Рента, антирента, квазирента в глобально-цивилизационном измерении 15 страница

Третья группа факторов носит цикличный характер и выражает влияние на уровень, динамику, структуру и распределение энер­горенты:

* смены фаз экономических циклов (среднесрочных и долгосроч­ных — Кондратьевских). В фазах оживления и подъема объемыренты возрастают, в фазе зрелости — стабилизируются и начинаютпадать, в фазах кризиса и депрессии — сводятся к минимуму илинулю из-за падения спроса на энергию и уменьшения возмож­ностей осуществлять эффективные инновации;

* технологических циклов, связанных со сменой поколений техники и технологических укладов в энергетическом секторе и смежных секторах; в фазе освоения поколений техники и технологических укладов энергорента (технологическая ее разновидность) практи­чески отсутствует, в фазе распространения стремительно увели­чивается, в фазе зрелости начинает уменьшаться и стремительно падает в кризисной фазе;

* экологических циклов, связанных с переходом к новым фазам жиз­ненного цикла месторождений минерального топлива, комплекс­ности их переработки, достижением критического уровня загряз­нения окружающей среды (рост экологической антиренты) или, напротив, освоением экологически чистых технологий (в этом слу­чае может идти речь об экологической ренте — дифренте II рода).

На динамику ренты могут влиять и политические факторы -например, результаты политических конфронтации, последствия локальных войн и конфликтов, государственно-политических огра­ничений и т.п.

Поскольку экономические, технологические и экологические кризисы в основном синхронизированы, накладываются друг на друга и дают резонансный эффект, есть основания говорить об энер­гоциклах как комплексном проявлении различных видов взаимо­связанных циклов в динамике энергосектора. Они укладываются в пульсацию среднесрочных (десятилетних), долгосрочных (полуве­ковых Кондратьевских) и сверхдолгосрочных (цивилизационных) циклов как их существенный элемент, имеющий в то же время оп­ределенную специфику и оказывающий влияние на другие эле­менты цикличной динамики общества.

6.2. Человечество у глобального энергетического порога

Сверхдолгосрочные (цивилизационные) энергоциклы характе­ризуются тем, что экономика к их концу в основном исчерпывает

возможности эффективного удовлетворения своих энергопотреб­ностей при сложившейся структуре ресурсов и энерготехнологиях, подходит, по выражению Г.М. Крижановского, к очередному энер­гетическому порогу, ограничивающему возможности дальнейшего развития общества. Порог преодолевается на основе очередной энергетической революции, которая происходит раз в несколько сто­летий в ритме смены мировых цивилизаций.

Первая энергетическая революция произошла 7—8 тысячелетий назад, когда к своей мускульной силе как первичному энергоис­точнику человек добавил силу прирученных им животных для вспашки земли плугом, перевозки грузов, подъема воды и т.п. Вто­рая революция развернулась в конце I - начале II тысячелетия н.э., когда на службу человеку были поставлены энергия падающей воды и сила ветра; это стало энергетической основой средневековой и раннеиндустриальной цивилизаций. Дальше ритм энергетических переворотов учащается. Третью энергетическую революцию следует увязать с освоением силы пара, созданием паровых двигателей как одного из стержней промышленного переворота. Четвертая револю­ция относится к концу Х1Х-началу XX в., когда новые блестящие возможности удовлетворения энергопотребностей общества были созданы освоением электрической энергии, жидкого топлива, со­зданием широкой гаммы двигателей внутреннего сгорания. Воз­можно, вторым этапом этой революции следует считать освоение энергии ядерного синтеза (АЭС). Это стало энергетической базой четвертого, а затем пятого технологических укладов, однако в дан­ном случае вряд ли можно говорить о перевороте в структуре энер­госектора, энергетической революции.

К концу XX в. становилось все более очевидным, что челове­чество в своей эволюции подошло к очередному энергетическому (и экологическому) порогу. Об этом свидетельствует ряд признаков.

