Передвижение в пространстве 2 страница

5. В противоположность попыткам представителей некоторых глав­ным образом зарубежных лингвистических направлений предста­вить языковую систему в виде абстрактного конструкта, участни­ки II Всесоюзной научной конференции по теоретическим воп­росам языкознания стремились последовательно обосновать диа-лектико-материалистическое понимание языка как развиваю­щейся реальной системы в ее исторически конкретной социаль­ной обусловленности.

ЗАДАНИЕ 2. Укажите, какие различные смыслы следующих пред­ложений отвечают различным схемам зависимостей:

1. Раскапывайте погребенных в земле слепых исполинов {задача А.Е. Кибрика [Городецкий, Раскин (сост.) 1972: 47]).

2. Назначение заместителем начальника участка Иванова вместо Петрова подписано Сидоровым.

3. Структура зависимостей

Итак, идея, лежащая в основе анализа через структуры зависимостей, заключается в том, что предложение (или текст, или сочетание слов) состоит из морфологических слов — словоформ, связанных отношением синтаксической зависимости.

Синтаксическая структура цепочки состоит, таким обра­зом, из двух частей;

1) множества словоформ, содержащихся в цепочке;

2) множества n-арных синтаксических отношений, оп­ределенных на множестве словоформ.

Замечательная особенность синтаксиса естественного языка заключается в том, что синтаксические связи между словоформами оказывается возможным охарактеризовать с помощью одних только бинарных (= связывающих ров­но два элемента) отношений.

Бинарность синтаксических отношений покажется далеко не слу­чайной, если задуматься над некоторыми простыми фактами грамматики русского или любого другого языка. Бинарным является отношение осно­вы и аффикса — правило, в соответствии с которым, например, оконча­ние родительного падежа -а присоединяется к основе дом-: это отноше­ние не вовлекает никаких других языковых единиц, кроме этих двух. Би­нарно отношение подлежащего и сказуемого: X может быть подлежащим в предложении, сказуемым которого является Y. Сами понятия подлежа­щего и сказуемого таковы, что они не требуют никакого «третьего» или «четвертого» участника, кроме X и Y. Даже тогда, когда кажется, что в предложении два подлежащих (Маша и Лена пришли) или два сказуемых (Маша высокая и красивая), в действительности это всего лишь сложное (сочиненное) подлежащее или сложное сказуемое. Согласование также вовлекает ровно два элемента предложения: тот, с которым происходит согласование (например, подлежащее или определяемое существительное) и тот, который согласуется (например, сказуемое или определение). Бинарными являются и отношение управления, и отношение между оп­ределяемым и определением и т. д.

На это можно возразить, что некоторые служебные слова, такие, как английский предлог of или французский de, значение которых соответствует значению род. п. в рус­ском языке, или глагол-связка быть (Он был студентом) вы­ражают синтаксическое отношение, которое вовлекает не два, а три слова: обладатель, обладаемое и предлог; подлежа­щее, связка и именная часть сказуемого. Однако не следует забывать, что предлоги и связка — тоже словоформы, и они вступают по отдельности в два разных отношения с одним и другим знаменательным словом. Сами же знаменательные слова связаны синтаксическими отношениями друг с другом не непосредственно, а только через посредство служебного слова. В таком случае предполагать тернарное (= тройное) синтаксическое отношение нет необходимости.

Если между словоформами налицо отношение зависи­мости X ^ Y, то будем говорить, что X подчиняет Y, или, что то же, Y зависит от X. Есть и термины-существительные, обозначающие словоформы, которые вступают в синтакси­ческое отношение: X называется вершиной (или хозяином, или ядром, или главным словом) по отношению к Y, a Y — зависимым (или слугой, или зависимым словом) по отноше­нию к X. Если есть последовательность из п словоформ Х_1} Х₂,... Х_п, где п > 3 и для каждого i=2,... п Х_м подчиняет Х_ь будем говорить, что Xi опосредованно подчиняет Х_п или, что то же самое, Х_п опосредованно зависит (является опосредо­ванным зависимым) от X,.

