Позитивная» интеграция 2 страница

38. См. захватывающий официальный отчет Н.Д.Ларина, занимавшего в то время пост председателя заводского профсоюзного комитета. Ларин сооб­щал, что текст речи Сталина был получен в Магнитогорске 22 ноября 1935 года приблизительно в десять часов утра. Тут же, по согласованию с редакци­ей «Магнитогорского рабочего», было отпечатано около десяти тысяч копий экстренного выпуска газеты с текстом речи, которые предназначались для обсуждения в цехах. Уже в течение дня, по словам профсоюзного руководите­ля, во всех сменах и бригадах началось обсуждение сталинской речи. Весь профсоюзный актив, - подчеркивал Ларин, - был мобилизован, и обсуждени­ем руководили авторитетные лидеры заводского комитета. Рабочие и работ­ницы, - продолжал он, - взволнованно обсуждали «историческую речь това­рища Сталина», и тут же целые смены, бригады, цеха, равно как и отдельные стахановцы брали на себя конкретные обязательства шире внедрять стаха­новские методы, совершенствовать технологии производства и выполнить Производственный план досрочно. - МФГАЧО, ф. 118,оп. 1,д.80,л. 112. На следующий год, по данным источников, принятие новой Конституции стало предметом обсуждения на 286 собраниях, а также 140 «индивидуальных бесе­дах», в которых приняло участие 22 744 человека. Скрупулезные записи, ко­торые вели агитаторы - указание точного количества проведенных встреч, заданных вопросов и количества «охваченных» людей, - не следует восприни­мать как свидетельство формальности, а значит, бесполезности подобных мероприятий (при всей кажущейся очевидности такого вывода). - Там же, ф. 10, on.1,д.139, л. 50.

39. Он жаловался, что проводить политзанятия трудно из-за отсутствия приличной географической карты. - МР, 4 марта 1936 г.

40. См. Scott, Behind the Urals, pp. 84-85. Утверждение Скотта, что «до 1935 года... арестов было немного. Но компромат в делах уже копился», по­вторил, среди прочих, директор советского завода на Украине, который поз­же покинул страну. См. V.Kravchenko, I Chose Freedom (New York: Scribner's Sons, 1946). P.75.

41. Орджоникидзе Г.К. Статьи и речи: В 2 т. Т.2: 1926-1937 гг. М., 1957. С.458.

42. Scott,Behind the Urals. P.36.

43. МР, 6 февраля 1938 г. В отношении профсоюзной политики, как пред­ставляется, все обстояло иначе. В конце 1937 года Центральный Комитет Со­юза металлургических рабочих направил в Магнитогорск бригаду для «пере­стройки» работы профсоюза. В связи с этим 15 марга 1938 года состоялась общезаводская конференция. По существующим нормам местная организа­ция, насчитывавшая 20 000 официальных членов, должна была представить на такую конференцию 1 500 делегатов; но в первый день на заседании появи­лось 780 человек, а на второй - только 524. Конференция проходила в разгар кампании террора, что могло бы объяснить массовую неявку; но партийные собрания в годы террора, как правило, посещали исправно. - МР, 24 февраля, 15 марта, 18 марта 1937 г.

44. См., в частности, работу Сигелбаума, чья трактовка стахановского дви­жения как «государственной политики и социального феномена» полностью учитываетвесь широкий спектр ассоциаций, вызываемый этими словами: определенный тип рабочего, определенные методы работы, профессиональ­ное обучение и периоды интенсивной трудовой деятельности, активности. SiegeSbaum, Stakhanovism. P.XII. 145. Более узкий, чем у Сигелбаума, подход к данному явлению представлен в неопубликованном докладе Франческо Бенвенутти «Стахановское движение и сталинизм, 1934-1938 гг.» (Francesco Benvenutti, «Stakhanovism and Stalinism. 1934-1938»), прочитанном в Центре исследований России и Восточной Европы Бирмингемского университета в июле 1989 года и представляющем собой сокращенную англоязычную вер­сию его труда «Fuoco sui sabotatori! Stachanovismo e organizzione industriale in URSS, 1934-1938» (Rome, 1988).

