Я и Оно

Согласно предложенной Фрейдом теории структур­ных отношении душевной жизни или психического ап­парата личности, человек представляет собой прежде всего непознанное и бессознательное Оно. Для исследо­вателей Оно — темная и во многом недоступная часть лич­ности, наделенная необузданными влечениями и страстями. Оно можно сравнить с хаосом или котлом, доверху на­полненным бурлящими возбуждениями. В нем находят свое психическое выражение инстинктивные потребно­сти человека. Наполненное энергией, содержащейся во влечениях, Оно не имеет четкой организации и не облада­ет общей волей. Оно — резервуар либидо. В нем преоблада­ет стремление к удовлетворению инстинктивных потреб­ностей, сексуальных влечений. Оно функционирует по произвольно выбранной программе получения наиболь­шего удовольствия. В нем нет никаких нравственных оце­нок, различий между добром и злом, моральных установ­лений. В Оно все подчинено принципу удовольствия, ког­да экономический или количественный момент, связан­ный с необходимостью разрядки энергии, играет важную и решающую роль.

В отличие от Оно, представляющего собой неукроти­мые страсти, Я является олицетворением здравого смысла и благоразумия. Я — сфера сознательного, посредник между бессознательным, внутренним миром человека и внешней реальностью, соизмеряющий деятельность бессознатель­ного с данной реальностью, целесообразностью и внешне-полагаемой необходимостью. По своему происхождению Я является дифференцированной частью Оно, представи­телем реального мира в душевной жизни человека. В про­тивоположность неорганизованному Оно, Я стремится к упорядоченности психических процессов и к замене гос­подствующего в Оно принципа удовольствия принципом реальности. Олицетворяя собой разум и рассудитель­ность, Я пытается осуществить власть над побуждениями к движению, свойственными Оно. В этом отношении мо­жет показаться, что именно Я, это сознательная, разумная инстанция, является той движущей силой, которая застав­ляет Оно изменять направление своей деятельности в соот­ветствии с доминирующим в нем принципом реальности. Однако, с точки зрения Фрейда, дело обстоит не совсем так, а нередко и совсем иначе. Я, действительно, пытается управлять Оно, направлять его деятельность в социально приемлемое русло. Вместе с тем Оно исподволь, но властно стремится реализовать свою собственную программу, в ре­зультате чего нередко Я вынуждено идти у него на поводу. Для образного описания взаимоотношений между Я и Оно Фрейд прибегнул к аналогии сравнительного отно­шения между всадником и лошадью, подобно тому, как в свое время Шопенгауэр использовал эту же аналогию для раскрытия отношений между интеллектом и волей. Воля, согласно Шопенгауэру, только внешне подчинена интел­лекту, как конь узде, а на самом деле, подобно коню, мо­жет, закусив удила, обнаружить свой дикий норов и отда­ться своей первобытной природе. Нечто подобное имеет место и по убеждению Фрейда. Оно также являет собой лишь видимость подчинения Я: подобно всаднику, не су­мевшему обуздать лошадь, не остается ничего иного, как вести ее туда, куда она захочет, так и Я превращает волю Оно в такое действие, которое является будто бы его собст­венной волей. Как и всадник, лошадь которого дает энер­гию для его движения, Я заимствует свою энергию от Оно. Подобно всаднику, обладающему преимуществом опреде­лять цель и направление движения лошади, Я стремится

управлять Оно. Однако, подчеркивал Фрейд, как между всадником и лошадью, так между Я и Оно бывают такие далеко не всегда идеальные отношения, в результате кото­рых всадник вынужден уступать необузданному нраву ло­шади, а Я идти на поводу у Оно.

Для лучшего понимания мысли Фрейда приведу при­мер из личной жизни, который, как мне представляется, может служить наглядной иллюстрацией приведенного выше сравнения. Более сорока лет тому назад, перед нача­лом моей учебы на втором курсе горно-керамического тех­никума нас, студентов, послали на работу в колхоз, располо­женный в сельской глуши. В то время это была широко рас­пространенная практика, когда студенты всех учебных заве­дений в сентябре месяце не занимались учебой, а направля­лись на сельскохозяйственные работы. По приезде в колхоз, нас, городских мальчишек, послали в поле, чтобы мы за­прягли быков, на которых нам предстояло возить собранную девушками картошку. Лично я не знал, с какого бока подой­ти к быку, но через некоторое время освоился, научился за­прягать быков и приступил к работе, зарабатывая трудодни, которые служили мерой оценки моей работы. Хитрые кре­стьяне подсмеивались над нами, городскими жителями, и по-своему учили нас уму-разуму. Они рассыпали на дороге соль и потешались над происходящим. Представьте себе та­кую картину! Я управляю быком и кнутом подгоняю его, чтобы совершить больше поездок с картошкой и тем самым заработать больше трудодней. Бык медленно плетется по до­роге и никак не реагирует ни на мои крики, ни на мой удары кнутом. На дороге рассыпана соль. Бык останавливается и начинает есть ее. Пока он не съест всю соль, не стронется с места. Кричать на него, бить кнутом бесполезно. Наконец, соль съедена. Я начинаю усиленно подгонять быка, чтобы наверстать упущенное время. Однако вместо, того, чтобы идти туда, куда я его направляю, бык поворачивает в другую сторону и не спеша идет к реке. Изменить его направление движения невозможно. Бык подходит к реке и долго-долго пьет воду. И только после того, как он напьется, можно про­должать прерванную работу. Но и в этом случае любые по­пытки ускорить его движение не дают желательного резуль­тата. Бык уже не работник, и, несмотря на все мои старания двигаться быстрее, он неохотно передвигается по дороге, де­лает постоянные и долгие остановки.