Синтаксическая зависимость всегда является а н т и -симметричной, т. е. если словоформа X — вершина сло­воформы Y, то отсюда следует, что словоформа Y не являет­ся вершиной словоформы X. Антисимметричность можно выразить следующей формулой:

(9) X -^ Y => 1(Y -» X),

где => обозначает отношение импликации (логического сле­дования), а 1 - отрицание. Структура (9') не является допу­стимой:

(9')

Так, если слово хороший является определением к слову человек (хороший человек), то неверно, что слово че­ловек является определением (или еще каким-то зависи­мым) слова хороший; если глагол читает имеет дополне­ние в виде существительного книгу (читает книгу), то не­верно, что глагол — дополнение (или еще какое-либо за­висимое) существительного и т. д. Антисимметричность синтаксической зависимости означает, что это отноше­ние — направленное: словоформы, входящие в такое отно­шение, обладают различными ролями. Смысл конструк­ции меняется при изменении направления зависимости, ср. друга отца и отца друга, или англ, value restriction 'ог-

раничение на значение' и restriction value 'значение огра­ничения'.

Синтаксическая зависимость, кроме того, является антитранзитивным отношением, т. е.:

(Ю) (X -» Y) & (Y -» Z) => 1(Х -» Z), где & - знак конъ­юнкции (логическое отношение, приблизительно соответст­вующее значению союза и).

Это означает, что никакая словоформа X не может быть вершиной одновременно двух словоформ Y и Z, таких, что Y — вершина Z:

(10') * X

Что получится, если соединить все словоформы, входя­щие в некоторое предложение, знаками отношений синтак­сической зависимости? Множество точек, соответствующих словоформам, окажутся соединены отрезками (стрелками или дугами).

Зададим несколько определений. Множество М с за­данным на нем бинарным отношением R называется графом и обозначается <М; R>. Элементы множества М называются узлами графа <М; R>. Пара узлов <а, Ь>, для которой имеет место R(ab) — что можно более наглядно записать как aRb, — называется дугой графа. Узел а называется началом этой ду­ги, а узел Ъ — ее концом. Вместо «пара <а, Ь> является ду­гой» говорят «из а в b идет дуга» или «а подчиняет 6». Узлы графа, не являющиеся началами никаких дуг, называются висячими или листами, узлы, не являющиеся ни началами, ни концами никаких дут — изолированными. Последователь­ность узлов графа а = а₀, а_ь... а„ = b (п> 0) называется пу­тем (идущим) из а в b в этом графе, если для каждого / = 1,... п из a_t.j в а, идет дута; а₀ — начало пути, а а„ — его конец.

Примером графа можно считать, например, схему троллейбусных маршрутов — множество узлов (точек, обозначающих остановки), соеди­ненных отрезкам и-дугами. Каждая дуга связывает две соседние оста­новки, т. е. такие, что от одной можно доехать до другой, не минуя при этом никакой третьей остановки. Возможные маршруты между останов­ками а и b будут соответствовать путям, ведущим из а в А в графе. Другие

примеры — множество предприятий, поставляющих друг другу продукцию (пример А.В. Гладкого) или отношения людей в коллективе. Отношение «х симпатизирует у», где х и у ~ переменные на множестве людей, задаст граф, причем х будет началом дуги, а у - ее концом; человек, не испыты­вающий ни к кому симпатию, будет соответствовать висячему узлу в гра­фе, а человек, который, кроме того, сам никому не симпатичен, — изоли­рованному узлу.

Конечный граф называется деревом, если: а) в нем су­ществует единственный узел (называемый корневым узлом, или корнем), который не является концом никакой дуги; б) всякий его узел, отличный от корневого, является концом ровно одной дуги; в) в нем нет замкнутых путей (т. е. путей, концы которых совпадают с началами).