Быстрый рост численности населения планеты (в 2,4 раза за вторую половину XX века) и значительное увеличение среднеду­шевого потребления энергоресурсов привели в беспрецедентному за всю историю увеличению потребления.энергии - как общего объема, так и на душу населения, причем распределение энерго­потребления по странам и континентам весьма неравномерно: по данным Международного энергетического агентства, потребление энергии в 1999 г. колебалось от 8,32 т в нефтяном эквиваленте в США, 7,93 т в Канаде, 6,46 тв Финляндии 5,69 т в Австралии до 0,14 т в Бангладеш, 0,18 т в Йемене [64. Р. 48-57]. Основными по­требителями энергоресурсов стали развитые стран и цивилизации, в которых сосредоточена небольшая часть населения Земли (около 15 %). В то же время многие страны задыхаются от нехватки энер­горесурсов, четверть населения Земли не имеет доступа к электро­энергии.

Эта тенденция наталкивается на два главных естественных ог­раничения, два составных элемента энергетического порога. Первое из них - экологическое. Стремительное увеличение выброса про­дуктов сжигания топлива в атмосферу ведет к росту парникового эффекта и стихийным бедствиям. По данным Международного энергетического агентства, выбросы С0₂ на душу населения соста­вили в среднем по миру в 1999 г. 3,9 т и колебались от 63,11 т в Ка­таре, 19,8 т в США, 16,95 т в Австралии до 0,13 т в Конго, 0,06 т в Мозамбике, 0,05 т в Эфиопии [64. Р. 48—57]. Дальнейшее увеличе­ние теплового загрязнения планеты чревато экокатастрофами.

Второе ограничение — ресурсное: разведанные запасы минераль­ного топлива (а нефть, газ и уголь в 1999 г. составили 77 % первичных энергоресурсов) ограничены; исчерпание запасов лучших место­рождений ведет к увеличению затрат на разведку, добычу, переработ­ку и транспортировку топлива, что делает энергетический сектор все более обременительным для экономики, вынуждает отвлекать ресурсы от удовлетворения иных потребностей и ограничивает возможность сокращения чрезмерного разрыва между богатыми и бедными странами и цивилизациями.

Осознание опасности энергетического порога вынудило ООН поставить вопросы энергетики в качестве ключевых на Всемирной встрече по устойчивому развитию в Йоханнесбурге. В подготовлен­ном документе «A Framework for Action on Energy» отмечается, что примерно 1,7-2 млрд. человек, преимущественно в сельских мест­ностях, не имеют доступа к электричеству; миллиард человек беднейшего населения используют только 0,2 т топлива на душу (в нефтяном эквиваленте), тогда как миллиард человек с доходом бо­лее 20 тыс. долл. используют в 25 раз больше энергии; мировая энергетическая система ответственна более чем за половину эмиссии газов, связанной с человеческой деятельностью, причем большая часть этой эмиссии вызвана сжиганием ископаемого топлива [62. Р. 7].

Согласно прогнозу Международного энергетического агентст­ва, в перспективе до 2020 г. потребление топлива в мире возрастет на 58 % по сравнению с 1997 г., в том числе в развитых странах - на 25 % и в развивающихся — на 96 %; соответственно увеличится и выброс С0₂ - на 55 % по миру, на 23 % в развитых странах и на 86 % в остальном мире (табл. 6.2), причем существенно возрастет доля транспорта как в потреблении, так и в выбросах С0₂.

Очевидно, что столь значительное увеличение потребления топлива и загрязнения атмосферы всего за 23 года приведет к ис­черпанию значительной части известных доступных месторожде­ний нефти и газа, резкому удорожанию топлива и весьма опасному уровню загрязнения атмосферы, усилению парникового эффекта, что может многократно увеличить потери от стихийный бедствий,

Таблица 6.2 Прогноз энергопотребления и эмиссии С0₂ до 2020 г.

* В нефтяном эквиваленте.

поразивших в 2002 г. ряд регионов планеты. В то же время, согласно прогнозу Международного энергетического агентства, использо­вание возобновляемых источников энергии увеличится незначи­тельно — доля солнечной и ветровой энергии достигнет 0,25 %, геотермальной энергии - чуть превысит 1 %, биомассы - 2 %, а гид­роэнергии — даже упадет с 2,3 % в 2000 г. до 2,1 % в 2020 г.; суммарно это составит чуть более 5 % через два десятилетия при 4,5 % в 2000 г. -Поистине черепашьи темпы!

