Природа человека и его потребности 1 страница

О

Б

СВОБОДА И МЕХАНИЗМЫ БЕГСТВА ОТ НЕЕ

Мазохистские и садистские стремления помогают человеку избавить­ся от невыносимого чувства одиночества и бессилия.

Мазохистские стремления направлены на избавление человека от собст­венной личности, от бремени свободы. Человек может разрываться между стремлением быть независимым и чувством своей незначительности, что порождает мучительный конфликт, разрешение которого сопровождается обращением своей личности в ничто и ощущением беспомощности, поис­ком боли и мучений, злоупотреблением алкоголем и наркотиками.

Если человек находит социальные формы удовлетворения его мазохи­стских наклонностей, скажем, путем подчинения вождю, то он обретает некоторую уверенность за счет единства с другими людьми, разделяющи­ми те же чувства. Однако и в этом случае он избавляется лишь от осоз­нанного страдания, оставляя неизменным как внутренний конфликт, так и связанную с ним скрытую неудовлетворенность. Боль и страдание ока­зываются вовсе не тем, к чему стремится мазохист, а той ценой, кото­рую он платит за бессознательную надежду достичь определенной цели, т. е. забыть свое Я, раствориться во внешней силе, стать ее частицей.

Садистские стремления направлены на овладение другим человеком, превращение его в беспомощный объект своей воли. Средствами дости­жения этой цели становятся унижение и порабощение другого человека, причинение ему страдания и боли. Но это не означает, что садист дости­гает целостности своего Я. Его собственное Я исчезает точно так же, как это имеет место у мазохиста. У садиста оно разбухает за счет включения в себя другого человека, у мазохиста Я растворяется во внешней силе.

И тот и другой имеют общую цель, которую Э.Фромм называет симбио­зом, что в психологическом смысле слова означает союз одной личности с другой, в котором каждая сторона теряет целостность своего Я, так что обе становятся зависимыми друг от друга. Хотя внешне садизм и мазо­хизм исключают друг друга, в действительности в их основе лежит одна и та же потребность. Поэтому человек не бывает, с точки зрения Э. Фром­ма, только садистом или мазохистом. Между активной и пассивной сторо­нами симбиотического комплекса наблюдаются постоянные колебания, однако в обоих случаях, т. е. при садизме и мазохизме индивидуальность и свобода утрачиваются.

Поскольку термин «садистско-мазохистские» наклонности ассоции­руется с сексуальными извращениями и с неврозами, то применитель­но к рассмотрению механизмов бегства от свободы Э.Фромм говорил об авторитаризме. Коль скоро речь шла не о невротиках, а о нормаль­ных людях, то вместо садистско-мазохистской личности он апеллиро­вал к авторитарной личности, авторитарному характеру, связанному со стремлением к власти. Причем под властью понималась не только

ГУМАНИСТИЧЕСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ Э. ФРОММА

внешняя, но и интеризированная (совесть, долг, Сверх-Я), а также ано­нимная власть.

С точки зрения Э.Фромма, авторитарная личность любит условия, огра­ничивающие свободу человека. Эта личность с удовольствием подчиняет­ся судьбе и преклоняется перед прошлым. Для нее характерно убеждение, что жизнь определяется силами, лежащими вне человека, его интересов и желаний. Авторитарная личность может проявлять активность, но она основана на глубоком чувстве бессилия, которое эта личность пытается преодолеть. Авторитарный человек поклоняется власти и верит в нее, пока данная власть сильна. Словом, описание садистско-мазохистских стремлений и авторитарной личности относится к резко выраженным формам беспомощности человека и к наиболее выраженным формам бегства от нее путем симбиотического отношения к объекту поклонения или господства.

