Характеристика утопического социализма

Утопический социализм – течение, зародившееся в первой половине 19 века и предназначенное для борьбы с эксплуатацией в обществе. Утопический социализм видел первоочередную задачу общественного преобразования в создании крупного общественного производства, основанного на свободном труде и планомерно применяющего достижения науки и техники. Он изобразил будущее общество как общество изобилия, обеспечивающее удовлетворение человеческих потребностей и расцвет личности.

Для этого течения характерно использование гипотетического метода, то есть выдвижение гипотез – «что было бы, если», «предположим, что» и т.д.

В ранних социалистических утопиях, начиная с сочинений Платона и кончая произведениями Т.Мора, Т.Кампанеллы и дру­гих, речь шла о критике частной собственности, как правило, с позиций морали. Из сути их утопических концепций было очевид­но тяготение к примитивному идеалу общественного устройства на принципах равенства потребностей и равенства способностей.

Однако в первой половине XIX в., под влиянием трудов пред­ставителей классической политической экономии, доктрины соци­алистов-утопистов претерпели существенные качественные изме­нения. Для утопического социализма данный период, связанный с завершением промышленного переворота, знаменателен осмыс­лением новых экономических реалий, которые нашли свое отра­жение в разработках лидеров нового поколения этой школы эко­номической мысли, и, прежде всего, Р.Оуэна в Англии и К.Сен-Симона и Ш.Фурье во Франции.

Именно эти авторы и их последователи стали увязывать свои идеи со сложившимися к началу XIX в. экономическими условия­ми и господствовавшими тогда принципами политической эконо­мии классической школы. В частности, они, как и классики, рату­ют за дальнейшее ускорение технических изобретений и научных открытий и всемерный рост общественного производства, считая это главной целью экономической политики. Кроме того, и те, и другие придерживаются концепции естественного порядка, т.е. выдвигают модели идеального социального устройства общества и каждого человека, с той, правда, разницей, что сущность этих моделей и пути их построения у тех и других диаметрально проти­воположны...»

В данном контексте речь идет о том, что, в отличие от класси­ков, социалисты-утописты эпохи промышленного переворота не приемлют (Р.Оуэн) либо критикуют (К.Сен-Симон и Ш.Фурье) институт частной собственности, а также осуждают идею и прак­тику экономики ничем не ограниченной свободы конкуренции, видя в последней причину не только эксплуатации человека чело­веком, но и неизбежной монополизации хозяйственной жизни и, соответственно, экономических кризисов.

Исходя из этого в качестве основной ими выдвигается задача проведения повсеместной агитации и пропаганды, направленных на достижение цели по уничтожению антагонистических классов и конкуренции при сохранении свободы и запросов производства в рамках рекомендуемых (и организуемых лично) свободных ас­социативных образований трудящихся, в которых каждый сохра­нит для себя полный продукт своего труда.

Следует также отметить, что, с одной стороны, социалисты-утописты нового поколения, как и их предшественники, отрицают как возможность эволюционных социально-экономических преобразований к лучшему, так и необходимость революционной, т.е. насильственной, ломки «эксплуататорского» общества. Но с другой, их доктрины, базирующиеся по-прежнему на агитации и пропаганде идеи соци­альной справедливости, присущей социализму, в естественный характер которого будто достаточно поверить, чтобы всем миром сразу отказаться от несправедливого настоящего, — эти доктрины обретают уже существо не просто утопических, а антирыночных.

