Договора в зарубежном праве 6 страница

--------------------------------

<1> Restatement of the Law, Second, Contracts. American Law Institute. 1981 (www.lexis-nexis.com).

<2> Murray on Contracts. § 96 2(a).

Введение в американское право этого универсального инструмента оспаривания несправедливых договорных условий вызвало невиданный объем научной литературы. Публикуется все больше и больше научных статей и монографий. Ни одно другое положение ЕТК не вызвало столь бурных научных дебатов, которые, как это принято в современной американской правовой науке, в основном нацелены на оценку данной доктрины с политико-правовой точки зрения. Критики обвиняют Ллевеллина, инициировавшего столь мощное ограничение свободы договора и расширение судебной дискреции, во всех смертных грехах. Сторонники же не менее активно защищают данную идею, приводя все новые и новые аргументы в пользу ее сохранения и развития <1>.

--------------------------------

<1> Ср., напр.: Leff A. Unconscionability and the Code - The Emperor's New Clause // 115 U. Pa. Law. Rev. 1967. P. 485 ff. (критикует доктрину добросовестности из-за ее неопределенности); Epstein R.A. Unconscionability: A Critical Reappraisal // 18 Journal of Law and Economics. 1975. P. 293 ff. (критикует ее с позиции абсолюта свободы договора); Korobkin R. Bounded Rationality, Standard Form Contracts and Unconscionability // 70 The University of Chicago Law Review. 2003. P. 1259 - 1273 (поддерживает введение ст. 2-302 ЕТК с позиций бихевио-экономического анализа права); Posner E. Contract Law in the Welfare State: A Defense of the Unconscionability Doctrine, Usury Laws and Related Limitations on the Freedom to Contract // 24 J. Legal Stud. 1995. P. 283 ff. (защищает доктрину недобросовестности договорных условий с позиции ценностей социальной солидарности государства "всеобщего благосостояния"). Также см.: Ellinghaus M.P. In Defense of Unconscionability // 78 Yale Law Journal. 1968 - 1969. P. 757; и многие другие.

Практика применения американской доктрины недобросовестности договора дала основания для выделения в американской литературе и судебной практике двух основных факторов, которые должны оцениваться судами при применении данного механизма ex post контроля. Первый касается наличия некоторых дефектов переговорного процесса (процедурный аспект данной доктрины, procedural unconscionability). Здесь оцениваются те различные ситуации, которые могли так или иначе повлиять на "качество" согласия стороны договора: эксплуатация явного неравенства переговорных возможностей (включая случаи эксплуатации бедности, неопытности или необразованности одной из сторон); использование недобросовестных приемов юридической техники составления договора (неоправданно мелкий шрифт, умышленно нетранспарентное и затуманенное содержание договора, попытка увести важные и необычные условия от внимания контрагента и т.п.) <1>; стандартизированный характер договора, лишающий другую сторону реальной возможности вести переговоры по его условиям ("take-it-or-leave") <2>, и т.п. <3>. Зачастую в одном и том же споре выявляется сразу несколько подобных процедурных дефектов, что лишь усиливает вероятность применения доктрины недобросовестности <4>.

--------------------------------

<1> Williams v. Walker-Thomas Furniture Co. 350 F.2d 445 (D.C. Cir. 1965); Gladden v. Cadillac Motor Car Div., 416 A.2d 394 (N.J. 1980).

<2> Looney J.W., Poole A.K. Adhesion Contracts, Bad Faith and Economically Faulty Contracts // 4 Drake Journal Agric. Law. 1999. P. 182.

<3> Подробный эмпирический отчет о сравнительной распространенности тех или иных процедурных факторов при мотивировке судебных решений, выносимых на основе доктрины недобросовестности, см.: DiMatteo L., Rich B.L. A Consent Theory of Unconscionability: An Empirical Study of Law in Action // 33 Florida State University Law Review. 2006. P. 1076.

<4> См., напр.: Weaver v. American Oil, 257 Ind. 458, 276 N. E. 2nd 144 (Ind. 1971). В данном деле суд ограничил договорную свободу, признав спорное условие недобросовестным и поэтому недействительным, поскольку оно было включено крупной компанией в договор с непрофессионалом, изложено мелким шрифтом и не содержало заглавия. Суд отметил, что "признать человека с плохим образованием обязанным по договору, подготовленному юристами компании American Oil, отражающему ее интересы и предложенному без возможности вести переговоры, было бы прискорбным надругательством над правосудием".