45. Площадь перед заводским управлением в центре города, где обычно проходили праздничные торжества и политические демонстрации, была (прав­да, ненадолго) переименована в площадь Стахановцев. - МР, 12 января и 4 мая 1936 г.

46. ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 313, л. 88.

47. МР, 1 марта 1936 г. Один советский исследователь истории Магнито­горска, чья работа вышла в свет вскоре после смерти Сталина, выявил, что только за 12 дней в январе 1936 года число стахановцев выросло почти вдвое:

с 2 496 до 4 471 человека. Он добавил, тем не менее, что из-за перебоев в снаб­жении, нехватки материалов и инструментов «штурмы» не вели к долгосроч­ным успехам, а лишь истощали силы. причем рабочие недостаточно заботи­лись об оборудовании. - Сержантов В. Металлурги Магнитки в борьбе за ос­воение новой техники в годы второй пятилетки // Из истории революционно­го движения и социалистического строительства на южном Урале. Ученые записки Челябинского педагогического института. Т. 1. Вып. 1. Челябинск, 1959. С.236-237. Сходную оценку стахановского движения в советской автомобиль­ной промышленности см.: Сахаров В. Зарождение и развитие стахановского движения в автотракторной промышленности. М., 1979. С.144-145.

48. МР. 5 марта 1936 г.

49. ГАРФ, ф. 7952. on. 5, д. 397, лл. 45-46, 50. Напротив. Борис Боголюбов. «ссыльный специалист», заместитель начальника рудника, утверждал в неопуб­ликованной заметке от 28 ноября 1936 г., что «у нас новые нормы все освоены. Не особенно легко это прошло, но все нормы освоены». - Там же, д. 304, л. 113.

50. Магнитогорский металл, 3 ноября 1935 г.

51. ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 313, л, 25.

52. Там же, д. 312, л. 11.

53. Там же, д. 306, лл. 84-87,101. Подробнее о том давлении, которое при-щлось испытать руководству в разгар стахановской кампании, см.: За индуст­риализацию, 18 января 1936 г.; Социалистический вестник, 28 декабря 1935 г. и Kravchenko, I Chose Freedom. P. 188.

54. Богатыренко также указал, что в цеху на время написания его статьи (август 1936 года) часто возникали ситуации простоя, выходило из строя обо­рудование, и что обжим 215 слитков стали за смену по-прежнему оставался еще чем-то необычным. Он добавил, что несколько раз вызывал других опе­раторов на соревнование, но не встретил поддержки ни со стороны партии или профсоюза, ни со стороны общественности. - МР, 14 августа 1936 г.

55. ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 312, л. 11.

56. МР, 14 августа 1936г.

57. МР, 28 января и 1 марта 1936 г.

58. Люди Сталинской Магнитки. Челябинск, 1952. С.104-105.

59. МР, 21 ноября 1936 г.; ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 300, лл. 61-81. В мае 1936 года Матюшенко, старший мастер мартеновского цеха, которому был 61 год, удостоился неожиданного приема в красном уголке своего цеха. Когда его попросили сказать несколько слов, Матюшенко, как сообщала газета, был слишком взволнован. Позже, тем не менее, он рассказал, как в 1934 году на­чальник цеха впервые назначил его мастером всех четырех существовавших тогда печей с условием, что он должен подумать о кадрах для других восьми печей, которые планировалось ввести в действие в дальнейшем. «Разговор с начальником я понял так, - вспоминал Матюшенко, - что нужно готовить сталеваров на месте. Как только осмотрелся, изучил людей, стал подбирать кандидатов в сталевары прямо из чернорабочих». Он добавил, что, вопреки распространенному мнению, обучение на профессионального сталевара за­няло не десять-пятнадцать лет, а два года. - МР, 24 мая 1936 г.

60. МФГАЧО, ф. 10, on. 1, д. 243, л. 3.

61. Одновременно с ним четыре начальника (Завенягин, Беккер, Гонча-ренко и Шевченко) и один рабочий (Галиуллин) были награждены орденом Ленина. - МР, 11 декабря 1935 г.