Наконец, важно указать и на сложившиеся различия в содер­жании самих антирыночных доктрин утопического социализма первой половины XIX в. При этом имеется в виду то, как пред­ставляли себе авторы этой школы, во-первых, механизм замены индивидуализма коллективизмом и, во-вторых, принцип предсто­ящего объединения трудящихся в коллективные организации. Об­ратив внимание на эти обстоятельства, Ш.Жид и Ш.Рист сдела­ли, к примеру, следующие выводы:

§ К.Сен-Симон и его единомышленники являются «истинной предтечей коллективизма», поскольку они стремятся «захватить в коллективную организацию всех членов нации» и возможность такого объединения предполагают «сверху», т.е. посредством «национализации» и других действий «правительства экономическо­го», которое сменит «правительство политическое»;

§ Р.Оуэн и Ш.Фурье и их последователи — это «социалисты-ассоцианисты», так как в отличие от «сен-симонистов» желают, что­бы «индивид не потерялся в массе», и предпочитают «сохранить его с помощью организации маленьких автономных групп», т.е. предполагают, что «объединение... придет снизу, а не сверху».

Рассмотрим подробнее взгляды известнейших социалистов-утопистов, уже упоминавшихся выше.

Клод Анри де Рубруа Сен-Симон (1760-1825) — французский социалист-утопист, в силу своих политических убеждений в пользу социалистических идей, отказавшийся от графского титула и дво­рянского звания, — является одним из ярких авторов данного на­правления экономической мысли. Его перу принадлежат значитель­ные научные произведения, в числе которых «Письма Женевско­го обитателя к современникам» (1803), «О промышленной систе­ме» (1821), «Катехизис промышленников» (1823—1824) и др.

Для К.Сен-Симона социальная система с экономикой свобод­ной конкуренции — это не просто переходный этап между уходя­щим феодализмом и пока еще не достигнутой идеальной социаль­ной организацией, но и этап, располагающий всем необходимым, чтобы без революционных потрясений мирно и достаточно быстро перейти к основанному на «индустриальном равенстве» обществу социальной справедливости.

В своих рассуждениях предстоящий переход от существующего к справедливому индустриальному общественному устройству он объявляет исторически неизбежным, ссылаясь на растущий потен­циал ускоряющих приближение грядущих перемен факторов, как то: наука, разум и передовые идеи. При этом в идеализируемом им индустриальном обществе так же, как у других социалистов-уто­пистов, предвидится исчезновение антагонистических классов и обретение правительством функций сугубо экономических вместо политических.

Однако следует отметить, что в отличие от всех других пред­ставителей утопического социализма, в том числе даже своих пос­ледователей, К.Сен-Симон не отвергает частную собственность при социализме, подчеркивая, что «именно этот институт служит основой общественного здания» и что необходим «закон, устанав­ливающий собственность и регулирующий пользование ею».

Специфичность воззрений этого ученого наряду с позитивным отношением к частной собственности очевидна также из некото­рых других присущих лично ему методологических и теоретичес­ких позиций.

Сен-Симон пытался понять смысл всемирной истории. Он полагал, что в своем историческом разви­тии человечество проходит три этапа (формации): рабовладель­ческий, феодальный и промышленный. Переход от этапа к этапу осуществляется взаимодействием роста знаний и совершенство­вания хозяйства, образуя исторический прогресс. Рабство про­грессивно по сравнению с первобытным строем, феодализм про­грессивен по сравнению с рабством. Наиболее прогрессивен про­мышленный строй, переход к которому, однако, еще не полностью завершился.

Каждая формация, в свою очередь, проходит через две ста­дии: органическую, или равновесную, и критическую, возникаю­щую, когда прежнее равновесие нарушено. В органической стадии у власти находится класс, имеющий наибольшее хозяйственное зна­чение в данный период времени. В критической стадии на власть претендует другой класс, экономическая сила которого постепенно растет. В результате политической борьбы между ними возникает новая общественная формация.

Пока (т. е. в начале XIX в.) у власти в промышленной формации находятся не промышленники, а непроизводительная (торговая) буржуазия. Временно господствует частная собственность, анархия и индивидуализм. Однако будущее в этой формации принадлежит крупному индустриальному производству и промышленному клас­су (союзу предпринимателей, рабочих и ученых). Крупная промыш­ленность будет управляться из единого центра по единому плану, разрабатываемому учеными. Конкуренцию заменит ассоциация. Все будут обязаны трудиться, а труд каждого будет оцениваться по принципу: от каждого — по способности, каждому — по его делам.

