Грамматические аналоги логических подчинения и сочинения

В грамматике отношения, аналогичные рассмотренным, обнаружи­ваются, например, в морфологии — в разделе о грамматических классах слов. Здесь все слова распределяются между несколькими классами, каж­дый из которых содержит ряд последовательно и параллельно включен­ных подклассов. Так, классу «существительные» соподчинены подклассы «имена собственные» и «имена нарицательные», а последнему — (под)классы «имена исчисляемые» и «имена неисчисляемые»; классу «прилагательные» соподчинены подклассы «качественные прилагатель­ные» и «относительные прилагательные» и т. п.

Следовательно, в морфологии мы имеем дело с отношениями под­чинения и сочинения (соподчинения) классов и подклассов, аналогич­ными рассмотренным в предыдущем разделе. Основное отличие морфологических сочинения и подчинения заключается в том, что каждый грамматический класс имеет свою систему грамматических форм, специфичных именно для данного класса. Кроме того, в отличие от логических понятий грамматические классы слов по своему назначению являются функциональными классами. Каждый из них предназначен для выполнения определенной роли (функции) в построении высказываний. В соответствии с этим все исходные грамматические классы слов (части J речи) оказываются уже «по природе» неравноправными. Все основные классы слов (существительные, прилагательные, наречия, глаголы) мож­но разделить с учетом степени их самостоятельности на абсолютно определяемые и определяющие. К абсолютно определяемым принадлежат существительные, а прилагательные и глаголы относятся к словам, определяющим существительные (первый ранг зависимости), тогда как наречия — к определяющим глаголы и прилагательные (второй ранг зависимости) [Есперсен].

Здесь мы уже переходим в область синтаксиса, предметом которого, как известно, является сочетаемость слов и предложений. Сочетания полнозначных слов образуют словосочетания, среди которых выделяются сочинительные и подчинительные. Как же соотносятся логические и син­таксические сочинения и подчинение?

Если рассматривать общую структуру словосочетания, точнее — от­ношение любого его компонента к самому словосочетанию как целостной единице, то, независимо от типа словосочетания оно может быть пред­ставлено схемой сочинительного вхождения (рис. 2), где целому словосо­четанию будет соответствовать А, а его компонентам — В и С: ({Петя) и {Маша)), ({интересная) (книга)). Таким образом, с позиции логики все словосочетания будут соответствовать логическому сочинению, поскольку в любом случае компоненты словосочетания входят (включены) в его со­став. Однако, будучи одинаково соотнесенными с общим целым А, компо­ненты В и С могут быть по-разному соотнесены друг с другом — в зави­симости от того, к какому классу слов принадлежит каждое из них и какое грамматическое значение оно имеет.

Иначе говоря, в рамках словосочетания существует два типа отноше­ний: 1) отношение вхождения компонентов В и С в состав целого А (логи­ческое сочинение = соподчинение); 2) отношение либо формального рав­ноправия (грамматическое сочинение) между В и С, либо формальной и смысловой зависимости С от В или В от С (грамматическое подчинение). Следовательно, грамматическое сочинение оказывается подобным логиче­скому, причем не только в структурном плане (компоненты входят в состав целостной единицы), но и в содержательном (оба компонента входят в один общий семантический класс, в одно обобщающее понятие). Однако, несмотря на одинаковое отношение к этому обобщающему понятию, ком­поненты сочинительных словосочетаний, как уже отмечалось, не полно­стью эквивалентны друг другу. В их взаимоотношениях проявляется неко­торая скрытая иерархия, которая заключается в том, что большая часть сочинительных словосочетаний оказываются необратимыми. Эта необра­тимость обусловлена не системными отношениями, а скорее языковым узусом [Cooper, Ross; Киклевич]. При употреблении многих сочинитель­ных словосочетаний срабатывает «принцип приоритета» [Бергельсон, Кибрик], благодаря чему устанавливается определенный порядок компо­нентов. Ср., например,

отцы и дети, человек и закон, прошлое и настоящее и т. п.

С грамматическим подчинением дело обстоит иначе. Если в рамках первого отношения (вхождение компонентов в состав целой единицы) подчинительные словосочетания не отличаются от сочинительных, то в плане второго отношения компоненты оказываются неравноправными (неоднородными).

Специфика подчинения и сочинения, выявленная на примере слово­сочетаний, сохраняется и в пределах сложного предложения, где отношения между целостной единицей (сложным предложением) и ее компонен­тами, а также и между самими компонентами, аналогичны описанным. При этом небезынтересно отметить, что В. Брсндаль рассматривает при-Даточное предложение как подчиненное не главному предложению, а все-*У синтаксическому целому, т. е. сложному предложению [Brendal].

