Разрыв с августинизмом

Как мы уже сказали, Фома Аквинский порывает и с полити­ческим августинизмом. Августин существование государства объяснял изначальным грехом. И оно рассматривалось Августи­ном как необходимое зло. Он акцентировал внимание на своеоб­разном «бегстве», по Платону, за пределы чувственного мира, от­меченного грехом. И достойным Сувереном мог быть в таком подходе только Бог, находящийся вне этого чувственного мира.

Против этих двух тезисов с позиций Аристотеля и выступил Фома Аквинский: если человек нуждается в опеке государства, то это происходит не из-за его греховной природы, а в силу его со­циальной и политической природы. Фома полностью разделяет позицию Аристотеля в том, что социальная жизнь для человека является естественной и даже квазибиологической необходимос-

тью. Ж.-К. Биллье не случайно приводит вывод историка Курта Флаша: «Это философское изменение еще раз показывает мо­мент... когда интеллектуальное развитие глубоко изменило пони­мание людьми самих себя и смысла их институтов»²⁵⁶.

Такое «понимание» формируется в конце XI в. Фома не со­мневается в том, что земное счастье неразрывно связано с Богом, но он допускает возможность тем не менее реализации общего Блага, а также возможность некоторой автономии политики, ко­торая должна подчиняться в конечном счете авторитету папы.

Теология Фомы Аквинского вносит свой вклад в дело гума­низации мира. Приведем вслед за уже упоминавшимся нами Ж.-К. Зеленом убедительную формулу Этьена Жильсона по пово­ду разрыва с августинизмом, осуществленного Фомой Аквинским: «Между двумя возможными решениями одной и той же пробле­мы, — утверждает Э. Жильсон, — доктрина Августина спонтанно склонится к решению, которое в меньшей степени связано с при­родой, а в большей — с Богом», в то время как доктрина томизма, не колеблясь, отдает предпочтение в большей мере свободной и автономной природе человека, который в силу этого свободно об­ращается к Богу.

Политически это доверие к свободному человеку-арбитру по­лучит полное выражение в доктрине политики как месте свободы. Это может быть выражено так: справедливой будет такая власть, которая будет руководить свободными людьми, а не рабами. А по­тому Фома Аквинский решительно осуждает тиранию, при этом он признает легитимным право на сопротивление тираническим правлениям. Человек должен подчиняться только тем властям, которые осуществляют справедливое правление в форме «респуб­лики». Фома как бы восстанавливает революционное начало, за­ложенное в христианстве, когда в «Сумме теологии» заявляет: «Человек не смог бы выступить против греха при помощи полити­ческой власти; нужно подчиняться Богу больше, чем людям». В крайних случаях Фома допускает возможность тираноубийства, если оно исходит из публичного авторитета: тот, кто правит ме­чом, может от меча и погибнуть²⁵⁷.

²⁵⁶ СГ. ВИНег1.-С. Ор. ск. Р. 142.

²⁵⁷ СГ. ВПИегХ-С. Ор. ск. Р. 142-143.

Власть государства

Вслед за Аристотелем Фома Аквинский полагает, что сама че­ловеческая природа предполагает наличие общества. Но для того чтобы это общество было рациональным, необходимо, чтобы оно получило свое выражение в той или иной форме правления, в час­тности, в государстве, которое представляло бы народ. Государ­ство, в соответствии с духом томизма, представляет собой народ, по крайней мере, известное множество людей, объединенных ра­зумом. При этом, естественно, указанное множество людей долж­но придерживаться определенного внутреннего порядка и образо­вать, говоря современным языком, то, что получило потом наиме­нование нации, а ее образующие люди превращаются в итоге в граждан. Если принимать такую гипотезу, то получается так, что и нация, и гражданин как бы предшествуют своему собственно­му генезису. А это порождает известную трудность, о чем пишет Ив Каттен: «Разум не является данным, он должен быть образо­ван. Вопрос, с которым столкнулся Фома, заключается в том, что мы вынуждены сформулировать два несовместимых утверж­дения. С одной стороны, мы должны сказать, что власть государ­ства берет свое начало в нации, так как государство не является трансцендентной реальностью, подобно Божественному разуму, спустившемуся на Землю. Она является только разумом граждан, и она представляет этот разум объективно и очевидно. Но, с дру­гой стороны, мы должны признать, что власть государства не мо­жет исходить от нации, так как нация не предшествует появлению государства, и она, значит, не имеет никакой рациональности, ко­торую она могла бы дать и объективировать»²⁵⁸.