62. МФГАЧО, ф. 99, on. 1, д. 1091, л. 81.

63. ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 312. л. 14.

64. МР, 27 августа 1936 г.; ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 313, л. 140. Газета также сообщала, что в дома стахановцев доставляют по заказу книги и бакалейные товары. Рабочие, тем не менее, жаловались, что у них нет времени для чтения, и что вместо бакалейных товаров, которые они заказывали, им доставляли суррогаты сомнительного качества. - МР, 8 апреля и 17 июня 1936 г.

65. МР, 30 августа 1936 г.

66. Siegelbaum, Stakhanovism. С.179.

67. Цит. по: Гершберг С.Р. Работа у нас такая: Записки журналиста-прав-Диста тридцатых годов. М., 1971. С.321. Орджоникидзе ссылался на «изотов-цев». Николай Изотов, забойщик на донбасском руднике, за первые три ме­сяца 1932 года превысил свою норму выработки на 474%. Изотов, по суще­ству являвшийся первым стахановцем, был «открыт» Гершбергом. См.: Siegelbaum, Stakhanovism. P.54-61. В декабре 1938 года государство ввело новую награду - звание Героя Социалистического Труда. Его обладатель автоматически получал орден Ленина. - Ведомости Верховного Совета СССР. 1938. № 23; перепечатано в: Сборник законодательных актов о труде. 2-е изд. М., 1965. С.537-538.

68. По формулировке Хитарова, стахановец представлял собой «новый тип личности» с «широкими горизонтами», «величайшей активностью» и жаж­дой знаний, что, вместе взятое, требовало от партийной организации боль­шей и лучшей работы. Но сделанная Хитаровым характеристика партийных собраний до начала стахановского движения не была особенно обнадежива­ющей: «Раньше частенько бывало так: секретарь парткома, готовясь к отчет­ному докладу, с умилением склоняется над сводками: "охват" соревнованием на предприятии - 80% против 50% в прошлом году... Производственный план еще не выполняется, - от этого никуда не уйдешь, - но ничего, все же боль­шинство рабочих - ударники. Проведено сколько-то производственных сове­щаний, собрано сколько-то сотен или тысяч рационализаторских предложе­ний. Но сколько совещаний были действительно жизненными, а не сводились к общим разговорам? Сколько рационализаторских предложений было про­ведено с реальным результатом? Об этом в сводках секретаря обычно умал-чивалось... С пропагандой и агитацией тоже получилось по сводкам как буд­то неплохо: "охват партучебой" возрастал за год с 70 до 90 %, даже посещае­мость увеличивалась, скажем, с 40 до 60 %. Отмечалось, что было выпущено сколько-то стенных газет, проведено столько-то бесед и читок. Но каков был действительный результат агитационно-пропагандистской работы, чему на деле учились и члены и кандидаты партии, насколько в действительности вырастал их идейно-политический уровень, была ли действенной стенная пе­чать и каково было качество проводимых бесед и читок с рабочими, - всеми этими вопросами руководитель, находящий удовлетворение лишь в сводках. обычно не интересовался». - Хитаров Р. Стахановское движение и партий­ная работа // МР. 10 марта 1936 г. Статья первоначально появилась в газете «Правда» за 4 марта 1936 г.

69. Стахановское движение было тесно переплетено с производившимся тогда же обменом партийных документов. Например, под газетной статьей, озаглавленной «Как я подготовился к обмену партийных документов», сто­яло имя Никиты Паукова, мастера на среднем сортовом стане с внушитель­ным списком наград и трудовых рекордов, зарабатывавшего свыше 1000 руб. в месяц. Пауков приехал в Магнитогорск в сентябре 1934 года, будучи чле­ном партии с 1928 года; во внерабочее время он выполнял обязанности агита­тора, организуя собрания в цеху, и занимался в кружке по изучению истории партии. Новый партийный билет ему вручали на специальной торжествен­ной церемонии. В том же году Пауков был награжден автомобилем. - МР, 28 апреля 1936 г.; ГАРФ, ф. 7952. on. 5, д. 307, лл. 26-28; д. 312, л. 51.

70. ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 312, л.49.

71. Автором рукописи был И.Ивич (Вернштейн), который написал также историю строительства города. - ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 364, лл. 58-61, 66. Человеком, левая нога которого запуталась в электрических проводах, когда электричество было по ошибке включено, был Леонид Терехов. Он пролежал в больнице три месяца, был послан на курорт, а затем вернулся на работу, где его радушно встретили. - МР, 23 мая 1936 г.

72. Заместитель директора Хазанов утверждал, что когда начальник цеха Голубицкий давал указания Огородникову. последний ответил: «Что вы го­ворите, вы здесь - еще месяца нет, а я - полтора года, я лучше знаю». - ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 313, л. 49. Поспешное увольнение Огородникова было, по-видимому, вызвано тем, что Голубицкий наложил на него штраф в размере 250 рублей за «создание угрозы» для работы оборудования. Озлобленный штрафом и тем, что за него никто не вступился, оператор покинул Магнито-- горек и приехал на блюминг в Макеевку. Когда магнитогорские должност­ные лица сообщили об этом в Главное управление металлургической про­мышленности (ГУМП), Гуревич лично вызвал Огородникова в Москву. 3 мая Огородников встретился с Гуревичем и Орджоникидзе, получил от последне­го выговор за то, что своевременно не сообщил в комиссариат о своих про­блемах, и приказ вернуться в Магнитогорск. Огородников сообщал, что, встре­тившись со знаменитым комиссаром, был удивлен тем, насколько «ценят людей», но признавался в нежелании возвращаться и нервничал по поводу своего будущего. Он вернулся в Магнитогорск 10 мая. Атмосфера на блю­минге оставалась напряженной. - За индустриализацию, 12 апреля 1936 г.; Магнитогорский металл, 24 апреля 1936 г.; МР, 12 мая 1936 г.; ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 312,лл. 5-11. В связи с этой историей директор завода Авраамий Заве-нягин опубликовал ловкую самокритичную статью в газете «За индустриа­лизацию» от 25 апреля 1936 года, которая была перепечатана в «Магнито­горском рабочем» 27 апреля 1936 года. Завенягин, по-видимому, был не слиш­ком доволен неблагоприятным для него освещением этого эпизода в цент­ральной печати.

73. МР, 16 марта 1936г.

74. ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 305, л. 59.

75. Там же, д. 307, лл. 45-46 и д. 397, лл. 45-46, 50.

76. МР, 14 октября 1936 г.

77. Завенягин А. О пересмотре мощностей оборудования и норм // МР, 9 марта 1936 г.

78. МР, 5 апреля 1936г.

79. По неизвестным причинам газета не упомянула о стахановской кампа­нии, которая в это время была в полном разгаре, хотя это должно было иметь отношение к тому факту, что Васильев «превысил допустимые мощности». -МР, 27 августа 1936 г.

80. ГАРФ, ф. 7952. on. 5, д. 309, л. 74.

81. На стане «ЗОО» № 1 в ходе стахановской декады в феврале 1936 года, как сообщала городская газета, инженер Кудрявцев (начальник смены), вме- ^о того чтобы мобилизовать рабочих на перевыполнение рекорда, постав­ленного сменой Макаева, воспользовался случаем для «дискредитации» на­чальника цеха и смены Макаева, заявив, что начальник цеха приписал мака-евской смене несколько лишних тонн. Далее в статье утверждалось, что Кудрявцев отказывается организовывать и проводить собрания рабочих своей смены, заявляя, что это дело профсоюза и партийной ячейки, а не инженерно-технического персонала. Вскоре Кудрявцев, отстраненный от должности на­чальника смены, обвиненный в саботаже, исключенный из инженерно-техни­ческого совета (он не был членом партии), был арестован. Новым начальни­ком смены стал Макаев. - МР, 22 января, 30 января, 9 февраля 1936 г.; МФГАЧО, ф. 118, on. I, д. 106, л. 23. Неясно, имеет ли этот Кудрявцев отношение к Нико­лаю или Евгению Кудрявцевым.