Таким образом, логическим сочинению и подчинению в языке соот- парадигматические отношения. Языковые же (грамматические) сочинение и подчинение представляют собой синтагматические отноше­ния. Последние предполагают рассмотрение характера сочетаемости компонентов и порядка их следования. Для подчинения, как известно, типич­на сочетаемость компонентов разных классов, разных рангов: читать книгу (глагол — существительное), читать вслух (глагол — наречие). Для сочинения типична сочетаемость компонентов одного класса, одного ран­га: Петя и Маша (существительное — существительное), большой и силь­ный (прилагательное — прилагательное), читать и писать (глагол — гла­гол), медленно, но верно (наречие — наречие).

Чтобы рассмотреть вопрос о порядке следования компонентов, необ­ходимо прежде всего остановиться на различии связи и отношения. При логическом подчинении, как уже отмечалось, имеет место непосредствен-И ная зависимость одного понятия от другого. При логическом сочинении (именно — «просто» сочинении, а не соподчинении, т. е. вне схемы ло­гических отношений на с. 94) имеется не выраженное явно подчинение двух элементов третьему. Если в первом случае устанавливается вполне определенное отношение между элементами А и В (рис. 1), то во втором — лишь указывается на наличие некоторой связи между двумя элементами В и С (рис. 2) без специального уточнения ее характера, помимо того что как В, так и С находится в одном и том же отношении к А. При этом сле­дует учесть, что логическое соподчинение двух элементов третьему вовсе не обязательно получает какую-либо языковую форму выражения, что еще более затрудняет установление факта их общности, соподчиненности, выявление объединяющего их общего третьего элемента (особенно при со­чинении предложений).

Таким образом, представляется целесообразным различать понятия связи и отношения, подразумевая под первым простое указание на то, что два понятия или события находятся в некоторой зависимости друг от друга, без дальнейшей конкретизации ее характера; а под вторым — впол­не определенный вид зависимости, в нашем случае — грамматической. Следовательно, понятие связи оказывается общим, а отношение — част­ным. Отношение — это определенный вид связи.

Что касается логических связей, то к ним относятся конъюнкция («имеет место А, и имеет место В»), дизъюнкция («имеет место А, или имеет место В») и импликация («если имеет место А, то имеет место В»)-Первые две связи являются обратимыми: A&B = B&A;AvB = BvA. В отличие от них импликация не может быть просто обратимой — с переменой порядка членов должно быть изменено и направление связи-А — * В = В <— А. Иначе говоря, импликация представляет собой направленную связь в отличие от ненаправленных конъюнкции и дизъюнкции. Различие направленной и ненаправленной связи может быть пояснен^ путем раскрытия смысла импликации, путем выражения ее через другя^е связи. Это можно сделать, например, выразив импликацию через дизМ юнкцию и отрицание [Кондаков]: А —> В = A v В. Поскольку при диЗвюнкции порядок членов обратим, полученное соотношение может быть представлено так: A v В = В v А.

Очевидно, что такое обращение равносильно обращению исходной им­пликации. Следовательно, знак импликации (точнее — его направленность) определенным образом связан со свойствами одного из ее членов (А), и спе­цифика импликации заключается в своего рода отчуждении некоторых свойств от А (в данном случае — отрицания) и включении этих свойств в знак связи. Последний, включив в себя определенные свойства одного из компонентов, становится «привязанным» к этому компоненту, приобретает дополнительное значение — значение направленности — и превращается в знак направленной связи или отношения. В этом, вероятно, и состоит прин­ципиальное отличие импликации от конъюнкции и дизъюнкции.

Таким образом, отношение в отличие от связи (ненаправленной) можно интерпретировать как направленную связь.

Конъюнкция и дизъюнкция выражаются в языке при помощи сочини­тельных союзов:

Петя читает, иМаша читает; Петя читает, а Маша пишет; Петя читает, или Маша читает.

Что же касается разного рода отношений (временных, причинно-следственных и т. п.), которые передаются обычно при помощи подчини­тельных союзов, то их общее содержание в принципе не отличается от общего содержания импликации: «если имеет место А, то имеет место В, причем так, что А всегда предшествует В, а В всегда следует за А». Иначе говоря, импликация прежде всего должна быть связана с подчинительны­ми союзами как средствами выражения, т. е. с подчинением вообще:

Когда вы придете, я передам вам эту книгу; Есливы придете, я передам вам эту книгу и т. п.

Как известно, имеются случаи, когда трудно установить различие ме­жду сочинением и подчинением, например, при наличии так называемого необратимого сочинения. Это обусловлено тем, что действительные собы­тия могут быть как одновременными, так и разновременными. В первом случае связи оказываются обратимыми, поскольку не имеют определенно­го направления:

Петя читает, и Маша читает = Маша читает, и Петя читает; Петя читает, а Маша пишет = Маша пишет, а Петя читает; Петя читает, или Маша читает = Маша читает, или Петя читает.

