Психология оптимального переживания 5 страница

Хулио делал так в течение трёх дней в надежде продержаться до зарплаты. Однако сегодня утром по дороге на работу прокля­тое колесо спустило настолько, что он едва мог поворачивать руль. Весь день его мучил один-единственный вопрос: сможет ли он се­годня вечером добраться до дома, а завтра утром снова доехать до работы? Эта мысль снова и снова вторгалась в его сознание, от­влекая от работы и портя настроение.

Хулио являет собой хороший пример то­го, что происходит с нами, когда упорядочен­ность нашего сознания нарушается. Как пра­вило, события развиваются по одной и той же базовой схеме: в сознании появляется некая информация и вступает в конфликт с уже имеющимися у индивида целями. В зависи­мости от того, насколько важна для челове­ка реализация этой цели и насколько велика создаваемая новой информацией угроза, на­ше Я мобилизует некоторый объём внимания, чтобы устранить проблему. Для Хулио са­мым важным делом было не потерять работу, все прочие цели имели второстепенное значе­ние. Сдувшаяся шина поставила под угрозу работу и потому поглотила огромное количе­ство его психической энергии.

Всякий раз, когда входящая информация нарушает упорядоченность нашего сознания, подвергая опасности существующую структу­ру целей и приоритетов, мы оказываемся в со­стоянии внутреннего беспорядка, или психи­ческой энтропии. Продолжительное пребыва­ние в таком состоянии может настолько осла­бить личность, что человек лишится способ­ности управлять своим вниманием и дости­гать целей.

Проблема, с которой столкнулся Хулио, большинству из нас покажется довольно три­виальной и преходящей. Куда более серьёз­ный случай психической энтропии довелось испытать другому участнику наших исследо­ваний — весьма одарённому старшеклассни­ку по имени Джим Харрис. Однажды в сре­ду после обеда Джим стоял перед зеркалом в спальне, когда-то принадлежавшей его ро­дителям. Магнитофон играл записи «Grateful Dead», которые он почти непрерывно слушал всю последнюю неделю. Джим примерил зе­лёную замшевую рубашку своего отца, кото­рую тот надевал всякий раз, когда они вдво­ём ходили в поход. Ощутив рукой приятную теплоту замши, Джим вспомнил то чуство спокойствия и надёжности, которое охваты­вало его, когда он, тесно прижавшись к отцу, засыпал в старой, пропахшей дымом палат­ке. Рукава были слишком длинны для него, и он спросил себя, осмелится ли он обрезать их ножницами. Отец наверняка будет в яро­сти... Хотя заметит ли он? Несколько часов спустя Джим уже лежал в кровати. На ноч­ном столике рядом с ним стоял флакон из- под аспирина. Он был пуст, хотя ещё недавно в нём было 70 таблеток.

За год до этого родители Джима расста­лись и в описанный момент как раз улажива­ли формальности с разводом. В течение ра­бочей недели, когда шли занятия в школе, Джим жил у матери. В пятницу он собирал вещи и отправлялся к отцу в пригород. Одна из проблем такого распорядка заключалась в том, что у него никогда не было времени по­быть с друзьями: на неделе всем было не до этого, а выходные Джим проводил в новом месте, где он никого не знал. Всё свободное время он проводил у телефона, пытаясь не утратить связь с друзьями, или слушал му­зыку, в которой находил отклик своему гне­тущему чуству одиночества. Но самое тяжё­лое испытание для него заключалось в том, что родители постоянно боролись между со­бой за его лояльность. Они непрерывно отпус­кали злобные замечания в адрес друг друга и старались вызвать у Джима чуство вины, ес­ли он проявлял интерес или любовь к одному из них в присутствии другого. За несколько дней до попытки самоубийства он написал в своём дневнике: «Мне нужна помощь! Я не хочу ненавидеть маму и не хочу ненавидеть папу. Хоть бы они прекратили так поступать со мной».

К счастью, в тот вечер сестра Джима об­ратила внимание на пустой флакон из-под таблеток и сообщила об этом матери, после чего Джим оказался в больнице. Там ему про­мыли желудок, и через несколько дней он был почти здоров. Тысячи ребят его возраста оказываются не столь удачливыми.

