Младенческая депрессивная позиция

По мнению М. Кляйн возникающие у младенца страхи преследования, включая страх преследования «плохой» грудью матери, страх быть отравлен­ным и съеденным, играют важную роль в развитии паранойи и шизофрении. Широко распространенные в период первых нескольких месяцев жизни, эти феномены позднее обнаруживаются в симптоматической картине шизоф­рении. Подобные состояния в ранний период жизни первоначально были названы М. Кляйн «фазой преследования», затем — «параноидной позици­ей» и, наконец, «параноидно-шизоидной позицией». Последний термин был использован ею как некий синтез взглядов Р.Д.Фейрберна, писавшего о «шизоидной позиции», с ее собственными ранними представлениями.

Если страхи преследования слишком сильны, то ребенок не в состоя­нии преодолеть параноидно-шизоидную позицию. В дальнейшем эта пози­ция перерастает в депрессивную, способствующую развитию признаков маниакально-депрессивных расстройств. Словом, как считала М. Кляйн, депрессивная позиция играет центральную роль в раннем детском развитии, хотя последствия преодоления ее зависят от успешности преодоления предше­ствующей ей фазы, т.е. параноидно-шизоидной позиции.

Размышляя о параноидно-шизоидной и депрессивной позициях, М. Кляйн исходила из того, что между ними не может быть проведена

МЛАДЕНЧЕСКАЯ ДЕПРЕССИВНАЯ ПОЗИЦИЯ

четкая демаркационная линия. Между этими позициями всегда имеются некоторые колебания, что является частью нормального развития. Дру­гое дело, что «преодоление параноидно-шизоидной и депрессивной пози­ций, происходящее в течение первых лет детства, играет существенно важную роль в инфантильном неврозе» [10, с.449].

Следует иметь в виду, что говоря о параноидной и депрессивной фазах развития ребенка, М. Кляйн предпочла использовать термин «позиция». Этот термин представлялся ей наиболее адекватно отражающим суще­ство дела, связанного не с наличием какой-то обособленной ступени инфантильного развития, а в ряде случаев с позднейшей жизнью челове­ка. Соответствующие группировки тревог и защит рассматривались ею как впервые появляющиеся на самых ранних стадиях развития. Однако они воспринимались ею как не ограничивающиеся их пределами, а вновь и вновь возникающие в течение первых лет жизни, а при определенных обстоятельствах, и в ходе всей последующей жизни.

В представлении М. Кляйн эмоциональное развитие ребенка осущест­вляется следующим образом.

Новорожденный младенец «страдает от тревоги преследования, кото­рую пробуждают процесс рождения и утрата внутриутробного состоя­ния» [ 11, с. 343]. В течение первых нескольких месяцев жизни возможные состояния интеграции у ребенка весьма кратковременны. На передний план выходят не достижения интеграции, а скорее страх преследования, депрессивная тревога, процессы расщепления. В дальнейшем с прогрес­сом в интеграции и синтезе противоположных эмоций по отношению к одному объекту происходит фактическое ослабление тревоги, что слу­жит предпосылкой для нормального развития. Можно сказать, что воз­будитель страха преследования подкрепляет шизоидный механизм, веду­щий к расщеплению ребенком себя и объекта, в то время как хорошее переживание укрепляет доверие к хорошим объектам, способствует инте­грации Я и синтезу объекта.

Первоначально (в первые три-четыре месяца жизни) объектное отно­шение ребенка к матери является отношением к частичному объекту, на который переносятся орально-либидозные и орально-деструктивные импульсы. В возрасте 4-6 месяцев происходят изменения в эмоциональ­ном развитии ребенка, включая укрепление его отношения к матери как к личности. По мере того, как он оказывается способным воспринимать и интроецировать свою мать в качестве не частичного, а целостного объекта, происходит усиление идентификации с ней. У ребенка меняется отно­шение не только к матери, но в какой-то степени к отцу и другим людям. По мере того, как у него появляется способность интроецировать мать и отца в качестве целостных объектов, что предполагает осуществление

12 - 3550

ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКАЯ ШКОЛА М. КЛЯЙН

некоторой интеграции, на передний план начинает выступать депрессив­ная позиция.

Сближение «хороших» и «плохих», любимых и ненавидимых объек­тов в психике ребенка сопровождается стремлением к ослаблению про­тиворечий между внешними и внутренними образами. Развертывается тенденция к установлению согласованности между расщепленными час­тями Я. Вместе с тем процессы интеграции и синтеза приводят к усиле­нию конфликта между любовью и ненавистью. Амбивалентность начина­ет переживаться ребенком уже по отношению не к частичным, а к целым объектам. У него возрастает способность к осознанию усиливающейся конфликтности психической реальности. Возникает депрессивная пози­ция, в рамках которой ранние способы защиты (идеализация, отрицание, расщепление, контроль над внешними и внутренними объектами) начи­нают использоваться для борьбы с депрессивной тревогой и в конечном счете образуют маниакальную защиту, способную привести ребенка к рег­рессии, т.е. к параноидально-шизоидной позиции, характеризующейся ростом тревоги преследования.