Очевидно, что инерционное развитие энергосектора является тупиковым. Нужно искать принципиально новые пути трансфор­мации энергетического сектора, преодоления энергетического порога на основе технологического прорыва во всех звеньях этого сектора, его радикальной реорганизации.

6.3. Перспективы трансформации мирового энергосектора и будущее энергоренты

Чрезмерный разрыв между бедным большинством и богатым меньшинством населения планеты является миной замедленного действия не только под концепцией и стратегией устойчивого раз­вития, но и под будущим всего человечества. Реальные условия и тенденции наступившего века и необходимость значительного со­кращения этого разрыва в течение жизни одного поколения дела­ют долгосрочную глобальную энергетическую стратегию основой обеспечения устойчивого развития ноосферно-гуманистического постиндустриального общества XXI столетия.

Какие факторы и тенденции нужно учитывать при формирова­нии такой стратегии на первую половину наступившего века?

1. Продолжающийся рост численности населения при изменении его структуры: опережающий рост населения одних цивилизаций, умеренный рост других и впервые возникающая и усиливающаяся

тенденция к депопуляции в третьих. Об этом говорят представ­ленные на саммите в Йоханнесбурге данные демографического прогноза Population Reference Bureau на период до 2050 г. [73] Эти данные по некоторым странам отличаются от демографического прогноза ООН на тот же период [74].

Увеличение численности населения мира по отношению к 2002 г. на 26 % к 2025 г. и на 46 % к 2050 г. приведет к соответствую­щему росту потребления энергии, - если сохранится нынешний уровень его среднедушевого потребления. Однако если учесть предполагаемое удвоение энергопотребления в развивающихся странах, то общий рост потребления энергии за четверть века со­ставит более 60 %, из чего и исходят долгосрочные прогнозы МЭА, приведенные в таблице 6.2. Такой рост энергопотребления прак­тически нереален: значительное удорожание энергии потребует переброски в этот сектор подавляющей части ресурсов развития за счет других секторов; в результате изменения климата многократно увеличится число экокатастроф. Придется искать принципиально иные пути относительного, а в ряде случаев и абсолютного сокра­щения энергопотребления и выбросов С0₂ и других парниковых газов в развитых странах и сравнительно более низких темпов его роста в развивающихся странах с тем, чтобы темпы роста энерго­потребления были по крайней мере вдвое ниже намеченных про­гнозом МЭА на 2020 г.

2. Структурные предпосылки сокращения энергопотребления. Общей тенденцией структурных сдвигов в мировой экономике в абсолютном большинстве стран является повышение доли услуг и сокращение доли товаров в структуре ВВП. По данным Всемирного банка, в 2000 г. услуги составили 64 % от ВВП, промышленность — 31 %, сельское хозяйство - 5 %, в том числе в странах с низким до­ходом - 44 %, 33 % и 23 % соответственно [71. Р. 210]. Как услуги, так и высокотехнологичные изделия (доля которых в промышленной продукции возрастает) требуют гораздо меньше энергии на едини­цу ВВП, чем тяжелая промышленность и сельское хозяйство.

3. Переход к энергосберегающим технологиям — решающий фактор сокращения энергопотребления, магистральный путь но­вейшей энергетической революции, без которой человечество не сможет переступить выросший энергетический порог. Следует учитывать, что первая четверть XXI в. — это период становления и распространения шестого технологического уклада, являющегося сердцевиной постиндустриального технологического способа произ­водства. Его отличительные черты - ноосферный, ресурсосберегаю­щий характер ключевых направлений технологического прорыва: наноэлектроники и фотоники, новейшей биотехнологии, информа­ционных технологий и преобразования на их основе производст­венной, транспортной и бытовой техники. На этой основе можно, с

одной стороны, несколько сократить объем энергопотребления в развитых странах, носящий в ряде случаев расточительный харак­тер; с другой стороны, увеличить степень удовлетворения энерге­тических потребностей в развивающихся странах, не повторяя пройденного развитыми странами энергорасточительного пути, а ориентируясь на энергоэкономные технологии шестого уклада. Именно в этом им должны оказать помощь и поддержку разви­тые страны, международные организации, глобальное гражданское общество.