Для того чтобы выйти за пределы такого замкнутого круга, который во многом отражает проблематику современной полити­ки, Фома Аквинский был вынужден выдвинуть еще одно транс­цендентное понятие: в конечном счете именно Бог обосновывает рациональность государства. И это еще раз показывает, что то­мизм, можно сказать, исходит из формулы святого апостола Пав­ла: Оттз рогезШз а йео.

²⁵⁸ СаШп У. АиШогИё е1 роиусж 5е1оп ТЪотаз сГАшпп // Рщигез ТЬёо1о

1со-ро1Шяие. Р., 1999. Р. 27.

Как видим, интерпретация Фомы Аквинского имеет ряд ню­ансов. Прежде всего, государство не является просто представле­нием сообщества, как это представлял себе Аристотель. Оно дол­жно быть очевидным представлением трансцендентного разума Бога. А это имеет такое следствие: речь более не идет о включении политики в духовность, как это было прежде. Фома отказывается от божественной характеристики власти, предоставляя функцию правления народу. Полагая, что разумом наделен каждый человек, Фома Аквинский приходит к выводу о том, что власть находит свое основание в уин Нитапит, аиос1 ез(ех паШгаН гаНопе», т.е. в правой линии политического натурализма Аристотеля. Сверхна­турализм политического августинизма отныне оказывается диск­валифицированным: власть исходит от Бога, но она проходит че­рез человеческий разум, который позволяет только частично под­няться до разума Божественного. Таким образом, естественное право является только выражением в человеческом разуме Боже­ственной воли.

Томистское доверие

В своей основе позиция Фомы Аквинского оказывается не та­кой уж простой. Фома, по сути дела, отказывается от божествен­ного происхождения теократической и средневековой по типу власти. Однако это делается им вовсе не во имя обесценения по­литики, которая, согласно Августину Блаженному, отмечена гре­хом. Фома Аквинский по праву является теологом доверия. Там, где Августин видит навязчивую идею греха, Фома выдвигает идею о том, что тело не является препятствием для активности души. Оно, напротив, является единственным средством, позволяющим деятельность мысли в этом мире. Государство же является необхо­димым посредником, иначе говоря, физическим телом политики. И оно (государство) также может быть рациональным телом. Го­сударство является опосредованием политики. Опосредованием ограниченным, но необходимым.

По вопросу о формах государства Фома почти во всем следует за Аристотелем. Он говорит о трех чистых, правильных формах власти (монархия, аристократия, полития) и трех извращенных — тирания, олигархия, демагогия, или демократия. Принцип деле-

ния на правильные и неправильные формы — отношение к общему благу. В правильных формах государства политическая власть осно­вывается на праве и обычае, а в неправильных — на произволе.

Фома Аквинский считает лучшей формой правления монар­хию: власть царя напоминает власть Бога. Не случайно Иисус для своей церкви пожелал именно монархическую организацию. Мо­нархическая форма власти, по Фоме Аквинскому, обладает бес­спорным моральным превосходством, позволяющим улучшать со­держание этого политического режима. Однако, как и Аристо­тель, выдающийся средневековый мыслитель указывает на опасность перерождения этого режима в тиранию.

