О структуре субъекта труда 4 страница

Эмпирический полуобъект теории — термин (и понятие), опи­рающийся на эмпирическое обоснование, но не получивший еще пока логического (в рамках какой-либо концепции, кон­цептуальной схемы) обоснования. Например, занимаясь практи­ческой профконсультацией учащихся старших классов, мы бы­стро замечаем следующий упрямый факт: обращаясь к нам за советом по выбору профессии, учащийся в сущности перестает быть для нас учащимся — мы его не учим в обычном значении этого слова, а, наоборот, должны стараться создать у него мне­ние, что мы ничего ему не предписываем, ничего от него не бу­дем требовать, не будем ловить его на каких-либо ошибках. Бо­лее того, даже подчеркиваем, что наше общение с ним доста­точно конфиденциальное, и по правилам служебной этики мы ничего без его согласия не должны разглашать (его товарищам, даже родителям и т. д.); мы подчеркиваем свою роль советчика, поставщика информации и его роль как хозяина выбора про-

фессии. И все это не причуда профконсультанта, а необходимая система условий для успеха в решении главных задач профконсультации как руководства выбором профессии (важно, чтобы учащийся был предельно откровенен, правильно относился к психодиагностическим процедурам, к рекомендациям старшего в роли профконсультанта). На самом деле это "выбирающий профессию". Можно придумать или использовать какое-то осо­бое слово для обозначения этой возникшей в нашем опыте своеобразной реальности. Таким словом может быть, например, оптант (от лат. optans — избирающий, желающий). Пусть нам пока неясно, следует ли это явление из каких-либо общих положений, принципов, теорий психологии или педагогики, мо­рали, права (и в этом смысле наш упрямый факт не имеет еще как бы разрешения на прописку в науке). И поэтому мы отне­сем его к категории не совершенных теоретических объектов, а эмпирических полуобъектов.

Логический полуобъект теории — термин (понятие), опираю­щийся на логическое обоснование, но не получивший пока еще эмпирического подтверждения, обоснования. Например, инженер-конструктор, проектирующий рабочее место оператора швейного оборудования (швеи-мотористки, как в недавнем прошлом на­зывали эту профессию), исходит из абстрактной идеи симметрии и считает, что элементы швейной машины должны располагать­ся равномерно справа и слева от работницы (или, наоборот, ра­ботница должна сидеть "по центру" машины; это вопрос не простой, поскольку на этом рабочем месте предполагается и пе­даль, и так называемый коленный рычаг, так что стул работни­цы предполагается относительно фиксированным). Описанное представление о структуре рабочего места отображается в техни­ческой документации и существует как логический полуобъект. Всем кажется, что это хорошо и разумно. Оборудование изго­товляется серийно, им оснащаются швейные цеха. Но дальше оказывается, что работница должна смотреть очень напряженно, внимательно отнюдь не на "центр" машины, не на ось симмет­рии рабочего места, столь милую сердцу конструктора, а в зону образования шва (а эта зона находится на пол-аршина влево от оси симметрии; в результате каждый день и до пенсии работни­ца вынуждена сидеть изогнувшись, ибо подвинуться влево в дос­таточной степени не позволяют педаль и коленный рычаг, кото­рые тоже расположены определенным образом в соответствии с идеей симметрии рабочего места. Как следствие, неоправданное утомление, искривление позвоночника, нарушения осанки и т. д. (подробнее см. [117],[352]).

Логические полуобъекты, таким образом, не обязательно должны просто подтверждаться, но проверяться и, если необхо­димо, опровергаться или корректироваться в ходе эмпириче­ского обоснования, ибо, как хорошо известно, критерий истин­ности логических построений есть практика.