Спущенная шина, которая довела Хулио до паники, и ситуация с разводом, чуть не приведшая к гибели Джима, не относятся к физическим причинам, непосредственно вы­зывающим физическое следствие, как, на­пример, один бильярдный шар, ударяющий­ся о другой и заставляющий его покатить­ся в определённом направлении. Внешнее событие появляется в сознании в виде ин­формации, не обязательно имеющей положи­тельную или отрицательную эмоциональную окраску. Дальше личность интерпретирует её в контексте собственных интересов и распо­знаёт как вредную или нейтральную. Напри­мер, если бы у Хулио было больше денег или возможность взять кредит, его проблема ока­залась бы совершенно безобидной. Если бы он уделял больше внимания поддержанию дру­жеских отношений на работе, спущенное ко­лесо не заставило бы его впасть в панику, по­тому что он мог бы попросить кого-нибудь подвезти его до дома, а с утра — подбросить до фабрики. А если бы он был более уверен в себе, временные трудности не оказали бы на него такого воздействия, поскольку он верил бы в свою способность их преодолеть. Точ­но так же и Джим, будь он более независи­мым, не пострадал бы от развода родителей так глубоко. Но в его возрасте система целей пока ещё тесно связана с целями матери и отца, и разрыв между ними привёл к внут­реннему расколу у их сына. Если бы он мог опереться на крепкие дружеские связи или на значимые достижения, его личность, возмож­но, смогла бы сохранить целостность. Джиму повезло, поскольку после его попытки само­убийства родители осознали всю серьёзность положения и обратились за помощью к семей­ному консультанту. В результате им удалось восстановить достаточно стабильные отноше­ния, необходимые для нормального личност­ного развития их сына.

Наше сознание оценивает каждый попада­ющий в него бит информации с точки зрения его воздействия на наши цели. Новости о па­дении рынка ценных бумаг огорчат банкира, но, возможно, порадуют политического акти­виста. Новая информация может привести со­знание в состояние хаоса, столкнув нас лицом к лицу с угрозой, или, напротив, упростить достижение наших целей, высвободив тем самым психическую энергию.

Упорядоченное сознание: со­стояние потока

Противоположностью рассмотренному выше состоянию психической энтропии служит оптимальное переживание. Если поступающая в наше сознание информация находится в согласии с внутренней струк­турой целей, психическая энергия течёт без всяких препятствий. У индивида нет оснований для беспокойства и сомнений в своей адекватности, и если он на секунду задумается о правильности своего поведе­ния, ответ приходит незамедлительно: «Всё идёт как надо». Положительная обратная связь укрепляет личность, и она может уделять больше внимания решению внешних и внутренних задач.

Ещё один участник нашего исследования, рабочий Рико Меделлин, часто испытывает это ощущение во время работы. Он работа­ет на конвейере той же фабрики, что и Ху­лио. Задача, которую он должен выполнять, занимает ровно 43 секунды, и в течение ра­бочего дня эта операция повторяется почти 600 раз. Большинство людей сочли бы та­кую работу крайне утомительной, но для Ри- ко вот уже пять лет она является источни­ком радости и удовольствия. Дело в том, что он относится к своей задаче, как спортсмен- олимпиец к соревнованиям, то есть постоян­но пытается побить свой же рекорд. Как бе­гун, годами тренирующийся, чтобы улучшить свой результат на пару секунд, Рико постоян­но работает над тем, чтобы всё быстрее вы­полнять эту маленькую операцию на конвейе­ре. С тщательностью опытного хирурга он со­здал собственный план рационализации всех своих движений. После пяти лет тренировок его лучший результат был 28 секунд на одну деталь. Несмотря на то что он не прочь полу­чить премию за хорошую работу и заслужить одобрение начальства, в большинстве случа­ев Рико не привлекает ничьего внимания к своему успеху. Ему достаточно знать, что он может это сделать, потому что, когда он рабо­тает по своему плану, его действия становят­ся настолько согласованными, что мысль об остановке вызывает у него почти боль. «Это лучше всего, — говорит он. — Намного луч­ше, чем смотреть телевизор». Рико знает, что скоро он достигнет предела, после которого быстрее работать станет уже невозможно. По­этому дважды в неделю он ходит на курсы по электронике. Когда он получит диплом, он сможет претендовать на более сложную рабо­ту, которая позволит ему совершенствоваться дальше.

