лукочевников. Недовольство народных масс гнетом использовали одни груп­пировки знати против других. Такого рода перемещений кочевников от одно­го владетеля к другому в ханстве Абулхайра в период его борьбы с Джучида- ми было немало, но именно упомянутая откочевка во главе с Жаныбеком и Гиреем попала на страницы средневековых исторических сочинений. Кроме упомянутых авторов, о ней писали Мирхонд, Хондемир, Хайдар Рази и др. Не только потому, что она была наиболее массовой, но и потому, что она яви­лась катализатором нового государственного объединения казахов, важным фактором дальнейшей консолидации казахской народности. Этим действием народных масс было положено начало для последующего объединения раз­розненных групп казахов, не только дешт-и кыпчакских, но и жетысуских, в одном государстве. Массовая откочевка населения из владений Абулхайра послужила одной из причин развала его государства. Откочевкой были вне­сены изменения в географию размещения населения, в политическую карту региона. Таковы важнейшие результаты этого социального и политического явления, имевшего место в Казахстане второй половины XV в.

Передвижка больших масс казахов во главе с ханами Жаныбеком и Гиреем из Южного и Центрального Казахстана именно в Жетысу, в долины Чу, Та­ласа была неслучайной. Этому способствовали давние дружественные связи Ак-Орды с Могулистаном, главным образом, с его владетелями северной ча­сти Жетысу; этническая близость населения, обитавшего на значительной части края, подданным Жаныбека и Гирея; наконец, слабость феодально­раздробленного Могулистана, неспособность его правителя удержать власть в Жетысу.

О связях населения Восточного Дешт-и Кыпчака, Туркестана и Жетысу говорят многие факты их исторического прошлого, например, их совместная борьба против грабительской захватнической политики эмира Тимура и Ти- муридов, джунгарских феодалов. Политики взаимной поддержки придержи­вались правители Ак-Орды и Могулистана от Урус-хана, Тохтамыша, Барака до Жаныбека и Гирея, с одной стороны, и от дуглатского эмира Камар ад- Дина, Хизр-хана, Вайс-хана до Есен-Буга-хана, с другой стороны.

Выше было сказано, что группы, упоминаемые в источниках под собира­тельным этнополитическим именем «могулы» («моголы»): дуглаты (дулаты), Уйсуни, киреиты (киреи), канглы (бекчики), аргыны, жалаиры и другие, т.е. племена, известные в составе Старшего и Среднего жузов казахов, сыграли важную роль в завершавшемся процессе консолидации казахской народно­сти. Казахские предводители Г ирей и Жаныбек знали, что в Жетысу откоче­вавшие с ними родоплеменные группы встретят родственное им тюркское население. Племена скотоводов-кочевников Восточного Дешт-и Кыпчака и Жетысу были близки по языку, культурным традициям, образу жизни. Пе­реход значительной массы родоплеменных групп из Центрального и Южного Казахстана не мог вызвать особой сложности в отношениях с местным насе­лением.

Политическое влияние правителей Могулистана в Жетысу в связи с об­щим ослаблением их государства к середине XV в. значительно уменьшилось. Ослабление Могулистана было вызвано целым рядом причин, и каждая из них проецировалась на исторические судьбы Жетысу. Феодальные войны и усобицы в Могулистане вели к распаду государства. Войны влекли за собой разобщенность этнических групп: затрудняли консолидацию входивших в могульскую этнополитическую общность казахов Жетысу, киргизов и уйгу­ров; вызывали потерю производительных сил, экономический упадок, физи­ческое истребление населения.

Феодальная раздробленность делала ханство Есен-Бугислабым перед внеш­ней агрессией. Все более ухудшалось внешнеполитическое положение Могу­листана. С захватом присырдарьинских городов в конце 40-х годов XV в. к западным рубежам Могулистана вышел Абулхайр-хан. Возникла угроза от­торжения им жетысуских владений Есен-Буги. Тем более, что сам могульс- кий хан большей частью вынужден был находиться в Аксу, где он пытался ослабить противодействие ему в Кашгарии дуглатских эмиров. В начале 50-х годов Абулхайр-хан задумал большой поход на Могулистан и собрал с этой целью войска в районе Саурана и Сыгнака. Он рассчитывал ото­брать у могульских владетелей земли по Чу, Таласу, Или, в Прибалхашье, населенные близкими племенами, откуда к нему, в свою очередь, перехо­дили, по сообщению источников²⁷, мятежные могульские эмиры с подвла­стными им кочевниками из племен калучи, булгачи, канглы, уйшин (уй- сун) и других.

