Психология оптимального переживания 2 страница

Это мы и называем оптимальным пере­живанием. Когда моряк, держащий верный курс, чуствует, как ветер свистит в ушах, па­русник скользит над волной и паруса, борта, ветер и волны сливаются в гармонию, кото­рая вибрирует в жилах морехода. Когда ху­дожник чуствует, что краски на холсте, ожив, притягиваются друг к другу, и новая живая форма вдруг рождается на глазах у изум­лённого мастера. Когда отец видит, как его ребёнок в первый раз улыбается в ответ на его улыбку. Это, однако, происходит не толь­ко тогда, когда внешние обстоятельства бла­гоприятны. Те, кто пережил концентрацион­ные лагеря или сталкивался со смертельной опасностью, говорят, что часто, несмотря на серьёзность положения, они как-то особенно полно и ярко воспринимали обыкновенные события, например, пение птицы в лесу, за­вершение тяжёлой работы или вкус разделён­ной с товарищем краюхи хлеба.

Вопреки распространённому мнению та­кие моменты — по сути, лучшие моменты на­шей жизни — приходят к нам не в состоя­нии расслабленности или пассивного созерца­ния. Конечно, и расслабленность может до­ставлять удовольствие, например, после тя­жёлой работы. Но наилучшие моменты обыч­но случаются, когда тело и разум напряже­ны до предела в стремлении добиться чего- то трудного и ценного. Мы сами порожда­ем оптимальное переживание — когда ребё­нок дрожащими пальцами ставит последний кубик на вершину самой высокой башни, ко­торую он когда-либо строил, когда пловец де­лает последнее усилие, чтобы побить свой ре­корд, когда скрипач справляется со сложней­шим музыкальным пассажем. Для каждого из нас существуют тысячи возможностей, за­дач, чтобы через них раскрыть себя.

Непосредственные ощущения, испытывае­мые в эти моменты, не обязательно должны быть приятными. Во время решающего за­плыва мышцы спортсмена могут болеть от напряжения, а лёгкие — разрываться от недо­статка воздуха, он может терять сознание от усталости — и тем не менее это будут луч­шие моменты его жизни. Обретение контро­ля над собственной жизнью — нелёгкое дело, иногда сопряжённое с болью. Однако в конеч­ном счёте оптимальные переживания скла­дываются в ощущение овладения собственной жизнью, вернее даже, в ощущение причастно­сти к определению содержания своей жизни. Это переживание наиболее близко к тому, что

мы обычно называем «счастьем».

В ходе моих исследований я пытался как можно точнее выяснить, что же испытыва­ют люди в минуты наивысшей радости, упо­ения жизнью, и почему это происходит. Мои первые исследования охватывали несколько сотен «экспертов» — художников, спортсме­нов, музыкантов, шахматистов, хирургов — тех, кто очевидно тратил время на те заня­тия, которые им нравились. На основании их рассказов о том, что они ощущают, занимаясь любимым делом, я разработал теорию опти­мального переживания. Эта теория основы­валась на понятии потока — состояния пол­ной поглощённости деятельностью, когда всё остальное отступает на задний план, а удо­вольствие от самого процесса настолько ве­лико, что люди будут готовы платить только за то, чтобы заниматься этим.

Руководствуясь этой теоретической мо­делью, участники моей исследовательской группы в Чикагском университете, а позже и мои коллеги в разных странах мира, опро­сили тысячи людей самых различных заня­тий и профессий. В результате выяснилось, что оптимальные переживания описываются людьми одинаково вне зависимости от воз­раста, пола или принадлежности к той или иной культуре. Переживание потока не было привилегией членов элитарных индустриаль­ных обществ. Оно описывалось, по сути, теми же словами и пожилыми кореянками, и жи­телями Таиланда и Индии, и подростками из Токио, и пастухами индейского племени на­вахо, и фермерами из итальянских Альп, и рабочими сборочных конвейеров в Чикаго.