Можно указать на большое число окружающих нас множеств и оп­ределенных на них отношений, которые являются деревьями. Во-первых, это любая развитая иерархическая структура, основанная на единонача­лии, например, единица регулярной армии или часть государственной ма­шины (такая, как министерство). У каждого военнослужащего (или чи­новника) ровно один непосредственный командир (начальник), но может быть несколько непосредственных подчиненных. Если вместо непосред­ственного руководства взять просто руководство, нарушится условие б), и схема подчинения не будет деревом. Иерархическая система, в которой не проведено различие между непосредственным подчинением и просто под­чинением (например, рейтинг-лист или стая обезьян), деревом не являет­ся. Деревом является также: кубковая («олимпийская») система спортив­ных соревнований с выбыванием проигравшего; жульническая пирамида, при которой участникам обещают льготное приобретение товара или ус­луги в обмен на вовлечение в процесс продажи еще нескольких человек; цепная реакция деления атомов и многое другое. Наконец, деревом явля­ется и обычное (биологическое) дерево, если принять, что узлы - точки роста новых ветвей, а отношение, связывающее ближайшие точки, соот­ветствует направлению роста.

Если S — конечая цепочка словоформ, то всякое дере­во Д для которого S служит множеством узлов, называется деревом синтаксического подчинения (или деревом зависимо­стей) для S.

Для всякого ли речевого отрезка S, состоящего из сло­воформ, можно указать дерево синтаксического подчинения таким образом, чтобы дуги этого дерева соответствовали ин­туитивно выделяемым отношениям зависимости и только им? Важнейший факт заключается в том, что, по-видимому, для большинства предложений естествен­ного языка отношения зависимости образу-

ют дерево. Для большей части предложений соблюдают­ся все три условия, входящие в определение дерева: условие а), которое можно назвать принципом единственности корне­вого узла (в предложении есть ровно одно слово, которое не имеет вершины), условие б) - принцип единственности вер­шины (слово может иметь только одну вершину; схематиче­ски этот запрет можно изобразить как *Х -» Y <- Z) и усло­вие в) - принцип запрета на контур, т. е. замкнутую структу­ру вроде (Па) или (116):

(И)

а. * X б. * X

4. Вершины и зависимые

Перейдем от смутных и интуитивных критериев синта­ксической зависимости, которые использовались до сих пор, к критериям более строгим. К сожалению, в лингвистике на сегодняшний день нет формально строгой процедуры обна­ружения синтаксической зависимости (или, что то же, ее от­сутствия) между двумя произвольными словоформами.

Строгому определению поддается лишь математиче­ская модель предложения - дерево зависимостей. Для того чтобы поставить в соответствие некоторой цепочке слово­форм S лингвистически адекватное, или естественное [Глад­кий 1985: 14-15], дерево зависимостей, необходимо для ка­ждой пары словоформ выдвинуть гипотезу о наличии либо отсутствии (и в случае наличия - о направлении) зависимо­сти между ними и оценить вероятность этой гипотезы с по­мощью нескольких критериев. Обычно множество наиболее вероятных гипотез зависимости для предложения S соответ­ствует очень небольшому числу деревьев зависимости D для S (и чаще всего одному-единственному D). Однако есть и «неприятные» случаи, когда для S не обнаруживается ни од­ного Д которое можно было бы согласовать со всеми наи­более вероятными гипотезами зависимости для словоформ, входящих в D. Эти случаи будут рассмотрены в п. 8.

Нам потребуются критерии для решения двух задач: ус­тановления самого факта зависимости и разграничения вер­шин и зависимых. Критерии второго рода могут помочь и при решении первой задачи. Наиболее полно проблема раз­граничения вершин и зависимых решена И.А. Мельчуком, и ниже мы будем опираться в основном на его работы [Мель­чук 1974а, МеГсик 1988] с некоторыми дополнениями и уп­рощениями; важное значение имеют также исследования [Zwicky 1985; Hudson 1987; Corbett et al. (eds.) 1993].

4.1. Грамматическая связанность

Можно заметить, что синтаксическая связь устанавли­вается между словами, которые вместе подчиняются какому-то грамматическому правилу. Например, в предложении (12) Лицо Долохова, как всегда, имело на себе подобие улыбки (Тол­стой, «Война и мир») пары слов, расположенных ниже в столбец, грамматически связаны; справа от каждой пары указаны правила, воздействующие на нее:

(12')

а. лицо Долохова, подобие улыбки родительный падеж оформляет

б. лицо имело в. на себе г. имело подобие

определение к существительному, выраженное существительным, и следует за определяемым сущест­вительным

сказуемое согласуется с подлежа­щим

предлог на управляет предложным падежом существительного и ста­вится непосредственно перед ним

переходный глагол управляет винительным падежом дополнения

д. как всегда

подчинительный союз ставится в начале сравнительной конструк­ции

В то же время такие пары слов, как Долохова и имело, лицо и подобие, себе и улыбки, не объединяются никаким

грамматическим правилом и соответственно не обнаружива­ют синтаксической связи.