Для Пэм Дэвис достигать такого же гар­моничного состояния в работе существенно проще, чем для Рико. Будучи молодым парт­нёром в небольшой юридической фирме, она уже имеет возможность участвовать в слож­ных процессах. Она часами сидит в библиоте­ке, изучая литературу и анализируя возмож­ные варианты развития дела, чтобы помочь старшим партнёрам. Иногда работа поглоща­ет её настолько, что она забывает пообедать и понимает, что голодна, только под вечер. Когда Пэм погружена в работу, она осознаёт всё до мельчайших подробностей; даже когда что-то вызывает у неё затруднение, она все­гда знает, что именно стало препятствием, и не сомневается, что в конце концов сможет его преодолеть.

Эти примеры помогают понять, что мы имеем в виду, говоря об оптимальном пере­живании. Оно достигается в ситуациях, когда индивид может свободно направлять внима­ние на достижение своих целей, потому что ему не нужно бороться с внутренним беспо­рядком и защищаться от каких-либо угроз. Мы называем подобное состояние состояни­ем потока, потому что именно этот термин использовало большинство опрошенных на­ми людей, чтобы описать свои переживания в моменты, когда они делают что-то наи­лучшим образом: «это как плыть по тече­нию», «меня нёс поток». Состояние потока противоположно психической энтропии, ино­гда оно даже называется негэнтропией, и те, кто способен испытать его, отличаются боль­шей силой и уверенностью в себе, потому что могут направить на достижение своих целей больше психической энергии.

Если человек способен так организовать своё сознание, чтобы состояние потока воз­никало как можно чаще, качество его жизни неминуемо начнёт улучшаться, потому что, как мы видели на примере Рико и Пэм, в этом случае даже самые скучные занятия приобре­тут смысл и начнут приносить радость. На­ходясь в состоянии потока, мы управляем на­шей психической энергией, и все наши дей­ствия способствуют всё большей упорядочен­ности сознания. Один из наших респонден­тов, известный на западном побережье аль­пинист, так объясняет связь между своим увлечением, дающим ему ощущение потока, и остальной жизнью: «Это страшно воодушев­ляет — достигать всё новых вершин в само­дисциплине. Ты заставляешь своё тело рабо­тать, всё болит, а потом оглядываешься назад и приходишь в восторг от себя, от того, что ты сделал. Это вызывает экстаз. Если ты вы­играл достаточно сражений с собой, то стано­вится проще побеждать и в мире».

На самом деле, «сражаться» приходится не с собой, а с энтропией, которая вносит в сознание хаос. По сути, это битва за себя, борьба за установление контроля над внима­нием. Борьба не обязательно должна быть физической, как её описывает скалолаз. Но каждый, кому довелось пережить состояние потока, знает, что величайшая радость, кото­рую оно приносит, достигается путём столь же сильной самодисциплины и концентра­ции.

Усложнение и рост личности

После переживания состояния потока личностная организация становится слож­нее, чем была прежде. Именно в возраста­нии сложности и заключается личностный рост. Сложность есть результат двух мас­штабных психологических процессов: диффе­ренциации и интеграции. Первый предпо­лагает движение в сторону уникальности, от- делённости от других, второй стремится к противоположному — к единению с други­ми людьми, к надличностному единству идей и концепций. Сложной мы называем ту лич­ность, которой удаётся успешно сочетать в се­бе оба этих процесса.

В результате переживания потока наша личность становится более дифференциро­ванной, потому что преодоление препятствий неизбежно делает человека более способным, более умелым. Как сказал альпинист, «ты оглядываешься назад и приходишь в восторг от себя, от того, что ты сделал». После каж­дого такого эпизода личность приобретает всё более яркие индивидуальные черты, стано­вится менее предсказуемой, овладевает новы­ми умениями.

Сложность нередко считают негативным свойством, чреватым различными трудностя­ми. Это может быть справедливо, но лишь в том случае, если она сопряжена лишь с диф­ференциацией. Между тем сложность пред­полагает также интеграцию автономных ча­стей. Например, сложный современный дви­гатель не только состоит из множества от­дельных узлов и деталей, каждая из кото­рых выполняет свои уникальные функции, но и представляет собой единый механизм, где все компоненты работают согласованно друг с другом. Без интеграции сложная система превратится в беспорядочный набор элемен­тов.