Однако для создания такого справедливого общества недостаточно изменить одни только материальные условия жизни, необходимо еще и духовное перевоспитание людей.

Шарль Фурье (1772-1832) — французский социалист-утопист, предложивший не менее оригинальную модель «справедливого» социального устройства будущего, чем его современник К.Сен-Симон. Наиболее значительными публикациями этого ученого являются «Теория четырех движений и всеобщих судеб» (1808), «Новый хозяйственный и социетарный мир, или Откры­тие способов привлекательного и природосообразного труда, рас­пределенного в сериях по страсти» (1829), «О трех внешних един­ствах» (посмертно, 1845) и др.

Выходец из купеческой семьи, торговый агент по профессии и самоучка в различных областях науки, Ш.Фурье в своих трудах гнев­но критикует классическую политическую экономию и восхваляемую ее представителями экономику свободной конкуренции. Он предла­гает покончить с порочной эксплуататорской системой так назы­ваемого цивилизованного общества и перейти посредством реформ к новому «социетарному миру», осознав заранее (благодаря агитации, пропаганде и личному примеру) достоинства рекомендуемых им ассоциативных образований — «фалангстеров». В последних, по его замыслу, не будет места наемному труду, а рабочий, став акционером, смо­жет участвовать в прибылях и быть избранным на руководящие дол­жности в структуре соответствующей фаланги. Собственность обобществ­ляется, но не в масштабах всего общества, а только в масштабах тру­довых товариществ (фаланг), в которых совместно живут, работают и отдыхают трудовые коллективы численностью в 1-2 тысячи чело­век. Полученная прибыль частично зачисляется на трудовые акции каждого, частично поступает в общественный фонд потребления.

В фалангах исчезнет порабощающее человека закрепление за определенным видом труда, так как работники в фалангах будут ме­нять вид работы несколько раз в день. На смену конкуренции, при ко­торой выигрыш одного есть проигрыш всех остальных, придет со­ревнование, в котором выиграют все. Постепенно исчезнет противо­положность между физическим и умственным трудом.

Любопытно, что требуемые для организации фаланг немалые средства должны дать, по мысли Фурье, сами капиталисты. Вступая в члены фаланги, они становятся ее акционерами, весь произведен­ный в фаланге продукт будет делиться в отношении 5:4:3 между тру­дом, акционерным капиталом и знаниями. Роль государства у Фурье оказывается совершенно незначительной, поэтому его часто назы­вают предшественником анархизма.

В большинстве своих сочинений Ш.Фурье весьма нелицепри­ятно высказывается в адрес классиков, обвиняя их за превраще­ние политической экономии в науку, «которая говорит только кошельку... которая, превращая наслаждения роскоши и сладост­растия в религиозные действа... забрасывала бы цветами эту жаж­ду золота, возбужденную экономистами». По вине классиков, под­черкивает он, «всякое производство полезно, лишь бы оно создавало легионы изможденных голодом людей, продающих себя по низкой цене приобретателям и заведующим мастерскими». И именно из-за приверженности идее свободной конкуренции, по его оценке, «в одной только Франции миллион жителей оторван от земледельческого труда и промышленных производств».

Исходя из подобного рода суждений, Ш.Фурье приходит к зак­лючению о том, что экономика свободной конкуренции неоправ­данно расширяет армию «торговцев и торговых агентов» — пред­ставителей «паразитирующего» и «второстепенного класса», сумев­шего подчинить себе «все основные классы... и даже правительство» и превратиться в «чудовищную силу, ибо она уклоняется от вме­шательства правительства...».

Фурье отрица­тельно относился к идее политической революции (она грабит бога­тых, но только для того, чтобы обогатить интриганов), но, подобно всем социалистам, испытывал отвращение к рынку.

