Рента, антирента, квазирента в глобально-цивилизационном измерении 19 страница

*ВВП на одного занятого в экономике, что характеризует уровень производительности труда;

*валовое накопление капитала в % от ВВП - условие экономиче­ского роста; в 2000 г. этот показатель составил по миру 22 %, по странам с высоким доходом — 22 % (в т.ч. США — 21 %, Япония — 26 %, Великобритания — 18 %), по странам с низким уровнем дохо­да - 20 %, в России - 41 %;

*соотношение доходов (потребления) 10 % населения с самыми высокими и 10 % с самыми низкими доходами, что характеризует уровень экономической стратификации; в 2000 г. это соотноше­ние составило в США 16,9 раз, Японии — 4,5, Германии — 7,2, Швеции - 5,4, России - 22,8, Боливии - 91,4, Австралии - 12,7, Австрии — 9, Белоруссии — 3,9, Бразилии - 68, Гондурасе - 71, Па­рагвае - 88 раз;

*доля населения с доходами ниже черты бедности — 1 доллар в день (в Мали - 72,8 %, Нигерии - 70,2 %).

Два последних показателя характеризуют уровень социальной напряженности в стране (цивилизации).

5. Довольно сложно измерить политические факторы устойчи­вого развития. К ним, вероятно, можно отнести:

*долю лиц, участвующих во внутренних и внешних конфликтах и войнах, в процентах к численности населения в трудоспособном возрасте;

*долю затрат на оборону в ВВП;

' долю армии и полиции в населении трудоспособного возраста.

Этот вопрос требует дополнительной проработки с учетом воз­можности получения достаточно надежных данных за длительный срок.

6. Показатели социокультурной устойчивости более доступныдля измерений и сопоставлений. К ним можно отнести:

Таблица 8.4 Коэффициенты весомости групп показателей устойчивого развития

(экспертная оценка автора)

Таблица 8.5 Оценки основных показателей устойчивого развития

(экспертная оценка автора, III вариант)

• по развитию науки — число ученых и инженеров на 10000 человек,долю затрат на науку в ВВП, число заявок на патенты от резиден­тов в расчете на 10000 занятых;

' по развитию культуры — долю затрат на культуру и искусство в ВВП; число деятелей культуры на 10000 человек населения;

" по образованию — долю расходов на образование в ВВП, число обучающихся в вузах на 10000 населения, долю неграмотного на­селения в возрасте 15 лет и старше;

• по этике - число преступлений на 10000 человек населения; со­отношение числа браков и разводов; долю внебрачных детей.

Для измерения устойчивости развития страны и цивилизации нужно дать каждой группе показателей и каждому показателю ко­личественную оценку в баллах. Примем за высшую оценку устой­чивости развития 1000 баллов и разобьем эту сумму между указан­ными выше группами показателей в трех вариантах (табл. 8.4).

В первом варианте наибольшую весомость получают первич­ные сферы общества (демографическая и экологическая), наи­меньшую - третичные (политическая и социокультурная). Во втором варианте наибольшую весомость приобретает вторичный сектор - технологическое и экономическое развитие. В третьем варианте распределение весомости более равномерное при неко­тором приоритете показателей устойчивого демографического, эко­логического и социокультурного развития. Примем за основу для дальнейших расчетов третий вариант и попытаемся распределить полученные оценки между основными показателями (табл. 8.5).

Таким образом, мы получили 32 показателя устойчивого разви­тия в 5 группах. Теперь необходимо определить значения оценок по каждому показателю. Для примера возьмем группу показателей демографического развития.