Есен-Буга должен был также отражать претензии на могулистанский трон своего брата Юнуса, которого поддерживали Тимуриды в лице Абу Са’ида- мирзы: «Так как в то время Абу Са’ид-мирза вызвал из Ирака Йунуса-хана, брата вышеупомянутого хана (Есен-Буги) и, оказав ему покровительство помощью и поддержкой, послал его против брата, по этой причине в фун­даменте правления Исан-Буга-хана обнаружилась трещина»²⁸.

Вновь участились набеги ойратов (калмаков) на Жетысу и другие восточ­ные районы Могулистана. В 50-х годах они проникли через Жетысу, долины Чу и Таласа до туркестанских городов и под Сыгнаком разгромили войска Абулхайр-хана. Поражение Абулхайр-хана от калмаков Уз-Тимура-Тайши временно сняло угрозу вторжения узбекского хана в Могулистан, но на­беги калмаков на Могулистан продолжались. Тяжелое внешнеполитичес­кое положение Могулистана в 50—начале 60-х годов делало особенно шат­ким положение могульского хана в условиях его постоянной борьбы с внутренними неурядицами, смутами и усобицами, неповиновением круп­ных феодалов²⁹.

Таким образом, правитель Могулистана фактически не имел реальных сил воспрепятствовать переселению в Жетысу новых групп казахских родов и племен с их предводителями. Он давно уже потерял всякое влияние в этом отдаленном от Кашгарии крае, населенном к тому же тюркскими племенами, более близкими населению центральных и южных районов Казахстана, чем к его кашгарским подданным.

Таковы причины откочевки казахов Жаныбека и Гирея именно на терри­торию казахских земель в Западном Жетысу. Это событие привело к переме­ переме­нам в политической истории всего региона и к переменам в судьбах местного казахского населения. Важно подчеркнуть, что прикочевавшие в 50—60-е го­дах XV в. в Жетысу казахские племена не занимали пустые пространства³⁰. Они вступили в тесный контакт, выросший в политический союз в рамках одного государственного объединения, с местным казахским населением Жетысу. Что касается реакции могулистанского хана на прибытие Жаныбек- хана и Г ирей-хана, то он, как сообщает источник, «с почетом и изъявлением согласия встретил августейшее прибытие царевичей» и предоставил прибыв­шим группам казахов западный край Могулистана, именно потому, что он был буфером между (владениями) Исан-Буга (хана) и иктой Йунус-хана³¹, а также территорией ханства Абулхайра, т.е. хан Могулистана с помощью при­бывших казахских предводителей пытался ослабить своих внешних и внут­ренних противников. Опора на казахов помогла Есен-Буге на время избавить­ся от притязаний брата: «Пока Исан-Буга-хан был жив, то благодаря помощи (ему) и поддержке, (оказываемой) вышеупомянутыми ханами, Йунус-хан ногу дерзости не ставил в стремя надменности»³².

Махмуд ибн Вали сообщает, что казахи Жаныбека и Гирея сражались с калмаками и киргизами на окраинах Могулистана³³, т.е. Есен-Буга-хан стре­мился использовать казахов как реальную военную силу и для отражения ойратов. Опорой на многочисленные казахские роды и племена, объединен­ные Жаныбеком и Гиреем, Есен-Буга-хан стремился укрепить свое внутри­политическое положение. Он мог рассчитывать на поддержку казахских пра­вителей, обязанных ему за покровительство. Хан надеялся увеличить и число своих подданных, налогоплательщиков и воинов-кочевников. Как известно, привлечение на свою сторону тех или иных контингентов войск (кочевников) применялось в средневековье часто. Богатство, сила, власть правителя коче­вого государства заключалась не столько в подвластной территории, сколь­ко в реальном подданстве, повиновении населения, поставлявшего в виде на­логов главное содержание государственной казны и составлявшего основную военную силу его государства.

