Герберт Маркузе 2 страница

Психоаналитики считают, что основной причиной является страх. З.Фрейд полагал, что это — страх кастрации. Э.Фромм не соглашался с подобной точкой зрения. Для него основанием для вытеснения были страх прослыть неудачником, а также боязнь изоляции и остракизма. Он считал, что потребность человека находиться вместе с другими является такой стра­стью, которая представляется более сильной, чем секс и даже желание жить. Поэтому боязнь изоляции и остракизма в большей мере, чем страх кастрации, заставляет людей вытеснять из сознания то, что воспринима­ется как табу.

Человек вынужден закрывать глаза на все, что в рамках группы объяв­ляется несуществующим, или принимать за истину то, что большинство людей считают истинным. В конечном счете стадные взгляды, верования и чувства оказываются для него большей реальностью, чем то, что подска­зывают ему собственные чувства и разум. Все, не подпадающее под клише в принятом обществе, вытесняется и становится бессознательным. Под

КЛАССИЧЕСКИЙ И ГУМАНИСТИЧЕСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ

угрозой остракизма человек отказывается от принятия того, что не совпа­дает с нормами общества. Боязнь остракизма включает в себя страх утра­тить тождественность, и эта комбинация двух страхов оказывает наибо­лее сильное воздействие на людей, подчиняющихся социальным клише. В классическом психоанализе признавалось, что культура и общество понуждают человека к вытеснению. Однако 3. Фрейд имел в виду вытес­нение инстинктивных влечений, т.е. рассматривал индивидуальное, а не социальное бессознательное. В исследовательской и терапевтиче­ской деятельности он исходил из того, что осознание вытесненного инди­видуального бессознательного может быть осуществлено без какой-либо апелляции к социальному бессознательному.

Э. Фромм рассматривал подобную точку зрения как ограниченную. Он считал, что социальное и индивидуальное бессознательное находят­ся в постоянном взаимодействии между собой и, следовательно, «полное осознание вытесненного возможно только в том случае, если оно выходит за пределы индивидуальной сферы и включает в себя анализ социального бессознательного» [43, с. 352].

В отличие от классического, гуманистический психоанализ ориенти­рован на понимание того, что до тех пор, пока человек не в состоянии увидеть способствует ли общество, в котором он живет, развертыванию его внутреннего потенциала или, напротив, препятствует этому процес­су, он не сможет полностью ни слиться со своей собственной человечно­стью, ни выразить ее в своей жизнедеятельности. Это означает, что пси­хоаналитическая теория должна включать в себя раскрытие социальной динамики и критическую оценку общества с точки зрения универсальных человеческих ценностей. В свою очередь психоаналитическая практика должна быть нацелена на осознание не только индивидуального, но и социально­го бессознательного.

При этом следует иметь в виду, что, выступая против игнорирования или недооценки роли социального бессознательного, гуманистический психоанализ в то же время не умаляет значимости индивидуального бес­сознательного. Во всяком случае Э. Фромм подчеркивал, что как критиче­ское осмысление общества важно для аналитического понимания челове­ком самого себя, так и аналитическое осмысление индивидуального бес­сознательного вносит важный вклад в понимание общества.

В классическом психоанализе бессознательное как таковое представ­лено главным образом темными силами в человеке. Для гуманистического психоанализа содержание бессознательного не является исключительно иррациональным или рациональным. Оно представляется и тем, и другим, т. е. включает в себя самое низменное и самое возвышенное, самое худшее и самое лучшее. Словом, бессознательное включает в себя все человеческое.

ГУМАНИСТИЧЕСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ Э. ФРОММА

Именно из такого понимания бессознательного следует исходить психо­аналитику, придерживающемуся гуманистических позиций. «Мы, — заме­чал Э.Фромм, — должны относиться к бессознательному не так, будто это бог, которому следует поклоняться, или дракон, которого необходи­мо убить, но смиренно, с чувством юмора, отдавая себе отчет в том, что это — просто другая часть нас самих, воспринимая ее без ужаса и без бла­гоговения» [44, с. 292].