Примерами простых логических полуобъектов теории явля­ются предположения исследователей, возникающие на стадии работы над литературой вопроса. Скажем, существует традици­онное представление о профконсультации старшеклассников. Исследователь, анализируя по литературным данным возрастные особенности подростков и особенности работы по профконсуль­тации, приходит к заключению (пока еще в чисто логическом плане), что учащиеся средних классов — шестиклассники — уже располагают необходимым уровнем развития, чтобы сотрудни­чать с профконсультантом. В результате рождается логический полуобъект — "профконсультация шестиклассников" в отличие от "профконсультации старшеклассников". Позднее в результате специально организованной работы и притом достаточно дли­тельной было получено эмпирическое обоснование этого объек­та, и он, таким образом, превратился в так называемый совер­шенный объект теории (т. е. объект, имеющий как логическое, так и эмпирическое обоснование) (подробнее см. [42]).

Из сказанного ясно, что логически построенное утверждение становится объектом науки не обязательно потому, что оно ис­тинно, безупречно, а потому, что оно построено на идеях или принципах, которые сами по себе не оспариваются и могут быть основанием для заключений (как в примере с проектированием рабочего места). В ходе эмпирической проверки и решается во­прос о его дальнейшей "прописке" в науке.

Теоретический "нуль-объект" — термин (понятие), возни­кающий в результате вербальной комбинаторики (случайной или преднамеренной). Это языковое построение, не имеющее пока какого-либо обоснования — ни логического, ни эмпириче­ского. Например, в одном из учебников по общей психологии читаем: "Значительную часть коры больших полушарий челове­ка занимают клетки, связанные с деятельностью кисти руки, в осо­бенности ее большого пальца". Таким образом, есть основание ду­мать о таких идеальных, теоретических объектах как "деятельность кисти руки", "деятельность большого пальца". Но общеизвест-

но, что в психологии деятельность понимается как взаимодейст­вие человека в целом (субъекта) с объективным миром. Разуме­ется, автор приведенного выше утверждения и не подумал бы настаивать на том, что большой палец есть субъект деятельности и пр. Здесь мы имеем дело всего-навсего с языковой небрежно­стью, вследствие которой и возник никому не нужный нуль-объект теории. И все хорошо понимают, что речь идет не о дея­тельности, а о движениях большого пальца, кисти руки.

Иногда нуль-объекты производятся преднамеренно. Например, слово "эргономичность" (возможно, по аналогии "экономика — экономичность", "технология — технологичность") определяет­ся как обозначение хорошего соответствия особенностей средств труда особенностям человека (эргономичность станка как удоб­ство его по существенным показателям для работающего на нем и пр.). Затем можно соотнести этот термин с реальными эмпи­рическими признаками конкретных внешних средств труда (т. е. осуществить эмпирическое обоснование), усовершенствовать логическое обоснование и таким образом получить совершен­ный теоретический объект.

Таким образом, нуль-объекты — это не обязательно, не все­гда и не просто пустышки в науке. Они могут стимулировать мысль, оказываются иной раз полезным средством взаимообогаще­ния различных областей науки, например, если термин одной нау­ки "пересаживается" в контекст другой и в конечном счете приоб­ретает новое значение (например, понятие "надежность" основа­тельно разрабатывалось в технике, технологии в значении "надежность оборудования", а будучи перенесено в область че­ловековедения, приобрело облик "надежности человека-оператора"; понадобились, разумеется, его новое определение и эмпирическое обоснование).

Рассмотрев основные разновидности простых идеальных, теоретических объектов, охарактеризуем кратко методы и прие­мы их построения. Исходной ситуацией, в которой возникает необходимость построения тех или иных объектов теории, явля­ется ситуация, когда никакого теоретического объекта нет и когда мы до некоторых пор даже не подозреваем, что он нужен. Из этой ситуации возможны три выхода и им соответствуют три метода.