Оправдывать надежды могулистанского хана казахским предводителям пришлось недолго, они отнюдь не пребывали в Западном Могулистане в 60-х годах в роли беглецов или политических изгнанников, ожидавших счастливо­го случая, чтобы вернуться в Дешт-и Кыпчак и одолеть своего давнего про­тивника из династии Шайбанидов. Пользуясь поддержкой родоплеменных вождей и масс рядовых кочевников, как пришедших с ними в Жетысу, так и местных семиреченских, выгодно используя ситуацию полного упадка хан­ства Абулхайра и Могулистана, они утвердили свою политическую самосто­ятельность.

3. ОБРАЗОВАНИЕ КАЗАХСКОГО ХАНСТВА

Дальнейшее развитие и укрепление хозяйства, социальных отношений и на их основе все более усиливавшаяся этническая и политическая консоли­дация казахских родов и племен Дешт-и Кыпчака, Жетысу и Туркестана (Южного Казахстана), завершение длительного процесса сложения казахс­кой народности и параллельного процесса формирования трех жузов яви­лись объективными причинами, вызвавшими возникновение собственно ка­захской ка­захской государственности в виде Казахского ханства.

Основателями его были потомки правителя Ак-Орды Урус-хана Г ирей и Жаныбек. Борясь против Шайбанидов за восстановление власти династии ханов Ак-Орды в Восточном Дешт-и Кыпчаке, они воспользовались недо­вольством народных масс. Сами по себе они не могли бы поднять на переселе­ние такую массу народа. Преследуя свои интересы, отстаивая право своей династии на политическую власть, Жаныбек и Гирей объективно отражали стремление части казахской родоплеменной знати и консолидировавшегося народа к созданию самостоятельного государства.

Усобицы приводили к разобщенности племен Казахстана, затрудняли процесс их этнической консолидации в единую народность, вели к потере производительных сил, в том числе людских резервов, к экономическому упадку. Задача преодоления раздробленности, политической разобщенности частей казахского народа была актуальной. Частично она решалась при об­разовании Ак-Орды и Могулистана, когда местная феодальная знать захва­тила власть в свои руки и тем самым способствовала государственному объе­динению тюркоязычных племен, возобновлению поступательного процесса формирования казахской народности. В рассматриваемом случае откочевка части казахских племен из Центрального и Южного Казахстана во главе с Жаныбеком и Гиреем также способствовала политическому объединению этих племен с племенами Старшего жуза, образованию Казахского ханства и в конечном счете - консолидации казахской народности.

Существуют несколько дат или событий, которые историками-исследо- вателями, а также многими любителями старины принимаются за точку от­счета истории Казахского ханства. Прежде всего, понятно, принимались во внимание факт откочевки и дата, названия в «Та'рих-и Рашиди». Мнение счи­тать началом этого государства откочевку Гирея и Жаныбека с частью родов и племен в Жетысу в конце 50-х годов XV в. не получило подтверждения в источниках, ведь и сама дата откочевки установлена по косвенным данным³⁴.

Время образования ханства и распространения власти казахских ханов на Восточный Дешт-и Кыпчак давно уже было предложено В. В. Вельямино­вым-Зерновым на основании сообщения Мирзы Мухаммеда Хайдара Дуглата в «Та'рих-и Рашиди»³⁵ считать 870 год хиджры, середину 60-х годов XV в.

Приведем это сообщение полностью. «В то время в Дешт-и Кыпчаке вла­дычествовал Абулхайр-хан. Он причинял много беспокойства султанам джу- чидского происхождения. Жаныбек-хан и Кирей-хан бежали от него в Могу- листан. Есен-Буга-хан охотно принял их и предоставил им округ Чу и Козы- Баши, который составляет западную окраину Могулистана. В то время как они благоденствовали там, Узбекский улус после смерти Абулхэйр-хана при­шел в расстройство; в нем начались большие неурядицы. Большая часть его подданных откочевала к Кирей-хану и Жаныбек-хану, так что число собрав­шихся около jihx людей достигло двухсот тысяч человек. За ними утверди­лось название узбеки-казахи (узбек-казак). Начало правления казахских сул­танов — с восемьсот семидесятого года, а Аллах лучше знает»³⁶.

Эта дата, 870 год хиджры — 1465/1466 г. от P. X. принята за дату образова­ния Казахского ханства в пятитомной «Истории Казахской ССР с улус после смерти Абулхайр-хана и захватом там верховной власти, что имело место, по мнению автора, в начале 70-х годов XV столетия, конк­ретнее в 1470 г.⁴².

