Е. Ф. Шмурло. Б. Цикл церковно-богословских книг

Б. Цикл церковно-богословских книг.

Священное Писание.

п Священное Писание, т. е. книги Ветхого и Нового Завета Это $Яли первые книги, появившиеся у нас на Руси, первые литературные |ЗМятники, сообщившие нам христианскую образованность «Священ-$9е Писание открывало целый мир, во всем столь отличный по Црактеру от древнего нашего языческого, вносило новые идеи и Снятия, новые общественные и семейно-бытовые нормы, наконец, 1&вало многие исторические знания, и эти познания давались впервые» Воэтому Священное Писание, особенно книги Нового Завета, оказали фдчительное влияние на жизнь. Следы этого влияния легко заметить

А По другому расчету: 470 книг богослужебных, 218 четий, 20 небого-%ясебных (Никольский).

на всей нашей письменности древнего периода (Сперанский) Особенно Псалтирь (псалмы царя Давида) получила на Руси широкое распро­ странение. Помимо целей богослужебных, она была одною из любимых чтений и на дому, в частной жизни, «настольною книгою всякого грамотного человека. По ней учились читать и писать, в ней находили назидание и утешение; из нее извлекали богословское учение о судьбах христианства, наконец, когда суеверие стало смущать умы, на Псал­ тири же гадали о будущем люди суеверные, подобно тому, как богословы в текстах ее и в прилагаемых миниатюрах видели неложное пророчество о судьбах мира» (Буслаев).

Полного перевода книг Ветхого Завета русский читатель не имел вплоть до конца XV века, пока новгородский архиепископ Геннадий не изготовил перевода на русско-славянский язык полной Библии (1499) Зато Евангелие уже с самого введения христианства имелось в двух видах: а) Богослужебное, так называемый Лпракос, т е. Недельное, расположенное по воскресеньям («неделям»), начиная с воскресенья на Пасхе: в порядке церковных чтений евангельского текста из воскре­сенья в воскресенье и по праздничным дням, и 6) Четвероевангелие, так называемый тетр, в порядке евангелистов (Матфей, Марк, Лука, Иоанн), последовательно, глава за главой, в том виде, как написаны В Четвероевангелии текст полный, в апракосе — опущено все, что не ч и -тается за церковною службою. Самый древний дошедший до нас Апра- кос — Остромирово Евангелие 1056—1057 гг.; самый древний тетр -Евангелие 1144 г., писанное в Галиции.

Апокрифы (Отреченные книги).

Апокрифы — значит, тайные, сокровенные книги; отреченные -неканонические, т. е. непризнанные за боговдохновенные. Апокрифы и на Западе, и у нас на Руси имели обширный круг читателей, являясь своеобразным дополнением к каноническому Писанию Не признавая их боговдохновенными, Церковь, по крайней мере вначале, все же не отвергала их безусловно, а относилась к ним терпимо Одни из апокрифов она всегда признавала безусловно вредными, лишними, например, книги гадательные, прорицавшие будущее, зато к другим относилась снисходительно и не осуждала, если чтение делалось с выбором, с пониманием того, на чем можно остановиться и что следует отбросить, — вообще лицами, способными «уразуметь их сокровенный смысл», и только в позднейшее время Церковь со­ вершенно запретила пользование апокрифами, «отреклась» от них

Да и как было запрещать сплошь все апокрифы, если сами Отцы Церкви воспитывались на них, видели в них остатки предания о действительных событиях? Тем более, что отсутствие исторической критики не всегда позволяло отличить каноническую книгу от нека­ нонической, и хотя списки «ложных книг» стали издавна появляться, как в Византии, так и у нас на Руси, это не избавило даже митрополита

Курс Русской истории. Глава четвертая

ДОакария, одного из просвещеннейших русских людей XVI столетия, Признать «Книгу Еноха» за каноническую и внести ее в свои «Четьи-ДОинеи» как таковую