Переживание потока способствует инте­грации личности, потому что на уровне той глубочайшей концентрации, что ему сопут­ствует, сознание становится чрезвычайно упо­рядоченным. Мысли, намерения, чуства — всё сфокусировано на одной и той же цели. На­ступает полная гармония. Когда человек воз­вращается к своему обычному состоянию, он чуствует некое единение, причём не только внутреннее. Он ощущает свою общность со всеми людьми и с миром в целом. Как ска­зал уже известный нам скалолаз, «никакая другая ситуация не может так вытащить из человека то хорошее, что в нём есть. Никто не заставлял тебя подвергать своё тело и ум такому страшному напряжению и карабкать­ся на эту гору. Ты и твои товарищи — вы все чуствуете одно, хотите одного и того же. Кому ты можешь доверять больше, чем этим людям? Они отдают себя той же цели, связа­ны с тобой тем же стремлением, и уже одно ощущение этой связи вызывает экстаз».

Личность дифференцированная, но не ин­тегрированная, может добиться многого, но рискует потонуть в эгоцентризме. С другой стороны, индивид, чьё Я основано исклю­чительно на интеграции, сумеет построить прочные отношения с людьми, но ему будет не хватать независимости и индивидуально­сти. Настоящая сложность возможна только в том случае, если личность вкладывает рав­ное количество психической энергии в оба эти процесса и избегает как эгоизма, так и кон­формизма.

Как мы уже говорили, личность становит­ся сложной в результате переживания пото­ка. Парадоксально, но мы развиваемся и пе­рерастаем себя именно тогда, когда действуем свободно, ради самой деятельности, а не ру­ководствуясь внешними побуждениями. Если мы выбрали цель и сконцентрировали на ней всю свою психическую энергию, всё, что мы будем делать, принесёт нам радость. И вкусив эту радость однажды, мы будем стремить­ся ощутить её снова с удвоенными усилия­ми. Именно так происходит личностный рост. Именно так Рико удаётся получать столько удовлетворения от кажущейся скучной рабо­ты за конвейером, а Р. — от сочинения сти­хов. Именно так И. смогла преодолеть бо­лезнь и стать известным учёным и влиятель­ным руководителем. Состояние потока важно не только потому, что оно позволяет нам по­лучать удовольствие от настоящего, но и по­тому, что оно укрепляет нашу уверенность в себе, побуждающую нас осваивать новые уме­ния и совершать достижения во благо чело­вечества.

Далее в этой книге мы рассмотрим опти­мальные переживания более подробно, изу­чим их свойства и узнаем, при каких услови­ях они возникают. Достичь потокового состо­яния не так легко, однако понимание этого феномена может помочь изменить жизнь — привнести в неё больше гармонии и высвобо­дить психическую энергию, растрачиваемую обычно на скуку или тревогу.

3. Радость и качество жизни

Для улучшения качества жизни существу­ет две основные стратегии. Первая заклю­чается в том, чтобы попытаться подстро­ить внешние условия под наши цели. Вто­рая предполагает изменение восприятия на­ми внешних условий так, чтобы они лучше со­ответствовали нашим целям. Например, важ­ным компонентом счастья является ощуще­ние безопасности. Его можно повысить, ку­пив оружие, установив надёжный замок на входной двери, переехав в более безопасный район или попытавшись повлиять на город­ские власти с целью усиления работы по­лиции. Все перечисленные действия направ­лены на то, чтобы привести внешние усло­вия в соответствие с нашими целями. Дру­гой подход, благодаря которому мы сможем чуствовать себя более защищёнными, состоит в том, чтобы изменить наше понимание без­опасности. Если мы признаем, что некоторый риск неизбежен, и научимся получать удо­вольствие от не вполне предсказуемого мира, то мысли о потенциальных угрозах не будут столь заметно отравлять наше благополучие.

Ни одна из этих стратегий не будет эффек­тивной, если пользоваться ей одной. На пер­вый взгляд кажется, что, если мы изменим внешние условия, проблема будет решена, но если индивид не контролирует своё сознание, старые страхи и желания скоро вернутся и принесут с собой прежние тревоги. Чуства полной внутренней безопасности нельзя до­стичь, даже купив себе остров в Карибском море и окружив себя вооружённой охраной.