Вначале наши данные сводились к ин­тервью и опросникам. Чтобы добиться более высокой точности регистрации субъективных переживаний, мы постепенно разработали но­вый метод, который назвали «метод выборки переживаний» (Experience Sampling Method). В ходе исследования по этому методу испыту­емый должен в течение недели всюду носить с собой специальный пейджер. На пейджер с помощью радио в случайное время суток, примерно восемь раз в день, посылались сиг­налы. Получив сигнал, испытуемый должен был записать, как он себя чуствовал и о чём он думал в этот момент. В конце недели мы получали «нарезку» фрагментов жизни каж­дого испытуемого, составленную из случайно выбранных кусочков. В результате были на­коплены сотни тысяч подобных «срезов пе­реживаний», сделанных в различных частях света, на которых и основаны выводы этой книги.

Исследования состояния потока, начатые мною в Чикагском университете, распростра­нились сегодня по всему миру: ими занима­ются в Канаде, Германии, Италии, Японии и Австралии. Наиболее обширный на сего­дня банк данных за пределами Чикаго со­бран в Италии, в Психологическом инсти­туте медицинского факультета Миланского университета. Понятие потока признают по­лезным психологи, занимающиеся изучением счастья, удовлетворённости жизнью и внут­ренней мотивации, социологи, видящие в нём противоположность аномии и отчуждению, и антропологи, изучающие ритуалы и состоя­ния коллективной эйфории.

Но поток — это не только объект акаде­мических исследований. Уже через несколько лет после первой публикации теорию потока стали активно применять в ряде прикладных областей. Теория потока может указать путь там, где ставится целью повышение качества жизни. Она стимулировала разработку экс­периментальных программ в общеобразова­тельных школах, бизнес-тренингов, создание товаров для досуга и развлечения. Теория по­тока также используется для поиска новых идей и практик в клинической психотерапии, в перевоспитании малолетних преступников, в организации досуга в домах престарелых, в проектировании музейных выставок, в трудо­терапии инвалидов. Всё это появилось в тече­ние двенадцати лет после выхода первых ста­тей о потоке в научных журналах. Сегодня есть основания полагать, что влияние этой теории будет в ближайшие годы продолжать расти.

Несмотря на многочисленные статьи и книги о потоке для специалистов, эта книга представляет собой первую попытку предста­вить её массовому читателю, обсудив след­ствия для жизни каждого, вытекающие из этих исследований. Тем не менее она не отно­сится к разряду публикаций на тему «сделай сам». Тысячи такого рода изданий заполня­ют сегодня полки книжных магазинов, объяс­няя, как стать богатым, найти любовь или по­худеть. Эти книги, подобно кулинарным ру­ководствам, рассказывают вам, как решить отдельно взятую узкую проблему. Даже ес­ли приведённые там рецепты работают, что будет с человеком, которому невероятным об­разом удалось похудеть, разбогатеть и стать привлекательным? Обычно он обнаружива­ет себя опять на стартовой позиции с новым списком желаний, сталь же неудовлетворён­ным. Ни потерянный вес, ни приобретённые богатства не приведут к удовлетворению — проблема в общем отношении к своей жиз­ни. В поисках счастья частичные решения не приносят успеха.

Строго говоря, книги, с какими бы бла­гими намерениями они ни писались, не спо­собны дать нам рецептов счастья. Посколь­ку важнейшим условием оптимального пе­реживания является способность постоянно, в каждый момент времени контролировать происходящее в сознании, этого можно до­стичь лишь путём личных усилий и творче­ства. Книга, однако (и данная книга к это­му стремится), может дать лишь вписанные в теорию примеры того, как сделать жизнь бо­лее радостной, помочь читателям поразмыс­лить над сказанным и сделать свои выводы.

Эта книга — не список инструкций, а путе­шествие в царство разума, непростое, как лю­бые увлекательные приключения. Без неко­торых умственных усилий, без готовности размышлять и ломать голову над собствен­ным опытом она вряд ли окажется полезной.