Любознательность религиозно настроенного ума — вот что глав-н ы м образом породило апокрифы. Взятые в целом, апокрифы — это «га же «Священная история», тот же «Ветхий и Новый Завет», но, вдобавок, полный завлекательных и часто поразительных подробнос­тей из жизни Спасителя или Адама, Ноя, Авраама, Соломона и др., — сочетание легенд и фантастических вымыслов с историческими фактами. Благочестивый, но невежественный ум, неудовлетворенный сжатостью, неполнотой, недосказанностью канонического евангелия и л и ветхозаветного рассказа, находил в них ответ на свои пытливые запросы. Каноническое Священное Писание, само выросшее из соче­тания легенд с историческими фактами, открывало народному легко­верию широкое поле для фантазии, которая и поспешила облечь созданные ею образы в привлекательные поэтические формы, причем религиозное настроение этой фантазии придало апокрифам и в самом изложении ту же серьезность и важность, какая присуща всей Библии Возвышенная простота рассказа, загадочность слов напоминали веру­ющему читателю то же божественное слово, какое он искал и находил в каноническом писании. Одно уже это производило впечатление, с а м и же рассказы «представлялись как бы необходимым добавлением к тому, что не было досказано в библейских книгах и что было, однако, исполнено величайшего интереса для верующего, который, естественно стремился ближе узнать тайны творения, умолченные черты в священной истории, земную жизнь Христа; тайны жизни загробной. Апокриф доставлял обо всем этом множество самых за­влекательных, часто поразительных и обыкновенно наглядных по­дробностей. Там, где библейский и евангельский рассказ был краток и г д е особенно возбуждалось любопытство, апокриф являлся, чтобы Досказать то, чего не было в священной книге, и в представлениях читателя то и другое сливалось в одну цельную картину» (Пыпин)

«Как у иудеев, так и у христиан, апокрифы сначала не имели Того дурного значения, какое они получили впоследствии. Возникнув Из религиозных преданий, под влиянием священных книг, и заключая В себе интересные и поучительные рассказы, предлагавшиеся от лица Древних патриархов, пророков, апостолов и святых отцов, они чита­лись не только простыми, но и образованными людьми. Осуждению И запрещению апокрифические книги стали подвергаться тогда, когда Начали злоупотреблять ими разные еретики для распространения свое­го учения, переделывать их и составлять из них новые книги» (Пор-Ф и р ь е в, 299)

Успех апокрифов обуславливался самою легендарностью сюжета Д л я малокультурных масс легенда давала даже больше, чем само Священное Писание: она преподносила простому человеку свои све-

250

Е. Ф. Шмурло

дения в конкретных образах, в понятном и вполне доступном виде, объясняя и отвечая на многие вопросы, Священным Писанием только намеченные или совсем не затронутые (Сперанский).

Действительно, чего только не вычитывал любознательный чита­тель в апокрифах, каких только диковинных и заманчивых повест­вований не предлагали они ему! Вот сказания об Адаме и Еве о том, как Бог освободил первого человека от скверны и 70 недугов, напу­щенных на него сатаною; как позаботился дать ему имя и послал для этого ангела взять Аз на Востоке, Добро на Западе и Мыслете на Севере и Юге; как Господь показал Адаму во сне свою смерть, распятие, воскресение и вознесение на небо, как, будучи изгнаны из Рая, Адам и Ева мыкались голодные пс свету, и как Бог умилосердился над ними, дал им, «отделив седьмую часть рая», поесть плода тер­нового, а потом послал пшеницы и меду; как, для освобождения от дьявола, Адам пробыл 40 дней в Иордане, пока Ева стояла в реке Тигр, погрузясь в воду по шею. Перед смертью Адам приходит к вратам Рая, Ева с сыном Сифом приносит ему оттуда ветку дерева, и он возлагает ее себе на главу. «И увидел он тогда руку Господню, приемлемую его душу Явились с неба кадильница с ладаном и три ангела со свечами. И повелел Господь архангелу Михаилу отнести тело Адама в рай*.

Вот «Книга Еноха» — пророчества о будущем страшном суде, о наказаниях, которые ждут праведников и нечестивых; тут же и легенда о том, как пали ангелы, согрешившие с дщерями человеческими. Вот «Сказание о Ное», о том, как Ной, упившись вином, раскрыл жене своей тайну — построение, по велению Божиему, ковчега, и как он был наказан за то. В апокрифе «Смерть Авраама» рассказывается, как Авраам, прежде чем умереть, был взят на небо, чтобы посмотреть все дела Божий, и как, вернувшись на землю, он творил, с дозволения Господа, свой суд над людьми.

Апокрифы рассказывали, как Лот искупал свой грех; как Давид писал свою Псалтирь: запакованная в ковчежец, она была брошена в море и потом уже, по смерти Давида, найдена Соломоном. История Моисея и исхода евреев из Египта, рассказ, даже в канонической Библии обилующий чудесным и сказочным, все еще не вполне удов­летворял фантазии христианского читателя — и вот возникает апо­криф «Исход Моисея», полный всякого рода прикрас и вымыслов. Личность Соломона и царицы Савскои, в свою очередь, дали богатый материал для апокрифа

Земная жизнь и страдания Спасителя породили большое количе­ство описаний. Кроме четырех канонических евангелий, существовало еще свыше 30 апокрифических (из них до нас дошло всего семь). Сами апостолы свидетельствовали, что в нервом веке по Р.Х. ходило много рассказов о Спасителе, не во всем правильных. Таково «Пер-воевангелие Иакова», «Евангелие Никодима», «Евангелие Фомы»-

Курс Русской истории. Глава четвертая

0 них описывалось рождение и детство Христа, страдания и смерть, ^шествие в ад, благовещение у колодца, когда Дева Мария ходила да водою; история Иуды-предателя, смерть Пилата, раскаившегося и номилованного.