Средством избавления от невыносимого чувства бессилия может слу­жить разрушительность, которая направлена на уничтожение объектов и в основе которой лежат тревога и скованность. В классическом психо­анализе давалось биологическое объяснение разрушительности. Одна­ко, как замечал Э.Фромм, между различными индивидами, как и между различными социальными группами, существует значительная разница в весе разрушительных тенденций и, следовательно, необходимо исхо­дить не из инстинктивных влечений как таковых, а из общей скованно­сти, препятствующей спонтанному развитию человека и проявлению его чувственных, эмоциональных, интеллектуальных возможностей. Разруши­тельность является не чем иным, как результатом непрожитой жизни. Поэтому важно не только осознать роль разрушительности в динамике социально­го процесса, но и понять, что ее источники лежат в изоляции человека и в его подавленной индивидуальности.

Отказ от независимости своей личности, стремление к слиянию с кем-нибудь или чем-нибудь внешним, садизм, мазохизм или то, что можно назвать в целом авторитаризмом — таков один из механизмов бег­ства от свободы.

Другим важным в социальном плане механизмом является, по Э. Фром­му, автоматизирующий конформизм, сопровождающийся превращением человека в автомат. Под воздействием этого механизма человек переста­ет быть собой, становится таким же, как все остальные, и таким, каким они хотят видеть его. В этом случае исчезает различие между собствен­ным Я и окружающим миром. Превратившись в робота, подобно мил­лионам других таких же роботов, человек уже не ощущает одиночества и тревоги. Именно подобный механизм становится спасительным реше­нием для большинства нормальных индивидов в современном обществе.

₇8

СВОБОДА И МЕХАНИЗМЫ БЕГСТВА ОТ НЕЕ

Именно превращение человека в автомат становится «нормальным» способом преодоления одиночества в нашем мире.

Казалось бы, подобное понимание, т. е. превращение индивида в авто­мат, противоречит представлению о человеке как сознательном существе, думающем и действующем по своей собственной воле, причем совершен­но свободно. Однако в большинстве случаев такое представление явля­ется иллюзией, поскольку содержание мыслей, чувств и желаний чаще всего навязано человеку извне и не является его собственным. Подлин­ные самобытные мысли и чувства составляют исключение по сравнению с распространенными псевдоактами, столь характерными для современ­ного человека.

Так, рассматривающий картину знаменитого художника, скажем, Рем­брандта, средний посетитель музея находит ее прекрасной и впечат­ляющей. Однако если проанализировать его суждение об этой картине, то оказывается она не вызвала у него никакой внутренней реакции, но он считает ее прекрасной, поскольку знает, что от него ждут именно такого

суждения.

Большинство людей убеждены, что если они чего-то хотят, то это их собственные желания. На самом деле значительная часть желаний челове­ка навязана со стороны. Он живет в состоянии иллюзии, будто знает чего хочет, тогда как в действительности он хочет того, чего должен хотеть в соответствии с общепринятыми стандартами жизни в обществе. Чело­веку удается убедить себя, что это он принял решение, в то время как на самом деле ему приходится подстраиваться под желания окружающих. Приходится поражаться тому, насколько человек ошибается, прини­мая за свое собственное решение результат подчинения обычаям, услов­ностям, чувству долга или открытому давлению. Как правило, у человека происходит подмена подлинных актов мышления, чувств и желаний, что в конечном счете ведет, как считал Э.Фромм, к подмене подлинной лич­ности псевдоличностью.

Утрата собственной личности и ее замещение псевдоличностью ставят человека в крайне неустойчивое положение. Он теряет самого себя и уве­ренность в себе. Потеря собственного Я вынуждает человека приспосаб­ливаться к окружающим его людям, вести себя так, как им нужно. Проис­ходит роботизация индивида, когда дружелюбие, веселье и другие выражаю­щиеся в улыбке чувства становятся автоматическим ответом, а широкий спектр спонтанных эмоций подавляется. Эмоциональность как таковая становится синонимом неуравновешенности иди душевного нездоровья. Э. Фромм считал, что не последнюю роль в подавлении и запрещении эмоций человека XX в. играла психиатрия. С одной стороны, 3. Фрейд разоблачил фикцию рационального поведения человека и открыл путь,

ГУМАНИСТИЧЕСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ Э.ФРОММА

позволивший заглянуть в глубины человеческих страстей. С другой сторо­ны, обогащенная этими достижениями основателя психоанализа психиат­рия превратилась в орудие, служащее общей тенденции манипулирования личностью. Психиатры и психоаналитики создали образ «нормального» человека, который не бывает слишком грустен, сердит или взволнован. Неподходящие под этот стандарт типы личности квалифицировались ими как инфантильные или невротические. Тем самым живой, способный к про­явлению спонтанных чувств человек оказался невротиком, в то время как бесчув­ственный автомат - нормальным. Если прежде индивид знал, что критика исходила от какого-то человека и мог как-то защищаться от нее, то теперь ему стала противостоять «наука», с которой он не мог бороться.

Искажению подверглись не только чувства и эмоции, но и оригиналь­ное мышление. С первых шагов обучения у человека отбивают охоту думать самостоятельно. Любопытство детей не принимается всерьез мно­гими родителями, которые утаивают от них те или иные факты. В школе применяются методы обучения, ведущие к дальнейшему подавлению само­стоятельного мышления. В головы учащихся вдалбливаются разрознен­ные факты, заучивание которых не оставляет ни времени, ни сил для их осмысления. Конечно, мышление без знания фактов является фикцией, но сама по себе информация может превратиться в такое же препятствие для мышления, как и ее отсутствие. У взрослого человека разрозненные факты и противоречивая информация приобретают абстрактный харак­тер, разрушают целостное представление о мире и парализуют его кри­тическое мышление.

В конечном счете человек стал жить в мире, с которым потерял все подлинные связи. Он стал частью машины, созданной собственными руками, утратил собственное Я, на котором может быть построена под­линная уверенность свободного человека. Словом, роботизация и конфор­мизм привели к тому, что за стремление обрести какую-то уверенность человеку приходится платить дорогую цену, связанную с отказом от своей спонтанности, индивидуальности, свободы.

Таким образом, Э. Фромм показал, что рост «свободы от» сопровожда­ется возникновением механизмов бегства от нее, ведущим к новым зави­симостям человека. Но насколько неизбежно новое рабство? Обязатель­но ли независимость и свобода должны вести и изоляции и страху? Воз­можно ли позитивное состояние свободы, в котором индивиду не нужно будет прибегать к авторитаризму или конформизму?

Отвечая на эти вопросы, Э. Фромм исходил из того, что процесс раз­вития свободы не является порочным кругом. По его мнению, человек может быть свободен, но не одинок, критичен, но не подавлен сомне­нием, независим, но в то же время неразрывно связан с человечеством.

СВОБОДА И МКХАНилшш *,„. _.

Человек может обрести подлинную свободу, если станет самим собой и реализует свою личность. Словом, позитивная свобода возможна и она состоит в спонтанной активности всей целостной личности человека.

Спонтанная активность для Э.Фромма — это не вынужденная актив­ность, навязанная индивиду его бессилием и не активность робота, обу­словленная некритическим восприятием заданных извне шаблонов. Спон­танная активность — это свободная деятельность, творческая активность личности во всех ее эмоциональных, чувственных, интеллектуальных, волевых проявлениях, связывающих ее с другими людьми, природой и миром в целом. «Основное противоречие, присущее свободе, — рожде­ние индивидуальности и боль одиночества — разрешается спонтанностью всей жизни человека» [5, с. 217].

«Свобода от» — лишь одна сторона свободы, имеющей негативный оттенок, ведущей к одиночеству, бессилию человека и его стремлению к власти или подчинению, разрушительности или подавленности, авто­ритаризму или конформизму. «Свобода для» — другая сторона свободы, имеющей позитивную направленность на реализацию человеком своей индивидуальности благодаря проявлению спонтанной активности,

В истории человечества подобная позитивная свобода, устраняющая причины антисоциальных стремлений, еще никогда не достигалась. Она всегда была тем идеалом, к которому стремилось человечество, даже если это стремление выражалось порой в иррациональных формах. Движи­мая внутренней логикой своего развития свобода достигла критической точки, где ей угрожает опасность превратиться в свою противополож­ность. Признаки нового рабства все больше и больше дают знать о себе. И все же удивляться следует не тому, что история полна примеров жесто­кости и разрушительности, а тому, что человечество сохранило качества достоинства, доблести и доброты, несмотря на все происходящее с людь­ми. В оценке Э. Фромма, данный факт является не только удивительным, но и обнадеживающим, позволяющим говорить о возможности развития позитивной свободы в смысле реализации человеком своей личности.