1. Естественный прирост населения — предельная оценка 70. Примем его для среднемирового уровня 2002 г. в 1,3 % и диффе­ренцируем:

1,2-1,4%-70 баллов;

1,5-1,7% и 0,9-1,1%-60 баллов;

1,8-2,1 % и 0,5-0,8 % - 50 баллов;

2,2-2,5 % и 0,2-0,8 % - 40 баллов;

2,8-3,0 % и 0,1-0,2 % - 30 баллов;

3,1-3,3 % и -0,3- -0,6 % - 20 баллов;

3,4 % и более------ 0,7 и менее - 10 баллов

2. Средняя ожидаемая продолжительность жизни, лет:

80 лет и больше — 50 баллов;

75-79 - 45 баллов;

71-74-40 баллов;

66—70 — 35 баллов;

61-65 - 30 баллов;

56—60 - 25 баллов; 51—55 — 20 баллов; 46-50 - 15 баллов; 41-45 - 10 баллов; 40 и меньше — 5 баллов.

3. Младенческая смертность. Предельная оценка — 30; средне­мировой уровень — 54, максимальный — 154, минимальный — 2,2;строим шкалу:

до 10 - 30 баллов; 11-30 — 25 баллов; 31—60 — 20 баллов; 61-90-15 баллов; 91-120- 10 баллов; свыше 120 — 5 баллов.

4. Уровень фертильности. Предельная оценка — 30; среднийуровень — 2,8, максимальный уровень — 8, минимальный — 0,9;строим шкалу:

2,2-2,5 — 30 баллов; 1,9-2,1 и 2,6-2,9 - 25 баллов; 1,8-1,8 и 3,0-3,5 - 30 баллов; 1,2-1,5 и 3,6-4,5 - 15 баллов; 1,0-1,2 и 4,6-5,9- 10 баллов.

Исходя из предложенных оценок, проведем эксперименталь­ный расчет устойчивого демографического развития по состоянию на 2000 г., пользуясь данными Population Reference Bureau, пред­ставленными на саммите в Йоханнесбурге (табл. 8.6)

При расчете по принятой методике интегральный показатель устойчивого демографического развития оказался наиболее высо­ким в Азии и Вьетнаме (160), Северной Америке, США и Бразилии (155), Океании и Австралии (150). Наибольшая демографическая неустойчивость в Украине (70), Африке южнее Сахары (75), Рос­сии (89), Африке в целом (85). Большинство регионов и указанных в таблице 8.6 стран оказались в диапазоне 120—140.

Расчеты динамики показателей демографической устойчивости можно провести на основе данных демографического прогноза ООН, в котором содержатся показатели за 1950-2050 гг. Прогноз Population Reference Bureau показывает, что в перспективе до 2050 г. демографическая неустойчивость будет нарастать в связи с усиле­нием поляризации показателей динамики и расширением тенден­ции к депопуляции (к 2050 г. более 40 стран из 206 будут находиться в состоянии депопуляции). Это свидетельствует о необходимости глубокого изучения причин и последствий этой новой глобальной демографической тенденции.

Подобные расчеты можно провести и в других разрезах, на их основе получить интегральные показатели устойчивого развития и прогнозировать их динамику.

Таблица 8.6 Экспериментальный расчет устойчивости демографического развития по регионам и ведущим странам

8.4. Моделирование динамики глобального энергетического сектора

Многомерная геоцивилизационная модель может быть ис­пользована для построения детализированных блоков секторов ми­ровой экономики во взаимосвязи с другими сторонами динамики общества. В качестве примера можно рассмотреть возможности использования модели для прогнозирования развития глобаль­ного энергосектора и перспективной динамики энергоренты. Нуж­но сказать, что на саммите в Йоханнесбурге не было недостатка в

прогнозах на эту тему, в том числе и с использованием различных моделей. Например, в материале «Report of EC Asia. Long-term Per­spective Project. Phase II» (Япония) содержится прогноз выбросов С0₂ и S0₂ по основным регионам мира на период до 2040 г., рас­считанный на базе Азиатско-Тихоокеанской интегральной модели.