В понимании Э. Фромма, бессознательное олицетворяет собой уни­версального, целостного человека, вбирающего в себя как его прошлое, относящееся к истокам человеческого существования, так и его будущее, когда он действительно станет человечным в подлинном смысле этого слова. Поэтому осознание бессознательного как одна из важных задач гуманистического психоанализа означает соприкосновение с воплощен­ной в человеке человечностью и устранение преград, возводимых обще­ством в каждом индивиде. Фактически это означает, что гуманистический психоанализ нацелен на избавление человека от социально обусловлен­ного отчуждения от самого себя и от человечества.

Э. Фромм признавал заслугу 3. Фрейда в его стремлении постигнуть смысл бессознательных проявлений человека, и в предложенных им мето­дах анализа бессознательного как такового. Если психоанализ является не чем иным, как попыткой раскрыть правду о самом себе, то в этом отно­шении 3. Фрейд продолжал традицию мыслителей прошлого, включая Будду и Сократа, считавших, что истина делает человека добродетельным и свободным, или, используя психоаналитическую терминологию, здоро­вым. Поскольку цель психоаналитического лечения состоит в том, чтобы заместить бессознательное Оно сознательным Я, то аналитическая ситуа­ция предстает таковой, где аналитик и пациент заняты поиском исти­ны. Лечебными средствами восстановления, обретения здоровья служат истина и разум. «Вводить ситуацию, основанную на полной правдивости, в культуре, где такая искренность редка, это, возможно, самое великое проявление гения Фрейда» [45, с. 42].

Открытый и используемый основателем психоанализа метод сво­бодных ассоциаций предназначался для выяснения того, что происхо­дит в глубинах психики человека, и для открытия того, кем он является на самом деле. Однако, как заметил Э. Фромм, со временем этот метод претерпел метаморфозу. Вместо того, чтобы давать возможность содер­жательно выразить находящиеся под запретом мысли, метод свободных ассоциаций обернулся «бессмысленной болтовней».

Благожелательное слушание пациента и повторение аналитиком в измененном виде сказанного больным стало преследовать противопо­ложную цель, а именно — заставить человека забыть, кто он, а также осво-

1₅8

КЛАССИЧЕСКИЙ И ГУМАНИСТИЧЕСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ

бодиться от какого-либо напряжения и всякого чувства самости. Раскры­вать душу перед специалистом по бессознательному вошло в моду и стало признаком хорошего тона. При этом перед психоаналитиком ставится задача, как можно убедительнее рассказать пациенту, что представляет собой нормальный человек (при молчаливом допущении критерия нор­мальности с точки зрения общества) и что в пациенте не в порядке, с тем чтобы помочь ему приспособиться и быть нормальным.

Подобная миссия психоанализа ведет к тому, что психоаналитик видит перед собой только и исключительно неприспособленного к жизни чело­века, но от него ускользает его целостность. Разумеется, лечение, ставя­щее своей целью социальное приспособление человека, может уменьшить страдания невротика до среднего уровня страдания, внутренне присущего конформизму. Однако, как считал Э. Фромм, в данном случае речь не идет ни об оптимальном развитии способностей человека, ни о реализации его индивидуальности, что является одной из главных целей гуманисти­ческого психоанализа.

Кроме того, в классическом психоанализе содержалась установка, в соответствии с которой пациент был объектом, а аналитик — своего рода сторонним наблюдателем, исследующим свободные ассоциации, сновидения и иной полученный от пациента материал. Все это не устраи­вало Э. Фромма, который со временем пришел к убеждению, что вместо того чтобы оставаться наблюдателем и бесстрастным интерпретатором,, пси­хоаналитик должен стать участником живого процесса, подключиться к паци­енту, быть вовлеченным и заинтересованным.

Это не означает, что тем самым психоаналитик лишается возможности объективно относиться к пациенту. Напротив, психоаналитик остается объективным, если под объективностью понимается способность видеть пациента таким, каков он есть, а не таким, каким специалист по бессозна­тельному хочет, чтобы он был. По убеждению Э. Фромма, для психоанали­тика бить объективным значит не только говорить с пациентом, уважительно относиться к нему, но и не требовать для себя ни восхищения со стороны паци­ента, ни его подчинения, ни даже его исцеления. В своем искреннем желании помочь другому человеку психоаналитик действительно не должен хотеть чего-то для себя, т. е. его чувство собственного достоинства не пострадает, если в силу каких-либо причин у пациента не наступит улучшения, но он и не будет предаваться гордости по поводу своих достижений, если паци­енту станет лучше.