82. Джон Скотт, признавая, что оборудование и транспорт были перегру­жены, что их ремонтом зачастую пренебрегали, что техника нещадно эксплу­атировалась, тем не менее, считал, что «благодаря стахановскому движению в Магнитогорске в течение второго полугодия 1935 года и почти всего 1936 года были достигнуты весьма значительные результаты», и что, «по большо­му счету, 1936, стахановский год, был грандиозным успехом». Скотт основы­вал свою оценку на официальных данных, опубликованных в газете в 1936 году. Но в 1937 году, когда Скотт покинул СССР, эти данные были опровер­гнуты как недостоверные директором Магнитогорского отделения Государ­ственного банка. Скотт сам признавался, что «было трудно доверять» сведе­ниям о доходах предприятия, и что магнитогорская сталь «дорого стоила и в рублях, и в человеческих жизнях». - Scott, Behind the Urals. P.163-166. Один советский очевидец выразил мнение многих магнитогорцев, признавшись, что в условиях стахановского движения одна смена еще могла перевыполнить план, но следующая за ней - уже нет. - ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 306, лл. 77-78. Скотт, по-видимому, был прав в том, что стахановское движение, получив­шее свое название в честь шахтера, приносило наилучшие результаты в шах­тах, где рабочий процесс наиболее легко поддавался интенсификации. - Ста­хановский опыт Магнитогорского рудника. С.22, 45.

83. МФГАЧО, ф. 118, on. 1, д. 106, л. 23. Другой рабочий среднего сортового стана, Антон Васильченко, который, по-видимому, был раскулачен в 1931 году, был обвинен в отказе создать условия для установления рекорда стахановцем Шевчуком. Васильченко был арестован, обвинен в контрреволюционной дея­тельности по ст. 58 и препровожден в Челябинский областной суд. Детали пред­полагаемого преступления Васильченко выглядели не особенно убедительно. Он, по-видимому, сыграл роль козла отпущения: газета сообщала о его деле в статье под названием «Классовый враг в цеху». - МР, 30 января 1936 г.

84. Это резко контрастировало с практикой американских металлургичес­ких предприятий того времени, где представителей национальных меньшинств, например чернокожих и испаноязычных, обычно ставили на самые тяжелые и опасные виды работ в горячих цехах, что служило показателем низкого со­циального статуса и этих видов работ, и самих рабочих. - Edward Greer, Big Steel: Black Politics and Corporate Power in Gary, Indiana (New York: Monthly Review Press, 1979). P.72-89.

85. Согласно сообщению городского совета от декабря 1936 года, на ме­таллургическом предприятии было 11000 стахановцев и ударников, что со­ставляло 51% всех рабочих предприятия. - МФГАЧО, ф. 10, on. 1, д. 243, л. 3. В сентябре 1939 года в Магнитогорске, по официальным данным, насчитыва­лось 11 150 стахановцев и ударников. Газета, опубликовавшая эту цифру, назвала ее «очковтирательством», не имеющим ничего общего с реальнос­тью. Редакция, без сомнения, имела в виду показатели выпуска продукции, но крайности политики распределения рабочих по этим условным категори­ям были очевидны. - МР, 5 ноября 1939. В середине 1936 года заместитель директора металлургического предприятия Хазанов обнаружил, что соглас­но данным администрации завода, на предприятии было 3 663 стахановца, а по данным профсоюзного комитета - 4 441. «У нас в цехах, - комментировал он, - нет достаточно четких признаков для определения стахановцев». Нарко­мат тяжелой промышленности выпустил несколько инструкций по классифи­кации выдающихся рабочих, большая часть которых строилась на использо­вании системы показателей количественного выполнения нормативов. На­против, в директиве, выпущенной в августе 1936 года, Гуревич, председатель ГУМП, писал, что стахановцы отличаются от ударников качеством работы, состоянием их рабочего места и оборудования. Это было явной попыткой противостоять тенденции наращивать количественные показатели в ущерб качеству и технике. - Магнитогорский металл, 30 июня и 4 августа 1936 г.