Понятие потока будет сопровождать нас через всю книгу, через весь долгий процесс постепенного обретения контроля над своей собственной жизнью. Сначала мы выясним, как работает сознание и каковы возмож­ности его контроля (глава 2). Это важно, потому что, если мы поймём, каким образом формируется то или иное состояние нашего сознания, мы сделаем первый шаг к тому, чтобы управлять им. Всё, что мы пережива­ем, — радость, увлечённость, удовольствие, боль, тоска, скука — представлено в нашем сознании в виде информации. Если мы на­учимся определять эту информацию, то по­лучим возможность самостоятельно решать, какой будет наша жизнь.

Оптимальное состояние сознания — это внутренняя упорядоченность. Такое состо­яние наступает, когда наша психическая энер­гия (внимание) направлена на решение кон­кретной реалистичной задачи и когда наши умения соответствуют требованиям, предъ­являемым к нам этой задачей. Процесс до­стижения цели упорядочивает сознание, по­скольку человек вынужден концентрировать своё внимание на выполнении текущей зада­чи, отсекая всё не относящееся к делу. Мо­менты преодоления сложностей и борьбы с ними порождают переживания, доставляю­щие человеку наибольшую радость (глава 3).

Достигнув контроля над своей психической энергией, расходуя её на выполнение осознан­но выбранных целей, человек становится бо­лее сложной, более многогранной личностью. Совершенствуя свои навыки, бросая вызов всё более сложным задачам, он непрерывно развивается.

Чтобы понять, почему одни наши занятия доставляют нам больше радости, чем дру­гие, мы более подробно рассмотрим условия, необходимые для возникновения состоя­ния потока (глава 4). Люди, испытываю­щие поток, описывают его как особое состоя­ние души, когда в сознании воцаряется внут­ренняя гармония, когда то или иное занятие становится интересным и значимым само по себе, вне зависимости от важности стоящего где-то в конце результата. Чтобы понять, что именно даёт людям ощущение счастья, необ- ходимо рассмотреть некоторые виды челове­ческой деятельности, часто вызывающие со­стояние потока, — такие как спорт, игры, ис­кусство, различные хобби.

Однако, посвящая всё своё время исклю­чительно играм или искусству, человек не может рассчитывать на серьёзное улучшение качества своей жизни. Умение контролиро­вать собственное сознание можно развивать за счёт совершенствования как физических и сенсорных навыков — атлетика, музыка, йога (глава 5), так и способности опериро­вать символами, лежащей в основе таких сфер деятельности, как поэзия, философия или, например, математика (глава 6).

Человек проводит большую часть жизни, работая или общаясь с друзьями, коллегами, или в кругу семьи. Поэтому умение испыты­вать состояние потока в профессиональ­ной деятельности (глава 7) и в отноше­ниях с родителями, супругами, детьми и друзьями (глава 8) становится крайне важ­ной способностью, определяющей качество жизни.

Жизнь человека не застрахована от тра­гических событий. Даже те, кто производит впечатление людей счастливых и довольных жизнью, часто сталкиваются с серьёзными проблемами. Тем не менее сами по себе уда­ры судьбы не лишают человека возможности быть счастливым. Сможет ли человек в кон­це концов извлечь пользу из своего положе­ния или будет раздавлен неудачей, зависит от его реакции на них. В главе 9 описано, как человек может наслаждаться жизнью, невзирая на удары судьбы.

Наконец, в заключении будет рассказано, как человек может объединить все виды переживаний в одну осмысленную карти­ну (глава 10). Человек, которому это удалось, начинает чуствовать себя подлинным хозяи­ном своей жизни. Отныне неважно, что он небогат, не обладает властью и имеет лиш­ний вес. Ожидания и неудовлетворённые по­требности больше не тревожат его, и даже самые скучные занятия начинают приносить удовольствие.

