Обыденное сознание

В45

• о подавляющем господстве уравнительного подхода к проблеме соцц_
альной дифференциации, нежелании россиян жить в условиях общ_е_
ства с имущественным расслоением;

• о глубоком кризисе ценностей россиян в условиях рыночной транс­
формации, влекущем за собой как моральную деградацию общества
так и утрату национальной самобытности. В настоящее время в рос­
сийском обществе существует два основных типа ценностных устано­
вок: ценности, в основе которых лежат ориентации уравнительного ха­
рактера, и ценности, где главное — ориентация на общество равных
возможностей. В целом первая ориентация распространена заметно
меньше, чем вторая. Основную значимость для большинства опрошен­
ных имеют ценности приватной жизни и возможность самореализа­
ции.

С точки зрения распространенности патерналистско-конформистского и индивидуалистического типа ментальное™ преобладающей является индивидуалистическая ориентация личности и соответствующий этому тип сознания. Патерналистский тип сознания характерен для меньшей части населения России. Несколько иначе выглядит психоэмоциональное состо­яние россиян. Здесь особенности индивидуальной жизненной ситуации в сочетании с ощущением стыда за нынешнее состояние страны, чувством страха перед разгулом преступности и пониманием невозможности оказать влияние на происходящее дают резкий всплеск авторитарных настроений.

5. Россияне в целом позитивно воспринимают демократию, но прежде
всего как нормативную ценность. Демократия же как совокупность инсти­
тутов, правил и процедур пока воспринимается явно недостаточно. Массо­
вое разочарование в «демократичес­
ких реформах» 80—90-х гг. породило в
обществе заметную тягу к «сильной
руке». Мифологичность российского
исторического сознания, безусловно,
предрасполагает к культу личностей и

создает возможность перерождения демократии в режим личной власти. Эта возможность будет сохраняться в течение всего периода трансформации, пока новые социальные слои и группы и их интересы находятся в стадии формирования. Будут сохраняться и надежды общества на некую сильную личность, на нового «Отца Отечества», который бы смог извне, «сверху», объединить социум, создать некие скрепы, внести элементы упорядочен­ности в общественную жизнь. Вместе с тем россияне в целом не поддержи­вают насильственные действия как основное средство выведения страны из кризиса. За социальную стабильность, порядок и рост благополучия боль­шинство населения страны не согласно (во всяком случае в настоящее вре­мя) платить слишком высокую «демократическую цену», отказываться от фундаментальных демократических институтов. Само признание демокра­тических ценностей, пусть даже на уровне символов, остается хотя и хруп­ким, но все-таки барьером на пути тоталитарного перерождения власти.

6. Мера жесткости власти, на которую в принципе готово согласиться
сегодня население России, соответствует умеренно авторитарному правле­
нию. При этом авторитаризм выступает, по существу, как альтернатива то­
талитарному перерождению власти и общества, — альтернатива, которая

людям кажется в нынешних условиях более реальной, чем укрепление соб­ственно демократических институтов. Историческая память народа подска­зывает ему: лучше уж умеренно авторитарный режим, в условиях которого сохранится возможность «дозревания» ростков демократического общества, чем анархия, хаос и, как следствие, откаты к железу и крови нового тотали­таризма. Такой выбор — это не столько вопрос нравственности, сколько реакция массового сознания на реально сужающееся поле альтернатив об­щественного развития России.

7. Этноцентризм как базовая идея тоталитарного реванша не опирается на сколько-нибудь массовую поддержку населения. Не находят отклика у большинства россиян как изоляционистский проект обустройства России, так и упование на возрождение России через восстановление СССР. Все большее число людей идентифицируют себя с нынешним российским го­сударством и его будущее видят в «общем доме народов, обладающих рав­ными правами».

8. Большинство россиян рассматривают свою страну в качестве великой державы, опираясь на исторический компонент национального самосозна­ния и на оценку вклада Россия в развитие мировой культуры. Подавляю­щему большинству населения чуждо стремление силой доказывать свои права на статус великой державы в мировом сообществе. Ощущение того, что с Россией перестали считаться в соответствии с ее ролью в мировой истории, не порождает в настоящее время массовые настроения реваншиз­ма. Консенсус наблюдается в осознании того факта, что главным средством повышения авторитета современной России в мировом сообществе долж­ны стать успехи страны в развитии экономики и укреплении подлинной демократии¹³.