При этом центральное значение среди этих процедурных факторов имеет фактор неравенства переговорных возможностей. При оценке сопоставимости переговорных возможностей американский суд будет принимать во внимание множество различных факторов, таких как возраст и опытность контрагентов, разрыв в их профессионализме, потребительский статус договора, рыночная власть одной из сторон, экономические возможности контрагентов, чрезвычайный характер сделки, стечение тяжелых обстоятельств и др. <1>. Если сделка заключалась в ситуации, когда одна из сторон имеет значительно превосходящие переговорные позиции и лишает контрагента реальной возможности существенно влиять на содержание договора (lack of meaningful choice), суд может констатировать наличие процедурного условия для патерналистского контроля справедливости договора.

--------------------------------

<1> Перечни факторов, которые принимаются во внимание при оценке переговорных возможностей, см.: Korobkin R. Bounded Rationality, Standard Form Contracts and Unconscionability // 70 The University of Chicago Law Review. 2003. P. 1259 - 1273.

Наличие процедурного условия для применения данной доктрины дает суду право перейти к анализу второго релевантного фактора - содержательной справедливости самих договорных условий (substantive unconscionability). При оценке этого фактора суд определяет, насколько условия договора неразумно благоприятствуют лишь одной стороне и могут рассматриваться как неоправданное притеснение (oppression) в отношении другой <1>. Официальный комментарий к ЕТК задает критерии теста на недобросовестность. Суд должен анализировать, "являются ли договорные условия с учетом условий оборота и целей договора настолько односторонними, т.е. направленными на обеспечение интересов только одной стороны, чтобы признать их недобросовестными с учетом всех обстоятельств, существовавших на момент заключения договора" <2>.

--------------------------------

<1> Farnsworth A. Contracts. 4th ed. New York, 2004. P. 301.

<2> Эмпирический анализ критериев содержательной несправедливости в практике применения американскими судами доктрины недобросовестности см.: DiMatteo L., Rich B.L. A Consent Theory of Unconscionability: An Empirical Study of Law in Action // 33 Florida State University Law Review. 2006. P. 1079.

Автором выделения двух этих факторов (процедурного и содержательного) считается профессор Артур Лефф (Arthur Leff), который по иронии судьбы являлся одним из наиболее ярых критиков данной новеллы ЕТК <1>. Впоследствии эта классификация элементов доктрины недобросовестности получила широкое признание в литературе и судебной практике и сейчас является достаточно устоявшейся <2>.

--------------------------------

<1> Leff A. Unconscionability and the Code: The Emperor's New Clause // 115 University of Pennsylvania Law Review. 1967. P. 485. Главным образом его критика сводилась к неопределенности критериев ее применения.

<2> См. об этом: Calamari and Perillo on Contracts. 5th ed. St. Paul, Minn: Thomson West, 2003. P. 381.

В большинстве случаев для признания условия недобросовестным требуется наличие как некого процедурного дефекта, так и собственно явной несправедливости самих договорных условий. Суды, как правило, прямо отмечают необходимость одновременного присутствия обоих данных условий для лишения юридической силы договора или его части <1>. Этот вывод подтверждается и недавними эмпирическими исследованиями <2>.

--------------------------------

<1> Так, в одном судебном решении 2002 г. прямо указывается на то, что большинство судов для применения доктрины недобросовестности требует наличия обоих факторов (см.: Sitogum Holdings, Inc. v. Ropes).

<2> DiMatteo L., Rich B.L. A Consent Theory of Unconscionability: An Empirical Study of Law in Action // 33 Florida State University Law Review. 2006. P. 1098.

При этом в большинстве дел, рассмотренных американскими судами с использованием § 2-302 ЕТК, имело место сочетание несправедливости договорных условий (содержательный фактор) и явного неравенства переговорных возможностей (процедурный фактор) <1>. Один американский судья заметил, что доктрина недобросовестности будет применена в случае, когда одновременно имело место отсутствие у одного из контрагентов сколько-нибудь значимой свободы выбора и при этом в договор включены условия неразумно одностороннего характера <2>. Если договор заключается между равными контрагентами, ни один из которых не был существенно ограничен в возможностях влияния на содержание договора, суд, как правило, отказывается проверять условия договора на предмет их справедливости и воздерживается от патернализма.

--------------------------------

<1> Eisenberg M.A. The Bargain Principle and Its Limits // 95 Harvard Law Review. 1981 - 1982. P. 752.