В этой книге исследуется вопрос, что нуж­но для достижения этой цели. Как контроли­ровать сознание, как упорядочивать его, что­бы получать радость? Как стать более слож­ной личностью? И наконец, как наполнить жизнь смыслом? Ответы на эти вопросы вы­глядят простыми в теории, но воплотить их в жизнь нелегко. Руководство к действию по­нятно и доступно любому, но на пути сто­ит множество препятствий, как внутренних, так и внешних. Этот путь несколько похож на борьбу с лишним весом: все знают, как это сделать, все этого хотят, но достигает ре­зультата далеко не каждый. Цели, о кото­рых говорим мы, конечно же, более значи­мы. Речь не о том, чтобы сбросить несколько лишних килограммов, а о том, чтобы не упу­стить шанс прожить стоящую жизнь.

Прежде чем перейти к описанию путей об­ретения состояния потока, коротко коснёмся некоторых трудностей, в частности тех, ко­торые берут своё начало в особенностях че­ловеческой натуры. В старых сказках на пу­ти к вечному счастью и бессмертию герой должен отправиться в поход и победить ог­недышащих змеев и злых волшебников. Эта метафора вполне применима к исследованию психики. Я полагаю, что счастье столь труд­нодостижимо, в первую очередь, потому, что вопреки придуманному человечеством мифу Вселенная была создана вовсе не для того, чтобы удовлетворять наши нужды. Фрустра­ция есть неотъемлемая составляющая жизни. Как только нам удаётся выполнить некото­рые свои желания, мы немедленно начинаем хотеть большего. Хроническая неудовлетво­рённость есть второе препятствие на пути к самодостаточности и счастью.

Для преодоления этих препятствий каж­дая культура со временем вырабатывает определённые механизмы, защищающие че­ловека от хаоса. К ним относятся религия, ис­кусство, философия и бытовой комфорт. Они помогают нам поверить, что мы контроли­руем происходящее, и дают основания быть довольными своим жребием. Но эти защиты срабатывают лишь на время: через несколь­ко веков, а иногда уже через несколько деся­тилетий, религия или убеждения утрачивают своё влияние и уже не дают прежней духов­ной поддержки.

Не находя опоры в вере, люди, как прави­ло, ищут счастье во всевозможных удоволь­ствиях, представление о которых может быть заложено на генетическом уровне или опреде­ляться обществом. Богатство, власть и секс становятся основными целями на их жиз­ненном пути. Однако качество жизни нельзя улучшить таким способом. Только непосред­ственный контроль над своим опытом и спо­собность получать радость от всего, что мы делаем, могут преодолеть препятствия, ме­шающие обретению удовлетворения.

Корни неудовлетворённости

Главная причина труднодостижимости счастья заключается в том, что Вселенная была создана без учёта пожеланий комфор­та дня людей. Непостижимая по своим раз­мерам, большей частью она представляет со­бой холодную и враждебную пустоту. Взо­рвавшаяся звезда обращает в пепел всё во­круг неё в радиусе миллиардов километров. Редкая планета, имеющая приемлемую для нас силу притяжения, как правило, окруже­на смертоносным газом. Даже планета Зем­ля, которая может быть идиллической сре­дой обитания, часто оборачивается к нам сво­ей враждебной стороной. Чтобы выжить, че­ловек был вынужден миллионы лет проти­востоять холоду, голоду, наводнениям, пожа­рам, землетрясениям, диким животным, зло­вредным микробам — всему тому, что способ­но в одночасье лишить нас жизни.

Похоже, что, как только нам удаётся из­бегнуть одной опасности, на горизонте появ­ляются новые, ещё более изощрённые. Мы ещё не успели наладить производство ново­го облегчающего жизнь средства, как его по­бочные эффекты начинают загрязнять окру­жающую среду. Испокон веков новые виды оружия, разработанные с целью защиты, обо­рачиваются против своих же создателей. Из­вестные эпидемии и заболевания сменяются новыми, доселе невиданными, а добившись увеличения продолжительности жизни, мы уже сталкиваемся с проблемами перенасе­лённости. Четыре мрачных всадника Апока­липсиса преследуют человека. Земля — наш единственный дом, но он полон скрытых ло­вушек.