Идеи, выраженные Э.Фроммом в работе «Бегство от свободы», полу­чили свое дальнейшее развитие в его последующих публикациях. Пожа­луй, он был одним из немногих психоаналитиков, кому удалось в первой фундаментальной книге наметить и частично осветить те проблемы чело­веческого существования, которые предопределили его исследователь­скую и терапевтическую деятельность на протяжении всей дальнейшей жизни. Ведь в рамках размышления о свободе человека и механизмах бег­ства от нее он затронул такие аспекты, как норма и патология, достоинст­ва и недостатки классического психоанализа, индивидуальный и социаль­ный характер, любовь и эгоизм, агрессивность и деструктивность, жизнь

8г

ГУМАНИСТИЧЕСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ Э. ФРОММА

и смерть, позитивные и негативные ориентации людей, авторитарные и гуманистические ценности жизни, социально-экономические и психо­логические факторы развития личности, т. е. все то, что так или иначе является предметом размышления критически мыслящего человека. Вся последующая деятельность Э. Фромма оказалась углубленным осмысле­нием теоретически важных и практически значимых проблем и проти­воречий человеческого существования, рассмотренных через призму выдвинутых им идей и концепций, составивших остов гуманистического психоанализа.

Какие бы аспекты человеческого существования ни принимались во внимание, их осмысление зависит, как правило, от понимания приро­ды человека. Данное обстоятельство осознавалось Э. Фроммом и не слу­чайно в ряде своих работ он уделил особое внимание раскрытию специ­фики человеческой природы. Так, уже во второй своей фундаментальной книге «Человек для себя» (1947), посвященной исследованию психологи­ческих проблем этики, он обратился к рассмотрению человеческой ситуа­ции и специфики человека.

Для Э. Фромма одним из существенных элементов, отличающих чело­веческое существование от животного, являлся элемент недостаточности у человека инстинктивной регуляции в процессе адаптации к окружаю­щему миру. Животные адаптируются к условиям жизни, изменяя самих себя, но не изменяя свою среду обитания. Появление человека знамено­вало собой ту точку в процессе эволюции, в которой инстинктивная адап­тация свелась к минимуму. В отличие от животных, появление человека сопровождалось возникновением новых свойств, связанных с осознани­ем самого себя как отдельного существа, способностью помнить прошлое и предвидеть будущее, обозначать предметы и действия символами, при­бегать к воображению, благодаря которому он выходит за пределы своих ощущений. «Человек самое беспомощное из всех животных, но сама эта биологическая слабость служит основой его силы, первой причиной раз­вития его специфически человеческих свойств» [6, с. 45].

Благодаря сознанию, разуму и воображению была нарушена первич­ная гармония между человеком и его окружением. Будучи частью приро­ды, он в то же время оказался обособленным от нее. Не по своей воле он оказался также заброшенным в этот мир и не свободным от дихотомии своего существования, когда разум, как счастливый дар человека, стал одновременно и его проклятием. В отличие от животных, человек должен жить сам, а его жизнь не может протекать по заданному родом образцу.

ПРИРОДА ЧЕЛОВЕКА И ЕГО ПОТРЕБНОСТИ

Он представляет собой единственное животное, для которого собственное суще­ствование составляет проблему, которой он не может пренебречь и которую

обязан разрешить.

