Песнь восемнадцатая

Круг четвертый (продолжение)

1

Закончил речь наставник мой высокий

И мне глядел в глаза, чтобы узнать,

Вполне ли я постиг его уроки.

4

Я, новой жаждой мучимый опять,

Вовне молчал, внутри твердил: «Не дело

Ему, быть может, слишком докучать».

7

Он, как отец, поняв, какое тлело

Во мне желанье, начал разговор,

Чтоб я решился высказаться смело.

10

И я: «Твой свет так оживил мне взор,

Учитель, что ему наглядным стало

Все то, что перед ним ты распростер;

13

Но, мой отец, еще я знаю мало,

Что есть любовь, в которой всех благих

И грешных дел ты полагал начало».

16

«Направь ко мне, — сказал он, — взгляд своих

Духовных глаз, и вскроешь заблужденье

Слепцов,[774]которые ведут других.

19

В душе к любви заложено стремленье,

И все, что нравится, ее влечет,

Едва ее поманит наслажденье.

22

У вас внутри воспринятым живет

Наружный образ, к вам запав — таится

И душу на себя взглянуть зовет;

25

И если им, взглянув, она пленится,

То этот плен — любовь; природный он,

И наслажденьем может лишь скрепиться.

28

И вот, как пламень кверху устремлен,

И первое из свойств его — взлетанье

К среде, где он прочнее сохранен,[775]—

31

Так душу пленную стремит желанье,

Духовный взлет, стихая лишь тогда,

Когда она вступает в обладанье.

34

Ты видишь сам, как истина чужда

Приверженцам той мысли сумасбродной,

Что, мол, любовь оправдана всегда.

37

Пусть даже чист состав ее природный;

Но если я и чистый воск возьму,

То отпечаток может быть негодный».

40

«Твои слова послушному уму

Раскрыли суть любви; но остается

Недоуменье, — молвил я ему. —

43

Ведь если нам любовь извне дается

И для души другой дороги нет,

Ей отвечать за выбор не придется».

46

«Скажу, что видит разум, — он в ответ. —

А дальше — дело веры; уповая,

Жди Беатриче, и обрящешь свет.

49

Творящее начало, пребывая

Врозь с веществом в пределах вещества,

Полно особой силы, каковая

52

В бездействии незрима, хоть жива,

А зрима лишь посредством проявленья;[776]

Так жизнь растенья выдает листва.

55

Откуда в вас зачатки постиженья,

Сокрыто от людей завесой мглы,

Как и откуда первые влеченья,

58

Подобные потребности пчелы

Брать мед; и нет хвалы, коль взвесить строго,

Для этой первой воли, ни хулы.

61

Но вслед за ней других теснится много,

И вам дана способность править суд

И делать выбор, стоя у порога.

64

Вот почему у вас ответ несут,

Когда любви благой или презренной

Дадут или отпор, или приют.

67

И те, чья мысль была проникновенной,

Познав, что вам свобода врождена.

Нравоученье вынесли вселенной.

70

Итак, пусть даже вам извне дана

Любовь, которая внутри пылает, —

Душа всегда изгнать ее вольна.

73

Вот то, что Беатриче называет

Свободной волей;[777]если б речь зашла

О том у вас, пойми, как подобает».

76

Луна в полночный поздний час плыла

И, понуждая звезды разредиться,

Скользила, в виде яркого котла,

79

Навстречу небу,[778]там, где солнце мчится,

Когда оно за Римом для очей

Меж сардами и корсами садится.[779]

82

И тень, чьей славой Пьетола[780]славней

Всей мантуанской области пространной,

Сложила бремя тяготы моей.

85

А я, приняв столь ясный и желанный

Ответ на каждый заданный вопрос,

Стоял, как бы дремотой обуянный.

88

Но эту дрему тотчас же унес

Внезапный крик, и показались тени,

За нами обегавшие утес.

91

Как некогда Асоп или Исмений[781]

Видали по ночам толпу и гон

Фивян во время Вакховых радений,

94

Так здесь несутся, огибая склон, —

Я смутно видел, — в вечном непокое

Те, кто благой любовью уязвлен.

97

Мгновенно это скопище большое,

Спеша бегом, настигло нас, и так,

Всех впереди, в слезах кричали двое:

100

«Мария в горы устремила шаг,[782]

И Цезарь поспешил, кольнув Марсилью,

В Испанию, где ждал в Илерде враг».[783]

103

«Скорей, скорей, нельзя любвеобилью

Быть вялым! — сзади общий крик летел. —

Нисходит милость к доброму усилью».

106

«О вы, в которых острый пыл вскипел

Взамен того, как хладно и лениво

Вы медлили в свершенье добрых дел!

109

Вот он, живой, — я говорю нелживо, —

Идет наверх и только солнца ждет;

Скажите нам, где щель в стене обрыва».

112

Так встретил вождь стремившийся народ;

Одна душа сказала, пробегая:

«Иди за нами и увидишь вход.

115

Потребность двигаться у нас такая,

Что ноги нас неудержимо мчат;

Прости, наш долг за грубость не считая.

118

Я жил в стенах Сан‑Дзено[784]как аббат,

И нами добрый Барбаросса правил,

О ком в Милане скорбно говорят.[785]

121

Одну стопу уже во гроб поставил

Тот, кто оплачет этот божий дом,

Который он, имея власть, ославил,

124

Назначив сына, зачатого злом,

С душой еще уродливей, чем тело,

Не по уставу пастырствовать в нем».[786]

127

Толпа настолько пробежать успела,

Что я не знаю, смолк он или нет;

Но эту речь душа запечатлела.

130

И тот, кто был мне помощь и совет,

Сказал: «Смотри, как двое там, зубами

Вцепясь в унынье, мчатся им вослед».[787]

133

«Не раньше, — крик их слышался за нами, —

Чем истребились те, что по дну шли,

Открылся Иордан пред их сынами.[788]

136

И те, кто утомленья не снесли,

Когда Эней на подвиг ополчился,

Себя бесславной жизни обрекли».[789]

139

Когда их сонм настолько удалился,

Что видеть я его уже не мог,

Во мне какой‑то помысел родился,

142

Который много всяких новых влек,

И я, клонясь от одного к другому,

Закрыв глаза, вливался в их поток,

145

И размышленье претворилось в дрему.

Дата добавления: 2015-06-25