Нельзя сказать, что Вселенная подчине­на закону случайности в абстрактном, мате­матическом смысле этого слова. Движения звёзд и переход энергии из одного состояния в другое могут быть предсказаны и поддают­ся объяснению. Но законы природы не учи­тывают пожелания человека. Они слепы и глухи к нашим потребностям и потому мо­гут казаться подчинёнными случайности — по сравнению с тем порядком, который мы пытаемся установить в ходе достижения сво­их целей. Движение несущегося на Нью-Йорк метеорита может быть подчинено любым за­конам Вселенной, но это всё равно чертовски неприятно. Вирус, убивающий нового Моцар­та, делает то, что для него естественно, но для человечества это оборачивается огромной утратой. Ещё Дж. Холмс заметил в своё вре­мя: «Вселенная не враждебна и не дружелюб­на к нам. Она просто безразлична».

Понятие хаоса с давних пор является неотъемлемой частью различных религиоз­ных культов и мифологий. При этом оно чуждо естественным наукам, с точки зре­ния которых все события подчинены опре­делённым законам. Например, научная «тео­рия хаоса» пытается найти закономерности в том, что обычно представляется набором слу­чайностей. Гуманитарные науки, в частности психология, дают другое определение хаоса, ведь если принять за точку отсчёта человече­ские цели и желания, в космосе можно видеть лишь неустранимый беспорядок.

Мы не так много можем сделать, чтобы изменить Вселенную. В жизни мы не очень властны над силами, которые мешают на­шему благополучию. Важно делать всё воз­можное для предотвращения ядерной вой­ны, искоренения социальной несправедливо­сти, ликвидации болезней и голода. При этом не стоит ожидать, что попытки изменить внешние условия немедленно приведут к зна­чительному улучшению качества жизни. Как писал Дж. Милль, «чтобы добиться подлин­ного улучшения судьбы человечества, необхо­димо изменить сами основы, определяющие ход человеческих мыслей».

То, как мы к себе относимся, доставля­ет ли нам жизнь радость, в конечном ито­ге зависит от того, как наше сознание филь­трует и интерпретирует наш повседневный опыт. Ощущение счастья зависит от внутрен­ней гармонии, а не от способности контро­лировать силы Вселенной. Естественно, мы должны учиться в какой-то мере контроли­ровать внешние обстоятельства, поскольку от этого может зависеть наша жизнь. Но это ни на йоту не приблизит нас к положительным переживаниям и не избавит нас от восприя­тия мира как хаоса. Для этого нам необхо­димо научиться контролировать собственное сознание.

У каждого есть более или менее ясное представление о том, чего бы он хотел достиг­нуть в жизни. То, насколько нам удаётся при­близиться к нашей цели, является мерой ка­чества нашей жизни. Если она остаётся недо­стижимой, мы испытываем досаду или сми­ряемся с судьбой; если же планы хотя бы от­части осуществляются, мы чуствуем счастье и удовлетворение.

Для большинства живущих на земле жиз­ненные цели просты и во многом схожи: вы­жить самим, вырастить детей и помочь им выжить и по возможности добиться некоторо­го комфорта и положения в обществе. Милли­онам людей, живущих в трущобах, окружаю­щих города Южной Америки, в засушливых районах Африки, жителям Азии, вынужден­ным день за днём бороться с голодом, не при­ходится надеяться на что-то большее.