<2> Williams v. Walker-Thomas Furniture Co., 350 F.2d 445, 449 (D.C. Cir. 1965). Цит. по: Hunter R.J., Jr. Unconscionability Revisited: A Comparative Approach // 68 North Dakota Law Review. 1992. P. 169.

Два данных фактора (эксплуатация неравенства переговорных возможностей и несправедливость содержания договора) часто оцениваются судами по принципу сообщающихся сосудов. Это прямо закреплено в ряде прецедентных решений <1>. Чем сильнее несправедливость договорных условий, тем менее существенный разрыв в переговорных возможностях оправдывает ограничение свободы договора. И наоборот, чем очевиднее разрыв в переговорных возможностях, тем ниже порог несправедливости условий, за которые суд может применить доктрину недобросовестности <2>. В результате применения данного двухкомпонентного критерия американские суды добиваются достаточно разумной дифференциации патернализма и исключают возможность применения доктрины недобросовестности к оценке справедливости условий договоров, заключенных между крупными предпринимателями в отсутствие явного разрыва переговорных возможностей. Как заметил в 1981 г. один американский судья, данная доктрина не нацелена на освобождение опытного предпринимателя от несчастий, вызванных его собственными деловыми просчетами <3>.

--------------------------------

<1> См., напр.: Funding Systems Leasing Corp. V. King Louie International Inc (1979); Ilkhchooyi v. Best (1995).

<2> См.: Mallor J.P. Unconscionability in Contracts Between Merchants // 40 Southwestern Law Journal. 1986 - 1987. P. 1073; Barnes D.W., Stout L.A. The Economics of Contract Law. 1992. P. 122.

<3> Argo Welded Prods., Inc. v. J.T. Ryerson Steel & Sons, Inc., 528 F. Supp. 583, 593 (E.D. Pa. 1981).

Случаи применения доктрины недобросовестности на основе выявления лишь процедурного фактора практически не встречаются. Но изредка при вопиющей, "шокирующей совесть" несправедливости договора суды готовы применять доктрину недобросовестности даже без наличия доказательств существования того или иного процедурного дефекта (например, неравенства переговорных возможностей) <1>. Например, эта доктрина может быть иногда применена и в отношении сделок, заключенных между гражданами в отсутствие явного дисбаланса переговорных возможностей. Гибкость соответствующих норм ЕТК и Свода договорного права допускает такой подход. Тем не менее в подавляющем большинстве случаев для успешного применения доктрины недобросовестности требуется наличие обоих факторов.

--------------------------------

<1> DiMatteo L., Rich B.L. A Consent Theory of Unconscionability: An Empirical Study of Law in Action // 33 Florida State University Law Review. 2006. P. 1098.

При этом, как отмечается в литературе, американские суды крайне осторожно используют доктрину недобросовестности в отношении условия о цене договора, исходя из того что сбой в рациональности применительно к этому условию гораздо менее вероятен, а определение справедливого уровня цен крайне затруднено. Суды практически никогда не ставят под сомнение цену договора только на основании одного лишь факта ее отклонения от рыночного уровня, требуя, чтобы был доказан явный процедурный дефект (например, эксплуатация неравенства переговорных возможностей). Кроме того, на практике контроль справедливости цены на основании § 2-302 ЕКТ осуществляется в основном только в отношении потребительских договоров <1>.

--------------------------------

<1> Farnsworth A. Contracts. 4th ed. New York, 2004. P. 307.

Как мы видим, американское право использует контекст-ориентированную модель судебного контроля справедливости договорных условий и требует от судей, желающих признать недействительным или ограничить то или иное несправедливое договорное условие, учета всего комплекса обстоятельств заключения договора, статус контрагентов, их переговорных возможностей и содержания договора в целом.

Из вышеизложенного также вытекает, что американское право не выделяет специально контроль стандартных условий договора, потребительских договоров и кабальных сделок в отдельные правовые режимы. Предполагается, что контролироваться должны не только стандартизированные условия, условия потребительских договоров и кабальных сделок, но любые условия любых договоров, заключаемых в ситуации явного неравенства переговорных возможностей.

Более того, если в Европе, как мы видели, ex post контроль случаев злоупотребления доминирующим положением на рынке осуществляется в рамках специального антимонопольного режима, в США суды для блокирования случаев навязывания монополистами своим клиентам несправедливых условий используют именно доктрину недобросовестности <1>.