В экологическом прогнозе ЮНЕП (ГЕО-3) приведены пара­метры выбросов двуокиси углерода, ее концентрации в атмосфере и изменении глобальной температуры на период до 2050 г. по че­тырем сценариям [51. С. 405—406]. Во время саммита в Йоханнес­бурге получено вполне достаточно исходных данных для инфор­мационного наполнения энергетической модели межотраслевого блока многомерной геоцивилизационной модели с прогнозными расчетами до 2020 г., а по отдельным показателям и на более отда­ленную перспективу. Могут быть использованы и в необходимых случаях детализированы следующие блоки геоцивилизационной модели:

* демографический — численность и естественный прирост населе­ния по миру, цивилизациям и ведущим странам (для определенияпотребности в энергии и среднедушевых показателей энергопо­требления);

* экологический — данные о запасах и первичном потреблении энергоресурсов и выбросах вредных газов при энергопотреблении;

* технологический — в плане освоения принципиально новых энергосберегающих технологий и источников энергии;

* экономический — данные об объеме ВВП, потреблении и экс­порте первичной энергии, дополнительные расчеты стоимости энергии, мировой энергетической ренты в цивилизационном и межгосударственном измерениях.

Естественно, для построения глобальной энергомодели потребу­ются немало дополнительных расчетов и показателей, ориентиро­ванных на цели, для_ которых предназначена модель. Речь идет не только о более точном познании весьма сложного сектора мировой экономики и тех последствий, которые в нем возникают в процессе глобализации, но и весьма важной и перспективной для мирового сообщества практической задаче обоснования на основе долго­срочного прогноза глобальной энергетической стратегии, которая обеспечит преодоление нарастающих в этой сфере противоречий и создание надежного энергетического базиса устойчивого развития человечества.

Покажем это на примере прогноза развития мировой энерге­тики, представленного на саммите в Йоханнесбурге Международ­ным энергетическим агентством (табл. 8.7).

В докладе на заседании Круглого стола «Рентные источники глобального устойчивого развития» [78] я показал, что этот прогноз по трем причинам является нереалистичным. Во-первых, доступных

Таблица 8.7 Прогноз энергетического развития на период до 2020 г. [64. Р. 8—9, 46—47]

Таблица 8.8 Прогноз инвестиций в новые генерирующие мощности, млрд. долл. [65. Р. 212]

разведанных запасов нефти и газа в мире вряд ли хватит, чтобы увеличить их поставки за 20 лет соответственно на 61 % и 76 %. Во-вторых, за счет открытия и вовлечения в разработку новых нефтегазовых месторождений (в том числе средних, мелких и на­ходящихся в трудоступных регионах) добыча и транспортировка нефти и газа вздорожают настолько, что это потребует привлечения крупнейших инвестиций. Об этом говорят данные прогноза Между­народного энергетического агентства (табл. 8.8).

При сохранении этих тенденций может получиться, что все увеличивающаяся часть экономики будет работать на энергетику, оставляя мало ресурсов на гуманитарное развитие и другие нужды.

В-третьих, возрастание эмиссии С0₂ и других вредных газов, создающих парниковый эффект, в полтора раза усилит тепловое за­грязнение атмосферы планеты, что приведет к изменениям климата и росту числа экологических катастроф, потребовав значительные средства на преодоление их последствий.

Этот инерционный прогноз не учитывает возможности и по­следствия современной технологической революции, массового освоения принципиально новых энергосберегающих технологий и источников энергии, присущих шестому технологическому укладу. Технологический переворот, который позволит человечеству пере­ступить через энергетический порог, откроет новый простор для увеличения энергетической ренты в разных ее ипостасях, которая и будет служить стимулом и инвестиционном ресурсом для ради­кальной перестройки структуры энергосектора, для создания энер­гетической базы глобального устойчивого развития.

Построим исходную матрицу для глобально-цивилизационной энергомодели на основе данных Международного энергетического агентства за 1999 г. (табл. 8.9)

Как видно из таблицы, энергопотребление на душу населения колеблется от 8,32 т (в нефтяном эквиваленте) в США до 0,44—0,46 т в Пакистане, Вьетнаме и Индонезии — в 19 раз (рекордная вели­чина в Катаре - 28,3 т). Наиболее низкий уровень энергопотреб­ления на единицу ВНП по текущему валютному курсу больше, чем при исчислении ВНП по паритету покупательной способности (ППС), который для многих стран ниже официального курса в 3—4 раза в связи с завышением валютного курса. Поэтому за основу для сопоставлений реальнее брать курс по ППС: здесь разрыв меньше, чем в расчете на душу населения - от 0,91 по Украине до 0,10 в Японии - при среднемировом уровне 0,25.