Другое исследование, касающееся массового сознания россиян, было проведено в конце 90-х гг. (Политическое сознание россиян: традиции, настоящее, будущее: Краткая версия доклада генерального директора иссле­довательского центра РОМИР Е. Башкировой на семинаре «Ценности в современном российском обществе» в Центре стратегических разработок (январь 2000 г.). Национальная электронная библиотека http://www.nns.ru). Общероссийский социологический опрос, проведенный РОМИР в рамках проекта «Исследование мировых ценностей» {«World Values Survey») в 1995— 1999 гг., представлял собой составную часть серии монументальных обсле­дований, которые в течение 18 лет проводились видным специалистом по социальным наукам из Мичиганского университета Рональдом Ингельхар-том. В 11 регионах Российской Федерации были опрошены 2500 человек в возрасте 18 лет и старше, представляющих 15 укрупненных социально-про­фессиональных групп населения. Основной целью предпринятого анализа считалось выявление характеристик современного состояния массового сознания и ценностных установок россиян. Ведь понятно, что возможность авторитаризма и уж тем более тоталитаризма становится реальностью лишь при условии соответствующих мощных сдвигов в массовых умонастроени­ях. При этом в качестве предпосылок для анализа были взяты такие черты

Массовое сознание россиян в период общественной трансформации — реальность против ми­фов: Аналитический доклад по заказу московского представительства Фонда им. Ф. Эберта. М., январь 1996 г. (http://www.nns.ru).

и проявления массового сознания, которые менее подвержены быстротеч­ным изменениям, а в большей степени отличаются устойчивостью, будучи связанными с основными интересами и жизненными ориентациями рос­сиян.

Было выявлено парадоксальное сочетание в сознании россиян привер­женности нормативной демократии с тяготением к «сильной руке». Боль­шинство респондентов считают, что «самым важным» для общественного управления является «поддержание порядка в стране». Также многие рес­понденты считают, что система управления, существовавшая при коммуни­стическом режиме, была совсем не­плохой. Оценки системы политичес­кого управления, существовавшей тогда, выставленные респондентами, распределились по десятибалльной шкале с явным перевесом в сторону положительных оценок. Современная политическая система получила оценки «1» и «2» (т.е. «очень плохая») у по­ловины респондентов, и менее 1% респондентов оценили существующую политическую систему положительно. По этой же шкале респондентами оценивалась политическая система, которая, по их мнению, будет в нашей стране через 10 лет. Здесь оптимистические оценки получили явное преиму­щество перед пессимистическими, однако и на долю негативных оценок пришлось 30% мнений респондентов. Такая ситуация сохранилась и в 1999 г. Недостатки демократии породили ностальгию по авторитаризму. Люди в России с тоской вспоминают свое прошлое и диктаторов, которые по край­ней мере обеспечивали удовлетворение основных жизненных потребностей и при которых все худо-бедно работало. Однако, несмотря на уменьшение количества сторонников демократической политической системы, в обще­стве сохраняется нормативное отно­шение к демократии как к деклариру­емому (путь даже на практике и редко реализуемому) идеалу и как к цели предполагаемых общественных пре­образований. С этим также связано уменьшение количества сторонников крайнего авторитаризма. Большин­ство ценит демократию очень высоко (лишь немногим ниже «идеала»), но имеет при этом в виду не реальную демократию, а демократическую идею. Под «настоящей» демократией подразумевают отсутствие социального зла (в том числе преступности), уравнительность экономического и социаль­ного положения граждан, добрый (но строгий) государственный патерна­лизм. Распространенное представление о демократии раскрывает формула: «Соборность — русская версия демократии». Современное политическое устройство российского общества оценивается как «очень плохое», по мне­нию респондентов, оно ни в коей мере не является по-настоящему «демок­ратическим». Наибольшие опасения у респондентов вызвали наркоманы (88%) и алкоголики (80%). Также достаточно большое количество респон­дентов (71%) опасаются жить рядом с гомосексуалистами. Надо отметить, что число людей, которые не хотели бы жить рядом с больными СПИДом

(56% в 1995 г. и 53% в 1999 г.), превышает количество тех, кто опасается по­литических экстремистов (44%).