--------------------------------

<1> См.: Marotta-Wurgle F. Competition and the Quality of Standard Form Contracts: The Case of Software License Agreements // 5 Journal of Empirical Legal Studies. 2008. P. 447 ff.

Другой особенностью американской модели контроля над несправедливыми условиями договора являются широкие полномочия, предоставляемые суду для определения судьбы несправедливого условия. Если в германо-голландской модели основным и, как правило, единственным последствием признания условия несправедливым является его ничтожность или оспоримость (по внесудебному или судебному заявлению слабой стороны договора) с замещением его диспозитивной нормой (при наличии таковой) или в некоторых случаях признание недействительным всего договора, то в США, как и в Скандинавских странах, суд может как не придать недобросовестному условию или всему договору судебную защиту, так и изменить условие с обратной силой, приведя его в соответствие с требованиями справедливости. Это может быть особенно полезно в ситуациях, когда слабая сторона не заинтересована в том, чтобы спорное условие полностью выпадало из договора по причине того, что без этого условия лишается смысла или теряет юридическую силу весь договор. На практике право реформулировать несправедливые условия договора, имеющееся у судов в силу § 2:302 ЕТК, используется достаточно редко (по некоторым статистическим данным, всего в 7% случаев успешного применения доктрины недобросовестности). Гораздо чаще суды просто не признают юридическую силу несправедливого условия <1>.

--------------------------------

<1> DiMatteo L., Rich B.L. A Consent Theory of Unconscionability: An Empirical Study of Law in Action // 33 Florida State University Law Review. 2006. P. 1099.

Интересно, что многолетняя практика применения судами положений § 2-302 ЕТК не оправдала опасений некоторых ее критиков, боявшихся дестабилизации оборота: несмотря на широкие полномочия по пересмотру договорных условий, предоставляемых данной статьей, американские суды достаточно осторожно подходят к ее применению, стараясь проявлять подобный патернализм только там, где для этого имеются серьезные политико-правовые основания <1>. Сухая статистика показывает, что эффект открытия "ящика Пандоры" вопреки многим опасениям не проявился: в период 1970 - 1990-х гг. коэффициент успешного применения доктрины недобросовестности в основании был стабилен <2>.

--------------------------------

<1> Angelo A., Ellinger E. Unconscionable Contracts: A Comparative Study of the Approaches in England, France, Germany and the United States // 14 Loy. L.A. International and Comparative L.J. 1991 - 1992. P. 503.

<2> DiMatteo L., Rich B.L. A Consent Theory of Unconscionability: An Empirical Study of Law in Action // 33 Florida State University Law Review. 2006. P. 1100.

В общем и целом развитие судебной практики применения § 2-302 ЕТК США привело к формированию универсального инструмента для коррекции свободы договора, в значительной степени заменяющего собой такие принятые в Европе режимы, как правила о контроле справедливости стандартизированных договоров, потребительских сделок, сделок с монополистами, а также доктрины кабальных сделок и laesio enormis.

Это не значит, что в американском праве в принципе не выделяются специальные инструменты ex post контроля справедливости договорных условий. Например, действует давно укоренившееся еще в английском праве правило об ограничении стимулирующих договорных неустоек. Тем не менее это правило, утвердившееся еще до появления ЕТК и опирающееся на соответствующий специфический пласт прецедентов, теперь часто рассматривается как частный случай применения общей доктрины недобросовестности договора <1>.

--------------------------------

<1> Ibid. P. 1079.

В США существует множество законов в области защиты прав потребителей как на федеральном уровне, так и на уровне отдельных штатов <1>. Но большинство из них нацелено на введение тех или иных императивных норм в отношении процедуры заключения договора, раскрытия информации и содержания договоров. Если же спорное условие потребительского договора этими законами не заблокировано ex ante, судебный контроль его справедливости осуществляется на основании универсальной доктрины добросовестности, закрепленной в ЕТК и Своде договорного права.

--------------------------------

<1> Обзор этих законов см.: Farnsworth A. Contracts. 4th ed. New York, 2004. P. 308.

Таким образом, в США во главе всей системы судебного ex post контроля справедливости договорных условий с середины XX в. воцарилась унитарная доктрина, сформулированная впервые в столь общем виде в ЕТК. Поэтому новые случаи ex post контроля справедливости договоров, вводимые судами после принятия § 2-302 ЕТК, практически во всех случаях основывались именно на ее интерпретации. В этом принципиальное отличие американской "унитарной" модели контроля справедливости договорных условий, построенной на применении в этих целях единого правового института, от европейской многокомпонентной модели, использующей в тех же самых целях целый спектр разнородных инструментов (правил о кабальности, норм о справедливости потребительских и (или) стандартизированных договоров, о злоупотреблении доминирующим положением и т.п.).