Человек не может вернуться к дочеловеческому состоянию гармонии с природой, но должен продолжать развивать свой разум, возникнове­ние которого породило для него дихотомию, принуждающую его вечно стремиться к новым решениям и творить свой собственный мир. Чело­век не свободен от двойственности своего существования: он не может освободиться от разума, даже если бы этого захотел; он не может осво­бодиться и от своего тела, пока жив. Этот разлад в человеческой при­роде ведет к возникновению ряда дихотомий. Поскольку они коренятся в самом существовании человека, то Э. Фромм назвал их экзистенциальны­ми дихотомиями.

Экзистенциальные дихотомии (противоречия) в человеке постоянно приводят к нарушению его внутреннего равновесия. Это состояние отли­чает его от животного, находящегося в гармонии с природой. Подвижное внутреннее равновесие человека может быть сравнительно стабильным, если ему удается каким-то способом решить свои проблемы. Тем не менее эта относительная стабильность не означает освобождения от раздвоен­ности, которая возникает всякий раз, как только изменяются предпосыл­ки для данной стабильности.

Обратившись к осмыслению экзистенциальных дихотомий, Э.Фромм прежде всего подчеркнул, что основной является дихотомия между жизнью и смертью. Факт смерти неотменим для человека. Он знает, что рано или поздно ему предстоит умереть. Осознание данного факта глубоко влияет на его жизнь. Но, поскольку смерть противоположна жизни, то она оста­ется для человека чуждой. Нет ничего удивительного в том, что в истории развития человечества предпринимались различные попытки отрицания этой дихотомии, включая христианское представление о бессмертии. Тем не менее человеку приходится сталкиваться с неизбежным фактом смер­ти в реальном мире. По существу, человек полностью рождается только к моменту своей смерти. Однако судьба большинства людей трагична, так как они умирают, так и не успев родиться.

Процесс рождения труден для человека, который испытывает страх перед каждым шагом на пути нового человеческого существования. Чело­век никогда не бывает свободен от двух противоборствующих стремле­ний: от стремления, направленного на освобождение из материнского лона, на переход от животного к очеловеченному существованию, от зави­симости к свободе; от стремления, нацеленного на возвращение в утро­бу матери, на возвращение к природе, определенности, безопасности. Не случайно душевные заболевания, психические расстройства и воз-

ГУМАНИСТИЧЕСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ Э.ФРОММА

вращение к состоянию, которое, казалось бы, преодолено предшествую­щим развитием человека и предыдущими поколениями, свидетельствуют о напряженной борьбе, сопровождающей каждый новый шаг рождения.

Другая экзистенциальная дихотомия, вытекающая из смертности чело­века, обусловлена, согласно Э.Фромму, тем, что каждое человеческое существо является носителем присущих ему разнообразных возможно­стей, но короткий период жизни не допускает полной их реализации даже при самых благоприятных условиях И обстоятельствах. В процессе эволю­ции рода человеческая жизнь начинается и заканчивается не только слу­чайно, но и вступает в конфликт с индивидуальным требованием реализа­ции всех возможностей. В истории человечества также предпринимались попытки по отрицанию данной дихотомии, что находило свое отражение в идее загробной жизни после смерти или в таком представлении, в соот­ветствии с которым смысл жизни состоит не в реализации возможностей человека, а в его служении государству, отечеству, Богу.

Человек — это такое существо, которое одиноко и в то же время свя­зано с другими людьми. Он одинок как уникальное существо, не тож­дественное никому и способное принимать самостоятельные решения в силу своего разума. Но он не переносит одиночества и обособленности от ближних. Его жизнь зависит от чувства солидарности с другими людь­ми, с прошлыми и будущими поколениями, с человечеством в целом.

Наряду с экзистенциальными дихотомиями Э. Фромм выделял исто­рические противоречия (дихотомии). Речь шла о противоречиях индивиду­альной и социальной жизни, коренным образом отличающихся от экзи­стенциальных дихотомий. Исторические противоречия не являются необходимой частью человеческого существования. Они созданы самим человеком и разрешаются им или в момент возникновения, или в более поздний период истории развития человечества.