4. Технологический переворот в добыче, переработке и транспор­тировке энергоресурсов — важное и необходимое звено долгосрочной глобальной энергостратегии. Речь идет прежде всего о более пол­ном извлечении из недр и комплексной переработке ископаемого топлива. Сейчас до 50—60 % запасов нефти безвозвратно теряется в недрах; значительная часть попутного нефтяного газа сжигается в факелах. Велики потери угля при его добыче и транспортировке, электрической и тепловой энергии в сетях. Большое число мелких и средних месторождений топлива не разрабатываются из-за нере­шенности проблем транспортировки. Нужно обеспечить разработку экономически и экологически эффективных технологий, обеспечи­вающих полноту извлечения и комплексность переработки ископа­емого топлива, полную утилизацию попутного газа, возможность освоения малых и средних месторождений нефти и газа при ми­нимальных затратах с получением необходимых продуктов на месте.

Наиболее перспективным путем рационализации энергобалан­са является более широкое вовлечения в производство возобновля­емых энергоресурсов. Речь идет прежде всего о гидроэнергии, ибо гидроресурсами богаты большинство стран, включая и развиваю­щиеся. Для этого необходимо взять курс на создание относительно дешевых и менее капиталоемких минигидроэнергетических стан­ций, позволяющих использовать энергию мелких и средних рек без строительства огромных плотин и затопления значительных массивов плодородных земель в поймах. Перспективно использо­вание геотермальной, приливной, ветровой, солнечной, водород­ной энергии, биомассы и других нетрадиционных источников энергии. На такие проекты нужны международные конкурсы, вы­деление ресурсов на их осуществление.

Какую роль может сыграть энергорента в осуществлении гло­бальной долгосрочной энергостратегии, направленных на ее реа­лизацию программ и проектов?

Освоение и распространение высокоэффективных технологий энергосбережения, добычи и транспортировки топлива и энергии создаст условия для роста энергоренты во многих ее разновиднос­тях, что является надежной приманкой для перелива капитала в эти сферы. Однако и государства не могут остаться в стороне от

этого процесса. Необходимы поддержанные государствами крупные стартовые вложения капитала в разработку и освоение принци­пиально новых энергосберегающих технологий, которые лишь на следующих фазах своего жизненного цикла принесут прибыль и сверхприбыль (энергоргнту).

С другой стороны, именно энергорента как сверхприбыль во всех звеньях энергосектора может послужить не только приманкой, но и главным ресурсом для разработки и освоения принципиально новых высокоэффективных энерготехнологий. Для этого необхо­димо оставлять у предпринимателей на определенное гарантиро­ванное время дифренту II рода и частично дифренту III рода, чтобы стимулировать прогрессивные структурные сдвиги; концентриро­вать часть отчислений от энергоренты и отчисления от экологи­ческой антиренты в национальных и глобальных фондах. Рацио­нальный механизм использования энергоренты станет важнейшим фактором осуществления глобальной энергетической революции, которая позволит переступить энергетический порог и в конечном счете себя окупит.