Но по мере того как решаются базо­вые проблемы выживания, быть сытым и иметь удобное жилище становится недоста­точно для того, чтобы быть довольным жиз­нью. Возникают новые потребности и жела­ния. С ростом богатства и власти растут и ожидания: наша жизнь всё более комфортна, а благополучие, которого мы рассчитывали достичь, по-прежнему недостижимо. Персид­ский царь Кир Великий имел десять тысяч поваров, которые должны были удовлетво­рять его гастрономические прихоти, в то вре­мя, как его подданные голодали. В наши дни едва ли не каждая семья в развитых странах имеет доступ к кулинарному искусству все­го мира и может воспроизвести у себя пиры древних властителей. Но разве это приносит нам больше удовлетворения?

Учитывая парадоксальный рост ожида­ний, можно предположить, что улучшение качества жизни — неразрешимая задача. И правда, до тех пор, пока мы получаем удо­вольствие от борьбы за наши цели, нет ни­чего плохого в том, что наши желания воз­растают. Проблемы начинаются, когда люди настолько сосредоточиваются на своих целях, что перестают получать удовольствие от на­стоящего.

Хотя факты говорят нам, что большин­ство людей становятся жертвами инфля­ции удовольствия, сопровождающей эскала­тор растущих ожиданий, некоторым удаёт­ся этого избежать. Это те, кто вне зависимо­сти от своего материального положения смог улучшить качество своей жизни, обрести удо­влетворение, а также сделать немного счаст­ливее тех, кто их окружает. Они движутся вперёд, полные сил и энергии, открытые но­вому опыту. Они живут в гармонии с при­родой и окружающими их людьми, сохра­няя до последнего дня способность самосо­вершенствоваться и воспринимать новые зна­ния. Они наслаждаются всем, что они дела­ют, каким бы трудным и нудным это занятие ни было, они не знают скуки и всё, что встре­чается им на пути, принимают со спокойстви­ем и самообладанием. Пожалуй, главная их сила заключается в том, что они способны управлять собственной жизнью.

Позже мы проанализируем, как им уда­лось добиться этого. Но прежде нужно рас­смотреть те приспособления, которые человечество создало с целью противостоять хао­су, и причины, по которым такие внешние за­щитные механизмы часто оказываются неэф­фективными.

Защитные функции культу­ры

В процессе эволюции каждое человеческое общество постепенно приходило к осознанию своего одиночества в мировом пространстве и ненадёжности своей жизни. Для того чтобы сделать хаотические силы окружающей при­роды доступными для управления или хотя бы понимания, люди создавали мифы и ве­рования. Одна из основных функций каждой культуры заключается в том, чтобы защи­тить членов общества от хаоса, помочь им по­верить в собственную важность и в конечный успех своего существования. Эскимосы, охот­ники из бассейна Амазонки, индейцы племе­ни навахо, китайцы, австралийские абориге­ны, жители Нью-Йорка — все они не сомне­ваются в том, что именно им выпало счастье жить в центре Вселенной, и что божьим про­мыслом им предначертано светлое будущее. Действительно, без веры в свои особые приви­легии било бы трудно преодолевать преврат­ности существования.

Так оно и должно быть. Но иногда чуство защищённости в лоне дружественного ми­ра становится опасным. Нереалистичная ве­ра, опирающаяся на культурные мифы, мо­жет превратиться в столь же сильное чуство разочарования, если мифы рушатся. Это слу­чается, например, когда в силу благоприят­ных вешних обстоятельств отдельная куль­тура переживает период расцвета и кажет­ся, что она нашла способ управлять силами природы. В этот момент к людям приходит ощущение избранности, им можно уже не бо­яться поражения. К этой точке развития при­шла Римская империя после нескольких ве­ков господства на Средиземноморье; китайцы были уверены в своём бесконечном превос­ходстве над всеми вплоть до вторжения мон­голов; так же думали ацтеки, пока не появи­лись испанцы.