Так, институт рабства в Древней Греции был неразрешимым проти­воречием в свое время, но его разрешение имело место в более поздний период истории. Современное противоречие между техническими сред­ствами материального обеспечения и невозможностью их использования исключительно в позитивных целях во имя обретения мира и достижения благополучия людей является таким противоречием, которое обусловле­но недостатком у человека мужества и мудрости, но которое в принципе разрешимо.

Э.Фромм считал, что различение экзистенциальных и исторических дихотомий имеет большое значение, поскольку смешение их ведет к дале­ко идущим последствиям. В частности, заинтересованные в сохранении исторических противоречий идеологи часто прибегали к доказательству того, что эти противоречия являются экзистенциальными дихотомиями,

8₄

ПРИРОДА ЧЕЛОВЕКА И ЕГО ПОТРЕБНОСТИ

они неустранимы по определению и, следовательно, человек должен сми­риться со своей трагической судьбой. Но одно из характерных свойств человека состоит в том, что при столкновении с различного рода про­тиворечиями он не может оставаться пассивным. Другое дело, что под воздействием идеологий и других людей он может отрицать наличие экзистенциальных дихотомий и исторических противоречий, прибегать к социально заданным или индивидуально приобретенным рационализа-циям с целью примирения существующих несоответствий. И тем не менее человек не обретает полного покоя, так или иначе ему приходится реаги­ровать на дихотомии своего существования.

Если исторические противоречия в принципе устранимы, то как быть с экзистенциальными дихотомиями, не подвластными человеку?

В понимании Э. Фромма, человек может реагировать на исторические противоречия, устраняя их собственной деятельностью, но он действи­тельно не в состоянии устранить экзистенциальные дихотомии. В то же время человек может реагировать по-разному на экзистенциальные дихо­томии, прибегая к утешительным идеологиям, пытаясь убежать от внут­реннего беспокойства, погружаясь в удовольствия или дела, стремясь отменить свою свободу или превратить себя в инструмент внешних сил. Однако во всех этих случаях он остается неудовлетворенным, тревожным, беспокойным. «Есть только одно решение проблемы: посмотреть в лицо истине, осознать свое полное одиночество и предоставленность самому себе во Вселенной, безразличной к судьбе человека, признать, что вне человека нет силы, способной за него разрешить его проблемы... Только если он осознает человеческую ситуацию, дихотомии, присущие его суще­ствованию, и свою способность раскрыть свои силы, он будет в состоя­нии успешно решить эту свою задачу: быть самим собой и достичь счастья путем полной реализации дара, составляющего его особенность, — дара разума, любви и плодотворного труда» [7, с. 50].

Осмысление дихотомий человеческого существования приводит к пониманию того, что исследованию личности должно предшествовать общее понимание той ситуации, в которой пребывает человек. Речь идет о человеческой ситуации, о специфике бытия человека в мире, об экзи­стенциальных потребностях, характерных только и исключительно для человеческого существа. Это означает, что психология должна осно­вываться, по убеждению Э.Фромма, на антропологическо-философской концепции человеческого существования.

До возникновения классического психоанализа обращалось внимание на страсти, желания и влечения человека. Однако лишь З.Фрейду уда­лось продемонстрировать всю силу и глубину бессознательных стремле­ний человека, оказывающих воздействие на его мышление и поведение.

ГУМАНИСТИЧЕСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ Э. ФРОММА

Именно он показал, как и каким образом инстинктивно-биологические влечения сексуального и агрессивного характера приходят в столкнове­ние с социальными и культурными ограничениями, приводящими к внут-риличностным конфликтам и психическим расстройствам.

Однако, в отличие от других представителей животного мира, челове­ку свойственны не только витальные потребности, необходимость удов­летворения которых составляет основу его жизнедеятельности. Наряду с ними ему присущи также иные потребности, являющиеся специфически человеческими и свидетельствующими о наличии таких жизненных ситуа­ций, когда удовлетворение витальных потребностей человека, связанных с жаждой, голодом и сексуальными влечениями, не ведет к его успокоен­ности и умиротворению. Человек может пребывать в неудовлетворенном состоянии даже тогда, когда он не испытывает жажды, не голоден, сексу­ально удовлетворен.