В представленном на обсуждение пленарного заседания по энергии Всемирной встречи в Йоханнесбурге документе [62] пред­ложен ряд в принципе верных задач по повышению энергоэффек­тивности, расширению использования возобновляемых источников энергии. В ряде выступлений делегатов выдвигалось предложение определить минимальную долю возобновляемых энергоресурсов к 2010 г. в 10 % и даже 15 % (т.е. удвоить или утроить эту долю по сравнению с ныне достигнутой); широко использовать передовые технологии в разведке, добыче и переработке ископаемого топлива; внедрять энергосберегающий транспорт. Предусмотрены 17 на­правлений действий по решению глобальной энергетической про­блемы. Среди них: уменьшение бедности путем доступа к совре­менному энергообслуживанию в сельских и пригородных районах; улучшение здоровья и сокращение вредных экологических по­следствий при использовании традиционного топлива и приго­товлении пищи; повышение эффективности энергогенераторов; прогрессивное увеличение доли возобновляемых источников энергии; использование новых технологий в добыче ископаемого сырья; сокращение загрязнения атмосферы энергоносителями; использование экологически чистого транспорта. Намечены опре­деленные меры по развитию партнерства в обеспечении этих действий: консультации, определение объектов и целей, мобилиза­ция ресурсов; проведение в жизнь партнерства и т.п. Однако ре­ального механизма выработки и осуществления долгосрочной глобальной энергетический стратегии, формирования глобальных фондов для финансирования направленных на это программ и проектов в документе практически нет; поэтому предложенная

Таблица 6.3 Место России в мировом энергосекторе [30; 31; 64]

программа действий опять может оказаться суммой благих поже­ланий, а развитие пойдет традиционным путем, приближающим к экокатастрофе.

На заседании организованного РАЕН и Неправительственным экологическим фондом им. В.И. Вернадского Круглого стола «Рент­ные источники глобального устойчивого развития» была предло­жена концепция создания глобальных фондов за счет отчислений от мировой природной ренты, экологической антиренты, техноло­гической и финансовой квазиренты. Этот механизм может быть использован и для решения ключевой для обеспечения устойчивого развития энергетической проблемы. Наши предложения получили поддержку участников круглого стола, но не нашли отражения в документах Всемирной встречи. Очевидно, для этого еще не при­шло время; однако важно не опоздать с принятием принципиально новых стратегических решений, поддаваясь инерции текущих забот и политических соображений.

6.4. Россия в системе глобалычо-цивилизационных энергорентных отношений

Россия играет двоякую роль в структуре мирового энергетиче­ского сектора и системе глобальных энергорентных отношений.

Россия занимает одно из первых мест по разведанным запасам нефти и особенно природного газа и угля, их добыче, потреблении и экспорте, играет ключевую роль в энергообеспечении и энергетиче­ском будущем Евразии. Об этом свидетельствуют данные, приве­денные в таблице 6.3.

Таблица 6.4 Динамика рентабельности топливно-энергетических отраслей промышленности [36. С. 343, 358—363]

Таблица 6.5 Сопоставление показателей энергокомплекса России и среднемировых показателей, 1999 г. [64. Р. 48—49, 54—55]

* В нефтяном эквиваленте.

За годы кризиса 90-х годов существенно сократились объемы добычи и внутреннего потребления нефти, нефтепродуктов и в мень­шей степени — природного газа (при уменьшении доказанных за­пасов в связи с резким сокращением объемов геологоразведочных работ). В 2001 г. Россия направила на экспорт 39 % добытых нефти и газового конденсата и 23 % добытого природного газа [35. С. 189, 373]. Валютные доходы России от экспорта минерального топлива колебались в зависимости от изменений мировых и внешнеторго­вых цен (в 1994 г. - 29,5 млрд. долл., в 1997 г. — 40,6 млрд., в 1998 г. -29,8 млрд., в 1999 г. - 31,7 млрд. долл.), соответственно 28 %, 29 %, 25,3 % и 30,3 % от общей стоимости экспорта [43. С. 21, 49].

Значительную долю в валютных поступлениях составляет ми­ровая нефтегазовая рента, которая делится между нефтегазодобыва­ющими компаниями и государством. Колебания внешнеторговых цен являются основным фактором изменений рентабельности неф­тедобывающей промышленности: 1992 г. - 31,3 %, 1995 г. - 21,2 %, 1997 г. - 14,7 %, 1998 г. - 17,6 %, 1999 г. - 57,9 %, 2000 г. - 66,7 % (табл. 6.4). Аналогична картина и по другим отраслям топливной промышленности. Этот фактор еще более ощутим после введения единого налога на добычу полезных ископаемых, фактически от­дающего дифференциальную ренту в распоряжение нефтяных и

газовых компаний. В отношении мировой ренты колебания миро­вых цен частично компенсируются изменениями ставок таможен­ных платежей на экспорт нефти; однако необходимо учитывать, что часть мировой нефтяной ренты уходит из-под налогообложения в результате применения трансфертных цен и других механизмов скрытого перераспределения доходов.