Мысль о том, что способность контроли­ровать внешние условия отнюдь не всегда улучшает жизнь, отлично выражена в мифе о царе Мидасе. Как и большинство людей, этот царь полагал, что станет счастливым, ес­ли обретёт богатство. Он обратился к богам с просьбой наделить его способностью превра­щать в золото всё, к чему бы он ни прика­сался. После некоторых размышлений боги выполнили его просьбу. Казалось, ничто на свете уже не может помешать Мидасу стать самым богатым, а значит, и самым счастли­вым человеком на земле. Однако мы знаем, чем закончилась эта история. Очень скоро он понял, что совершил роковую ошибку. Любая пища или глоток вина, попав к нему в рот, превращалась в золотой слиток прежде, чем он успевал проглотить её. В итоге несчастный царь умер от голода, окружённый горами зо­лота.

Эхо старой легенды доносится до нас спу­стя тысячелетия. Приёмные психотерапевтов переполнены богатыми и успешными пациен­тами, которые в свои сорок или пятьдесят внезапно осознали, что фешенебельный за­городный дом, дорогая машина и даже луч­шее образование не способны принести мир в их души. Тем не менее люди продолжают верить, что решение проблемы можно най­ти, изменив внешние обстоятельства. Если бы они только могли стать хоть немного богаче, нарастить побольше мускулов или найти бо­лее заботливого спутника жизни, вот тогда бы всё стало хорошо. Даже признав, что одни материальные блага не приносят счастья, мы продолжаем бесконечную борьбу за внешние цели, надеясь таким образом улучшить свою жизнь.

Богатство, власть, положение в обществе в нашей культуре стали общепринятыми сим­волами счастья. При виде знаменитых, хоро­шо выглядящих и состоятельных людей мы автоматически заключаем, что жизнь прино­сит им удовольствие, невзирая на свидетель­ства того, что это может быть далеко от дей­ствительности. И нам кажется, что и мы до­стигнем счастья, как только станем облада­телями подобных символов.

Если нам в самом деле удаётся разбога­теть и добиться положения в обществе, неко­торое время мы считаем, что жизнь в целом улучшилась. Но символы могут быть обман­чивы. В реальности качество жизни не зави­сит напрямую от нашей репутации и разме­ров нашего кошелька. Важнее всего то, что мы сами думаем о себе и происходящем с на­ми. Чтобы улучшить жизнь, необходимо из­менить качество получаемого нами опыта.

Конечно, нельзя утверждать, что слава, деньги или физическое здоровье вообще не имеют ничего общего с понятием счастья. Всё это может украсить жизнь, но лишь в том случае, если оно гармонично включается в уже имеющуюся позитивную картину мира. Иначе эти символы в лучшем случае не бу­дут играть никакой роли, а то и помешают достичь удовлетворения. Исследования сча­стья и удовлетворённости жизнью показы­вают, что корреляция между уровнем обес­печенности и счастьем довольно умеренная. Жители более развитых в экономическом плане стран, в том числе США, склонны счи­тать себя счастливее жителей государств бо­лее бедных. Эд Динер, исследователь из Уни­верситета Иллинойса, обнаружил, что очень богатые люди считают себя счастливыми в среднем 77% времени, в то время как среди людей со средним уровнем дохода этот пока­затель равен 62%. Эта разница статистически значима, однако не очень велика, особенно ес­ли учесть тот факт, что группа «очень бога­тые» формировалась из людей, перечислен­ных в списке 400 самых богатых американ­цев. Интересно отметить также, что ни один респондент в исследовании Динера не сказал, что деньги гарантируют счастье сами по се­бе. Большинство соглашалось с утверждени­ем: «Деньги могут увеличить или уменьшить счастье в зависимости от того, как их исполь­зовать». В более раннем исследовании Нор­ман Брэдбери показал, что люди с очень вы­сокими доходами считают себя счастливыми на 25% чаще, чем респонденты с низкими. Мы снова видим, что различие есть, одна­ко оно не очень велико. Авторы масштабного исследования «Качество американской жиз­ни», результаты которого были опубликова­ны десять лет назад, сообщают, что финан­совое положение является одним из наименее важных факторов, влияющих на общую удо­влетворённость жизнью.

С учётом всего вышесказанного нам ка­жется, что задача первостепенной важности заключается не столько в том, чтобы пы­таться заработать миллион долларов или на­учиться завоёвывать друзей и оказывать вли­яние на людей, а в том, чтобы понять, как сделать повседневную жизнь более гармонич­ной и радостной. Этот путь напрямую ведёт к тому, чего не удастся достичь, преследуя сим­волические цели.