Грамматическая связанность, однако, не является дос­таточным условием синтаксической зависимости. В том же предложении (12) очевидным образом грамматически связа­ны, т. е. подчиняются одному правилу, слова лицо и себе: правило употребления возвратного местоимения гласит, что оно должно обозначать тот же референт, который выражен подлежащим. Однако синтаксической зависимости между ними все-таки не выделяют: в противном случае пришлось бы считать, что в предложениях Иван видит меня и Иван ви­дит себя разная синтаксическая структура, что противоречит и интуитивному ощущению, и лингвистической традиции.

4.2. Линейный порядок

Достаточным, однако, можно считать один частный случай грамматической связанности: если линейная позиция одного слова определяется по позиции другого слова, между ними имеет место синтаксическая зависимость. Так, опреде­ление, выраженное род. п., должно следовать за определяе­мым словом (12'а), а предлог — предшествовать существи­тельному, к которому он относится по смыслу (12'в), значит, между этими парами слов наблюдается зависимость. Этот критерий особенно удобен для языков со строгим порядком слов. Например, в английском предложении (13) She has brown eyes 'У нее карие глаза' позиция слов she 'она' и has 'имеет' взаимозависима: в утвердительном предложении подлежащее предшествует сказуемому; eyes 'глаза' — прямое дополнение и поэтому должно непосредственно следовать за сказуемым has; позиция прилагательного brown 'карие' вы­бирается по отношению к слову eyes, а позиции слов has и brown никак не связаны друг с другом, несмотря на то что эти слова расположены рядом. Поэтому первые три пары слов связаны, а последняя пара слов — нет.

4.3. Фонетическая слитность

Две словоформы синтаксически связаны, если они об­разуют единый фонетический комплекс. Фонетическим ком­плексом называется такой отрезок предложения, который может выступать в речи изолированно и обычно произно-

сится без внутренних пауз или с минимальными паузами. Во многих языках такой комплекс характеризуется единым уда­рением или различием правил чередования на его внешних и внутренних границах. Например, в предложении (14) [Зас­ну ль] — приникни [к изголовью] /[И услади] [печальный сон] (Баратынский) пары слов, выделенные квадратными скобка­ми, образуют фонетические комплексы, что указывает на наличие синтаксической связи.

Иногда связанные словоформы (назовем их wj и w₂) не образуют фонетического комплекса, но при этом одна из них (например, w,) образует фонетический комплекс f! с фонетическим комплексом F₂, т. е. один комплекс (F,) включает в себя другой, меньший (F₂). Обозначим границы комплекса с помощью квадратных скобок, причем пометим левую скобку именем комплекса: F![F₂+ wj.

Если w₂ является вершиной внутри F₂ (предполагается, что синтаксическая структура F₂ уже выяснена): f^f^... w₂...]+ wj, то w, синтаксически связано с w₂.

а.

приникни

к

(15)

изголовью

б.

F₂[

в.

он

ее

w₂]+ друга

что

г.

его

F][F₂

встретил

В (14) сочетание приникни + к не образует фонетиче­ского комплекса, однако его образует приникни к изголовью, причем внутри вложенного комплекса к изголовью предлог к — вершина. Этого достаточно, чтобы установить, что при­никни и к синтаксически связаны. Аналогичным путем мож­но установить связь между словами что и ушел в сочетании р|[что F₂[ow ушел]], я и вижу в предложении р,[я р₇[вижу цель]] и т. д.

Впрочем, нетрудно найти и такие синтаксически свя­занные словоформы, которые не связаны фонетически, ср. (15) на этом долгом и бурном, продолжавшемся далеко за пол­ночь совещании или (16) Чтоб, возмутив бескрылое желанье /В нас, чадах праха, после улететь (Пушкин, «Моцарт и Салье-

ри»), где связаны первые и последние слова. Поэтому фоне­тический критерий нельзя рассматривать как необходимый признак синтаксической связи.