§ 5. Международные акты унификации договорного права

Европейская директива о несправедливых условиях

потребительских договоров

Судебный ex post контроль справедливости договорных условий сейчас является одним из центральных вопросов европейских и международных актов унификаций договорного права. В общем и целом данные унификации признают и активно расширяют эти механизмы.

Как уже отмечалось, европейская унификация моделей ex post контроля справедливости потребительских договоров была осуществлена под влиянием Директивы ЕС 93/13/EEC "О несправедливых условиях потребительских договоров" <1>. Эта Директива имеет почти 20-летнюю историю подготовки. Начало было положено в Программе Совета Европы 1975 г., в которой на повестку дня была поставлена задача выработки специальной политики в области потребительского законодательства, направленной на защиту потребителей от злоупотреблений со стороны предпринимателей <2>. Как видно из года принятия этой Программы, подготовка предложений по практической реализации указанных задач совпала по времени с бурной законотворческой деятельностью в данной сфере целого ряда государств - членов ЕС (Германии, Англии, Франции, Скандинавских стран). Разумеется, все это затрудняло поиск консенсуса, необходимого для выработки общеевропейского подхода по данной проблеме. Как следствие, положения Директивы носят во многом компромиссный характер.

--------------------------------

<1> Council Directive 93/13/EEC of 5 April 1993 on Unfair Terms in Consumers Contracts. Текст на англ. яз. доступен в Интернете на сайте: http:// europa.eu.int/ comm/ consumers/ policy/ developments/ unfa_cont_term/ ust01_en/ pdf.

<2> Council Resolution 14.04.1975 on a Preliminary Programme of the European Community for a Consumer Protection and Information Policy // OJ C 92, 25/04/2975. P. 1.

Первым компромиссом является характер договорных условий, охватываемых сферой действия Директивы. К ним относятся условия, которые не были предметом переговоров (non-negotiated contractual terms). Первоначальный проект Директивы предполагал, что все условия потребительских договоров могли подпадать под судебный контроль <1>. Представители Скандинавских стран настаивали на введении универсального контроля любых условий потребительского договора. Но в итоге были сделаны уступки сторонникам более осторожного ограничения свободы договора, преимущественно из Германии <2>. В конечном счете под прямой судебный контроль были поставлены лишь индивидуально несогласованные условия потребительских договоров.

--------------------------------

<1> Explanatory Memorandum to the 1990 Proposal. COM (90) 322 final.

<2> Bradner H., Ulmer P. The Community Directive on Unfair Terms: Some Critical Remarks on the Proposal Submitted by the EC Commission // CML Review. 1991. P. 652.

При этом Директива все же отказалась от использования знакомого немецкому законодательству критерия стандартности условий, заменив его на фактор отсутствия переговоров. Это позволило не только уйти от необходимости определения понятия стандартизации, но и значительно облегчить положение потребителя за счет отсутствия необходимости установления неоднократного использования соответствующих условий или наличия воли коммерсанта на такое использование. Условия договора подпадают под контроль Директивы всякий раз, когда они были в одностороннем порядке определены одной из сторон безотносительно к тому, предполагалось ли их использование лишь в данной сделке, либо в нескольких сделках, либо в неопределенном их количестве. Положение потребителя облегчено еще и закреплением презумпции отсутствия переговоров по соответствующему условию, бремя опровержения которой возложено на коммерсанта.

Второй компромисс состоит в сфере действия Директивы по кругу лиц. В основе подхода Директивы, обусловливающего право на вмешательство суда в договорные отношения, положена идея неравенства переговорных возможностей, наиболее ярко проявляющегося в невозможности потребителя повлиять на содержание договора <1>. Соответственно, предусмотренный Директивой механизм судебного контроля распространяется исключительно на потребительские договоры и не распространяется на договоры между коммерсантами. В отличие от французского потребительского законодательства, оперирующего не только понятием "потребитель", но и понятием "непрофессионал", в отличие от английского UCTA, закрепляющего широкое определение понятия "потребитель" и в отличие от немецкого Закона о регулировании общих условий сделок, который распространял защиту и на коммерсантов, "потребитель", в контексте Директивы - это только физическое лицо. Европейский суд справедливости (ECJ) особо подчеркнул, что определение потребителя, содержащееся в ст. 2 (b) Директивы, не подлежит расширительному толкованию и не охватывает юридических лиц <2>.