Массовое идеологизированное сознание. Самостоятельной разновидностью массового сознания выступает массовое идеологизированное сознание со­временного человека, которое подчиняется следующим основным принци­пам: а) рациональной неопровергаемости; б) допустимости противоречий; б) произвольности времени; в) независимости от пространства; г) обуслов­ленности не рационально постигаемой причинностью (каузальностью), а свойствами мифологической вещи; д) свободы от обусловленности времен­ной последовательностью; е) произвольности масштабов; ж) абсолютнос­ти свойств; з) невозможности существования вещи при утрате мифологи­ческого смысла; и) условности основания деления понятий; к) «если вслед за этим, значит вследствие этого»; л) игнорирования очевидного; м) не обя­зательности выводов из посылок; н) абсолютизации относительных и соци­ально обусловленных явлений. Эти принципы активно используются по­литическими силами для формирования нужного общественного мнения. Как показывает практика, использование это очень часто носит деструктив­ный характер¹⁴.

На уровне массового идеологизированного сознания рациональные принципы утрачивают свою правомочность и действуют только мифологи­ческие принципы. Эти принципы активно используются в политической

пропаганде, и в соответствии с ними формируется общественное мнение. Современная политическая идеоло­гия строится на мифологических принципах, и в той мере, в какой она стремится включить в себя принципы рационального обоснования, в той же мере она перестает восприниматься массовым сознанием и оказывается неэффективной.

Массовое сознание — это совокуп­ность духовных образований, раз­деляемых целыми классами, социаль­ными группами общества. Оно охва­тывает распространенные в обществе знания, ожидания, представления, стереотипы, взгляды, установки, ожидания, идеалы, ценности, устрем­ления, настроения, традиции. Настроения, социальные чувства — самые распространенные формы проявления массового сознания. Субъектом мас­сового сознания выступают большие группы людей (классы, нации, группы, сообщества), составляющие значительное большинство населения данно­го общества или группы обществ.

Массовое сознание не может быть отождествлено с обыденным созна­нием, как не может идеология быть приравнена к теоретически разработан-

Лнтропова Н.П. Мифологические принципы современного исторического самосознания (http://www.tvfi.narod.ru).

ному сознанию. Различия между массовым сознанием и идеологией лежат не столько в плане отражения действительности, сколько главным образом в плане того, что первое из них непосредственно определяет действия и поступки больших масс людей, выступая в качестве «сознательного побуж­дения», а вторая, прежде чем выполнять такую функцию, должна еще по­лучить распространение в массах, стать содержанием массового сознания. Субъектом создания идеологии выступает интеллектуальная элита правяще­го класса. Эти идеологи, теоретически анализируя состояние общественной жизни, место в ней своего класса, осознают классовый интерес даже рань­ше, чем класс в целом, а затем находят практические пути его реализации. Массовое сознание никто целенаправленно не конструирует, поскольку это продукт стихийного творчества. На него можно только воздействовать или влиять. А вот общественное мнение поддается отчасти конструированию, отчасти воздействию. Его можно организовывать, им можно управлять, на него можно влиять.

Поскольку в классовом обществе экономические отношения выступают в форме интересов определенных классов, идеология представляет собой отражение действительности через призму классовых интересов. Массовое сознание по определению лишено признака классовой дифференциации. Идеология дает классу сознание и чувство общности, единство определен­ных интересов. Она дает ему духовные ценности, цементирующие класс и служащие ему опорой в классовой борьбе, устанавливает конкретные цели деятельности класса и намечает пути их реализации. Массовое сознание, будучи аморфным образованием, никого ни на что не нацеливает, никого не сплачивает, ничего не устанавливает и не намечает. В отличие от идео­логии оно не выражает и не защищает интересы класса, не служит руковод­ством в борьбе за их обеспечение. Идеология может быть радикальной, кон­сервативной, либеральной, фашистской и т.п. Массовое сознание лишено ориентирующего признака. Идеология проявляет себя в самосознании об­щества либо отдельного класса. Но массовое сознание не способно быть самосознанием кого-либо. Идеология насаждается и вносится в умы широ­ких масс, после чего становится системой теоретических убеждений обще­ства или класса. Массовое сознание никуда и никем не вносится и уж тем более не насаждается. Оно никогда не было и не будет системой теорети­ческих убеждений.

В первом томе «Фундаментальной социологии» мы уже касались этой темы, но в связи с гносеологией и методологией научного исследования. Ныне мы продолжим беседу, но уже в иной плоскости.

Обыденное сознание — это низший уровень общественного сознания, его неотъемлемая часть, подсистема общественного сознания. Оно отражает простые, зримые отношения между людьми, между людьми и вещами, че­ловеком и природой. Повседневная практика людей позволяет устанавли­вать на эмпирическом уровне отдельные причинно-следственные связи между явлениями, строить простые умозаключения, вводить новые поня­тия, открывать простые истины.