Страны ОЭСР являются чистыми импортерами энергии (за исключением Норвегии и Великобритании); чистыми импортера­ми являются также Китай и Индия. В то же время Россия, страны Ближнего и Среднего Востока, Латинской Америки, Африки яв­ляются чистыми экспортерами топлива и вправе претендовать на более значительный объем присвоения энергоренты.

Основные выбросы С0₂ приходятся на страны ОЭСР (12,2 млрд. т или 40,9 % мировых выбросов, в т. ч. США — 5,6 млрд. т, 18,6 %). На душу населения разрыв составляет от 20,5 т в США до 0,31 т в Нигерии — 66 раз (минимальные выбросы в Конго и Эфиопии — 0,05 т — в 1262 раза меньше, чем в Катаре, где достиг­нут максимальный уровень — 83,11 т). Однако в расчете по ППС разрыв значительно меньше - от 2,82 т в Иране до 0,11 т в Камеруне и Непале — в 25,6 раза. Ели бы антирента на выбросы С0₂ была ус­тановлена в размере 1 долл. за 1 т эмиссии, то общая сумма в 1999 г. составила бы 30 млрд. долл. Это было бы весомым стимулом для

Таблица 8.10 Мировой энергетический баланс (в млн. т нефтяного эквивалента) [64. Р. 36—37]

внедрения экологически чистых технологий компаниями энерге­тического сектора и в то же время источником средств для Глобаль­ного экологического фонда, чтобы оказать поддержку в освоении энергосберегающих технологий странам, у которых не хватает собственных средств Для освоения и распространения этих техно­логий.

Другой исходной матрицей для построения глобальной энер­гомодели может послужить энергобаланс, составленный Междуна­родным энергетическим агентством за 1973 и 1999 гг. Возьмем из него два блока — поставки и потребление топлива и полное конеч­ное потребление (табл. 8.10).

Энергобаланс позволяет выявить как сложившиеся тенденции в динамике энергопотребления, так и структурные сдвиги в произ­водстве, потреблении, экспорте и импорте энергии, что необходимо учитывать при разработке прогнозов. Во внутреннем производстве наиболее высокими темпами развивались атомная энергетика (увеличение в 12,5 раз), потребление природного газа (удвоение), гидроэнергетика (удвоение). Темпы роста потребления угля были более умеренные (в 1,5 раза), а нефти — весьма скромные (всего

14 %) — видимо, сказалось повышение мировых и внутренних цен на нефть, увеличившее масштабы мировой нефтяной ренты, но одновременно вынудившее искать источники ее замещения, отно­сительно сокращая спрос, а также политика ОПЭК, искусственно сдерживавшего развитие добычи и экспорта нефти ради поддержа­ния цен, и резкое сокращение добычи нефти в России.

В мировой торговле произошло широкомасштабное замеще­ние нефти газом. Экспорт газа увеличился в 6,7 раза, угля - в 2,8 раза при росте экспорта нефти всего на 18 % и нефтепродуктов - на 68 % (что не отвечает тенденциям развития экспорта в России).

