Уставная грамота 1539 года

МЕСТНОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ

Важский край имеет многовековой опыт народного самоуправ­ления. Гнёт центральной власти никогда не был тут силён: географическая отдаленность от столиц, отсутствие помещичьего землевладения, новгородские вечевые (республиканские) традиции, постепенно сформировавшийся Важский этнос "вольных людей"… Всё это обуславливало образ жизни и систему власти на вольной земле.

Первые нормативно-правовые акты, закреплявшие систему управления в этих местах, относятся к периоду активного заселения важского края новгородцами. В настоящей главе речь пойдёт о формировании и изменении местного самоуправления в XVI - начале XX века и о документах, являвшихся юридическим обоснованием системы власти в разные годы.

Не так-то много документов о Важской земле, дошедших до нашего времени из XVI века. Познакомить с ними всех, интере­сующихся историей своей местности, - важная задача. В данной публикации речь пойдёт об "Уставной грамоте Устьянским волостям 1539 года". Касается она той части Вельского района, которая расположена по рекам Вели и Пежме.

Грамоту впервые (в архивах) обнаружил и опубликовал М. И. Богословский, (1867-1929 гг.), доктор наук, академик Академии наук СССР, известный краеведам по исследованию "Земское самоуправление на Русском Севере в XVII веке" (М. 1909,1912 гг., т. 1-2) и опубликованном в книге "Чтения в императорском обществе истории и древностей российских" (1907г., кн.1, отд.IV, стр. 47-51). Эту уставную грамоту не следует путать с Уставной гра­мотой Устьянским волостям 1555 года. Если последняя вводила новую форму местного управления - земское самоуправление, то рассматриваемая подтверждала так называемые кормления. Точнее определяла административные и судебные полномочия представителей этой власти - "кормленщиков". В более широком смысле юридически оформляла включение данной территории в состав Московского государства.

Нет смысла подробно рассматривать, что такое "кормления". Скажем лишь, что уставные грамоты, выдаваемые жителям той или иной местности, определяли два главных вопроса местного управ­ления: как производить сбор налогов и как вести суд. Пежма и Вель попали в эту грамоту потому, что до 1780 года они входили в административный круг, называемый Устьянские волости.

Рассмотрим те исторические сведения, которые несёт грамота.

Устьянские волости были составлены из трех отстоящих далеко друг от друга местностей. "Се яз князь великий Иван Васильевич всея Русии пожаловал есми на Устюзе Заечеречан да Пежмич, да Чюшевиц старост и всех крестьян, что били челом Пашко Олексеев да Сенко Кошутии, да Степанко Фёдоров и во всех крестьян место тех волосток...". Из текста видно, что административно названные волости подчиняются не Шенкурску, а Устюгу. Названы три волости, каждая из которых, представляет стан, то есть делится на волости. В подтверждение сказанному читаем слова: "А собирают тот корм с тех волосток... да отдают волостелю... на стану". Стан "Заечеречан" - это, мы считаем, Устьянские волости, Чушевицы в верховьях Ваги, Пежемский стан объединял волости по реке Пежме
и Вели.

Как Пежма и Вель, непосредственно примыкавшие к Вельску, оказались от него оторванными? Вопрос сложный, требует исследования. Но, несомненно, одно: они входили в XV веке в состав Ростовского княжества, здесь лежит исток обособления.

Из грамоты узнаём, что это была не первая Уставная грамота
Устьянским волостям. Названные в начале челобитчики "сказывали, что ден у них была отца моего великаго князя Василья Ивановича всея Русии грамота жаловалная уставная... тое грамоту жаловалную свез волостель наш Фендрик Воронов да тое ден у них грамоту истерял..." Василий III княжил с 1505 по 1533 годы, первую Уставну Грамоту можно отнести к 1520-м годам XVI века.

Обратим внимание на такие слова грамоты: "А корм волостелю
дают по новому письму Ондрея Карамышева с товарщи". Для сбора
налогов с населения время от времени проводилась перепись населения и составлялись писцовые книги. Андрей Карамышев переписывал Устюжский край до 1539 года (перепись велась ряд лет). Раз его перепись названа новой, то была старая перепись. Её можно датировать началом XVI века, когда Устьянские волости были описаны после присоединения к московскому княжеству.

В грамоте названо количество деревень в Устьянских волостях. "А деревень в Заечье реке и Пежме, и в Чушевичех по новому письму 119 деревень, а дворов в них 221 двор". Количество деревень по отдельным станам не названо, но представление о Пежме и Вели можно составить по переписи 1645 года. В этом году по всем Устьянским волостям значится 275 деревень и в них 1880 дворов. На Пежму и Вель приходится 72 деревни, 488 дворов, т.е. четвёртая часть.
Видимо, в 1539 году здесь было около 30-35 деревень и около 70
дворов в них.