Однако если рассматривать экономическую и экологическую эффективность работы энергосектора России в сравнении с до­стигнутым в мире уровнем, то здесь складывается гораздо менее благоприятная ситуация: уровень потребления первичных энерго­ресурсов и выбросов С0₂ на душу населения и на сравнимый объем ВВП значительно хуже среднемировых показателей (табл. 6.5).

Если сопоставить экономическую эффективность российского энергокомплекса, то окажется, что при среднедушевых затратах пер­вичных энергоресурсов в 2,5 раза больше среднемировых и на 12% меньше, чем в развитых странах, расход ресурсов на сравнимый объем ВВП в 6,2 раза больше среднемирового показателя и в 9,4 раза выше, чем в развитых странах. Еще хуже показатель экологи­ческой эффективности: выбросы С0₂ (соответственно и других парниковых газов) на душу населения в 2,6 раза выше среднеми­рового показателя, а на сравнимый объем ВВП — в 6,5 раз выше среднего показателя по миру и в 10 раз -- по развитым странам.

Из приведенных данных следуют важные выводы для перспек­тивной энергетической политики России в контексте общих тен­денций в мировом энергосекторе.

Основной упор в этой политике должен быть сделан не на уве­личение добычи первичных ресурсов, особенно весьма ограничен­ных ресурсов нефти и газа, а на их экономию в сфере потребления; энергоемкость ВВП в России за десятилетие кризиса значительно выросла. Поэтому не оправданы прогнозы международного энерге­тического агентства ©б увеличении к 2020 г. добычи нефти в России до 540 млн. т (на 67 % по отношению к 2000 г.) и газа до 700 млрд. куб. м (на 22 %) [31. С. 25]. Вряд ли будут достижимы и более скром­ные прогнозы, заложенные в энергетическую программу России — 447 (по максимальному прогнозу) млн. т нефти (38 % прироста по отношению к 2000 г.) и 700 млрд. куб. м природного газа (12 % при­роста), поскольку разведанные запасы нефти и газа сокращаются, издержки их добычи и транспортировки возрастают, а возможности вовлечения новых крупных месторождений весьма ограничены.

Следует учитывать, что в ближайшие годы в сферах добычи, транспортировки и потребления энергоресурсов произойдут не­благоприятные сдвиги в связи с выходом из строя предельно изно­шенных технических систем. Физический износ основных фондов к концу 2000 г. в топливной промышленности достиг 50,2 %, в элект­роэнергетике — 51,6 %; коэффициент их обновления 2,4 % и 0,8 %

соответственно; износ машин и оборудования в промышленности — 62,7 %, транспортных средств на транспорте - 62,4 % [36. С. 306, 349]. Заменять изношенное оборудование в энергосекторе новым, но прежнего технического уровня невозможно: такое оборудование уже не производится, да и подобный объем инвестиций недоступен. Выход один — техническая реконструкция и модернизация энерго­сектора на новейшей технологической базе, реализующей энерго­сберегающий потенциал пятого и шестого технологических укладов. Э. Вайцзеккер, Э. и Л. Ловинс в докладе Римскому клубу «Фактор четыре: затрат — половина, отдача — двойная» [6. Гл. 1] приводят двадцать примеров революционных преобразований в использова­нии энергии.

Переход к энергосберегающим технологиям и возобновляемым источникам энергии должен занять основное место в системе при­оритетов перспективной научно-технической политики. К числу первоочередных инновационных программ следует отнести:

* переход к энергоэкономному жилью и жилищно-коммунальномухозяйству, к автономным отопительным системам с высоким КПДи регулируемым отоплением, строительство энергоэкономныхдомов и средств бытового потребления энергии;

* освоение новых поколений транспортных средств, потребляющихв несколько раз меньше топлива и многократно сокращающих вы­брос парниковых газов, транспортная разгрузка крупных городов;

' повышение в 2—3 раза доли возобновляемых источников энергии, прежде всего гидроэнергии малых и средних рек, подземного теп­ла, солнечной и ветровой энергии с высоким КПД;

* переход к энергосберегающим материалам и технологиям в про­мышленном производстве с одновременным сокращением вред­ных выбросов в атмосферу и водные источники.