При общем увеличении конечного потребления энергоресур­сов на 62 % опережающими темпами росло энергопотребление на транспорте (на 84 %), прежде всего нефтепродуктов (на 84 %) и газа (в 3,3 раза); именно здесь находится главный источник выбросов С0₂. Поданным Международного энергетического агентства, с 1997 по 2020 гг. выбросы С0₂ увеличатся с 27 % до 31 % в странах ОЭСР ис14%до18%в остальном мире. Видимо, именно здесь находятся главные резервы сокращения энергопотребления и уменьшения теплового загрязнения планеты. Введение отчислений от мировой энергоренты будет способствовать активному поиску и освоению энергосберегающих и экологически чистых технологий на транс­порте, в промышленности и в домашнем хозяйстве, где сейчас имеются значительные потери энергии. Это будет одним из клю­чевых направлений становления энергосберегающего шестого тех­нологического уклада и формирования энергобазиса глобального устойчивого развития. Сохранение нынешних тенденций ведет к энергетическому тупику.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

МИРОВАЯ НАУКА ПЕРЕД ЛИЦОМ НОВЫХ

ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ

Пытливая научная мысль никогда не сможет достигнуть пре­делов познания: с каждым шагом, с каждым новым открытием раздвигаются его границы. Но бывают периоды, когда ученые те­ряют уверенность, когда на глазах рушатся самые устойчивые, незыблемые научные теории и жизнь стремительно меняется в непредвиденных, не предсказанных направлениях, обнаруживаются зияющие пробелы в еще недавно казавшейся стройной и запол­ненной картине мира. Нужно заново осмысливать ставший неуз­наваемым мир, формировать новые парадигмы.

Именно такой кризис всеобщего научного знания наступил на рубеже тысячелетий, особенно в области общественных наук. Ра­зительные перемены, происходящие в обществе, вышли за рубежи прогнозов поколений ученых, приверженных индустриальной па­радигме; резко упал авторитет науки и ученых.

Подобные кризисы происходили в истории науки не раз, и каждый раз они оказывались предвестниками научных революций. При этом выяснялось, что пророки этих революций, провозвест­ники новых парадигм уже существовали, но их голоса тонули в дружном хоре сторонников господствовавшей парадигмы, остава­лись голосами вопиющих в пустыне. И вот наконец приходит их время.

Подобное положение наблюдается и сейчас, когда начинается становление новой научной парадигмы, адекватной сложному, противоречивому постиндустриальному обществу XXI века. В ос­нове этой парадигмы — идеи, изложенные еще в 20—30-е годы ушедшего столетия Н..Кондратьевым и П. Сорокиным, В. Вернад­ским и Н. Вавиловым, К. Циолковским и А. Чижевским, А. Богда­новым и Н. Бердяевым, подхваченные такими лидерами мировой научной мысли, как Й. Шумпетер, Ф. Бродель и многие другие. Именно совокупность этих идей, которые П. Сорокин назвал инте-грализмом и в основе которых лежат познание циклично-генетиче­ских закономерностей динамики общества и ноосферный подход к коэволюции природы и общества, идет на смену буржуазному либерализму и марксизму, утилитарному прагматизму современной западной экономики и социологии.

Однако широкий фронт научного прорыва состоит из многих конкретных звеньев, в которых этот прорыв осуществляется. Од­ним из таких прорывов является постановка проблемы мировых рентных отношений. Она важна не только потому, что позволяет понять строй мирохозяйственных связей в условиях стремительно

нарастающей глобализации, мотивы и механизмы деятельности сонма могущественных ТНК, но прежде всего потому, что здесь лежит ключ к решению узловых проблем XXI в., к созданию ме­ханизма глобального устойчивого развития.

То, с чем познакомился читатель, — во многом только первая постановка проблем на пока неизведанном поприще. Автор отдает себе отчет и в том, что впереди еще длинный путь, и в том, что на этом пути встретится немало неожиданных препятствий, осмысле­ние которых может вынудить пересмотреть некоторые подходы.

Однако автор исходит из известного утверждения, что пра­вильная постановка задачи - это уже половина пути к ее успеш­ному решению, и надеется на то, что неизбежная дискуссия по поднятым проблемам поможет выяснить особенности формиро­вания природной ренты, экологической антиренты, технологиче­ской и финансовой квазиренты в глобально-цивилизационном измерении (не претендуя на точность и окончательность употреб­ляемых названий этих категорий, автор, однако, убежден, что они реально существуют и играют важную роль в мировом хозяйстве); что со временем удастся достроить предложенную геоцивилиза-ционную модель; что в итоге дискуссий и бесчисленных попыток обеспечить реальные механизмы устойчивого развития придется пойти на создание глобальных экологического, технологического и социокультурного фондов; что человечеству в конце концов удаст­ся решить ключевые глобальные противоречия XXI в., остановиться у порога самоубийственного столкновения цивилизаций и повер­нуть вспять, к устойчивому развитию на прочном фундаменте их партнерства.