1. Наименование (этикетирование) сводится к поиску подхо­дящего обозначения для обнаруженного в практической работе или эмпирическом исследовании факта, явления, процесса, невымышленного события. Соответствующие примеры мы приво­дили в связи с характеристикой эмпирических полуобъектов. В ходе такого поиска важно соблюдать ряд специально научных (в рамках психологии труда, инженерной психологии), логических и лингвистических требований:

· избегать использования слов-терминов, уже занятых в психологии труда или смежных с ней областях, поскольку *'•> это приведет к появлению двусмысленных, неудобных в к работе терминов, суждений, утверждений. Например, столкнувшись с устойчивым качественным своеобразием трудовых движений разных людей, мы могли бы ввести такой теоретический объект, как "характер движений". Но слово "характер" традиционно обозначает определен­ную группу черт личности человека, и если нам придется рано или поздно рассматривать проявления характера (как свойства личности) в моторике человека, то указанный придуманный термин окажется неудобным — создаст на­громождения в научном языке;

· избегать использования слов-терминов, которые синони­мичны уже существующим (обозначают новыми словами известные вещи). Например, в литературе существуют та­кие термины, как "личные профессиональные планы", "проекты профессионального самоопределения", "проекты жизненных перспектив" (в связи с выбором профессии) и др. Все они обозначают примерно одно и то же — "Я и моя профессия в будущем" или "Я—образ в будущем". Возможно, что ни один из терминов не является безу­пречным (в частности, все они составные, многословные, длинные), и сам по себе конкурс их небесполезен. Но в любом случае нужно стремиться к очистке научного языка от излишних синонимов. И уж совсем непотребное дело состоит в том, что переобозначение известных вещей "сверхучеными" словами выдается за новаторство в науке;

· стремиться к возможному точному соответствию семанти­ки слова-термина сущности обозначаемого явления, вы­ражению в нем этой сущности (с учетом происхождения слова и связанных с ним ассоциаций). Так, например, встречаю­щийся в литературе термин "зрительное манипулирование" в значении "мысленное оперирование (например, вращение) ранее виденным объектом" небезупречен, потому что ко­рень (от лат. "манипулус" — пригоршня, горсть) указыва-

ет на руку, а отнюдь не на зрение или образное мышление. Разумеется, слова не являются предметом частной собственности, и в языке ко всему можно привыкнуть, но, можно и должно не создавать здесь искусственных трудностей осмысления означаемых объектов;

· соблюдать требования лингвистической правильности, тре­бования соответствия общепринятым моделям словообразования и словоупотребления, эстетики языка. Например, едва ли благозвучно сочетание разноязычных приставок и корней слов "постпоступковый", "прерабочий" и пр.; новый термин должен быть по возможности кратким; (немногословным), удобным в употреблении, не вызывать | побочных ассоциаций, образных представлений, не относящихся к делу. Подробнее о требованиях к научной тер­минологии можно прочесть, например, в [126], [360], [255], [308].

2. Логическое генерирование сводится к построению следствий из некоторой группы имеющихся научных утверждений. Эти | следствия в рассматриваемом случае (простых объектов теории) относятся к предполагаемым, возможным событиям, явлениям, процессам, фактам. Примеры соответствующего рода приводи­лись выше в связи с характеристикой эмпирических полуобъек­тов. Процедуры логического генерирования суть процедуры ло­гического следования, которое нужно подчинять следующим четырем законам:

· каждая мысль в ходе умозаключения (при повторении ее словесных выражений) должна сохранять одно и то же ус­тойчивое содержание — закон тождества. Эффект гене­рирования идеи как раз и может состоять в том, что, не позволяя себе отклониться от принятого содержания мыс­ли, мы в конце рассуждения приходим к противоречию, _; парадоксу — "изумляемся". Например, мы знаем, что ру­ководство развитием человека в дошкольном и школьном возрастах это обязательно есть создание условий для его самостоятельности в общественно ценных видах деятель­ности (начиная от застегивания первой пуговички и кон­чая решением сложных задач, включая и задачу выбора профессии). Мы может далее рассуждать так: следова­тельно, руководить дальнейшим развитием человека (в возрасте трудоспособности) — это значит создавать усло­вия для его самостоятельности в труде (ибо это есть важнейшая общественно ценная деятельность). Вместе с тем, анализируя, например, должностные инструкции, техно­логические документы, распоряжения, мы легко убежда­емся, что многие из них направлены на предельное огра­ничение самостоятельности работника ("делай так и не иначе", "никаких отступлений от задания", "никакой от­себятины" и пр.). Итак общая идея психического разви­тия, предполагающая возрастание самостоятельности челове­ка, как бы требует одного, а мы на деле сталкиваемся с идеями совершенно противоположными, не согласующими­ся с ней. Это и заставляет нас построить (генерировать) но­вые логические полуобъекты. В самом деле, либо надо развитие понимать по-разному, либо труд строить так, чтобы он создавал условия для самостоятельности хоть в чем-то и где-то. Одним словом, соблюдение закона тож­дества делает мысль в своем роде "непреклонной" и рано или поздно приводит ее к столкновению с другими мыс­лями и к порождению новых идей, предположений (гипотез), которые можно так или иначе проверять на со­ответствие действительности;

· не могут быть одновременно истинными две противопо­ложные мысли об одном и том же предмете, рассматри­ваемом в одно и то же время и в одном и том же отноше­нии (закон противоречия);

· в случае двух противоречащих суждений нужно устанав­ливать, какое из них истинно и какое ложно (закон ис­ключенного третьего). Противоречащими называются не просто разные суждения, но такие, когда одно из них что-либо утверждает относительно единичного предмета, яв­ления (или всего класса их), а другое суждение это же са­мое отрицает относительно этого же предмета, явления (или хотя бы части класса их). Между такого рода сужде­ниями не может быть середины. Например, если истинно утверждение: "появление у человека в ходе работы рывко-образных движений есть признак утомления", то мысль о том, что появление названных движений не есть признак утомления, должна быть признана ложной. Если мысль неточно сформулирована, должны вводиться уточнения. Но в любом случае между утверждением и отрицанием третьего не дано;

· мысль, которую мы хотим считать истинной, должна быть обоснована другими мыслями, истинность которых ранее

доказана, — закон достаточного основания. Сказанное оз­начает, что нет необходимости топтаться на месте и эм­пирически обосновывать мысль, если она достаточно опирается на ранее обоснованные (истинные) мысли. Оз­начает она и то, что в науке нельзя брать на веру исход­ные предпосылки, а нужно убеждаться, что они именно доказаны, обоснованы и, следовательно, истинны (а непросто, скажем, "удобны", "приятны", "выгодны" и пр.; наука — не рыночная площадь, а мастерская по производству истинного знания, и здесь не место для сговоров и торгов). Например, мы приходим к заключению, что предлагаемый вариант конструкции органов управления станка с необходимостью повлечет повышенное утомле­ние определенной группы мышц рабочего (положим, ру­коятка управления, которой ему надо будет часто пользо­ваться, расположена так низко, что придется постоянно "кланяться" или "пинать" ее ногой). Такое утверждение опирается на ранее многократно проверенные утвержде­ния о том, что если часто используемый орган ручного управления расположен вне зоны оптимальной досягаемости, это неизбежно ведет к местному мышечному утомле­
нию и даже к ухудшению общего функционального со­стояния работника (появлению раздражительности, жела­нию заняться чем-то другим и пр.). Ясно, что нет необхо­димости эмпирически обосновывать то, что подводится под понятие известных истин, отображенных в соответст­вующих пособиях, рекомендациях, научных публикациях. Отсюда, в частности, следует, что важно располагать хо­рошо упорядоченными массивами соответствующих све­дений, оснащенными средствами быстрого поиска тре­буемой информации (не только обычными справочника­ми, но компьютеризованными базами данных о человече­ском факторе, базами эргономических, профессиографи-ческих данных).