Такое высокомерие отдельной культуры, не подвергаемая сомнению вера в своё даро­ванное свыше превосходство обычно приво­дят к проблемам. Ничем не подкреплённому ощущению собственной безопасности наста­ёт конец. Если люди начинают думать, что жизнь легка и прогресс происходит сам со­бой, они быстро лишаются мужества и реши­тельности перед лицом даже незначительных трудностей. Когда они понимают, что дей­ствительность несколько отличается от то­го, во что они верили, они утрачивают веру во всё, что знали прежде. Лишившись под­держки со стороны культурных ценностей, они увязают в трясине тревоги и апатии.

Подобные симптомы разочарования несложно заметить и в современном обще­стве. Повсюду встречаются люди, лишённые какого бы то ни было интереса к жизни, в то время как подлинно счастливые — ис­ключительная редкость. Много ли вы знаете людей, получающих удовольствие от того, что они делают, не без оснований довольных своей судьбой, не сожалеющих о прошлом и смотрящих в будущее с уверенностью? Два­дцать три столетия назад Диоген с фонарём не мог найти среди своих соотечественников честного человека, а в наше время ему было бы ещё сложнее найти счастливого.

Эта всеобщая болезнь вызвана отнюдь не внешними причинами. В отличие от многих других наций, мы не можем объяснить свои беды тяжёлыми условиями жизни, бедностью или вторжением армии иностранного агрессо­ра. Корни неудовлетворённости жизнью на­ходятся внутри нас, и каждый должен разо­браться с ними лично, своими силами. Защит­ные механизмы, выработанные в прошлом, — порядок, который привносили в мир религия, патриотизм, народные традиции и обществен­ные нормы, — оказываются неэффективными для всё большего количества людей, чуству- ющих себя брошенными в водоворот хаоса.

Отсутствие внутреннего порядка прояв­ляется в субъективном состоянии, называ­емом некоторыми онтологической тревогой, или экзистенциальным ужасом. По сути, это страх бытия, переживание бессмысленности жизни. Ничто не имеет смысла. Последние несколько поколений столкнулись с тем, что над их надеждами нависла угроза ядерной войны. На этом фоне былые стремления чело­вечества не имеют значения. Мы — просто за­бытые частицы, рассеянные в пустоте. С каж­дым годом большинство людей всё сильнее ощущают хаос физической Вселенной.

Жизнь проходит, на смену молодости, полной иррациональных надежд, приходит отрезвляющая зрелость, и рано или поздно перед нами всё острее встаёт вопрос: «И это всё?» В детстве мы, возможно, испытывали боль, в подростковом возрасте часто бывали сбиты с толку, но большинство в глубине ду­ши верило, что жизнь станет лучше, когда мы вырастем. В молодости жизнь всё ещё кажет­ся нам многообещающей, мы верим, что су­меем достичь своих целей. Но вот в волосах появляется неизбежная седина, лишние кило­граммы не уходят, неуклонно слабеет зрение, и подступают какие-то странные недомога­ния. Мы подобны засидевшимся посетителям в опустевшем к ночи ресторане, когда офици­анты начинают нарочито громко расклады­вать приборы для завтрака, давая тем самим понять, что нам пора домой, наше время ис­текло. Немногие оказываются готовы муже­ственно принять это неприятное напоминание о нашей смертности. «Подождите минуточку, это какая-то ошибка. Ведь я ещё толком и не начинал жить. Где же все предназначенные мне деньги и удовольствия?»

Нам кажется, что кто-то сыграл с нами злую шутку. С детства мы привыкли верить в благосклонность судьбы. В конце концов, ведь никто не спорит с тем, что нам неска­занно повезло родиться в этой богатейшей стране, в период торжества научного про­гресса, в окружении эффективнейших тех­нологий и под защитой самой мудрой в ми­ре Конституции. Следовательно, можно ожи­дать, что и жизнь наша будет во всех смыс­лах богаче, чем у наших предков. В самом де­ле, если даже янки до смешного примитивно жившие прадеды умудрялись быть доволь­ными жизнью, то какое счастье выпало на долю нам! Эту мысль нам внушали пропо­ведники, учителя, учёные, она утверждалась тысячами рекламных роликов. Но несмотря на всё это, рано или поздно мы просыпаемся с чуством одиночества и понимаем, что все эти блага не в состоянии дать нам счастье.

