Нейроэндокринная система

Гипоталамо-гипофизарный комплекс. Эмбриональный гипотала­мус начинает дифференцироваться из переднего мозга в течение пер­вых недель внутриутробной жизни и к 12-й неделе уже довольно хо­рошо развит. С6-8-й недели эмбриогенеза в гипоталамусе могут выявляться гонадолиберины, тиреолиберин, дофамин, норадреналин и соматостатин. С 8-10-й недели антенантального периода гипотала­мус плода содержит значительные количества либеринов. С 14-й не­дели вполне дифференцированными и развитыми выявляются супра­оптическое и паравентрикулярное ядра, в их нейронах появляется ней­росекрет. Гипофиз плода человека почти не изменяется до 11-12-й недели эмбриогенеза. Первичное сплетение гипофизарной порталь­ной кровеносной системы развивается к 14-15-й неделе, а постоян­ство первичного и вторичного сплетений сосудистой системы уста­навливается к 19-21-й неделе. К 8-10-й неделе внутриутробного развития в ткани гипофиза выявляются соматотропин, фоллитропин, лютропин, тиреотропин, кортикотропин, пролактин, окситоцин, ва­зотоцин и вазопрессин. С этого времени концентрация гормонов в гипофизе прогрессивно увеличивается, а их содержание в сыворотке крови плода достигает пика к середине антенатального периода, пос­ле чего постепенно снижается вплоть до момента рождения.

Поскольку концентрация аденогипофизарных гормонов в кро­ви плода в первом триместре низка, их синтез и секреция также счи­таются в это время низкими. В течение второго триместра происхо­дит созревание гипоталамуса и становление портальной гипофизар­ной сосудистой системы, в результате чего гипоталамические пептиды стимулируют поступление в кровь плода больших коли­честв гипофизарных гормонов, что характерно для середины срока беременности.

В последнем триместре секреция гормонов аденогипофиза у пло­да значительно снижается, частично благодаря становлению систе­мы обратной связи в регуляции функций аденогипофиза. Кроме того, снижение секреции гормонов в последнем триместре может быть связано с созреванием ингибиторной электрической активно­сти неокортекса и его тормозного влияния на гипоталамус. Низкие концентрации сывороточных соматотропина и тиреотропина у анэн­цефалических плодов указывают, что секреция гормонов аденоги­пофиза зависит от активности гипоталамуса плода. Влияет ли на гипофизарную секрецию гормонов у плода продукция нейропепти­дов плацентой или тканями плода, не ясно. Позднее увеличение кон­центрации пролактина в сыворотке крови плода не связано с гипо­таламической нейросекрецией пролактолиберина, что и подтверж­дается тем, что содержание сывороточного пролактина в крови нормальных и анэнцефалических новорожденных одинаково. Уве­личение пролактина может быть связано с прогрессивным ростом в крови плода концентрации эстрогенов. Повышенные уровни про­лактина в крови плода и новорожденного обусловлены гипертро­фией в гипофизе пролактинсинтезирующих клеток. Пролактин вли­яет на обмен фосфолипидов в организме плода и в связи с этим обес­печивает полноценное формирование легочного сурфактанта, что имеет важное значение в обеспечении у новорожденного такой важ­ной функции, как внешнее дыхание.