Э.Фромм исходил из того, что практическая реализация идей гумани­стического психоанализа предполагает такую подготовку аналитиков, при которой они могли бы видеть в пациенте прежде всего человека, а не про­сто «этого больного». Психоаналитики должны преодолеть «вещизм»,

ГУМАНИСТИЧЕСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ Э.ФРОММА

т. е. представление о самих себе и о других как вещах, преодолеть безраз­личие и отчуждение от других людей, от природы и от самих себя.

С точки зрения Э.Фромма, конформистский психоанализ вовлечен во всеобщий процесс отчуждения. Психоаналитик воспринимает пациен­та в качестве вещи, состоящей из отдельных частей, которые сломались и требуют замены, подобно деталям автомобиля. Соответствующие полом­ки он называет симптомами и видит свою терапевтическую задачу в том, чтобы отремонтировать «сломанные детали». При этом он не рассматри­вает пациента как уникальное единство, которое можно понять полностью только в процессе тесной связи с ним, в акте сопереживания и любви.

В отличие от подобной терапевтической практики, гуманистический психоанализ ориентирован на восприятие человека в качестве целостного сущест­ва. Осуществление такого психоанализа означает способность аналитика к установлению сердечных связей со своим пациентом. Психоаналитик не должен смотреть на пациента, как на объект исследования и лечения. Он должен стать с ним единым целым и в то же время сохранить чувство объективности. Полное понимание происходящего — это не интерпре­тация, с помощью которой происходит описание пациента как объек­та с различными неисправностями и объяснение причин их появления, а интуитивное постижение, возникающее у аналитика и, если анализ ока­зывается удачным, у пациента.

Если, как подчеркивал Э. Фромм, психоанализ будет развиваться в этом направлении, т.е. станет действительно гуманистическим, то он даст человечеству неисчерпаемые возможности для духовной трансформа­ции и развития людей. Ведь цель гуманистического психоанализа -раскрытие перед человеком правды о нем самом и активизация его внутреннего потенциала для того, чтобы он был самим собой, ориентировался в своем мышлении и поведе­нии на такие ценности жизни, приоритетом которых является не иметь, обла­дать (знаниями, вещами, властью, другим человеком и т. д.), а быть продуктив­ным, добродетельным, любящим, жизнерадостным.

Если же психоанализ останется крепко связанным с социальным поро­ком отчуждения, то, хотя он и сможет исправить ту или иную «поломку» человеческой психики, он будет при этом лишь инструментом по превра­щению человека в более автоматизированное, приспособленное, прила­женное к обществу отчуждения существо.

Для Э. Фромма психоаналитик — это не специалист по социальной адаптации, не наставник по приспособлению, а прежде всего и главным образом «целитель души». Придерживающийся гуманистических убежде­ний психоаналитик осуществляет такое лечение души, которое предпола­гает не только использование технических процедур, связанных с восста­новлением здоровья пациента, но и проявление заботы о нем как о чело-

КЛАССИЧЕСКИЙ И ГУМАНИСТИЧЕСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ

веке, способном вести достойный, более человечный образ жизни, чем тот, который свойственен хорошо приспособленным к больному общест­ву людям, считающимся нормальными, здоровыми.

Таким образом, гуманистический психоанализ отличается от класси­ческого психоанализа и его модификаций, ориентированных на приспо­собление человека к обществу, еще в одном существенном ракурсе. Этот ракурс обусловлен тем, что в рамках гуманистического психоанализа счи­тается недостаточным одно лишь осознание человеком своих бессозна­тельных влечений и причин возникновения болезни без последующего изменения его образа жизни.

Традиционно многие психоаналитики полагали, что осознание вытес­ненного бессознательного может дать терапевтический эффект. Это дей­ствительно может иметь место, особенно в тех случаях, когда пациент страдает от строго определенных симптомов, связанных с истерией и нев­розом навязчивых состояний.