86. Сигелбаум доказывал, что главным мотивом поддержки стахановско­го движения со стороны государства, помимо желания увеличить производи­тельность труда, было намерение ослабить самостоятельность руководите­лей производства и создать опору государству в лице новой пролетарской культуры. В ходе стахановской кампании рабочий класс был преднамеренно расколот на узкий привилегированный слой - и непривилегированное боль­шинство, причем авторитет и влияние «рабочей аристократии» обеспечивали всеобщую приверженность ценностям режима, а неизбежная напряженность внутриклассовых отношений тормозила развитие классовой солидарности. Но Сигелбаум пренебрег живучестью «классового сознания», чувством об­щей судьбы, связывавшей рабочих. Несмотря на крайнюю индивидуализацию и достаточно явное социальное расслоение, рабочие сознавали, что они не хо­зяева. По словам Моше Левина, который был эвакуирован в СССР из Польши во время войны, «ты не мог подойти к рабочему и сказать ему лично, что он является членом правящего класса. Когда я работал на Урале, рабочие созна­вали, кто они есть. и понимали, что всю власть и привилегии имеет началь­ство». - Siegelbaum, Stakhanovism. СП.6: Moshe Lewin, «Interview with Paul Bushkovitch», Radical History Review, 1982. P.295-296. Один бывший советский гражданин свидетельствовал, что рабочие испытывали сильное чувство стра­ха; «но ты знаешь, - добавил он, - мы любили друг друга, я имею в виду, рабо­чие. Все были в одинаковом положении». - Twenty-Six Interviews. Jay K.Zawodny Collection, Hoover Institution Archives, Stanford, California. Vol. 1/2.

87. ГАРФ, ф. 7952. on. 5, д. 300, лл. 149-154.

88. Там же, д. 315, л. 14; д. 300, л. 47.

89. Елисеева В.Н. Борьба за кадры на строительстве Магнитогорского ме­таллургического комбината в годы первой пятилетки // Ученые записки Че­лябинского педагогического института. Челябинск, 1956. С.221.

90. Анатолий Думкин, приехавший на строительство в июне 1931 г., пер­вое время жил в палатке, затем обучился профессии сварщика и переехал в жилые бараки. Он объяснял, что большинство сварочных масок приходилось придерживать руками. По его словам, очень немногие маски держались на лице сами, но в них было очень жарко и, в любом случае, их приходилось часто снимать для проверки качества работы. Так как на одной и той же сек­ции работало несколько сварщиков из одной бригады, иногда случалось, что одного рабочего, снявшего маску, временно ослепляло пламя сварочной го­релки другого. Думкин решил пройти «курсы», чтобы стать сборщиком. Это значило, что он поступил к кому-то в ученики. - ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 300 лл. 40-41.

91. ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 100, л. 110.

92. Алексей Шатилин, донбасский шахтер, приехавший в Магнитогорск в 1931 году, в 1934 году прошел отбор для обучения на оператора доменной печи и стал одним из прославленных магнитогорских стахановцев. - Шати­лин А. На домнах Магнитки. М., 1953. С.4-5. Многие стахановцы были опыт­ными рабочими (хотя выполняли менее квалифицированные виды работ). Со­гласно данным профессионального союза за 1936 год, из 2 335 магнитогорс­ких стахановцев 1 028 имели десять и более лет трудового стажа. Из 3 665 ударников 999 рабочих имели три года и менее трудового стажа и 1 203 чело­века - десять лет и больше. - МФГАЧО, ф. 118, on. 1, д. 106, л. 4.

93. Мечтой стахановцев была учеба в Промышленной Академии. Богаты-ренко, приехавший в Магнитогорск в августе 1932 года, хотел продолжить обучение, но не мог из-за трудностей с языком. У него было четыре класса образования, три из которых Богатыренко - украинец по происхождению -окончил на Украине, а последний класс - в России; он говорил, что «смешал языки». Завенягин обещал прикрепить к нему наставника, чтобы помочь под­готовиться к поступлению в академию, но, по-видимому, не сделал этого. Богатыренко отмечает, что его товарищ, оператор блюминга Черныш, учил­ся в техникуме. - ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 304, лл. 174-179. Огородников, сын белорусского крестьянина из Смоленской губернии, был едва грамотен и так­же хотел, чтобы ему предоставили отпуск для обучения за государственный счет в Промышленной академии. - Там же, д. 311, лл. 11-13, 15. Федор Голу-бицкий утверждал, что Богатыренко был превосходным рабочим, но с измен­чивым настроением и склонным к выпивке, в то время как Черныш имел «очень большую жажду образования» и непрерывно учился. - Там же, д. 306, л. 74. Рафаэль Хитаров отметил, что, в отличие от некоторых стахановцев, Бога­тыренко отказался стать наставником, сказав: «сам буду работать, пусть смот­рят». - Там же, д. 313, л. 34.