Приведем дополнительные сведения из источников и суждения из литера­туры о месте и времени образования Казахского ханства, о событиях после откочевки.

В Жетысу откочевавшие родоплеменные группы встретили родственное им тюркское и тюркизированное население: канглов, кереев, дулатов и дру­гих, т.е. казахов. Племена Дешт-и Кыпчака и Жетысу были близки по языку, культурным традициям, образу жизни, и поэтому массовый переход родо­племенных групп из Центрального и Южного Казахстана не вызвал особой сложности в отношениях с местным населением.

Дату Мухаммед Хайдара автор не принимает, потому что писал тот свой труд, находясь в далеком Кашмире, и не мог знать о событиях в Казахстане. Но это событие было задолго до рождения Мухаммад Хайдара, во-первых, усилившиеся в связи с мощным притоком населения из Центрального и Южного Казахстана, а также за счет присоединившихся к ним групп некото­рых местных родов и племен Жаныбек и Гирей недолго оставались исполни­телями воли своего покровителя могульского хана. Около 870 г. х. (1465—1466 гг.) они основали на территории Западного Могулистана, в Чу-Таласской до­лине и прилегающих районах собственно Казахское ханство. Есть ли основа­ния не принимать эту дату, названную Мухаммад Хайдаром? А во-вторых, в приведенном выше отрывке из «Та'рих-и Рашида» слова Мухаммад Хайдара Дуглата о «Начале правления казахских султанов с восемьсот семидесятого года» совсем не констатируют временной период после кончины Абулхайра (874 г.х—1468/69 или в год Мыши — осень 1468 г.). В том отрывке сказано, что после смерти Абулхайра «большая часть подданных его откочевала к Г ирей- хану и Жаныбек-хану», именно к ханам. Они уже были ханами. Эти слова фиксируют то, что уже было, произошло раньше, а не в связи с кончиной Абулхайра. И начало их правления было задолго до смерти Абулхайра, до его похода против казахских ханов в 1468/69 г. в Моголистан, во время которого он и умер.

Многочисленные данные свидетельствуют об основании Казахского хан­ства именно в Западном Жетысу, а не в Дешт-и Кыпчаке. «После его, Абул- хайр-хана, смерти его подданные пришли в состояние замешательства и раз­брода. Большое число людей присоединилось к Кирай-хану и Жаныбек-хану, казахам... Всякий, кто только мог, ища безопасность и благополучие, уходил к Кирай-хану и Жаныбек-хану»⁴³. Очевидно, что казахские владетели вос­принимались современниками в качестве правителей самостоятельного хан­ства еще до его смерти, до окончательного распада его государства и до пере­хода власти в Центральном и Южном Казахстане в руки казахских ханов в последней трети XV в. Более того, ханами Жаныбек и Гирей считались еще до ухода в Жетысу. Вспомним обстоятельства из истории Центрального и Юж­ного Казахстана второй четверти XV в. Фактически власть потомков ханов Ак-Орды на части территории Казахстана (в Приаралье, в северной части Туркестана), не прерывалась после гибели Барак-хана в 1428 г. и захвата Абул- хайром в том же году власти над частью племен Дешт- и Кыпчака. Борьба его с Джучидами многих линий не прекращалась на протяжении всего времени правления, и власть его не распространилась на всю территорию Ак-Орды⁴⁴, или Узбекского улуса.

О том, что в первой половине XV в. вряд ли существовал союз всех узбек­ских племен, т.е. не все так называемые узбекские племена были объединены в одном государстве — ханстве Абулхайре, писал еще А. А. Семенов⁴⁵. Отме­чается длительность борьбы Абулхайра с Джучидами, в том числе с потомка­ми ханов Ак-Орды и родственников Барак-хана, Махмуд-ханом, Ахмад-ханом — и С. К. Ибрагимовым⁴⁶. Прошло почти 20 лет правления Абулхайра, прежде чем ему удалось взять некоторые южные города: Аркук, Сыгнак, Сузак, ноу кого он их отвоевал — неизвестно. Именно в этот период еще более обостри­лись его отношения с потомками ханов Ак-Орды. Кроме того, нет сведений о распространении власти хана Абулхайра в низовьях Сырдарьи и в Приаралье и после 1446 г. Возможно, и здесь, и в районе части присырдарьинских горо­дов находились потомки Барака со своими подданными казахами, стесненны­ми невозможностью совершать привычные перекочевки в меридиональном направлении из-за бесконечных войн Абулхайра с Джучидами. Откочевка казахов Жаныбека и Гирея из этих районов произошла спустя более чем десятилетие в конце 50-х годов.