Соблюдение законов (правил) логического мышления есть важное условие специфической трудовой (а именно, умствен­ной) дисциплины профессионала-психолога (в роли как иссле­дователя, так и практикующего специалиста); неверно понимать дисциплину труда только как своевременный приход на работу "по звонку"; в конце концов, не столь важно, где "сидит" ра­ботник умственного труда, важно, "где его голова" и что, как в ней происходит. Полезные сведения об азбуке логичного мыш­ления можно почерпнуть в работе [256].

В результате логического генерирования, представление о котором мы постарались дать выше, возникает логический по­луобъект теории: новое утверждение, логическая обоснованность которого уже не представляется сомнительной (недостаточной), и далее необходимо эмпирическое обоснование (сличение с практической действительностью, опытными данными).

3. Вербальное комбинирование. Мы не считаем целесообраз­ным дополнительно культивировать этот метод. Он, как отмеча­лось несколько выше, приводит к порождению нуль-объектов.

"Вопросы и темы для размышления и разработки

1. Как отличить теорию от нетеории?

2. Как отличить лучшую теорию от худшей?

3. Каково устройство (структура) теории? Тема 1. Своеобразие теории в гуманитарной области. Тема 2. Теория и область ее корректного приложения. Тема 3. Коррекция теории на основе практики.

3.2, Методы интерпретации, номологизации, определения. О взаимосвязи методов построения простых теоретических объектов

Итак, мы рассмотрели три выхода из ситуации, когда в науч­ном контексте "нет объекта". В результате применения трех охарактеризованных выше методов возникают новые ситуации: "есть эмпирический полуобъект", "есть логический по­луобъект", "есть нуль-объект". К построению совершенных

объектов теории ведут -здесь также соответствующие методы, ко­торые мы и рассмотрим, продолжая начатую нумерацию.

4. Интерпретация сводится к системе мысленных действий конкретизации, подведения под понятие, включенных в работу по сбору эмпирического материала. Процедура интерпретации — это процедура поиска эмпирических данных (добываемых экспериментальными или неэкспериментальными методами), которые соответствуют имеющемуся в науке "логическому полу-объекту" или "нуль-объекту". Этот поиск может означать доста­точно длительное и основательное исследование, обследование определенных людей (испытуемых, наблюдаемых, респондентов, клиентов, оптантов и т. п.) либо поиск фактов по литературным данным.

Не следует смешивать интерпретацию как прием построения теории с созданием вымышленных фактов, которые "удобны" для подтверждения доктрины (даже если эта недоброкачественная дея­тельность почтительно называется "мысленный эксперимент").

Мысленный эксперимент уместен в связи с рассмотрением достаточно просто детерминированных систем (таких, как шах­матная партия, взаимодействие механических частей технологи­ческого оборудования и т. п.). и не уместен по отношению к внутреннему миру человека, поскольку последний характеризу­ется сложными многозначными зависимостями явлений, уров­ней регуляции.

Разумеется, ничто не мешает нам предаваться мысленному рассмотрению возможных (гипотетических) вариантов хода пси­хических явлений, поведения, поступков людей, называя это "мысленным экспериментом", — важно лишь твердо помнить, что это не есть эксперимент в исходном смысле этого термина.

Интерпретация — как правило, дело трудоемкое и, по-видимому, более ответственное, а со стороны требований к ин­теллекту — более трудное, чем логическое генерирование. На­пример, в свое время в теории профконсультации, профориен­тации вполне логично было обосновано утверждение, что выбор профессии — это решение задачи [232]. Элементы интерпрета­ции выбора профессии как решения задачи возникали после этого время от времени у разных авторов, но лишь через два­дцать лет появилось систематическое и относительно полное, связное истолкование процесса выбора профессии как решения именно задачи с характеристикой ее структурных компонентов — искомого, известного, алгоритмов [181].

В результате применения процедур интерпретации по отно­шению к нуль-объекту порождается эмпирический полуобъект, а в результате применения их к логическому полуобъекту — со­вершенный объект теории.