Частная собственность, по его мнению, рождает анархию, кон­куренцию, создает неравномерное распределение богатства и расто­чительство ресурсов. Торговля через конкуренцию ведет к монопо­лии и тем самым — к «торговому феодализму». Эксплуатацию рабо­чих он видит прежде всего в их обмане как покупателей. Общество разделяется на богатых и бедных, что неизбежно ведет к экономиче­ским кризисам.

Выход из сложившейся нетерпимой ситуации Фурье видел в переходе к общественной собственности. Собственность обобществ­ляется, но не в масштабах всего общества, а только в масштабах тру­довых товариществ (фаланг), в которых совместно живут, работают и отдыхают трудовые коллективы численностью в 1-2 тысячи чело­век. Полученная прибыль частично зачисляется на трудовые акции каждого, частично поступает в общественный фонд потребления.

В фалангах исчезнет порабощающее человека закрепление за определенным видом труда, так как работники в фалангах будут ме­нять вид работы несколько раз в день. На смену конкуренции, при ко­торой выигрыш одного есть проигрыш всех остальных, придет со­ревнование, в котором выиграют все. Постепенно исчезнет противо­положность между физическим и умственным трудом.

Любопытно, что требуемые для организации фаланг немалые средства должны дать, по мысли Фурье, сами капиталисты. Вступая в члены фаланги, они становятся ее акционерами, весь произведен­ный в фаланге продукт будет делиться в отношении 5:4:3 между тру­дом, акционерным капиталом и знаниями. Роль государства у Фурье оказывается совершенно незначительной, поэтому его часто назы­вают предшественником анархизма.

«Утопии» Фурье и Сен-Симона были чисто умозрительны­ми, и можно было, ничего не предпринимая, спорить до бесконеч­ности о степени их осуществимости. Перенести спор в чисто прак­тическую плоскость попытался третий великий утопист Роберт Оуэн (1771—1858).

Роберт Оуэн (1771-1858) — английский социалист-утопист, автор ряда работ, содержащих проекты социалистических преобра­зований. В их числе такие сочинения, как: «Об образовании челове­ческого характера» (1813—1814), «Доклад графству Нью-Ланарк» (1820), «Книга о новом нравственном мире» (1836—1844) и др.

Его теоретические воззрения в части трактовки стоимости близ­ки к классикам, особенно Д.Рикардо. В частности, он безоговорочно принял у них трудовую теорию стоимости, хотя, в отличие от них, не допускал положения о том, что ценность товара включает в себя еще и прибыль. Именно несправедливость возникновения последней, на его взгляд, является причиной обездоленности рабочих и эко­номических кризисов.

Не разделял Р.Оуэн и малътусовскую теорию народонаселения, полагая, что «при правильном руководстве физическим трудом... страны могут давать средства существования безгранично возрас­тающему в численности населению, притом с большой выгодой для всех жителей».

Будучи социалистом, Оуэн видел основного врага общества в частной собственности, которая, по его мнению, вредна для всех, в том числе для самих собственников. На смену частной собственности и личной заинтересованности должны прийти общественная собст­венность, общий труд, равенство в правах и обязанностях. Деньги, как орудие эксплуатации, должны быть отменены. Они должны быть заменены квитанциями, удостоверяющими, какое количество труда работник затратил на изготовление товара. Изготовленный товар он сдает на «базар справедливого обмена» — общественный склад, где по полученной им квитанции сможет подобрать себе равный по коли­честву труда нужный ему товар.

Оуэн попытался осуществить свои идеи на практике. В 1800 г. он становится совладельцем и менеджером небольшого прядильно-ткацкого предприятия в Нью-Ленарке (Шотландия). Спустя два года 1редприятие стало приносить устойчивую прибыль, а рабочие постепенно принуждались к чистоте, порядку и организованности. Одновременно создавались детские сады, школы, культурный центр с 1иблиотекой, службы санитарного надзора, социального обеспечения и страхования, потребительская кооперация. Стала работать народная дружина по поддержанию порядка. Уголовные наказания не применялись.