В аристократическом режиме власть принадлежит не одному, а нескольким лицам. Но главное не в этом. Фома Аквинский пола­гал, что весьма маловероятно отыскать способных и незаинтере­сованных правителей, наличие которых предполагает сам прин­цип этого режима. Более того, пришедшие к власти аристократы могут объединиться, с тем чтобы угнетать народ, и тогда может утвердиться тирания, или, еще хуже, в борьбе за власть аристок­ратия поделится на различные группы, что превратит режим в бо­лее ужасный, чем тирания: «Если монарх становится деспотом, несчастье является меньшим по сравнению с тем, когда аристок­ратическое правление становится плохим».

Фома Аквинский является сторонником демократического правления, но только в том случае, если народ ведет себя умерен­но. Демократия оказывается даже предпочтительной, если ее про­цедуры не позволяют утверждаться несправедливости. Но аутен­тичной (подлинной) является лишь прямая демократия, да к тому же Фома Аквинский полагал, что для демократии необходимо из­вестное, пусть даже и относительное, равенство между граждана­ми. Здесь, как видим, позиция Фомы Аквинского совпадает с Аристотелем.

Понимая сложность реализации монархической власти, Фома Аквинский выступает за смешанное правление, в котором органично сочетались бы монархия, аристократия и народное правление. Анализ Фомы Аквинского политии показывает, что та­кой режим характеризуется не только негативными качествами. Этот режим, призванный способствовать уменьшению антагониз­ма между бедными и богатыми, позволяет избегать восстаний и

обеспечивать определенное согласие в обществе. Но это согласие не означает примирения. Важно не только умиротворить проти­воположные тенденции, присущие различным индивидам или группам индивидов. Куда важнее объединить пожелания каждого в смысле Блага. Таким образом, смешанный режим, согласно Фоме Аквинскому, заключается в комбинировании принципов «чистых» легитимных режимов (полития, аристократия, монар­хия), и как следствие — утверждение свободы, справедливости и единства.

Едва ли не главный вопрос размышлений Фомы Аквинского заключался в том, чтобы обосновать превосходство церковной власти над светской и доказать, что вмешательство Церкви в по­литические дела государства, в том числе и свержение монархов, вполне оправдано. Для этого необходимо было доказать, что на­род имеет право выступить против тирана, лучше сказать, против того правителя, который был неугоден церковной власти.

Заявив, что можно лишить «тирана» власти, Фома встал перед трудной проблемой: как согласовать это положение с высказыва­нием апостола Павла из Тарса, что «оттз рогезШз а Ьео (всякая власть от Бога)»? И далее: «Ыоп Ъотз (апШт е1 тойезйз, гегит ейат сИхсоШ йоттЬ гечегеЫег тЪсШоз еззе (все должны быть покорны как хорошим, так и плохим господам)».

Для преодоления этой трудности Фома вводит различение сущности власти от ее формы. Первая происходит от Бога, а это значит, что должна существовать какая-то организация, обеспечи­вающая порядок и ведущая сообщество людей к определенной цели. Другими словами, речь идет о самом институте государства, который необходим, ибо без него не может существовать общество. Под формой же подразумевается способ правления, структура влас­ти. В комментарии к «Посланию римлянам» святого апостола Павла Фома приводит очень туманную формулу, что «всякая власть также происходит от Бога, хотя в действительности не про­исходит от Бога (е! же диапйодие ро1ез1аз ез! а Вео, диаМоцие гего поп ез1 а Лео)». Именно эта формула касается способа и цели ис­пользования формы власти.

Значит, власть может и не происходить от Бога. Это имеет ме­сто тогда, когда: а) правитель пришел к власти при помощи не­справедливых средств; б) когда он правит несправедливо, т.е. воп-

реки интересам Церкви. Фома не оспаривал того, что и неспра­ведливая власть может корениться в воле Божьей. Это случается, когда Бог устанавливает в соответствии со своими планами пло­хую власть в целях наказания подданных. В этом отношении Фома целиком разделял позиции Августина, который также до­пускал возможность существования несправедливой власти по воле Провидения.