Нейрогипофиз плода. Аргинин-вазопрессин выявля­ется в нейрогипофизе плода человека уже на 10-12-й неделе внут­риутробной жизни. К 40 неделям его концентрация составляет око­ло 20%, от содержания этого гормона в гипофизе взрослого. Содер­жание окситоцина в гипофизе плода превышает концентрацию вазопрессина с 15-19-й недели, и отношение вазопрессин/оксито­цин прогрессивно снижается. Секреция вазопрессина начинается с середины беременности, а механизмы регуляции его секреции со­зревают у плода лишь в течение третьего триместра. Реакция увели­чения секреции вазопрессина в ответ на гипертоничность крови и дегидратацию у новорожденных ягнят уже сопоставима с реакцией взрослых особей. У них также выявлено повышение секреции вазопрессина в ответ на гипоксию, даже более выраженное, чем у взрослых. Этот гормон уменьшает у плода частоту сердечных со­кращений независимо от нервных механизмов, что свидетельствует в пользу роли вазопрессина как стрессорного гормона плода, необ­ходимого для поддержания сердечно-сосудистого гомеостазиса. В последнем триместре беременности аргинин-вазопрессин уже мо­жет оказывать влияние на функцию почек: небольшие Количества этого Гормона, введенные в кровь плода, снижают скорость обра­зования мочи и повышают ее осмолярность за счет уменьшения кли­ренса осмотически свободной воды. Однако большие Количества вазопрессина при таком введении могут вызывать диуретический эффект благодаря прессорному действию гормона. Незрелая почка менее чувствительна к аргинин-вазопрессину, и поэтому осмоляр­ность мочи при максимальной стимуляции реабсорбции воды ва­зопрессином меньше у незрелого, чем у зрелого плода. Вместе с тем и зрелый плод вследствие невысокой чувствительности структур нефрона к вазопрессину не может образовывать мочу значительно более гипертоничную, чем плазма крови.

В гипофизе и эпифизе плода человека, так же как в эпифизе ряда взрослых млеко питающих, включая человека, выявляется аргинин­вазотоцин - гормон, характерный для домлекопитающих позво­ночных. Аргинин-вазотоцин присутствует в гипофизе человека толь­ко в течение внутриутробной жизни, исчезает он в неонатальный период. Это может служить примером того, что онтогенез повторя­ет филогенез (биогенетический закон Э. Геккеля). Роль аргинин-ва­зотоцина у плода не ясна, но базальная его концентрация в плазме крови у плода овцы в последнем триместре приближается к уров­ням вазопрессина и окситоцина. Как аргинин-вазопрессин, так и аргинин-вазотоцин подавляют образование жидкости в легких плода и клиренс свободной воды в почках. Вазопрессин также может сни­жать транспорт воды через мембраны амниона. Таким образом, ва­зопрессин и аргинин-вазотоцин обеспечивают в процессе развития плода задержку воды в организме, подавляя ее ток через плаценту и транспорт в амниотическую жидкость, а также выделение воды че­рез легкие и почки плода.

Железы, регулируемые аденогипофизом. Эмбриогенез желез, ре­гулируемых гипофизом, включая щитовидную железу, гонады, Над­почечники, завершается к 10-12-й неделе развития плода, после чего они уже функционально значимы.

Щитовидная железа может концентрировать йодиды, синтези­ровать йодтиронины с 9-1О-й недели, и с этого времени она содер­жит коллоид с тиреоглобулином - депонированную форму тирео­идных гормонов. Уровень тиреотропина и, соответственно, тиреоидных гормонов в крови эмбриона и плода относительно низок до середины гестации. В 24-28 недель внутриутробного развития уро­вень тиреотропина, как и других аденогипофизарных гормонов, в крови плода резко повышается, а затем постепенно уменьшается до момента родов. Вследствие повышения уровня тиреотропина про­грессивно возрастает секреция гормонов щитовидной железой и концентрация тироксина в крови плода. При рождении ребенка под влиянием родового стресса происходит резкий выброс в кровь тиреотропина, трийодтиронина и тироксина, однако концентрации этих гормонов уменьшаются в течение первых недель после рожде­ния. К концу внутриутробного развития для плода характерно от­носительное гипертиреоидное состояние, функциональное назначе­ние которого состоит в подготовке организма к терморегулятор­ным установкам внеутробного существования. Резкая гормональная активация, происходящая при рождении, видимо, стимулируется охлаждением родившегося ребенка.

Половые железы. Структурные элементы и функционирующие клетки Лейдига, способные секретировать тестостерон, выявляют­ся уже у 6-недельного эмбриона. Существует тесная корреляция меж­ду концентрацией хорионического гонадотропина, числом рецеп­торов к этому гормону в яичках и содержанием тестостерона в плаз­ме крови эмбриона.

Возрастающий под влиянием хорионического гонадотропина синтез тестостерона яичками плода обеспечивает в критический период раннего эмбриогенеза индуцирование половой дифферен­цировки по мужскому типу.