Надеюсь, приведенный мною пример отношени! между быком и городским юношей в наглядной форме, монстрирует описание Фрейдом взаимосвязей между О и Я. Как бы там ни было, основатель психоанализа пок_ зал, что, несмотря на усилия, прилагаемые Я по обуздав нию влечений Оно, действительные отношения ме ними могут оказаться таковыми, что Я далеко не всегд^ способно справиться с поставленной перед собой задачей^ безоговорочного подчинения Оно и управления им. ё

4. Сверх-Я '

С точки зрения Фрейда, Я — это измененная под влия­нием внешнего мира часть Оно. Внутри Я осуществляется дифференциация, ведущая к возникновению того, что основатель психоанализа назвал Сверх-Я, или Я-иделом. Последний термин был использован им в работе «Массо­вая психология и анализ человеческого Я» (1921), где было показано, как благодаря механизму идентификации с ро­дителями, особенно с отцом, у ребенка происходит фор­мирование Я-идеала. При этом Фрейд полагал, что в слу­чае мании Я и Я-идеал сливаются между собой, в то время как в случае меланхолии происходит раскол между обеими инстанциями. Одновременно он выдвинул идею, согласно которой внутрипсихические конфликты возникают не толь­ко в результате столкновений между Оно и Я, но и на основе конфликтных отношений между Я и Я-идеалом.

Сверх-Я, или Я-идеал, не является той частью личности, которая связана всецело с сознанием. Напротив, в понима­нии Фрейда эта часть личности уходит своими корнями в Оно и, следовательно, оказывается не менее бессознатель­ной, чем Оно. Собственно говоря, по своему происхожде­нию Сверх-Я, или Я-идеал, непосредственно связан с Эдипо­вым комплексом. Если быть более точным, то можно сказать, что возникновение Сверх-Я обусловлено переходом Эдипо­вой ситуации в идентификацию с отцом или матерью. Од­ним словом, с прохождением Эдиповой стадии психосексуа­льного развития, с разрушением Эдипова комплекса в рам­ках человеческого Я формируется такая инстанция, которая обладает своей спецификой. Она имеет как бы два лика, свя­занные с подражанием и запретом. Ребенок стремится быть таким же сильным, умным, взрослым, как отец, и в то же

время инфантильное Я накапливает силы для внутренних запретов с целью осуществления вытеснения бессознатель­ных влечений. Подобная двойственность ведет к тому, что благодаря идентификации с родителями и интроекции, то есть вбирания их образов вовнутрь себя, у ребенка формиру­ется некий идеал и некая запретительная инстанция, когда внешний авторитет как бы овнутряется, становится, исполь­зуя выражение Канта, воспринятое основателем психоана­лиза, своего рода категорическим императивом и оказыва­ется действенным в глубинах психики. Это означает, что, с точки зрения Фрейда, Сверх-Я наделяется тремя функция­ми, выступая в роли родительского авторитета, совести и внутреннего наблюдателя.

Психоаналитическое понимание, Сверх-Я, или Я-идеала, вело к переосмыслению всего того, что ранее было связано с различного рода стереотипами, в соответ­ствии с которыми психоанализ акцентировал внимание исключительно на низменных страстях человека и не ин­тересовался его высшими, нравственными качествами. И если на начальном этапе развития классического пси­хоанализа тенденция к рассмотрению высшего, мораль­ного в человеке оставалась скрытой, погребенной под раскопками изнанки психики, связанными с выявлени­ем вытесненных из сознания сексуальных влечений, то в работах 20-х годов Фрейд стал уделять особое внимание тому, какое воздействие на индивида оказывает совесть и

чувство вины.

В историческом плане интересно отметить, что в 1896 г., когда Фрейд впервые ввел в научный оборот термин «пси­хоанализ», он соотносил механизм вытеснения не только с подавлением сексуальных влечений человека. В опублико­ванной в том же году статье «Еще несколько замечаний о защитных невропсихозах» он затронул вопрос о том, что, наряду с сексуальными влечениями, вытеснению могут подлежать также самоупреки, связанные с совестью. Одна­ко впоследствии Фрейд стал уделять основное внимание рассмотрению сексуальной этиологии неврозов и только в 20-е годы обратил серьезное внимание на исследование Сверх-Я, влияние самоупреков, карающей совести на пси­хическое состояние человека.

Для основателя психоанализа Сверх-Я выступало в ка­честве «наследника Эдипова комплекса», то есть являлось выражением мощных движений Оно. Благодаря создан-

■'1 ному идеалу, перед Я открывалась возможность по овладеЦ

нию Эдиповым комплексом. Вместе с тем это вело к tomj что Я подчинялось Оно. Поэтому, если Я, согласно Фре<_ _t ду, можно рассматривать в качестве представителя внеш4 него мира, то Сверх-Я оказывается ни чем иным, как «nol веренным внутреннего мира», поверенным Оно. Такий образом, конфликты между Я и Сверх-Я в действительно^ сти отражают те противоречия, которые имеют место меж<Ц ду внешним и внутренним миром. Иными словами,: конфликты отражают противоречия, наблюдаемые меэ физической и психической реальностью.

Дата добавления: 2015-06-04