Свобода-власть

Как соотносится свобода-власть с истиной? Научиться владеть собой означает, по сути дела, познание истины. Согласно антич­ным этическим представлениям слабоумные никогда не являются счастливыми: счастье является отличительной чертой мудреца, т.е. человека, который может подчинять себе свои желания на основе размышления. Однако в теоретической интерпретации отношения того, что мы вслед за древними греками называем 1о$о$ свободы-власти, нужно рассматривать как явление, имеющее ряд вариантов. М. Фуко выделает три из них. Первый — «структурный»: «воздер­жанность предполагает, чтобы логос получил суверенитет в челове­ке и чтобы он мог подчинить себе желания и регулировать тем са­мым поведение». Второй — «инструментальный»: искусство разли­чать «что следует, как и когда следует»¹⁰⁹, иначе говоря, искусство учета обстоятельств. Третий вариант можно назвать более фунда­ментальным — форма осуществления свободы: онтологическое признание себя самим собой. Это философы называют «конституи-рованием» себя, что для нас представляет особый интерес.

2.2.4. Конституирование себя

Каждому известен дельфийским императив: «Познай сам себя», превратившийся в сократическую поговорку. Душа находит­ся в движении. И это движение интенсифицируется знанием. Для того чтобы это движение осуществлялось, необходимо освободить­ся от всякого рода псевдоценностей, чувственных проявлений и физических удовольствий. Подчинять означает очищать. Субъект на основе очищения получает удовольствие, которое, согласно воз­зрениям Платона, переводит чувственные желания в сверхчув­ственные. Любовь, в соответствии с разумом, получает свое наи­высшее выражение в господстве над собой, в экономии жестов и желаний, тем самым она становится примером для других.

Познание самого себя в своей основе является также новым познанием. Неведомый мудрец является разновидностью антино-

¹⁰⁹ Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 4. С. 120.

мии¹¹⁰, которая недопустима в греческой мысли. Именно в этом лежат истоки онтологического и этического «скандала», выразив­шегося в осуждении Сократа. Онтологическое и этическое выра­жение является не чем иным, как внешним проявлением подчи­нения удовольствий.

Таким образом, есть все основания утверждать, что невозмож­но «универсальное законодательство», определяющее дозволен­ные и недозволенные действия (что не мешает существованию ценностей или общих законов). То, что нужно учитывать, можно назвать «умением», «искусством», общей этической формой, со­гласно которой индивид должен вести работу над собой, нацелен­ную на утверждение власти над собой. И именно этот «способ су­ществования, согласно М. Фуко, при помощи которого приходят к господству над собой, характеризуется как активная свобода, неразрывно связанная со структурным, инструментальным и он­тологическим подходом к истине».

К какой истине? М. Фуко защищает тезис, согласно которому античное этическое размышление не нацелено ни на кодифика­цию действий (разрешено/запрещено), ни на герменевтику субъек­та, которые потом будут двумя дополнительными процедурами христианской морали. Это размышление нацелено на «эстетику су­ществования». Можно было бы сказать, что стоики в античном мире стремились сделать свое существование неким подобием того, как скульптор делает свою статую. В своей основе речь в та­ком подходе идет о конституировании себя при помощи овладения властью и расширения свободы и вовсе не для того, чтобы превра­тить человека в статую, а для того, чтобы сделать человека в себе¹¹¹.

Дата добавления: 2015-07-13