При разновременности событий связь не может быть обратимой Именно в силу ее направленности — связь нельзя направить «против тече­ния» (в данном случае — течения времени): Занавес опустился, и зрители выйти из зала Ф Зрители вышли из зала, и занавес опустился (союз и — знак ненаправленной связи).

Отношение между событиями, как уже говорилось, представляет со­бой направленную связь, т. е. само отношение указывает определенное направление связи. Поэтому обращение цепи событий оказывается возможным, но только с изменением (обращением) отношения, его знака. Тогда для А и В оно остается неизменным:

Он пришел до того, как я закончил работу = Я закончил работу после того, как он пришел.

Конъюнкция и дизъюнкция представляют собой связи, а не отношения. Связываться могут самые разнообразные события, как параллельные, так и последовательные. Для логики этот момент безразличен, ибо главное здесь — истинность связи. Относительно импликации дело обстоит иначе. Когда отношение получает специальную, языковую, форму, тогда порядок исследования компонентов становится безразличным, в силу того что сам ^; знак отношения показывает, который из компонентов является предыдущим, а который последующим:

Когда занавес опустился, зрители вышли из зала = Зрители выЩ шли из зала, когда занавес опустился.

Языковой формой выражения логических связей, как уже отмечалось, являются грамматические сочинение и подчинение. Сочинение выражает связь между параллельными и последовательными событиями, а подчинение — определенный вид отношения между ними, маркируя соответствующим образом предыдущий или последующий член этого отношения (или оба члена одновременно).

Таким образом, в грамматическом сочинении, так же как и в коньюнкции и дизъюнкции, эксплицированной оказывается связь между событиями — устанавливается лишь наличие того и/или другого — и импли­цировано их отношение (одновременность, последовательность и т. п.В В грамматическом подчинении, как и в импликации, имплицирована связь между событиями (подразумевается, что если А предшествует В, то, естественно, имеет место А, и имеет место В) и эксплицировано от­ношение — указано, какой из двух компонентов является предшествую­щим, какой — последующим. Короче говоря, при подчинении мы уточня­ем, специально выражая, тип отношений между двумя событиями, а при сочинении мы просто устанавливаем между ними некоторую связь, щ уточняя ее типа, характера отношения.

Языковые формы выражения связей и отношений весьма разнообраз­ны, что приводит зачастую к тому, что одно и то же отношение может быть выражено при помощи различных союзов, как подчинительных, так и сочинительных:

Я нажал кнопку, и лампочка загорелась = Как только я нажал кнопку, лапочка загорелась = Лампочка загорелась, когда я нажал кнопку = Лампочка загорелась, потому чтоя нажал кнопку.

(Знак равенства здесь несколько условен, поскольку каждый союз привносит свою семантику, однако общий характер последовательности событий остается неизменным.) С другой стороны, один и тот же союз, такой, как, например, и, может использоваться не только как показатель конъюнкции, но и в тех конструкциях, где более уместным был бы какой-либо показатель отношения (импликации). Это обусловливает наличие двух типов сочинения — обратимого и необратимого.

Поскольку во втором случае (при необратимом сочинении) происхо­дит нейтрализация некоторых различий между сочинением и подчинени­ем [Левицкий₅, Левицкий₉], можно говорить о слабой позиции сочини­тельного союза. Именно о таких случаях нейтрализации (слабой позиции сочинительного союза) и идет речь в грамматиках при описании тех типов отношений, которые могут передаваться в сложносочиненных предложе­ниях. К таким отношениям обычно принадлежат временные, причинно-следственные и т. п. Конечно, в каждом сложносочиненном предложении можно установить те или иные указанные отношения, однако не следует забывать, что эти отношения устанавливаются в результате анализа значе­ний грамматических форм и лексического состава компонентов предложе­ния, а не приписывания всевозможных значений союзу и. «Отношение причины и следствия в сочетании У него болит голова, и он не пошел в школу для нас есть отношение исключительно логическое, формально ничем не выраженное... Союз и сам по себе совершенно не выражает предшествования и последования... он всегда выражает чистую идею со­единения, т. е. соотношение само по себе всегда обратимое» [Пешковский,, 463, 466].

Для того, чтобы выявить специфику сочинения, нужно прежде всего найти не то, что сближает сложносочиненное и сложноподчиненное пред­ложения, а то, что их различает. Поэтому гораздо больший интерес долж­ны представлять те сложносочиненные предложения, где союз служит для выражения «чистой» конъюнкции, а не импликации, которая сближает Сочинение и подчинение [Левицкийя].

Рассмотрев вкратце сочинение и подчинение как виды связей и отно­шений между логическими и языковыми единицами, попытаемся выяс­нить, каким логическим процессам (операциям) соответствуют граммати­ческие сочинение и подчинение.

Дата добавления: 2015-07-02