Однако на практике невозможно достичь длительного положительного эффекта у тех пациентов, страдания которых не ограничиваются подоб­ными симптомами, а связаны с их характером и соответствующим образом жизни. Поэтому помимо осознания страданий пациента, понимания при­чин его страданий и путей, ведущих к освобождению от них, важно также осознание того, что для освобождения от страданий необходимо следо­вать определенным нормам и изменить существующий образ жизни.

В этом отношении доведенный до логического завершения метод выявления бессознательного может, по мнению Э.Фромма, «прибли­зить человека к состоянию просветления, выраженного в философском контексте дзена наиболее радикальным и реалистическим образом» [46, с. 269]. Не случайно он полагал, что изучение дзен-буддизма может ока­заться благотворным для прояснения многих аспектов теории и практи­ки психоанализа, поскольку изучение человеческой природы в теории и перевоплощение человека на практике — это то, что объединяет между собой психоанализ и дзен-буддизм.

В конечном счете гуманистический психоанализ придерживается уста­новки, в соответствии с которой само по себе осознание причин заболе­вания без конкретных шагов к изменению жизненной ситуации остается теоретически необходимым, но практически неэффективным. Вот поче­му Э. Фромм называл свое учение не просто гуманистическим, а радикаль­ным гуманистическим психоанализом.

i6o

6 - 3550

ГЛАВА 9

ФИЛОСОФСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ Г. МАРКУЗЕ

В отличие от Э. Фромма, который, будучи по первоначальному образо­ванию философом, впоследствии приобщился к психоанализу и занялся клинической практикой, Г. Маркузе был философствующим мыслителем, никогда не обращавшимся к терапевтической деятельности. Вместе с тем в центре его внимания находилось психоаналитическое учение 3. Фрейда о человеке и культуре, в результате чего он не только предпринял даль­нейшую разработку психоаналитических представлений о направленно­сти развития человеческой цивилизации, но и подверг критике «реви­зионистские концепции» К.Хорни и Э.Фромма. Кроме того, в конце 60-х гг. XX столетия взгляды Г. Маркузе на человека и культуру способ­ствовали становлению идеологии бунтарского молодежного движения в США и странах Западной Европы, и он, подобно В. Райху, воспринимал­ся в качестве одного из вдохновителей «сексуальной революции».

Во всяком случае выдвинутые им идеи в связи с переосмыслением тех психоаналитических тенденций, которые наметились в середине XX сто­летия, оказались в центре дискуссий ряда психоаналитиков, включая Э. Фромма. В связи с этим представляется целесообразным рассмотрение психоаналитических взглядов Г. Маркузе на человека, культуру и возмож­ность развития нерепрессивной цивилизации.

Герберт Маркузе родился в Берлине 19 июля 1898 г. Изучал фило­софию в Берлине и Фрейбурге. Закончил Фрейбургский университет и в 1922 г. стал доктором философии. На протяжении 20-х гг. занимался философскими исследованиями, особое внимание уделяя изучению тру­дов Гегеля, что впоследствии нашло свое отражение в публикациях «Онто­логия Гегеля и основание теории историчности» (1932), «Разум и револю­ция. Гегель и возникновение социальной теории» (1941).

В начале 30-х гг. Г. Маркузе стал сотрудником Института социальных исследований во Франкфурте-на-Майне, возглавляемом М.Хоркхаймером.