5. Номологизация (придание факту, невымышленному собы­тию статуса неслучайного, закономерного явления; от др.-греч. "номос" — закон). Это возможно сделать путем подведения но­вых эмпирических явлений под известные категории психологии труда и указания их связей с известными явлениями (связей причинных, структурных, генетических).

Например, И. Холодинская (дипломная работа) установила в 1982 г., что у студентов I курса факультета психологии (будущих психологов-профессионалов, т. е. трудящихся) представления о будущей работе (после окончания вуза) связаны с идеей теоре­тического поиска, "читания — писания", а у студентов III —• IV курсов — с практической деятельностью по применению вполне определенных методов обследования людей. Сам по себе этот факт является чисто эмпирическим. Но мысленно сопоставляя этот факт с особенностями учебного плана факультета, дипло­мантка обосновывает неслучайность, закономерность этого фак­та не только статистикой (критериями различия или коэффици­ентами связи, корреляции), но и ссылкой на принцип единства сознания и деятельности — подводит полученные данные под категорию связи сознания и деятельности или, иначе говоря, как бы "узнает" в полученных фактах частное проявление этой I закономерной связи. С позиций указанного принципа именно и должно быть, поскольку студенты заняты на I курсе освоением общетеоретических основ психологии и лабораторно-экспериментальной работой, а на III — IV курсах знакомятся с методами и методиками практического изучения людей (на производстве, в школе, в клинике); это не может не отразиться и на | содержании их профессионального сознания — на представлениях о своей профессиональной деятельности в будущем.

Процедуры номологизации во многом сходны с логической | стороны с процедурами логического генерирования (см. далее). Типичные вопросы, которые мы здесь себе задаем: разновидностью чего следует считать данный факт (явление, процесс)? По­чему имеет место именно это, а не что-либо иное?

6. Определение сводится к построению высказываний, за­дающих область и границы (пределы) применения данного тер­мина, понятия. Подробнее о сущности и видах определений

можно узнать в пособиях и справочниках по логике [163], [256]. Процедуры определения — составляющие части работы по по­строению объектов теории на любом этапе движения от незна­ния к знанию и от несовершенного знания ко все более совер­шенному.

Рассмотрим вопрос об определении терминов в связи с зада­чей выхода из ситуации, когда перед нами имеется нуль-объект. Один из выходов из этой ситуации — интерпретация — поиск ответа на вопросы: "Бывает ли это?", "Возможно ли это в дей­ствительности?" и как ответ на вопросы такого рода — переход либо к ситуации "есть эмпирический полуобъект", либо к от­браковке данного нуль-объекта. Другой выход — определение и, таким образом, придание рассматриваемому объекту теории ста­туса логического полуобъекта, поскольку научное определение предполагает подведение рассматриваемого понятия под извест­ную общую категорию.

Нам придется различать два значения термина "определение": как процесс умственной работы и как ее результат (как полу­ченная в итоге формулировка, языковая конструкция).

Определение как продукт работы ума имеет несколько разно­видностей (по признаку своего "устройства");

· определение через ближайший род и видовое отличие;

· определение через перечисление признаков;

· определение через указание на происхождение соответствующего предмета или на способ, которым он создается (например, "стресс — состояние человека, возникающее в ответ на труднопереносимые воздействия");

· определение через указание или описание производимых объектом (предметом рассмотрения) операций, осуществляемых функций (например, "стрессор — фактор, вызывающий состояние стресса");