Ученые еще не пришли к единому мнению о природе обыденного созна­ния. Предикат «обыденное» предполагает, что высказанное мнение или такая ориентация не связаны со значимым событием, потрясшим общество. Скорее всего, обыденное сознание ограничено приватной сферой — част­ным социокоммуникативным пространством индивида. Его границы не простираются дальше малой группы — круга родных и знакомых, ровесни­ков, коллег по работе. Иными словами, «значимых других». Именно их суж­дения, оценки, интерпретация событий, советы и житейская мудрость фор­мируют то, что называется обыденным сознанием.

Обыденное сознание возникает стихийно, из практической деятельно­сти людей, их жизненного опыта. Здесь взаимосвязаны эмоциональное и рациональное, опыт и традиции, настроение и стереотипы. Это сознание нестабильно, ибо зависит от конкретных условий жизни, эмоций и меняю­щегося опыта. В то же время оно во многом статично, ибо стереотипы ме­шают гибкости мышления. В этом сознании нет прогнозов, теоретических обобщений. Благодаря прямой зависимости обыденного сознания от объек­тивной экономической реальности в нем содержится начало теоретической

политической идеологии класса. Не следует думать, что обыденное созна­ние заключает в себе только заблужде­ния и иллюзии. Несмотря на стихий­ность формирования обыденного со­ знания, в нем являются ценными и реалистичность суждений, и здравый смысл, и проверенные временем аксиомы народной мудрости. Обыденное сознание противоречиво. С одной стороны, в нем содержится здравый смысл, а с другой — его выводы не всегда бывают справедливыми, т.е. его возможности ограничены. Носителями обыденного сознания являются все члены общества, и оно выполняет масштабную роль, отражаясь в массовых политических настроениях.

Обыденное сознание корректируется, шлифуется и проверяется практи­ческой жизнью. В нем отражается отношение субъектов к государственной власти, и оно определяется уровнем экономической и социальной жизни. Обыденное политическое сознание ценно тем, что оно характеризуется целостностью жизнепонимания и, подвергаясь творческой обработке, яв­ляется основой для теоретического политического сознания.

На обыденное сознание практически никак не влияют государственные органы или политические партии, средства СМИ или иные агенты обще­ственного мнения и общественного сознания. Обыденное сознание воспри­нимает навязываемые ему официальные точки зрения с недоверием, хит­рецой, ухмылкой. Его можно назвать вечно сомневающимся спутником человеческой жизни.

Сфера бытования обыденного сознания — повседневные социальные практики. Это такое сознание, которое наполнено и ложными, и истинны­ми знаниями практически в равной мере. В нем смешаны слухи, заблужде­ния, предрассудки, здравый смысл, житейская мудрость, практические со­веты, максимы поведения, заповеди, этические постулаты и т.п. Источни­ком информации для обыденного сознания часто выступают слухи: в нашем районе свирепствует маньяк, похищающий детей; пятиэтажки, говорят,

Обыденное сознание — это сочетание здравого смысла и сплетен «нашего двора»

сносить уже не будут, а всего лишь отремонтируют; ожидается повышение цен; говорят, что известная эстрадная певицы Н третий раз делает себе под­тяжку, и т.д. Это то, чем в повседневности живет и духовно питается подав­ляющая часть населения, — событиями в своей ойкумене.

В отличие от общественного мнения обыденное сознание есть эмоцио­нальная реакция коллективного сознания по поводу самых простых, самых обычных, мирских, повседневных явлений. В обыденном сознании, как эмоциональной составляющей коллективного (общественного) сознания, много страха, тревоги, заботы.

Итак, обыденное касается не общественных, а частных вопросов, про­блем, событий. Такова местная реак­ция на местные события, но события, затрагивающие жизненно важные ин­тересы простых людей. Это, скорее всего, неотрефлектированная реакция людей на повседневные события, с которыми каждый день приходится им сталкиваться. Если общественное мнение интересуют события в Ираке и Чечне, то обыденное сознание — только ближайшее окружение, так называемые экзистенциальные пробле­мы бытия.

Обыденное сознание складывается из двух компонентов:

• обыденного знания;

• общественной психологии.

Первое выступает содержанием обыденного сознания и отвечает на воп­рос «Что это такое?», а второе — формой проявления подобных знаний, отвечая на вопрос «Как и при помощи чего они реализуются?»

Дата добавления: 2015-06-04