Тестикулярный андроген плода, продуцируемый автономно или под воздействием стимуляции плацентарным и/или гипофизарным гонадотропином плода, способствует развитию внешних гениталий по мужскому типу. Кроме того, яички плода образуют ингибитор дифференцировки мюллеровских (парамезонефральных) протоков, так называемый мюллеровский ингибиторный фактор (МИФ). Этот гликопротеидный гормон вызывает у плода при дифференцировке по мужскому типу регрессию эмбриональных мюллеровских про­токов. Яичник морфологически становится вполне различимым с 7-8 недель внутриутробной жизни, однако нет доказательств воз­можности синтеза эстрогенов яичником плода в это время. Вообще секреция гормонов яичником плода играет малую роль в половой дифференцировке. Например, у плодов женского пола вульфовские (мезонефральные) протоки регрессируют в отсутствие тестикуляр­ных андрогенов, и нормальное женское развитие мюллеровских про­токов и наружных гениталий происходит в отсутствие тестикуляр­ного МИФ.

Уровень гонадотропинов в крови у плодов женского пола выше, чем у плодов мужского пола вследствие, может быть, более мощной обратной связи регуляции у последних из-за высоких уровней тес­тостерона в крови. Гонадотропины плода необходимы для полно­ценной дифференцировки яичек и яичников. Так, плоды-анэнцефа­лы с низкими уровнями циркулирующих гонадотропинов имеют в 15-20 недель соответствующую возрасту секрецию тестостерона, обусловленную нормальной концентрацией хорионического гона­дотропина. Но в то же время такие плоды отличаются уменьшен­ным числом клеток Лейдига, гипоплазией наружных гениталий и частыми случаями неопущения яичка к моменту рождения. Плоды мужского пола с врожденной гипофизарной недостаточностью име­ют недоразвитый пенис. Хотя развитие фолликулов в яичниках от­носительно мало зависит от гонадотропинов, анэнцефалические плоды женского пола отличаются уменьшенным числом фоллику­лов в яичниках.

Надпочечники плода. Стероидогенез отмечается в надпочечни­ках плода с 6-8-й недели его развития. Тем не менее эти железы находятся в относительном бездействии до созревания гипофизар­ной портальной сосудистой системы и активации гипоталамо-аде­ногипофизарной системы плода. Последнее происходит в течение второго триместра беременности, и к середине гестации размер надпочечников плода превышает размер почек. Еще раз подчеркнем, что фетальная кора надпочечников состоит из двух зон: 1) уникаль­ной для плода внутренней фетальной зоны, составляющей 80% от массы железы; именно масса этой зоны обусловливает огромный объем надпочечника плода; 2) наружной дефинитивной, или взрос­лой, зоны, из которой формируется кора надпочечников взрослого организма.

Фетальная зона образует и секретирует сульфат дегидроэпианд­ростерона (СДЭАС), а дефинитивная зона - кортизол. С развити­ем плода концентрация в его плазме СДЭАС и кортизола постепен­но нарастает. Во втором триместре беременности продукция кор­тизола дефинитивной зоной начинает регулироваться кортикотропином. Секреция СДЭАС фетальной зоной стимулиру­ется кортикотропином и хорионическим гонадотропином, образу­емым в наибольших количествах в первой половине беременности. После родов фетальная зона быстро подвергается инволюции и ис­чезает на первом году жизни. Параллельно регрессии фетальной зоны идет на убыль и уровень СДЭАС в крови. К третьему тримес­тру надпочечник плода начинает проявлять признаки синтеза и сек­реции альдостерона, концентрация которого в крови постепенно на­растает и в предродовой период становится выше, чем у взрослого человека.

СДЭАС плода является ключевым предшественником синтеза эстрогенов плацентой. Физиологические эффекты кортизола плода заключаются в следующем:

· он способствует развитию и созреванию различных фермент­ных систем печени, созреванию бета-клеток островков подже­лудочной железы, процессу замены фетального типа гемогло­бина (F) на взрослый (А) тип;

· обеспечивает клеточную дифференцировку II типа альвеоляр­ных эпителиоцитов и стимулирует синтез сурфактантов, не­обходимых для полноценного созревания легких;

· повышает устойчивость плода к гипоксии в процессе родов;

· стимулирует формирование мозгового вещества надпочечни­ков и синтез катехоламинов.