В период научных кризисов и революций как никогда велики роль и ответственность ученых. Они должны иметь мужество взглянуть правде в глаза, пересмотреть привычные взгляды и представления, подняться над суетой текущих дел и противоречий и заглянуть в далеко не светлое будущее, и главное - четко сфор­мулировать новое видение мира и передать его грядущим поколе­ниям, которым и предстоит перестроить этот мир и жить в нем, пока не наступит пора очередного поворота. Счастливого им пути, удачного свершения того, что не сумело или не успело совершить наше поколение!

ЛИТЕРАТУРА

1. Альтернативные пути к цивилизации. М., 2000.

2. Бжезинский 3. Великая шахматная доска. М., 1998.

3. Бокль Г.Е. История цивилизаций. Т. 1. М., 2000.

4. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV— XVIII вв. Т. 3: Время мира. М., 1992.

5. Будущее мировой экономики. Доклад группы экспертов ООН во главе с В.Леонтьевым. М., 1979.

6. Вейцзеккер. Э., Ловинс Э., Левине Л. Фактор четыре: затрат — половина, от­дача — двойная. М., 2000.

7. Вернадский В.И. Научная мысль как планетное явление. М, 1991.

8. Всемирный банк. Доклад о мировом развитии 1997. М., 1997.

9. Всемирный банк. Доклад о мировом развитии 2000/2001. Наступление на бедность. М., 2001.

10.Всемирный банк. Доклад о мировом развитии 2002. М., 2002.

11. Джордж Г. Прогресс и бедность. СПб, 1906.

12. Дьяконов И.М. Пути истории. От древнейшего человека до наших дней. М., 1994.

13. Иноземцев В.Л. Расколотая цивилизация. Наличествующие предпосыл­ки и возможные последствия постэкономической революции. М., 1999.

14. Известия. 14 июня 2002 г.

15. История Востока. Т.). Восток в древности. М., 1997.

16. Козырев В.М. Туристская рента. М., 2001.

17. Кондратьев Н.Д. Большие циклы конъюнктуры и теория предвидения. М., 2002.

18. Кондратьев Н.Д. Избранные произведения. М., 1993.

19. Кондратьев Н.Д. Мировое хозяйство и его конъюнктуры во время и после войны. Вологда, 1922.

20. Кондратьев Н.Д. Основные проблемы экономической статики и динами­ки. Предварительный эскиз. М., 1991.

21. Кондратьев Н.Д. Особое мнение. Кн. 1. М., 1993.

22. Кузык Б., Новичков Н. и др. Россия на мировом рынке оружия. М., 2001.

23. Леонтьев В.В. Межотраслевая экономика. М., 1997.

24. Межрегиональные межотраслевые модели экономики. М., 1983.

25. Методы возмещения затрат на геологоразведочные работы в оптовых ценах. М., 1974.

26. Мир на рубеже тысячелетий. Прогноз развития мировой экономики до 2015 г. М„ 2001.

27. Моисеев Н.Н. Быть или не быть... человечеству? М., 1997.

28. Моисеев Н.Н. Судьба цивилизации. Путь разума. М., 1998.

29. Народное хозяйство СССР в 1984 г. М., 1985.

30. Нефтегазовая промышленность стран мира. М., 2002.

31. Нефть и газ России и зарубежных стран. М., 2001.

32. Римский клуб. История создания, избранные доклады и выступления, официальные материалы. М., 1997.

33. Розовский Ю.В. Горная рента. Экономика и законодательство. М., 2000.

34. Россия — 2015: оптимистический сценарий/Под ред. Л. Абалкина. М., 1999.