Люди по-разному реагируют на это осо­знание. Одни пытаются игнорировать его, продолжая погоню за тем, что должно сде­лать жизнь более приятной, — за дорогими автомобилями, престижными должностями, роскошью. Так они надеются обрести желан­ное удовлетворение жизнью, которое до сих пор от них ускользало. Иногда такой подход срабатывает — просто потому, что человек настолько поглощён борьбой, что у него не остаётся времени понять, что цель не стала ближе. Но если задуматься хоть на минуту, разочарование возвращается: после каждого нового успеха становится всё более очевидно, что деньги, власть, статус и предметы рос­коши сами по себе не в состоянии повысить качество жизни.

Некоторые решают бороться с тревожа­щими симптомами напрямую. Если начинает подводить здоровье, можно попробовать ди­ету, заняться аэробикой, купить спортивный тренажёр или сделать пластическую опера­цию. Если проблема в недостатке внимания, можно купить книги о том, как завоёвывать друзей и оказывать влияние на людей, схо­дить на тренинг уверенности в себе. Со вре­менем, однако, становится очевидно, что эти фрагментарные попытки решить проблему не срабатывают. Сколько бы мы ни занимались спортом — остановить старение тела невоз­можно. Наше самоутверждающее поведение может отпугнуть друзей. А если поиски но­вых знакомых занимают слишком много вре­мени, мы подвергаем риску свои семейные от­ношения. Проблемы накатывают волнами, а времени решать их остаётся очень мало.

Угнетаемые бесплодностью своих попы­ток держаться на уровне запросов, которым они не в силах соответствовать, многие лю­ди готовы сдаться и найти прибежище в от­носительном забвении — по примеру воль­теровского Кандида, махнуть рукой на весь мир и заняться возделыванием собственного маленького садика. Одни заводят себе без­обидные хобби вроде коллекционирования аб­страктной живописи или фарфоровых ста­туэток, другие находят забвение в алкоголе и наркотических грёзах. Подобные развлече­ния могут на время отвлечь человека от пре­следующего его вопроса: «Неужели это всё?» — но мало кому удавалось таким образом най­ти ответ на него.

Экзистенциальными проблемами тради­ционно занималась религия, поэтому неуди­вительно, что сегодня всё большее число разочаровавшихся людей пытается найти от­веты с её помощью. Выбор у них достаточ­но богат: от традиционных религиозных уче­ний до эзотерических культов Востока. Но ре­лигия — это лишь временное решение про­блемы отсутствия смысла жизни, она не да­ёт окончательных ответов. На определённых исторических этапах те или иные религиоз­ные концепции успешно справлялись с этой задачей, объясняя людям, что именно непра­вильно в их жизни, и давая ответы на акту­альные вопросы. Между четвёртым и вось­мым столетиями нашей эры в Европе распро­странилось христианство, на Среднем Восто­ке появился ислам, а в Азии завоевал господ­ствующее положение буддизм. Сотни лет эти религии обеспечивали людей системой ценно­стей и целей, помогая им найти смысл жизни. Но в наши дни уже труднее признать предла­гаемые ими концепции мироустройства окон­чательными. Форма, в которой религия пре­подносит людям свои истины, — мифы, от­кровения, священные тексты — не вызывает доверия широких масс населения, живущих в эпоху научного прогресса, несмотря на то что суть этих истин осталась прежней. Воз­можно, однажды возникнет новое жизнеспо­собное учение, а пока те, кто ищет успокоения в существующих церквях, часто вынуждены платить за внутреннюю гармонию молчали­вым согласием игнорировать огромную массу всего, что известно о том, как устроен мир.

Дата добавления: 2015-06-27