В чисто коммерческом плане предприятие процветало, и Оуэн смог даже выплатить всем рабочим полную заработную плату за пе­риод вынужденного простоя из-за хлопкового кризиса. В сознании рабочих произошел перелом, повысилась их трудовая и социальная активность. Исчезли воровство, пьянство, драки, религиозная рознь. Поселок стал ухоженным и красивым. Реальный доход на душу на­селения был гораздо выше, чем на других предприятиях. Рабочий день составлял всего 10,5 часов вместо обычных в то время 16 часов. Оуэн также отказалсяь пользоваться трудом детей в возрасте менее 10 лет и уничтожил штрафы, которые были тогда весьма обычными.

Однако весь этот успех, ограниченный рамками одного посел­ка, всецело зависел от неординарной личности самого управляюще­го. Когда после конфликта с другими совладельцами Оуэн был вы­нужден покинуть Нью-Ленарк, все вернулось на круги своя. В этом смысле блестящий эксперимент Оуэна окончился неудачей.

Вместе с тем важно обратить внимание на то, что, Р.Оуэн, вопреки класси­кам, предвосхитил многие, ставшие впоследствии обыденными, мероприятия по решению социальных проблем в условиях фабрич­но-заводской организации общественного производства.

В своих многочисленных публикациях Р.Оуэн пытается обосно­вать концепцию «разумного устройства общества». По его замыслу, основным требованием при переходе к такого рода новому обще­ству является устранение посредством принятия «разумных зако­нов» самих причин, вызывающих надобность в «ничего не произ­водящих потребителях» и тем самым предотвратить катастрофу насильственного ниспровержения «всей социальной системы». Причем, на взгляд ученого, главным образом господство частной собственности является решающей причиной бесчисленного мно­жества «несправедливостей, преступлений и бедствий», испыты­ваемых человеком, а машины, которые могут быть «величайшим благодеянием», становятся ее «величайшим проклятием».

Р.Оуэн убежден в нецелесообразности «любого насильственного переворота», подчеркивая, что действенной силой в руководстве «неизбежным переходом от лжи к истине», т.е. в процессе рево­люции «в сознании и в навыках человечества», должны стать прежде всего «существующие правительства» и их «переходные порядки». Замена же «несправедливого общественного строя», полагает он, будет осуществляться «постепенно, мирно и мудро» и при условии реализации «научных начал». К примеру, предлагается постепенно скупить землю «по ее рыночной цене у тех, кто желает продать ее, и превратить таким образом в будущем в общественную собствен­ность с тем, чтобы она служила единственным источником госу­дарственных доходов», и т.п.

Говоря о реализации задач по проектированию на участках куп­ленной государством земли оуэновских ассоциативных «самостоя­тельных поселков» с числом от 500 до 3000 человек (процесс их со­здания рассматривается по статусу федеративных образований для масштабов всего земного шара за период не более 10 лет), следует указать, что для этого все свои надежды ученый вновь возлагает на усилия «разумного правительства» по обеспечению соответствую­щих «разумных условий». При этом к числу таких условий (они систематизированы Р.Оуэном в 26 законах так называемой рацио­нальной конституции) им, в частности, отнесены:

- широкое применение в ассоциациях машин для замены ручно­го труда в различных сферах, включая домашнее хозяйство;

- превращение труда в единственное мерило ценности;

- обретение деньгами собственной внутренней стоимости настоль­ко, чтобы она стала «значительно ниже ценности железа и стали»;

- обеспечение изобилия богатства после того, как человечество уничтожит металлические деньги и заменит их «национальными деньгами» — бонами труда;

- использование различных методов просвещения населения и особенно посредством периодической печати;

- ликвидация «бесполезной частной собственности», а соответ­ственно и прибыли благодаря контактам производителей без по­средников и др.

Дата добавления: 2014-01-07