· имеются и другие разновидности определений, вплоть до так называемых "остенсивных", сводящихся к молчали­вому указанию перстом на нечто очевидное. С определе­нием через перечисление признаков мы сталкивались, когда анализировали психологическое содержание труда (см. §2.1). Здесь мы остановимся на правилах построения первой из перечисленных разновидностей определений. Схема определения понятия через ближайший род и видообразующее отличие привычна каждому со школьных лет. Следует отметить, что найти именно ближайшее по степени общности родовое понятие по отношению к определяемому отнюдь не просто. Например, какому родовому понятию непосредственно подчинено (логически) понятие "трудовое действие"? Что это — "структурный компонент" деятельности, "единица анализа" ее, "активность, направленная на достижение цели", или "совокупность процессов познания и исполнения", или "элемент" деятельно­сти? Даже по отношению к таким заведомо известным вещам, как нож, вилка, ложка, непросто подобрать ближайшее родовое понятие, чтобы не вызвать спорных ситуаций. Сходным образом дело обстоит и с указанием признаков, составляющих видовое отличие интересующего нас объекта, класса объектов. При этом комплекс избранных видовых признаков должен отличать дан­ное понятие от любого другого вида, входящего в указанный род. Может случиться, что, определяя понятие "трудовое дейст­вие", мы столкнемся с ситуацией, когда под соответствующее определение подойдут действия человека, занятого игрой, уче­нием, досуговой деятельностью, и в результате нам станет ясно, что термин "трудовое действие" — чисто вербальная комбина­ция (нуль-объект) и что уместнее говорить не о "трудовых дей­ствиях", а просто о действиях человека, занятого трудом. Иначе говоря, возможно, действие само по себе не имеет какой-либо существенной специфики в зависимости от того, включено ли оно в трудовую, игровую или даже противоправную, асоциаль­ную активность (всюду есть устойчивая целостность — цель, мо­тив, способ ориентировки и исполнения и т. п.). Иначе говоря, быть может, вводить термин "трудовое действие" столь же не­уместно, как вводить "трудовое выражение лица" или "трудовое прищуривание глаз" на том лишь основании, что все это имеет место в рабочее время? Оставим этот вопрос вам для само­стоятельного обдумывания. Наша задача здесь — обратить вни­мание на правила построения корректных определений понятий через ближайший род и видообразующее отличие.

· Важнейшее требование к хорошему определению — со­размерность определяемой и определяющей частей его по..&<< признаку объема понятий (широты круга мыслимых объектов). Объемом понятия можно "управлять", вводя при­знаки (объем понятия уменьшается) или исключая их (объем понятия расширяется). Например, если мы определим "действие" как " активность, направленную на дос­тижение осознаваемой цели", то это будет несоразмерное определение (слишком широкое по объему), поскольку

Упражнение

Прокомментируйте приведенные ниже тексты с точки зрения поня­тий, представленных в § 3.1 и 3.2.

1. "Наблюдения дают возможность выделить еще одну сторону взаимоотношений. Большая часть "затруднений" и "вопросов", встаю­щих у работников в процессе тех или иных трудовых операций, падает при подсчете на двух членов бригады — Мошарова и Рознова.

Испытуемые	Количество затруднений, вопросов
В. И. Трутутушкин Б. Н. Бурукин И. И. Кузнецов Е.И. Мошаров А. П. Рознов	М 30 Ч 24

В силу недостатка опыта и знаний они являются основными "потребителями информации". Роль "поставщиков информации" вы­полняют большей частью Трутутушкин и Кузнецов. Бурукин является обычно "критиком" выдвигаемых в процессе обсуждения предложе­ний" [210, с. 157].

2. "... психологи стремятся повысить эффективность труда рабочих, применяя исключительно благоприятные воздействия на личность и ее психические состояния. Такие воздействия приводят к снижению утом­ляемости рабочего, а снижение утомляемости является естественной основой для повышения его работоспособности. Тем самым создаются естественные предпосылки повышения производительности труда" [204, с. 23].

3. "Человек включен не только в процессы производства. Он вклю­чен также в процессы распределения продуктов труда и их потребления (общественного и индивидуального).

Система процессов распределения и потребления образует особую относительно самостоятельную область общественной жизни — сферу обслуживания.

Дата добавления: 2015-06-26