35. Россия в цифрах. 2002. М., 2002.

36. Российский статистический ежегодник. 2002. М., 2002.

37. Русская цивилизация. М., 2000.

38. Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени. М., 1997.

39. Сорокин П. Социальная и культурная динамика. СПб., 2000.

40. СоросДж. Открытое общество. Реформируя глобальный капитализм. М., 2001.

41. Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М., 2001.

42. Троицкая Н.А. Транспортные коридоры России для международногосообщения. М., 2000.

43. Устинов И.Н. Внешнеэкономические связи России. Статистическо-ана-литический справочник. М., 2001.

44. Устинов И.Н. Мировая торговля. Статистическо-энциклопедическийсправочник. М., 2002.

45. Харенберг Б. Хроника человечества. М., 1996.

46. Чижевский А.Л. Физические факторы исторического процесса. Калуга, 1924.

47. Экономика США в будущем (проблемы и прогнозы). М., 1987.

48. Экономист. 2001. № 3.

49. Экономическая теория на пороге XXI века. Т. 4. Финансовая экономика. М.,2001.

50. Эксперт. № 37. 7 октября 2002 г.

51. ЮНЕП. Глобальная экологическая перспектива. Прошлое, настоящее и перспективы на будущее. М., 2002.

52. Яковец Ю.В. Взаимодействие цивилизаций Востока и Запада: осевая проблема XXI века. М., 2001.

53. Яковец Ю.В. Глобализация и взаимодействие цивилизаций. М., 2001.

54. Яковец Ю.В. Закономерности научно-технического прогресса и их пла­номерное использование. М., 1984.

55. Яковец Ю.В. История цивилизаций. 2-е изд. М., 1997.

56. Яковец Ю.В. Методология ценообразования в горнодобывающей про­мышленности. М., 1964.

57. Яковец Ю.В. Рента, антирента, квазирента: источники глобального ус­тойчивого развития. М., 2002.

58. Яковец Ю.В. Русский циклизм: новое видение прошлого и будущего. N.Y., 1999.

59. Яковец Ю.В. Ускорение научно-технического прогресса: теория и эконо­мический механизм. М., 1988.

60. Яковец Ю.В. Циклы. Кризисы. Прогнозы. М., 1999.

61. Electricity for all. Targets, Timetables, Instruments. P., 2002.

62. Framework for Action on Energy. The WEHAB Working Group 2002.

63. Huntington S. The Clash of Civilizations and Remaking ofWorld Order. N.Y., 1996.

64. International Energy Agency. Key World Energy Statistics from the IEA. P., 2001.

65. International Energy Agency. Toward of Sustainable Energy Future. OECD/ IEA, 2001.

66. Kennedy P. The Rise and Fail of Great Power. Economic Growth and Military Conflicts from 1500 to 2000. L., 1987.

67. Kleinknecht A. Innovationen Patterns in Crisis and Prosperity. Schumpeter's Long Cycle Reconsidered. L., 1987.

68. Mensch G. Das technologische Patt: Innovationen ubervinden die Depression. Frankfurt-am-Main, 1975.

69. Nuclear Energy Agency. Nuclear Energy and the Kyoto Protokol. P., 2002.

70. UNEP Kyoto Protokol. P., 2002.

71. World Bank. World Development Indicators. 2002. W., 2002.

72. World Bank. World Development Report. 2000/2001. Oxford, 2001.

73. 2002 World Population Data Sheet. Population Reference Bureau, 2002.

74. World Population Prospects. The 1998 Revision. N.Y., 1999. Vol. 1, 2.

75. Yakovets Yu. Dialogue and Interaction of the East and West civilizations. M., 2001.

76. Yakovets Yu. Economic and Political Problems Interaction of Civilizations. SPb., 2002.

77. Yakovets Yu. The Past and the Future of Civilizations. N.Y., 2000.

78. Yakovets Yu. The Rent, the Antirent, the Quasi-rent: Sources of Global Sus­tainable Development. M., 2002.

Дата добавления: 2015-07-02