Созревание системы обратной связи супрагипоталамического нервного контроля и гипофизарной контролирующей системы для модулирования функций щитовидной железы, гонад и надпочечни­ков у плода происходит в течение третьего триместра беременности и первых недель постнатальной жизни.

Мозговое вещество надпочечников образуется у плода с 10-й недели жизни, но остается относительно незрелым вплоть до рож­дения. Катехоламины (как норадреналин, так и адреналин) могут быть обнаружены в мозговом веществе надпочечников с 10-15-й недели развития Плода, и их концентрация в железе прогрессивно растет в течение всего антенатального периода. Анатомическая бли­зость локализации мозгового и коркового вещества надпочечников, внутриорганные анастомозы кровеносных и лимфатических сосу­дов обеспечивают высокие местные концентрации глюкокортикои­дов в мозговом веществе, необходимые для синтеза катехоламинов.

Способность секретировать катехоламины определяется внутри­утробным созреванием надпочечников плода и развитием их адре­нергической иннервации. Норадренергические клетки мозгового вещества надпочечников могут непосредственно реагировать на гипоксию увеличением секреции норадреналина задолго до созре­вания спланхнической иннервации. Катехоламины плода также яв­ляются стрессорными гормонами. Так, в эксперименте у плода овцы норадренергический ответ на асфиксию возникает в ранние стадии его развития, но резко уменьшается перед рождением. Стимулируе­мая ЦНСадреномедуллярная секреция катехоламинов в ответ на асфиксию плода опосредуется спланхническими нервами и созре­вает перед его рождением. Базальный уровень адреналина, норад­реналина и дофамина в плазме плода человека выше в начале тре­тьего триместра беременности, с увеличением периода гестации он прогрессивно снижается. Уровень катехоламинов в плазме крови плода резко повышается в родах, отражая полноценность стрессор­ной реакции его организма.

Рассмотрим эндокринные железы и ткани, не регулируемые аденогипофизом.

Эндокринная ткань поджелудочной железы. Поджелудочная железа выявляется у эмбриона человека с 4-й недели развития и с 7-10 недель начинает синтезировать проинсулин, инсулин и глю­кагон. К середине внутриутробной жизни содержание в поджелу­дочной железе инсулина и глюкагона достигает уровней, присущих взрослому человеку. К моменту рождения содержание инсулина в крови плода превышает показатели взрослого человека в 5-6 раз, отражая высокие потребности растущего организма в этом гормо­не. Инсулин считается главным анаболическим гормоном плода. Во второй половине антенатального периода уровень инсулина в кро­ви плода меняется в зависимости от степени гликемии. Гормон обес­печивает синтез протеинов и липидов, транспорт аминокислот и К⁺ через клеточные мембраны. Реакция секреции глюкагона на изме­нения уровня глюкозы в крови у плода ослаблена; гипергликемия не подавляет секрецию и не снижает уровень глюкагона в плазме крови плода, а острая гипогликемия не вызывает секреции глюка­гона. Ткань поджелудочной железы богата также соматостатином и тиреолиберином.

Ослабленные реакции секреции глюкагона и инсулина поджелу­дочной железой плода в ответ на изменение уровня гликемии связа­ны с еще невысокой способностью клеток ее островков генериро­вать цАМФ и/или с быстрой деструкцией цАМФ фосфодиэстера­зой. Механизмы адренергического рецепторобусловленного ингибирования секреции инсулина у плода и стимуляции освобож­дения глюкагона не изменены перед рождением, так же как и инги­биторные эффекты простагландинов на глюкозостимулированную секрецию инсулина.

Глюкозный контроль секреции инсулина и глюкагона относи­тельно быстро созревает в неонатальный период как у доношенных, так и недоношенных новорожденных детей. Таким образом, ослаб­ленная панкреатическая реакция на сдвиги сывороточной глюкозы плода является скорее вторичной к относительно стабильному ее уровню, поддерживаемому плацентарным транспортом глюкозы матери, чем обусловленной временной задержкой процесса созре­вания панкреатических островков (островки Лангерганса).