Удовольствие и умение пере­живать радость

В понимании большинства людей счастье, как правило, ассоциируется со всевозможны­ми удовольствиями: вкусной едой, хорошим сексом, дорогими вещами, создающими ком­форт. Нередко в голову приходят мысли о пу­тешествиях по экзотическим странам, обще­нии с интересными людьми. Если же мы не можем позволить себе все эти «радости жиз­ни», о которых нам рассказывают яркие ре­кламные ролики, то на худой конец мы со­гласны провести вечер перед телевизором, в компании бокала хорошего виски.

Удовольствие — это чуство, возникающее всякий раз, когда в наше сознание поступа­ет информация об удовлетворении потребно­сти, обусловленной биологической програм­мой или социальными стереотипами. Если мы голодны, то вкус еды приятен нам, пото­му что уменьшает физиологический диском­форт. Приятен и вечерний отдых, когда наш ум, перевозбуждённый за день, пассивно впи­тывает информацию из масс-медиа. Рассла­биться ещё более эффективно помогает ал­коголь или наркотики. Отпуск в Акапулько приятен не только потому, что вносит стиму­лирующее разнообразие в наши серые будни, но также потому, что мы знаем: именно так проводят время знаменитости.

Хотя удовольствие и является одним из важных составляющих качества жизни, са­мо по себе оно не приносит счастья. Пита­ние, сон, отдых, секс возвращают нас в состо­яние гомеостатического равновесия, вос­станавливают порядок в сознании после того, как были удовлетворены вызывающие психи­ческую энтропию потребности организма. Но эти процессы не способствуют психологиче­скому росту и усложнению личности. Удо­вольствие помогает поддерживать порядок, но само по себе оно не может создать его, т.е. перевести сознание на новый уровень.

Если продолжить размышлять над тем, что делает нашу жизнь стоящей, то от при­ятных воспоминаний мы перейдём к другим событиям и переживаниям, которые отчасти похожи на удовольствие, однако относятся к другой категории и потому заслуживают от­дельного названия. Назовём их пережива­нием радости. Мы говорим о радостном со­бытии в том случае, если человек не толь­ко удовлетворил свои потребности или жела­ния, но и сумел выйти за пределы привыч­ных схем действия, достиг чего-то необычно­го, чего прежде, возможно, нельзя было даже вообразить.

Для переживания радости характерно именно это движение вперёд, чуство новиз­ны, ощущение достижения. Радость прино­сит, например, напряжённая игра в теннис или чтение книги, предлагающей неожидан­ный взгляд на вещи, или разговор, в кото­ром мы вдруг высказываем новые для себя идеи. Радость можно испытать и во время заключения непростой деловой сделки, и по­сле успешного завершения любой тяжёлой и важной работы. В момент, когда эти события происходят, они могут не доставлять нам удо­вольствия, но когда мы вспоминаем о них, мы неизменно думаем с глубоким удовлетворени­ем: «Вот это было здорово», — и желаем пе­режить их снова.

После радостного события мы чуствуем, что переменились, что наше Я выросло и ста­ло более сложным.

Действия, доставляющие нам удоволь­ствие, могут также приносить и радость, однако эти ощущения совершенно различ­ны. Например, все получают удовольствие от еды, но попробуйте испытать от процесса приёма пищи радость. Это удаётся гурману или любому, кто обращает на еду достаточ­но внимания, чтобы распознавать различные вкусовые оттенки блюд. Отсюда видно, что получение удовольствия не требует вложения психической энергии, в то время как радость достигается только в результате специальной концентрации внимания. Человек может ис­пытать удовольствие безо всяких усилий, ес­ли воздействовать электрическим током на определённые центры в его мозге или дать ему наркотик. Но невозможно пережить ра­дость от игры в теннис, чтения книги или разговора, если не сосредоточить на своей де­ятельности всё своё внимание.

Именно поэтому радость столь мимолёт­на, и по той же причине удовольствия не приводят к личностному росту. Рост сложно­сти требует направления психической энер­гии на новые цели, сопряжённые с опреде­лённым усилием. Этот процесс можно лег­ко наблюдать в ребёнке. Первые несколько лет жизни каждый малыш представляет со­бой маленькую «обучающуюся машину»: он ежедневно осваивает новые движения, гово­рит новые слова. Выражение глубокой сосре­доточенности на его лице явно свидетельству­ет о величайшей радости, испытываемой им в процессе обучения. И каждый новый навык, каждая частица нового знания делает его раз­вивающуюся личность ещё более сложной.