Стимулом и ресурсным источником технологического перево­рота в энергосекторе может стать дифференциальная энергорента II и III рода (технологическая квазирента, экологическая рента), ко­торая будет присваиваться в основном компаниями, внедряющими эффективные базисные инновации в энергосекторе.

Нуждается в радикальных переменах и внешнеэкономическая энергетическая политика. Газпрому и нефтяным компаниям пора отказываться от «психологии трубы» — прокачивания сырой нефти и природного газа на экспорт только через сеть трубопроводов, опутавших страну; вскоре из-за физического износа часть из них будет в нарастающем темпе приходить в негодность, порождая лавину экологических и технологических аварий. Нужно повы­шать долю в экспорте нефтепродуктов и сжиженного газа, достав­ляя их по железной дороге, морским транспортом, самолетами и экранопланами (которые могут поднимать до 450 т груза) непо­средственно потребителям. В международных прогнозах намечено

значительное повышение доли сжиженного газа; при этом объем мировой энергоренты, получаемой Россией, будет возрастать.

Россия может принять активное участие в реализации между­народных программ и проектов энергоснабжения, намеченных в Йоханнесбурге. Евросоюз выделяет инвестиции на поддержку энергосбережения развивающихся стран в размере 700 млн. евро. Девять крупнейших электроэнергетических компаний подписали соглашение с ООН по техническому сотрудничеству в реализации проектов устойчивого энергетического будущего в развивающихся странах. На пленарном заседании Йоханнесбургского саммита об­суждался проект программы «Электричество для всех», разработан­ной при поддержке ООН [61]. Россия могла бы принять участие в реализации этих программ и проектов, используя накопленный опыт в области гидроэнергетики и в других направлениях возоб­новляемой энергетики, что расширило бы участие страны в фор­мировании, присвоении и использовании мировой энергоренты.

ГЛАВА VII

Глобальный механизм рентных отношений

Любая, даже самая обоснованная и перспективная концепция повисает в воздухе, становится суммой благих пожеланий, кото­рыми, как известно, устлана дорога в ад, если нет эффективного механизма ее воплощения в жизнь. Так получилось, в частности, с разработанной ООН в 70-е годы стратегией развития мировой эко­номики и улучшения среды обитания человека, с принятой в 1992 г. на саммите в Рио де Жанейро программой устойчивого развития. Так может получиться и с намеченными в Йоханнесбурге мерами по обеспечению устойчивого развития и сокращения разрыва между богатыми и бедными странами и цивилизациями, если эти меры не будут подкреплены реальными достаточными ресурсами.

На заседании круглого стола в Йоханнесбурге 2.09.2002 г. «Рент­ные источники глобального устойчивого развития» одна молодая энергичная африканка настойчиво задавала вопросы: хорошо, мы согласны с предложениями о рентных отчислениях и созданием гло­бальных фондов, но как это сделать на практике? И какое участие в решении этой проблемы могут принять молодые поколения?

Настоящая глава является попыткой дать ответы на эти дейст­вительно ключевые, жизненно важные для будущих поколений вопросы.

7. /. Государство в механизме присвоения ренты

Государство — сравнительно молодой институт в истории че­ловечества. Возникло оно около пяти тысячелетий назад; но ему предшествовала длительная предыстория саморегулирования пер­вичных ячеек общества, которая прошла несколько этапов.

В первобытной общине выделялся наиболее сильный и опыт­ный вожак, который регулировал производственный процесс, распределял добытую пищу, поддерживал порядок и наказывал виновных в нарушении установленных правил жизни, запретов-табу. Однако он сам участвовал в охоте и собирании плодов, его функции не были пожизненными, со временем он уступал место другому, более молодому и сильному вожаку.

Дата добавления: 2015-07-02