Подобная регрессия может быть причиной серьезных нарушений в раннем развитии ребенка, ведущих к возникновению некоторых форм шизофренических заболеваний. Неудача в преодолении младенческой депрес­сивной позиции может обернуться также маниакально-депрессивным расстрой­ством. Не исключены и тяжелые неврозы. В свете возможности возник­новения подобного рода последствий М. Кляйн высказала свое твердое убеждение в центральном значении депрессивной позиции для первого года развития ребенка.

Неспособность ребенка преодолеть депрессивную тревогу ведет к задержке развития его способности любить, нарушению структуры формирующихся объектных отношений, торможению его фантазийной жизни. В конечном счете в целом ряде своих работ М. Кляйн не только выдвинула, но и отстаивала положение, гласящее о том, что «чрезмерная тревога преследования и чрезмерная депрессивная тревога, присутствую­щие в психических процессах младенца, способны сыграть решающую роль в психогенезе душевных расстройств» [12, с. 384].

Может создаться впечатление, что в размышлениях М. Кляйн депрес­сивная позиция отождествляется исключительно с различного рода пси­хическими расстройствами. Однако в действительности это не так. Спе­цифика ее взглядов на развитие ребенка состояла в том, что депрессив­ная позиция рассматривалась не только в негативном, но и в позитивном ракурсе. Наличие депрессивной тревоги воспринималось ею в плане того, что осуществляемый Я контроль над объектами и импульсами был направ­лен на предотвращение фрустрации, агрессии и недопущение депрессив-

МЛАДЕНЧЕСКАЯ ДЕПРЕССИВНАЯ ПОЗИЦИЯ

ной тревоги как таковой. Ранее используемые методы расщепления ока­зывались таковыми, что выступали защитой от депрессивной тревоги. Прежний искаженный образ родителей (идеализированный или вселяю­щий ужас) стал восприниматься более реалистически. По мере того как у ребенка появляется ощущение, что его деструктивные импульсы и фан­тазии направлены против целостного объекта, происходит нарастание чувства вины и стремления восстановить поврежденный любимый объ­ект. Словом, в психике ребенка закладывается фундамент для нормаль­ного развития.

Если в предшествующий период развития ребенок был способен фор­мировать «хорошие» объекты, и этот процесс не сопровождался избы­точной тревогой преследования и расщепления, то в дальнейшем трево­га преследования и шизоидные механизмы ослабевают, в результате чего он оказывается способным интроецировать целостные объекты и пере­водить их во внутренний план. В этом случае происходит преодоление депрессивной позиции. Если ребенку не удается справиться с тяжелыми ситуациями тревоги, то на стадии депрессивной позиции возможна силь­ная регрессия к параноидно-шизоидной позиции, что может, по выра­жению М. Кляйн, «воспрепятствовать интроекции целостных объектов и сильно повлиять на развитие как в течение первого года, так и в про­должение всего детства» [13, с. 312].

Согласно М. Кляйн, фундаментальные шаги в преодолении депрес­сивной позиции совершаются ребенком в то время, когда он формиру­ет целостные объекты, т. е. в течение второй половины первого года. Однако нормой является завершение инфантильных неврозов в возрас­те около пяти лет.

В целом депрессивная позиция рассматривалась М. Кляйн в качестве важной составляющей нормального эмоционального развития. Другое дело, что способы, благодаря которым ребенок справляется со своими тревогами и эмоциями, а также используемые им защиты, оказываются своего рода индикаторами нормального или патологического течения развития.

На основании гипотезы о младенческой депрессивной позиции М. Кляйн пришла к пониманию сложности ранних процессов и пережи­ваний, оказывающих существенное влияние на эмоциональную жизнь ребенка. Исходя из данной гипотезы, она попыталась пролить свет на этиологию психических расстройств и высказала соображение, в соот­ветствии с которым имеется тесная связь между инфантильной депрес­сивной позицией и феноменами скорби, меланхолии. В частности, скорбь рассматривалась ею как включающая в себя повторение эмоциональных ситуаций, пережитых ребенком в депрессивной позиции.

12'

ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКАЯ ШКОЛА М. КЛЯЙН

ТРЕВОГА И ВИНА

Тревога и вина

В понимании проблем тревоги и вины М. Кляйн отталкивалась от пси­хоаналитических идей, высказанных 3. Фрейдом и К.Абрахамом. С одной стороны, ее привлекла точка зрения 3. Фрейда, в соответствии с которой наиболее раннее проявление тревоги у ребенка связано с его пережива­ниями чувства опасности по поводу того, что младенческая потребность может оказаться неудовлетворенной из-за «отсутствия» матери. С дру­гой стороны, ей импонировали взгляды К.Абрахама, который одним из первых среди психоаналитиков установил тесную связь между трево­гой, виной и каннибалистскими желаниями ребенка.