Дихотомии человеческого существования порождают экзистенциальные потребности, выходящие за пределы животных, биологических потребно­стей человека. Они являются потребностями, вытекающими из условий человеческого существования.

В отличие от 3. Фрейда, акцентировавшего основное внимание на сек­суальных и агрессивных влечениях индивида, Э. Фромма интересовали прежде всего экзистенциальные потребности, являющиеся смыслозна-чимыми для человека. Он исходил из того, что удовлетворение инстинк­тивных потребностей человека недостаточно не только для его счастья, но и для душевного здоровья. Такова уникальность положения человека и, следовательно, осмысление его психики должно основываться на ана­лизе его потребностей, вытекающих из условий человеческого сущест­вования.

Что представляют собой экзистенциальные потребности? Какова их специфика? О чем, собственно говоря, идет речь у Э. Фромма, обративше­гося к осмыслению человеческой ситуации и дихотомий существования?

В ряде своих работ Э. Фромм апеллировал к потребностям челове­ка. Так, если в «Бегстве от свободы» он писал о том, что идея может стать могущественной силой лишь тогда, когда отвечает специфическим потребностям людей данного социального характера, то в работе «Чело­век для себя» он высказал свои соображения по поводу потребностей, выражающихся в стремлении человека восстановить единство и равно­весие с природой. Именно в последней работе им был поднят вопрос о выходящих за пределы животных потребностях человека, включая потребность в ориентации и поклонении. Но вытекающие из условий человеческого существования потребности наиболее полно были описаны им в книге «Здоровое общество» (1955), в которой он выделил потребно-

ПРИРОДА ЧЕЛОВЕКА И ЕГО ПОТРЕБНОСТИ

сти в приобщении (соотнесенности, установлении связей), трансценденции (преодолении пассивного состояния и созидательности), укорененности (и братстве), самоидентичности (тождественности, индивидуальности), системе ориентации (и поклонении).

В понимании Э. Фромма все эти потребности коренятся не в теле чело­века, а в специфике его существования. Они связаны с попытками чело­века разрешить проблему своего существования или, иными словами, с попытками избежать психического нездоровья.

Необходимость в разрешении проблемы существования свойствен­на как психически здоровому человеку, так и невротику. Разница состоит лишь в том, что ответ здорового человека на данную проблему согласует­ся со всей совокупностью человеческих потребностей и соответственно в большей степени способствует раскрытию его возможностей, чем это

имеет место у невротика.

Потребность в приобщенности (соотнесенности, установлении связей) вызва­на необходимостью преодоления человеком изолированности своего индивидуального существования. Человек оказался вырванным из перво­начального единства с природой, свойственного животному миру. Наде­ленный разумом и воображением он осознает свое одиночество и изоли­рованность, случайность своего рождения и смерти. Даже при полном удовлетворении физиологических потребностей состояние одиночест­ва становится непереносимым, не способствующим сохранению душев­ного здоровья. Вместо ранее утраченных природных связей он нужда­ется в установлении связей со своими собратьями по разуму. Возникает потребность в единении с другими живыми существами, в приобщении к ним. От удовлетворения данной потребности зависит психическое здо­ровье человека. Сама же потребность в приобщенности к другим людям выражается в различных формах и предполагает многообразное проявле­ние человеческих страстей, включая установление близких отношений. Существует несколько путей, которые может использовать человек для единения с себе подобными. Он может попытаться обрести единство с миром благодаря подчинению, власти, любви.

Подчиняясь отдельной личности, группе, организации или Богу, чело­век преодолевает изолированность своего существования, становится частью чего-то большего, чем он сам. Такова одна из возможностей при­общения к миру, слияния с ним.

Проявляя власть над другими людьми, превращая их в часть само­го себя и выходя за пределы своего индивидуального существования посредством господства, человек также может преодолеть свою обособ­ленность. Такова вторая, противоположная первой, возможность едине­ния с миром.

Дата добавления: 2015-06-04