Система паратирин-кальцuтонин-витамин Д (кальцuйрегули­рующие гормоны). Околощитовидные железы формируются из тре­тьего и четвертого жаберных карманов к 4-5-й неделе эмбриогене­за. Третий карман формирует вилочковую железу (тимус) и нижние околощитовидные железы, а четвертый - верхние околощитовид­ные железы. Из пятого кармана образуются парные ультимобрахи­альные (краеплечевые) тела, которые в процессе эмбриогенеза вне­дряются в щитовидную железу и развиваются как кальцитонинсекре­тирующие К-клетки. Околощитовидные железы развиваются между 5-й и 12-14-й неделями антенатального периода. У новорожденного они выявляются в диаметре 1-2 мм, тогда как железы взрослого имеют размеры 2-5 мм х 3-8 мм. Перед рождением ребенка около­щитовидные железы содержат массу неактивных главных клеток и мало переходных главных клеток с секреторными гранулами.

Околощитовидные железы плода синтезируют паратиринрод­ственный протеин (ПТРП), который проявляет подобное парати­рину (ПТ) гиперкальциемическое действие. Так, плод овцы может увеличивать концентрацию ПТв сыворотке крови в ответ на сни­жение в ней концентрации Са²⁺, вызванное введением комплексона-двунатриевой соли этилендиаминтетраацетата. К-клетки яв­ляются наиболее зрелыми в неонатальной щитовидной железе, и со­держание кальцитонина в них высокое. Плод овцы в третьем триместре также способен отвечать на инфузию Са²⁺ приростом уровня кальцитонина сыворотки, что свидетельствует о созревании системы регуляции секреции кальцитонина в этот период внутри­утробного развития.

Плод человека перед родами имеет низкую концентрацию ПТ в крови и относительно высокое содержание в ней кальцитонина, Ответ ПТ на гипокальциемию редуцирован, что связано с высокой концентрацией общего и ионизированного кальция, поддерживае­мой в крови плода активным плацентарным транспортом из крови матери. Высокий уровень сывороточного Са²⁺ плода подавляет па­ратиреоидную функцию и стимулирует секрецию кальцитонина, что облегчает кальциево-фосфорные отложения в кости плода. Уровень витамина D у плода определяется главным образом трансплацен­тарным поступлением из крови матери, и свободная его концентра­ция в крови плода одинакова с кровью матери. Однако почки пло­да способны к 1-гидроксилированию 25-гидроксивитамина D, т. е. трансформации витамина из 25(ОН)D в активную форму 1,25(OH)₂D. Более того, плацента содержит не только специфиче­ские рецепторы к 1,25(OH)₂D, но и протеин, связывающий кальций и зависимый от витамина D. ПТРП стимулирует 1-гидроксилиро­вание 25(ОН)D в почках плода, и оба гормона - 1,25(ОН)₂D и ПТРП, видимо, включаются в регуляцию плацентарного транспор­та Са²⁺ к плоду. Таким образом, ПТ плода и/или активный витамин D поддерживают высокие концентрации Са²⁺ в его крови через пла­центарный транспорт, а высокий уровень кальцитонина плода обес­печивает кальцификацию его костей.

Peнин-ангuотензuн-альдостероновая система. Почечная актив­ность ренина выше у плода, чем у взрослого человека, и выше в крови пуповины плода (18 недель гестации), чем у доношенного ребенка. После рождения активность ренина плазмы у ребенка по­степенно уменьшается, достигая уровня, присущего взрослым, не ранее чем в 6-9 лет. Снижение с возрастом у детей активности ре­нина плазмы коррелирует с уменьшением внутрипочечного обра­зования ренина и содержанием мРНК ренина. На ранних стадиях развития ренинпродуцирующие клетки выявляются в стенках внут­рипочечных сосудов на всем протяжении их ветвей, позднее они собираются в юкстагломерулярный регион. Анпютензин-2 действу­ет у плода в ранние периоды развития предпочтительно на постгло­мерулярном уровне, регулируя почечный кровоток, повышая филь­трационную фракцию и поддерживая скорость клубочковой филь­трации. Эти данные свидетельствуют о том, что ренин-ангиотензиновая система и ангиотензинпревращающий фер­мент функционально полноценны у детей уже с момента рождения, но локализация секреторных клеток и скорость секреции в процес­се онтогенеза меняются, вызывая изменения концентрации в плаз­ме ангиотензина-2. У плода перед родами и у новорожденного ак­тивность ренин-ангиотензиновой системы меняется под влиянием многих факторов, так же как и у взрослых (табл.3), что отражает полноценность вовлечения этой системы в адаптивные процессы орrанизма.