К сожалению, признак фонетической слитности не яв­ляется и достаточным, ср. (17) Вчера он не собирался туда ид­ти; (18) На банкет его зря позвали, где слабоударные место­имения 3 л. отчетливо примыкают к предшествующим пол­ноударным словам, с которыми синтаксически не связаны.

Есть и особый класс слов, фонетические свойства которых бывают совершенно не связаны с их синтаксическими свойствами (точнее, связа­ны по-другому, чем у обычных слов). Это фонетически несамостоятель­ные (примыкающие к «полноценному» слову, имеющему собственное ударение), но синтаксически свободные элементы, называемые клитика-ми ^Плунгян 2000: 28-32; Riemsdijk, van (ed.) 19991- Позиция клитики-ча-стицы (например, ли, же или не) обычно соответствует ее синтаксической зависимости: она располагается рядом с тем словом, к которому относит­ся по смыслу и с которым связана синтаксически: (19) а. ему ли так гово­рили, б. так ли ему говорили, в. говорили ли ему так; (20) а. не ему так го­ворили, б. ему не так говорили, в. ему так не говорили; в (19—20) выделены синтаксически связанные пары слов. Однако если клитикой является, на­пример, местоимение, ее положение может быть никак не связано с ее синтаксической функцией, ср. франц. (21) a. J’ai commence le premier chapitre de ce traite. 'Я начал первую главу этого трактата', б. J’en ai commence le premier chapitre 'Я начал его первую главу', где местоимение еп 'его' не может входить в один фонетический комплекс со своей вершиной chapitre 'глава', но образует комплекс с подлежащим je 'я' и вспомогатель­ным глаголом ai. Ср. также клитики — вспомогательные глаголы в англий­ском языке, примыкающие к подлежащему (вместо полнозначного глаго­ла, к которому они ближе грамматически): (22) We’ll consider it 'Мы рас­смотрим это', (23) Your Daddy’s coming Твой папа идет' и т. п.

Перейдем теперь к критериям, с помощью которых можно отграничить вершину от зависимого.

4.4. Критерий эндоцентричности

Наиболее важным из таких критериев является тот, ко­торый был выдвинут Ч. Базеллом в развитие некоторых идей Л. Блумфилда. «Про один член синтагмы [словосочета­ния ~ Я. Т.] можно сказать, что он подчиняет второй, если первый характеризуется теми же признаками, которые харак­терны для всей синтагмы» [Bazell 1950: 11]. Действительно, если сопоставить (24) а. вижу тебя, б. вижу и в. тебя, то оче­видно, что (24а) больше похоже на (246), чем на (24в); про

(25) а. красивая девушка, б. красивая и в. девушка можно ска­зать, что (25а) ближе по свойствам к (25в), чем к (256), т. е. вершиной в (24а) является вижу, а в (25а) - девушка. Надо лишь уточнить, какие именно свойства совпадают у вершины и всего словосочетания.

Чтобы установить различия между двумя классами язы­ковых единиц — М и N, надо прежде всего обратить внима­ние на их сочетаемостиые свойства, т. е. сравнить множества контекстов, способных включать М и N. Эти два множества контекстов и отношение между ними (совпаде­ние, пересечение, непересечение, включение) называются позиционным распределением (дистрибуцией) М и N.

Позиционные распределения лежат в основе многих важнейших лингвистических понятий. Так, гласные отличаются от согласных не толь­ко артикуляторными и акустическими признаками, но и сочетаемостью (например, в слоге согласные выступают только вместе с гласным, а глас­ные распределены дополнительно, т. е. в слоге не может быть более одно­го гласного). По сочетаемости отличаются друг от друга корни и аффик­сы, существительные и прилагательные, подлежащие и сказуемые. Соче-таемостными являются и признаки, интересующие нас сейчас, а именно те, значения которых совпадают для вершины и для сочетания «верши-на+зависимое», но отличаются для зависимого.

Дата добавления: 2015-07-02