К сожалению, с годами эта естественная связь между развитием и получением радости исчезает — возможно, потому, что с поступле­нием в школу «учение» становится навязан­ной извне обязанностью, и радостное возбуж­дение от овладения новыми навыками ослабе­вает. Человеку оказывается легче поместить себя в узкие границы личности, сформиро­вавшейся в подростковом возрасте, и никуда из них не выходить.

Если при этом индивид становится само­довольным и считает, что не стоит тратить энергию на дела, которые не принесут мате­риального вознаграждения, он в конце кон­цов перестанет радоваться жизни, и един­ственным источником положительных эмо­ций для него станут удовольствия.

Однако существует немало людей, с го­дами не утративших способность радоваться жизни. Я знал одного пожилого итальянца, торговавшего всевозможным старьём в своей антикварной лавке на одной из старых уло­чек Неаполя. Однажды утром в лавку вошла богатая пожилая американка. Бегло окинув взглядом витрину, она указала на деревянные фигурки херувимов в стиле барокко — из тех, что пользовались популярностью у здешних ремесленников несколько столетий назад, а теперь в большом количестве изготавливают­ся для туристов. Синьор Орсини (так звали владельца лавки) не моргнув глазом заломил сумасшедшую цену. Пожилая дама, не выка­зав и тени удивления, потянулась за чековой книжкой. Я замер, предвкушая радость мо­его друга от внезапно свалившейся на него удачи. Но, как оказалось, я плохо знал синьо­ра Орсини. Он побагровел и с плохо скры­ваемым волнением стал выпроваживать кли­ентку из магазина: «Нет, нет, синьора. Мне очень жаль, но я не могу продать вам этих ангелочков». Изумлённая женщина не вери­ла своим ушам, а синьор Орсини продолжал своё: «Нет, синьора, я не могу иметь с вами дело, я их вам не продам».

После того как американка, наконец, вы­шла, старик объяснил мне своё, на первый взгляд, странное поведение: «Если бы я уми­рал с голоду, я бы взял эти деньги. Но будучи сытым, почему же я не могу позволить себе получить немного удовольствия от сделки? Дело в том, что поторговаться для меня — чистое наслаждение. Мне важен сам процесс, когда вы пробуете превзойти клиента с по­мощью различных уловок или красноречия. Она даже не повела бровью, не потрудилась распознать мои намерения, выказав таким об­разом хоть немного уважения ко мне и моей профессии. Если бы я продал ей этих анге­лочков, то в первую очередь сам почуство- вал бы себя обманутым...» Немногие люди на юге Италии, да и, пожалуй, в мире в це­лом, демонстрируют такой странный подход к ведению бизнеса. Но я полагаю, что мало кто получает такую радость от своего заня­тия, как сеньор Орсини.

Жизнь можно прожить и не испытывая радость, и не исключено, что она даже будет приятной, однако ощущение удовольствия бу­дет зависеть от удачи и внешних обстоя­тельств. Чтобы обрести контроль над каче­ством своей жизни, нужно научиться извле­кать радость из повседневных дел.

Оставшаяся часть этой главы посвящена переживанию радости и занятиям, которые ему способствуют. Этот обзор основан на мно­гочисленных интервью, опросниках и про­чих данных, собранных более чем за десять лет исследований. В нашей работе приняли участие несколько тысяч респондентов. По­началу мы опрашивали только тех, кто тра­тит много времени и сил на сложные заня­тия, не приносящие символов успеха, — та­кие как деньги и престиж. Мы беседовали со скалолазами, композиторами, шахматиста­ми, спортсменами-любителями. В дальней­шем мы стали проводить интервью и с обыч­ными людьми. Мы просили их описать свои чуства в моменты, когда они получали наи­большую радость от жизни и своих занятий. Среди них были жители американских городов: хирурги, профессора, священники, рабо­чие, молодые матери, пенсионеры и подрост­ки. Мы также опрашивали людей из Кореи, Японии, Таиланда, Австралии, из различных европейских стран и резервации индейцев на­вахо. Но основе этих многочисленных интер­вью мы можем попытаться разобраться, что в нашем опыте приносит наибольшую радость, и рассмотреть примеры из жизни других лю­дей, которые каждый из нас в дальнейшем сможет использовать для того, чтобы улуч­шить качество своей жизни.

Дата добавления: 2015-06-27