94. Романов В.Ф. Магнитогорский металлургический комбинат // Вопро­сы истории.1975. № 9. С. 108.

95. К концу 1935 года, согласно городской газете, 3 500 человек сдали госу­дарственный экзамен по техническому минимуму по основным профессиям. -МР, 2 февраля 1936 г.; см. также Scott, Behind the Urals. P. 218 и ГАРФ. ф. 7952, on. 5, д. 200 (все дело). По более точным данным, фабрично-заводское училище, или ФЗУ, за первые восемь лет своего существования выпустило 3 380 человек. В 1939 году число учащихся составляло более 1000 человек. - МР, 18 октября 1939 г.

96. Развитие трудовых навыков трактовалось гораздо шире, чем приобре­тение профессии и оттачивание мастерства. Рабочие получали инструкции в виде небольших буклетов, включавших метрические таблицы, таблицу умно­жения и правила поведения. - ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 301, л. 55. Как писал французский историк Мишель Перро, «производственная дисциплина пред­ставляет собой только одну из многих форм дисциплины, и завод, как и шко­ла, армия, пенитенциарная система, принадлежит к группе учреждений, ко­торые, каждое по-своему, вносят свой вклад в процесс создания нормативов и правил». - Michelle Perrot, «The Three Ages of Industrial Discipline in Nineteenth-Century France», John Merriman, ed., Consciousness and Class Experience in Nineteenth-Century Europe (New York: Holmes and Meier, 1979). P.149-168; приведена цитата со страницы 149.

97. Джон Скотт был поражен учащимся магнитогорских вечерних школ, которые могли работать восемь, десять, даже двенадцать часов в самых суро­вых условиях, а потом идти вечером в школу (иногда на голодный желудок), и, сидя на деревянных скамьях в такой холодной комнате, что пар вылетал изо рта на целый ярд, заниматься математикой по четыре часа без перерыва. -Scott, Behind the Urals. P.49.

98. Хотя большинство рабочих комбината первоначально участвовали в его строительстве, часть рабочих прибыла туда с Урала или, что встречалось еще чаще, с Донбасса. Но даже от них работа на комбинате требовала усвое­ния новой трудовой культуры. Так, Григорий Бобров, металлург мартеновс­кой печи № 9, который приехал в Магнитогорск в июне 1934 года со старого сталелитейного завода, вспоминал, что на Белорецком заводе он привык до­верять своим глазам больше, чем данным лабораторных анализов. Люди были убеждены, что лаборатория «врет» и что глаза более точны. Приехав в Маг­нитогорск, Бобров вначале попытался работать «на глазок», как привык; но постоянно слышал: «Не так, отвези сталь в лабораторию, работай согласно лаборатории». Рабочий утверждал, что ему такой подход пришелся по душе; он прошел курсы, должен был освоить все с самого начала. Он признавался, что работать с приборами, безусловно, удобнее, что теперь он доверяет ордо-метру больше, чем своим глазам. Бобров добавил, что лаборатория находит­ся прямо в цеху и делает необходимые анализы за пять минут. - ГАРФ, ф.7952, оп.5,д. 304, л. 188.

99. Там же, д. 305, л.35.

100. Там же,д.300, л. 52.

101. МР, 28 октября 1936 г. См. также: Рабочие династии. М., 1975.

Ю2.МР,21 апреля 1936г.