ГЕРБЕРТ МАРКУЗЕ

Именно в этом институте он познакомился с Э.Фроммом, психоаналити­ческие идеи которого стимулировали его последующий интерес к психо­аналитическому учению 3. Фрейда о человеке и культуре. После эмиграции _в США в 1934 г. он продолжил свою работу в Институте социальных иссле­дований, который сперва перебазировался в Женеву, а затем — в Нью-Йорк. В США в этом институте осуществлялись исследования по социальной пси­хологии, авторитарной личности и, работая с такими сотрудниками, как Т.Адррно, Л.Левенталь, Э.Фромм и М.Хоркхаймер, Г.Маркузе имел воз­можность ближе познакомиться с психоаналитическими идеями, поскольку его коллеги стремились включить психоанализ в социальную философию. В личном плане отношения между Г. Маркузе и Э. Фроммом носили амбивалентный характер. Оба с уважением относились друг к другу, осо­бенно на начальной стадии их сотрудничества. Со временем, после раз­ногласий, которые обнаружились между М. Хоркхаймером и Э. Фроммом, что было связано с критикой последним сексуальной теории 3. Фрейда, состоялся идейный спор между Г.Маркузе и Э.Фроммом. Оба обвиняли друг друга в непонимании основополагающих психоаналитических идей 3. Фрейда. Выступив с критикой неофрейдистского ревизионизма, Г. Мар­кузе обвинил Э.Фромма в том, что принижение им роли сексуальности привело к смещению акцента с досублимированных на сублимированные проявления человека и что в процессе демонстрации «репрессивных черт интернализации» он фактически возродил «идеологию интернализации» [1, с.275]. В свою очередь Э.Фромм подчеркнул, что Г.Маркузе, написав­ший о психоанализе больше, чем кто-либо из философов, продемонст­рировал пример того, «как "философия психоанализа" может извратить психоаналитическую теорию» [2, с. 20].

Несмотря на резкую критику идейных позиций друг друга Г. Маркузе и Э.Фромм серьезно относились к тем публикациям, которые выходили из-под их пера. Известно, что в личной библиотеке Э. Фромма имелись работы Г. Маркузе. Известно и то, что в середине 60-х гг. Г. Маркузе просил Э. Фромма дать рецензию на свою книгу «Одномерный человек. Исследо­вания по идеологии развитого индустриального общества» (1964). Вме­сте с тем амбивалентные отношения между ними сохранились до конца жизни, о чем свидетельствует одна из историй, имевшая место в 70-х гг.

По стечению обстоятельств, не зная того, они оба оказались не толь­ко в одном поезде, направлявшемся в Швейцарию, но и в одном купе. Э. Фромму показалось, что напротив него сидит Г. Маркузе, но он не заго­ворил с ним. Несколько дней спустя он рассказал об этом случае одному знакомому, который знал Г. Маркузе. Оказалось, что данный случай ему уже известен, поскольку Г. Маркузе в свою очередь рассказал ему о том, что ехал в одном купе с Э. Фроммом, но ни словом не обмолвился с ним.

ФИЛОСОФСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ Г. МАРКУЗЕ

В 1940 г. Г. Маркузе получил гражданство США. На протяжении нескольких лет работал в правительственных структурах, в частности в различных разведывательных службах. В 50-х гг. занимался исследова­тельской деятельностью в одном из центров Гарвардского университета и преподавал в Колумбийском университете. На протяжении последую­щих двух десятилетий он преподавал сперва в Калифорнийском универ­ситете, а затем в университете в Сан-Диего, где после выхода на пенсию оставался почетным профессором философии вплоть до смерти, насту­пившей 29 июля 1979 г. в Штарнберге.

Г. Маркузе опубликовал ряд работ, принесших ему широкую известность во многих странах мира: «Советский марксизм. Критическое исследова­ние» (1958), «Одномерный человек» (1964), «Культура и общество» (1965), «Конец утопии» (1967), «Негация. Эссе по критической теории» (1968), «Опыт об освобождении» (1968), «Контрреволюция и восстание» (1972), «Эстетическое измерение. К критике марксистской эстетики» (1977) и др.

В психоаналитическом отношении наиболее значимыми являются такие его работы, как «Эрос и цивилизация. Философское исследование учения Фрейда» (1956) и «Психоанализ и политика» (1968). И если во второй рабо­те психоанализ рассматривался в контексте происходящих в мире поли­тических событий и процессов, то в первой книге речь шла об авторской интерпретации концепции 3. Фрейда о человеке и культуре в границах ее собственного социально-исторического содержания. Словом, в противопо­ложность сформировавшемуся в то время неофрейдистскому направлению, представленному идеями К. Хорни, Г. С. Салливана, Э. Фромма и других пси­хоаналитиков, критически настроенных по отношению к биологизму клас­сического психоанализа и придерживающихся социокультурной ориен­тации, Г. Маркузе попытался восстановить «подлинное существо» теории 3. Фрейда в ее философских основаниях и социологическом измерении.

Дата добавления: 2015-06-04