Концентрация альдостерона в плазме крови у доношенных де­тей повышена по сравнению с таковой у взрослого человека и не изменяется в течение первого месяца жизни. В неонатальном пери­оде не выявляется корреляция между активностыо ренина плазмы и концентрацией в ней альдостерона. Это свидетельствует о том, что ангиотензин-2 не является основным регулятором секреции надпо­чечниками альдостерона в ранние периоды жизни. Концентраци­онное отношение K⁺/Na⁺ в моче значительно ниже у плода перед родами по сравнению с новорожденными детьми, что может быть связано с частичной нечувствительностью к альдостерону прокси­мальных отделов почечных канальцев. В предродовой период плод с высокой концентрацией альдостерона в плазме имеет склонность к экскреции высоких количеств Na⁺ с мочой, что отражает недоста­точную зрелость альдостерон чувствительных структур канальцев нефрона. Таким образом, перинатальный и ранний постнатальный периоды характеризуются физиологическими первичным гиперре­нинизмом и вторичным альдостеронизмом. Биологическая целесо­образность этих возрастных особенностей ренин-ангиотензин-аль­достероновой системы обусловлена необходимостью гормональной стимуляции процесса созревания ионтранспортирующих систем канальцев нефрона.

Таблица 3

Факторы, меняющие активность ренин-ангиотензиновой системы у плода и новорожденного

Повышают	Снижают
Недоношенность	Объёмные нагрузки
Фуросемид	Индометацин
Кровотечение	Фенилэфрин
Гипотензия	Кортизол
Гипоксемия	Вазопрессин
Стеноз аорты	Положение лежа
Обменное переливание (забор крови)	Обменное переливание (введение крови)
Вертикальное положение

Натрийуретический атриопептид. К 26-27-й неделе развития плода в его крови выявляются невысокие концентрации натрийуре­тического атриопептида. Существует положительная корреляция между концентрацией предсердного гормона в плазме крови и скоростью тока мочи. Введение в кровь плода и взрослого человека экзогенного атриопептида вызывает у них сопоставимые по выра­женности диурез и натриурез, что свидетельствует о значимости атриопептида плода для регуляции гомеостазиса.

Рассмотрим эндокринную систему, свойственная только плоду.

Имеется несколько гормональных систем, характерных только для плода, например парааортальная хромаффинная система, про­межуточная доля гипофиза и др.

Промежуточная доля гипофиза у плода. У плода человека к ceредине антенатального периода отчетливо выражена промежуточ­ная доля гипофиза. Ее клетки начинают исчезать перед рождением и полностью отсутствуют во взрослом гипофизе человека. Главные секреторные продукты промежуточной доли - это α-меланотро­пин и β-эндорфин, образуемые при расщеплении проопиомелано­кортина. В передней доле гипофиза молекула последнего при рас­щеплении является источником кортикотропина и β -липотропина. У плода человека концентрация α -меланотропина прогрессивно сни­жается в процессе внутриутробного развития. О значении этих пеп­тидов для плода известно мало; считают, что α -меланотропин спо­собствует активации надпочечников плода и процессу его роста.

Э кстпрагипоталамuческие нейропептиды. У плода нейропепти­ды, аналогичные известным гипоталамическим, сосредоточены глав­ным образом в тканях плаценты, кишечника и поджелудочной же­лезы. Концентрации тиреолиберина, кортиколиберина и соматос­татина в крови человека повышены в неонатальном периоде; значительные количества тиреолиберинподобного нейропептида выявлены в неонатальной поджелудочной железе. Таким образом, эндокринное происхождение этих пептидов у человека в неонаталь­ном периоде считается доказанным.