103. Известия. 21 декабря 1938, перепечатано в: Сборник законодатель­ных актов о труде. 2-е изд. С.92-93. По удачному выражению бывшего совет­ского руководителя с Украины, «трудовая книжка для рядового рабочего стала тем, чем для коммуниста был партийный билет..., рабочий был приговорен тащить всегда за собой, куда бы он ни направлялся, бремя всего своего про­шлого». - K-ravchenko, I Chose Freedom. P.312.

104. Логическое обоснование необходимости введения трудовой книжки (которое состоялось в 1938 году) можно найти в центральной прессе еще за 1931 год. См.: Известия, 14 января 1931 г.; цит. также в: Schwarz, Labor in the Soviet Union. P.96-97.

105. ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 301, л. 83 (оборот). Подобным образом, ха­рактеристики «лучших стахановцев» в 1938 году включали такие сведения:

род занятий, время начала трудовой деятельности, дата вступления в партию, данные о выполнении норм, общественной работе и полученных наградах. -МФГАЧО, ф. 118, on. 1, д. 153 (все дело). Личная карточка депутата городс­кого Совета включала, кроме имени, отчества и фамилии, пола и националь­ности, следующие данные: партийность (да или нет; если да, год вступления). ' социальное происхождение (выбрать из нескольких предложенных вариан­тов), ударник (да или нет), служба в Красной Армии (да или нет), место рабо­ты и домашний адрес. - Там же, ф. 10, on. 1, д. 121, л. 1.

106. Одна такая анкета включала шестнадцать вопросов, большинство которых касались трудовой деятельности респондентов, хотя некоторые пред­назначались для установления их социального и географического происхож­дения, а также периода времени, проведенного ими в Магнитогорске. Руко­водители также предоставляли аналогичные сведения о себе. - ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 301, л. 79.

107. ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 301 (все дело). Женщины почти не оставили воспоминаний. Одним из немногих исключений была Раиса Тройнина. Там же, д.319, л. 1 об.

108. ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 318, л. 20. В тексте воспоминаний можно об­наружить достоверные признаки того, что они были, по меньшей мере час­тично, написаны самими рабочими. Хотя стандартные образные выражения повторяются из текста в текст, можно найти значительные различия в автор­ском стиле и расстановке смысловых акцентов. Более того, авторы воспоми­наний открыто поднимают многие «деликатные» или, иначе говоря, запре­щенные для обсуждения темы. И, в отличие от большинства появлявшихся в газете «писем рабочих», лишь один автор воспоминаний (один из более чем ста мемуаристов!) закончил свои записки восклицанием: «Да здравствует партия большевиков, да здравствует гениальный вождь Сталин, да здравствует мировой гигант [Магнитка]!» - Там же, д. 318, л. 20.

109. Это сообщил автору Луис Эрнст, очевидец, в Донифане, штат Миссу­ри, 30 апреля 1986 года; его слова подтверждаются свидетельствами бывших «раскулаченных» крестьян, проинтервьюированных в Магнитогорске в 1987 и 1989 годах.

110.МР, 29 апреля 1936г.

111. Магнитогорский металл, 4 января 1936 г.; ГАРФ, ф. 7952, on. 5, д. 306. л. 204-222. Грязнов прежде работал на Белорецком заводе (где в течение 38 лет работал также его отец); а в Магнитогорске был рабкором (рабочим кор­респондентом) заводской газеты. В марте 1944 года, незадолго до своей гибели Грязнов прислал с фронта письмо магнитогорским журналистам, где, сре­ди прочего, писал: «Крепко, крепко обнимаю вас... Поцелую после войны и вас, и любимую мою мартеновку. Печь мою. Пламя мое. Не вижу я его три года. Скучаю. По цеху скучаю, по металлу, по шуму, по гулу цеховому, по огнеупорной пыли, по соли на рубашке и лице». - Цит. по: Татьяничева Л.К., Смелянский Н.Д. Улица сталевара Грязнова. М., 1978. С.23. Дневник, кото­рый Грязнов вел в 1934-1940 гг.. никогда не был опубликован полностью, хотя Людмила Татьяничева и Николай Смелянский приводят еще несколько выдержек из него.

Дата добавления: 2015-06-27