Важно то, что Жаныбека и Гирея признавали ханами часть родов и племен Восточного Дешт-и Кыпчака еще до ухода их в Жетысу, и об этом прямо говорят источники. Махмуд бен Вали, как упоминалось выше, подтверждает это, называя казахских предводителей ханами и подчеркивая, что они, уйдя на чужбину, «отказались от унаследованной от предков страны»⁴⁷. Автор «Бахр аль-асрар», говоря о изначальном периоде пребывания их в Могулистане, подчеркивает, что «в то время Кирай-хан был назван государем»⁴⁸.

Мухаммад Хайдар Дуглат говорит в связи с этим, что Кирай-хан и Жаны- бек-хан, уходя из Дешт-и Кыпчака в Жетысу, отделились «от своего много­численного народа», т.е. современники и вполне основательно считали их как наследников ханов Ак-Орды, законными правителями этого «многочислен­ного народа» в Восточном Дешт-и Кыпчаке⁴⁹. Тем самым подтверждается не только прямая династийная, но и демографическая связь нового хана Казах­ского ханства в Жетысу с ханством Ак-Орда. Но тем самым и Ак-Орда долж­на быть признана Казахским государством.

Махмуд ибн Вали, широко информированный автор, имевший в своих ру­ках многие не дошедшие до нас источники, неоднократно говорит о Жаныбе- ке и Гирее как о ханах, правителях особого государственного политического объединения, выступавших самостоятельно во внешнеполитических делах и связях: «Пока Исан-Буга-хан был жив, то благодаря помощи ему и поддерж­ке, оказываемой вышеупомянутыми ханами (т.е. Жаныбеком и Гиреем), Йу- нус-хан ногу дерзости не ставил в стремя надменности»⁵⁰, т.е. уже до 1462 г. (год смерти Исан-Буга-хана) казахские правители воспринимались как пра­вители независимого от Абулхайра части населения.

Сведения Мухаммад Хайдара, писавшего свой труд в 40-х годах XVI в. об образовании Казахского ханства в Жетысу нельзя считать единственными и самыми ранними (речь не идет об авторах, заимствовавших свои сведения из «Та'рих-и Рашиди»), Серия источников так называемого шайбанидского кру­га, написанная по велению или под непосредственным наблюдением против­ника казахских ханов в борьбе за власть в Восточном Дешт-и Кыпчаке и Тур­кестане Мухаммад Шайбани-хана, дает немало материалов для оценки обсто­ятельств, связанных с ранней историей Казахского ханства. Эти источники начала XVI в. («Таварих-и гузида-йи нусрат-наме», «Шайбани-наме» Камал ад-дина Али Бинаи, «Фатх-наме» Шади, «Михман-наме-йи Бухара» Рузбиха- на Исфахани и другие), написанные на два-три десятилетия раньше «Та'рих-и Рашиди», упоминают Жаныбека и Г ирея как ханов.

Говоря о междоусобицах в государстве Абулхайра, вспыхнувших с новой силой сразу после его кончины, шайбанидские авторы называют в числе вра гов его наследника Шайх-Хайдара-хана казахских предводителей именно как ханов: «Одному из них врагов имя было Ибак, другому - Жаныбек-хан, сын Барака. Третьим был Буреке и еще Муса»⁵¹, Жаныбек-хан назван в списке противников Шайх-Хайдар-хана и в «Шайбани-наме» Бинаи⁵², и в «Таварих-и гузида-йи нусрат-наме». Т. И. Султанов отмечает, что прошайбанидские со­чинения не упоминают о расколе в государстве Абулхайр-хана и «выделении из него нового политического образования»⁵³. Но ведь все эти сочинения фак­тически и не пишут о времени Абулхайр-хана почти ничего, они начинают свои сочинения описанием событий сразу же после его смерти, т.е. на десяти- летие-полтора после этого раскола. Однако и в этих сочинениях казахские правители сразу же выступают на арену политической деятельности именно как правители, владетели государства, как ханы.

Дата добавления: 2015-06-04