В последнем периоде внутриутробного развития у плода отме­чается общая тенденция к гиперсекреции гипофизарных гормонов: соматотропина, тиреотропина, кортикотропина, лютропина и фол­литропина. Механизм гиперфункции аденогипофиза у плода неясен. Предполагается, что причиной гиперпродукции соматотропина яв­ляется незрелость ингибиторных эффектов высших отделов ЦНС. Незрелость механизма отрицательной обратной связи играет роль в избыточной продукции тиреотропина и гонадотропинов, а воз­можно, и кортикотропина. Экстрагипоталамические нейропепти­ды являются модуляторами секреции аденогипофизарных гормо­нов у плода.

Тканевая трансформация гормонов. Плацента проницаема для стероидных гормонов, но содержит изомеразу, ко ­ торая может превращать большую часть кортизола, транспортиру­емого из крови матери, в неактивный кортизон. Кроме того, хотя многие ткани взрослого организма способны превращать кортизон в кортизол, ткани плода этой способности лишены на протяжении всего внутриутробного периода. Таким образом, большая часть кор­тизола, пере носимого через плаценту, инактивируется в ней или в тканях плода, что предотвращает у него избыточный анаболичес­кий эффект и минимизирует влияние кортизола на преждевремен­ное развитие. Указанный механизм инактивации кортизола защи­щает плод от эффектов избытка кортизола при стрессорных воз­действиях на организм матери.

Тиреоидные гормоны также имеют свои лимитирующие факто­ры во внутриутробной жизни. Плод человека может быть лишен щитовидной железы (атиреоидный плод), однако новорожденный имеет нормальную длину, массу, обычно у него отсутствуют вне­шние признаки тиреоидной недостаточности. Метаболизм тирео­идных гормонов у плода характеризуется образованием неактив­ных сульфатированных гормонов и превращением его тканями ак­тивного тироксина в неактивный трансформированный трийодотиронин. Ткань плаценты также катализирует такое пре­вращение тиреоидных гормонов, что ограничивает поступление активного тироксина к плоду. Кроме того, печень и почки плода имеют мало или вообще лишены монодейодиназной активности 1-­го типа, поэтому для плода характерно слабое превращение в тка­нях Т₄ в активный Т₃ или полное его отсутствие. Поэтому концент­рация активного трийодтиронина в плазме крови плода остается очень низкой вплоть до последних недель его созревания.

Некоторые ткани плода (мозг, бурая жировая ткань) имеют ак­тивный 2-й тип монодейодиназы, превращающей Т₄ в активный Т₃. Местнообразующийся Т₃ необходим, чтобы обеспечить зависящее от тиреоидных гормонов развитие мозга плода даже в условиях ги­потироксинемии. В ответ на нее активность 2-го типа монодейоди­назы возрастает в 5-10 раз, отражая сформированную реакцию компенсации. В географических регионах с низким уровнем йода в воде и пище гипотироксинемия плода также компенсируется рез­кой активацией 2-го типа этого фермента, что предотвращает нару­шения развития мозга, однако при выраженном снижении продук­ции тиреоидных гормонов в таких местностях резерв приспособи­тельной активации фермента оказывается недостаточным, развитие головного мозга нарушается, что ведет к кретинизму.

Гормональная чувствительность тканей. В опы­тах на животных установлено, что ткани плода, кроме мозга, мало­чувствительны к тиреоидным гормонам. Тиреоидные ядерные ре­цепторы к Т₃ появляются у плода к концу беременности матери. Возрастание концентрации гипофизарного соматотропина в крови плода обусловливает появление гормональной чувствительности тканей к тиреоидным гормонам только перед рождением. Механизм этого влияния, заключающийся в созревании пострецепторной ти­реоидной чувствительности в ряде систем плода, остается недоста­точно ясным.

Эффекты соматотропина у плода минимальны. Рост его тела не является соматотропипозависимым. у плода наблюдается позднее созревание соматотропинрецепторного связывания, которое про­является в печени только в неонатальный период.

Дефицит рецепторов пролактина может быть главным факто­ром ограниченной биологической активности пролактина у плода перед рождением.

Относительно гормональной чувствительности других систем плода более или менее исчерпывающей информации не имеется. Экспериментальные исследования показывают, что β-адренергиче­ское рецепторное связывание в сердце и легких у плода овцы до­вольно низкое и увеличивается в неонатальном периоде в ответ на гипертиреоидное состояние.

Дата добавления: 2017-01-14