--------------------------------

<1> Niglia L. Transformation of Contract in Europe. Kluwer Law International. 2003. P. 157.

<2> Idealservice Srl and Idealservice MNRE Sas v. OMAI Srl [2001] ECR I-9049. Подробнее см.: General Clauses and Standards in European Contract Law: Comparative Law, EC Law and Contract Law Codification / Ed. by S. Grundmann and D. Mazeaud. 2006. P. 145.

В этом вопросе Директива оказалась более консервативной по сравнению с аналогичным регулированием, содержащимся в праве ряда европейских стран. На стадии подготовки Директивы высказывались мнения о целесообразности ее распространения и на отдельные виды предпринимательских договоров, поскольку "многие аргументы, обусловливающие создание специального механизма контроля над справедливостью договорных условий, в равной степени применимы и к предпринимательским договорам" <1>. Однако в итоге в результате поиска компромисса было принято решение ограничить ее действие исключительно сугубо потребительскими договорами в узком смысле этого понятия <2>.

--------------------------------

<1> Commission Communication of 14 February 1984. COM (84) 55 final.

<2> Explanatory Memorandum to the 1990 Proposal. COM (90) 322 final.

Представляет интерес и использованная в Директиве дефиниция несправедливых (unfair) договорных условий. Условия являются несправедливыми, если они вопреки требованиям добросовестности приводят к существенному дисбалансу в правах и обязанностях в ущерб потребителю (ст. 3).

При этом создатели Директивы отразили в ней факторы, принимаемые во внимание при оценке справедливости условия. Условие подлежит оценке с учетом характера товара или услуги, обстоятельств заключения договора и в сопоставлении с иными условиями договора (ст. 4). Включение в предмет оценки обстоятельств заключения конкретной сделки является торжеством контекстуального подхода к анализу справедливости условия договора и поражением немецкой делегации, которая предлагала использование тогда еще принятого в Германии абстрактного подхода как обеспечивающего большую определенность <1>.

--------------------------------

<1> Bradner H., Ulmer P. The Community Directive on Unfair Terms: Some Critical Remarks on the Proposal Submitted by the EC Commission // CML Review. 1991. P. 659.

Согласно Директиве немалое значение при определении несправедливости договорного условия имеет и ясность изложения данного условия (тест на прозрачность, transparency test). Чем более запутанно изложено соответствующее условие, тем больше шансов на признание его несправедливым. Убедить суд в том, что неясное и запутанное условие, которое может иметь некоторое неблагоприятное воздействие на потребителя, является справедливым, намного сложнее, чем если бы это условие было выражено четко и ясно.

Директива содержит приложение, в котором указан перечень несправедливых условий, который носит ориентировочный и неисчерпывающий характер <1>. Суды не обязаны признавать такие условия ничтожными. Но наличие данного перечня ориентирует на подозрительное отношение к включенным в него условиям и желательность их аннулирования с учетом конкретных обстоятельств заключения договора.

--------------------------------

<1> В Директиве в качестве подозрительных упоминаются, в частности, условия, которые направлены на то, чтобы:

- исключить или ограничить ответственность продавца или исполнителя в случае смерти или травмы потребителя в результате действия или бездействия такого продавца или исполнителя;

- безосновательно исключить или ограничить права потребителя по отношению к продавцу или исполнителю или другой стороне в случае полного или частичного невыполнения или неадекватного выполнения продавцом или исполнителем какого-либо из договорных обязательств (включая право на зачет);

- поставить исполнение обязательств продавцом или исполнителем в зависимость от условия, реализация которого зависит только от их собственного желания;

- разрешить продавцу или исполнителю присвоить платежи, полученные от потребителя, решившего расторгнуть договор, одновременно не давая потребителю права требовать от продавца или исполнителя уплаты аналогичных сумм на случай, если расторгнуть договор решили они;

- дать продавцу или исполнителю право требовать от потребителя, нарушающего договор, уплаты несоразмерно высокой суммы компенсации;

- уполномочить продавца или исполнителя на расторжение договора по собственному усмотрению, если такая же возможность не дана потребителю;

- дать продавцу или исполнителю, расторгающим договор, право удержать суммы, заплаченные за еще не переданные потребителю товары или неоказанные услуги;

Дата добавления: 2015-06-04