Из этих подсчетов не трудно сделать выводы. В XVI веке еще
идёт интенсивный процесс образования новых деревень, количество их вырастает в два с лишним раза, число дворов в деревнях
утраивается. Процесс резко остановился во второй половине XVII в. Так, по Пежме и Вели к переписи 1678 года деревень приросло только 6, а дворов - 83. Основные угодья, пригодные для земледелия, были освоены, рост новых деревень почти прекратился.

Волостель ехал на правление со своими слугами. В каждом стане сидели его помощники: тиун, доводчик, праветчик, все с семьями. Крестьяне обязаны были строить им на станах хоромы. "А хоромы им ставили на трех стенах... в дворе по три избы, по три сажени изба, да по сеннику..., да по клети..., да по погребу, да по конюшне.., да по поварне.., да по мыльне, и двор отынити и ворота поставити... А что хором портится, и того осмотрят старосты сами с людьми добрыми. Да, что "попорчено, и они то велят поделывать". Набор хозяйственных построек полный, но только без земли, которая им не полагалась.

В XVII веке единицей обложение крестьян налогом будет служить количество земли. В этой грамоте единицей обложения служит пока деревня. "А на Велик день волостелю корму со шти (шести) деревень по десяти ж бел, а тиуну его по пяти бел, а доводчику его по две белки... А праведчику... с двух дворов по белке". Налог собирался волостными старостами три раза в году: на Рождество, Пасху и Петров день. Общая сумма всех кормов за год со 119 деревень "1485 бел, а деньгами 18 рублев без пяти алтын и без деньги".

Лошадь составляла основу крестьянского хозяйства и ценилась высоко, поэтому за продажу её взималась торговая пошлина. "А кто я тех волостках купит лошадь или продаст, или меняет, и они являют волостелю или его пятенщику.., а от пятна емлют с лошади с купца деньгу московскую, а с продавца деньгу московскую". Если лошадь продана без ведома волостеля, то штраф "рубль московский". Лошади, доморощенные в хозяйстве без продажи и старые, пошлиной не облагались. Своеобразна пошлина, именуемая "новоженной убрус": -"А кто за кого в одной волости дочерь даст замуж, о он волостелю даст за новоженной убрус за три белки алтын. А кто дочерь даст замуж из волости в иную волость, и он волостелю даст за выводную куницу за шесть бел 2 алтына".

Торговые связи Устьянских волостей с Двинской землёй, видимо, были постоянным явлением, иначе не появилась бы такая статья: "...Тех волосток крестьян пожаловал, коли попловут к Двине и на Колмогоры, - и в Уну, и в Неноксу, и к Кулуйской соли лете на судех, а зиме на возех и с Двины к себе, и они пошлину платят важскую, как важане дают".

Грамота имеет вторую часть, написанную 5 марта 1553 г. Вызвана она тем, что Иван IV вводит новую судебную систему, по которой суд кормленщиков резко ограничивается. На суде вводится обязательное присутствие старосты и "лучших людей целовальников" (представителей от мира). Обязательным является составление судебного дела в двух экземплярах за подписью представителей от мира и волостеля или его помощника-тиуна. Взимание волостелем каких-либо "посулов" от суда запрещается. Эти обстоятельства потребовали нового челобития в Москву. Его осуществили за всех крестьян от волостей Куземка Семенов сын да Левка Калинин сын, да Захарка Сафонов сын. Они и принесли дополнение к старой грамоте. В основном новая грамота повторяет старую.

В 1558 году кормления в Устьянских волостях были отменены и заменены земским самоуправлением. Крестьянам была выдана новая уставная грамота, эта же потеряла силу. Однако на этой грамоте имеется странная на первый взгляд приписка от 22 фев­раля 1594 г. "Государь царь и Великий князь Фёдор Иванович всея Руси сее грамоты слушал и выслушав Заечеречан да Пежмич, да Чюшевицкие волости крестьян пожаловал, велел им сю грамоту подписати на своё царево и Великого князя Федора Ивановича всея Русии имя и сее у них грамоты рушити не велел никому ничем. А велел ходити о всём потому, как в сей грамоте писано". Всё дело в том, что при царе Фёдоре Ивановиче Устьянские волости вновь переведены на кормление.

Хотя "Уставная Устьянская грамота 1539 года" не говорит конкретно о крестьянских хозяйствах, но она даёт представление об условиях их жизни. В этом её ценность.

Дата добавления: 2015-08-31