Касаясь несправедливой власти, которую Бог не устанавли­вал, Фома называет два характерных случая. Первый заключается в том, что к власти приходит кто-то, кто получил ее легальным путем, но недостоин ее. Такая форма правления — божественного происхождения, и подданные обязаны ей подчиняться; другой же случай имеет место тогда, когда данная личность узурпирует титул властителя силой. По мнению Фомы, подданные имеют право свергнуть такую власть, если у них хватит на это силы.

Фома Аквинский говорит также о праве восстать против госу­дарственной власти. Он даже перечислил несколько ситуаций, когда восстание может осуществиться, а именно:

а) если власть выступает против законов Бога и элементарных

моральных принципов, то в этом случае подданные должны отка­

заться повиноваться ей;

б) в случае превышения властью ее компетенции, например,

установления чрезмерных налогов (это защита экономических

интересов Церкви);

в) случай очень специфический, когда правитель, избранный

легально, начинает поступать несправедливо. В этом случае пра­

витель может быть свергнут с престола, но при условии, что будет

установлено, что его господство не входило в планы Провидения.

Понятно, что окончательное решение этого вопроса зависит от

Церкви, конкретнее, от папства²⁵⁹.

Фома является активным защитником свободной воли и до­казывает, что особенностью человека является свобода. Человек яв­ляется свободным, по определению Фомы Аквинского, тогда, когда он действует для достижения своей естественной цели на основе собственного разума, не получая от другого человека пред­писанных правил для своего действия и не встречая материальных

БоргошЮ. Фома Аквинский. М, 1966. С. 144-147.

препятствий. Так, при демократии, будучи свободными, люди должны быть как управляющими, так и управляемыми. Лишь это дает необходимые условия для утверждения публичного мира.

Нужно сказать, что смешанный режим характеризуется не только свободой. Он призван утвердить распределительную справед­ливость. Это значит, что в силу различной одаренности индивидов требуется, говоря современным языком, индивидуальный подход к каждому из них. Самые способные и добродетельные должны быть во главе государства. А как это соотносится со свободой? В реали­зации на практике этого соотношения заключается едва ли не глав­ная трудность. Фома Аквинский видит выход из этого очевидного противоречия в том, что ограничивается вмешательство народа в об­щественные, публичные дела избранием тех, кто правит.

И наконец, смешанный режим должен обеспечить реализа­цию принципа единства, который управляет миром и который должен также найти свое место в проводимой в стране политике. Мир развивается под воздействием закона единственного суще­ства — Бога. Может ли иным принципом руководствоваться госу­дарство? «Действительно ясно, что множество индивидов могут реализовать единство и согласие по различным вещам только в том случае, когда они сами объединены определенным образом... Множество лучше управляется одним лицом, чем многими лица­ми», — утверждал Фома Аквинский.

В такой системе, основанной на органическом видении обще­ства, на вершине оказывается король (царь), выступающий как своеобразный координатор деятельности управляющих, — ясно, что это в меньшей степени абсолютный монарх, а скорее напоми­нает собой конституционного монарха на английский манер. Ниже находятся те, кто обладает компетенцией (иногда их назы­вают лучшими), кто наделен добродетелью и избран народом, и в силу этого относится к управляющим.

Цели политики

Известна формула, что политика является искусством весьма благородным. Она характеризуется присущими ей свойствами и зависит от времени и места ее осуществления. Какими же конеч­ными целями характеризуется политика согласно религиозным

представлениям? Церковь, верная своим традициям и тому, что изложил еще Фома Аквинский, напоминает три фундаменталь­ных принципа политики.

1. Политический авторитет обладает обслуживающим характе­

2. ром, он строится вокруг общего блага и в конечном счете вокруг

3. блага личности. Политика в силу этого не носит механического ха­

4. рактера, она не сводится к набору технических приемов. Она

5. являет собой моральную активность, которая учитывает условия

6. совместной жизни и труда, опирается на свободу и чувство ответ­

7. ственности людей. Высшая цель политики — объективное благо че­

Дата добавления: 2015-07-13