Отталкиваясь от этих идей и анализируя инфантильные ситуации тре­воги, М. Кляйн выдвинула ряд положений, углубляющих предшествующие психоаналитические представления как о вине, так и о тревоге. В част­ности, она высказала свое убеждение в том, что для возникновения тревоги имеют исключительно важное значение те садистические импульсы и фантазии, которые наблюдаются у маленьких детей. Она также пришла к пониманию того, что ранние процессы интроекции и проекции приводят к образова­нию у ребенка как хороших, так и пугающих объектов, представляющихся ему в свете собственных агрессивных импульсов и фантазий. «К происхо­дящей отсюда тревоге примешивается вина, обусловленная переживания­ми младенца по поводу собственной враждебности к своему первому, как внешнему, так и переведенному во внутренний план, объекту» [14, с. 398].

На ранней стадии своей исследовательской и терапевтической дея­тельности М. Кляйн пришла к заключению, что наиболее ранние защиты ребенка при нормальном и патологическом развитии направлены против тревоги, возникающей вследствие переживания младенцем агрессивных импульсов и фантазий. В дальнейшем она обратилась к гипотезе 3. Фрей­да о борьбе между инстинктами жизни и смерти, которая в применении к клиническому материалу привела ее к выдвижению предположения о том, что возникновение тревоги связано с опасностью, которой подвер­гает организм инстинкт смерти.

М. Кляйн утверждала, что возбуждаемые страхом уничтожения и смер­ти опасности являются первичной причиной тревоги. При этом она исхо­дила из того, что поскольку противостояние инстинктов жизни и смерти не прекращается на протяжении всей жизни человека, то, следовательно, данный источник страха никогда не устраняется и является постоянным фактором во всех ситуациях тревоги.

С точки зрения М. Кляйн, страх перед уничтожением возникает на самой ранней стадии жизни ребенка. Младенец проецирует собствен­ные агрессивные импульсы на материнскую грудь, в результате чего эта

грудь и сама мать становятся в его представлении пожирающим объектом. В дальнейшем этот страх распространяется на отцовский пенис и на само­го отца. Воспринимаемые ребенком опасные внутренние объекты стано­вятся представителями инстинкта смерти.

В процессе проекции и интроекции, когда формируется двойствен­ное отношение к объекту (материнской груди), у ребенка возникает тре­вога преследования «плохой» грудью. Если тревога преследования стано­вится довольно сильной, то происходит более обширное расщепление Я, в результате чего оно оказывается неспособным интегрировать себя и син­тезировать чувства ребенка к объекту. Тревога преследования и расщепле­ние, в том числе расщепление груди на два объекта (хороший и плохой), порождают состояние дезинтеграции. Если хорошее переживание укреп­ляет доверие ребенка к хорошим объектам, то каждый возбудитель стра­ха преследования подкрепляет шизоидный механизм, в результате чего нарастают болезненные эмоции депрессивной тревоги и вины. Эта трево­га и вина постепенно фокусируются на матери и интенсифицируются.

Согласно М. Кляйн депрессивная тревога может быть связана с пере­живанием ребенка по поводу его враждебности по отношению к хоро­шей матери, т.е. обусловлена чувством вины. Эта тревога сопряжена со страхом потерять «хорошую» мать из-за направленных на нее агрес­сивных импульсов. Что касается тревоги преследования, то она может быть связана с тем, что ребенок боится возможности превращения мате­ри в «плохую», деструктивную. Обе формы тревоги способны стать источ­ником формирования фобий ребенка в возрасте трех-четырех месяцев.

В представлении М. Кляйн в течение первого года жизни ребенка осу­ществляется такое развитие, частью которого являются процессы, веду­щие к модификации депрессивной тревоги вообще и тревоги преследо­вания в частности. Тревога ребенка первоначально сосредоточивается на родителях, находит свое выражение в ранних фобиях, оказывает суще­ственное влияние на его либидозное развитие. Она приводит к фиксации на прегенитальных стадиях и вызывает регрессию. В то же время тревога стимулирует либидозное развитие.

Рост силы генитального либидо способствует ослаблению тревоги. В процессе ослабления оральных, анальных и уретральных тенденций и достижения примата генитальной зоны ребенок приобретает способ­ность надежно организовывать хорошие объекты в своем внутреннем мире. Он также начинает развивать стабильные отношения к своим роди­телям, что ведет к постепенному преодолению тревоги.

М. Кляйн исходила из того, что по мере возникновения депрессив­ной тревоги (с наступлением депрессивной позиции) у ребенка наблю­дается стремление к проекции, к направлению желаний, эмоций и вины

Дата добавления: 2015-06-04