«Сказание Афродигиана«излагало историю поклонения волхвов, связывая ее с чудом в персидском храме, где мраморные идолы сошли _€о своих пьедесталов и поклонились идолу богини Иры, дав ей имя (4ириа (Мария). Так как, — говорили они, — ее возлюбило солнце ц она зачла во чреве».

Сколько драматизма в рассказе о том, как Иисус Христос осво­бодил из ада пребывавших там ветхозаветных патриархов, пророков В праведников! Силы Господни разрушают ад; стены адской темницы колеблются; адские силы трепещут, в ужасе бросаются вспять, сбивая друг друга, спотыкаясь; иные цепенеют, как мертвые. Входит Господь с победным оружием в руках: с крестом, символом спасения Адам В ужасе, ударяя себя в грудь, приветствует Его; Христос берет его за руку и выводит из ада, как и всех остальных.

Благостный облик Богоматери, девы скорбящей за все человечест­ во, дает тему для поэтического «Хождения Богородицы по мукам». Бо­городица пожелала видеть воочию мучения грешников и спускается в ад; архангел Михаил, в сопровождении 400 ангелов, проводит ее по местам, где мучаются наказанные Тягостное зрелище раскрывается Перед нею: одни погружены в огненную реку, повешены за ноги — это ростовщики; за зубы — это сплетницы; в огненном облаке лежат на Кроватях ленивцы, проспавшие заутреню и полинившиеся подняться, Чтобы идти на нее. Клеветники висели повешенные за языки на дереве из железа; в смоле, клокотавшей огнем и вздымавшейся, подобно вол­нам морским, Богородица увидала тех, кто мучил Христа, и тех, кто от­шатнулся, отвергся от него; в огненное озеро были ввержены те, кто при жизни творил дела дьявола и не успел покаяться перед смертью Тронутая всем виденным, Богоматерь возносится к престолу Бога Отца и молит о с н и с х о ж д е н и и — ее мольбы о д н а к о не у с л ы ш а н ы; она сзыва­ет пророков, апостолов и евангелистов, прося их присоединить свой го­лос к ее мольбам, — не помогает и это. Наконец Богоматерь призывает •се силы небесные, и только тогда, перед этой неотступной мольбой Ве­ ликой Девы и всех святых, смилосердился Господь: Он послал своего ^инородного Сына, и тот дал снисхождение мученикам: от Великого Четверга до Пятидесятницы мучения для них приостанавливались.

Деяния и мученическая кончина апостолов служили также инте­ресным сюжетом для апокрифов; сложились особые сказания о Петре * Павле, об Андрее Первозванном; широкий круг читателей находили ^Обходы (путешествия) апостолов».

* Вот «Видение апостола Павла». Вся природа жалуется Богу на *ззакония людские: и солнце, и звезды, и луна — им тягостно смот-на человеческую неправду. Особенно плачется земля: всюду

252

Е. Ф. Шмурло

царит разбой, клевета, обман; отец восстает на сына, сын на отца брат на брата. Каждый день, по заходе солнца, ангелы, приставленные к людям, приходят к Богу и доносят ему о деяниях людских кто радостный, кто, чаще, печальный, с рыданием. Ангел ведет апостола Павла в бездну, где тьма и мрак; проводит под твердью небесной, показывая ему, как души праведников и грешников отходят от мира, возводит на третье небо, где пред вратами находят скрижали на двух золотых столпах с начертанными на них (скрижалях) именами пра­ ведников. На золотом корабле апостола везут в град Христов, который светится сильнее земного света. Там протекают 4 реки: одна течет медом, другая молоком, третья вином с елеем, четвертая маслом Апостол видит разверзшееся небо и престол Господень; наконец, он побывал в раю, где видел Богородицу, гуляющую в сопровождении 200 ангелов; видел Авраама, Исаака, Иакова, Моисея, ветхозаветных пророков, разговаривал с Ноем о потопе.

Вопрос о будущей судьбе человечества на земле, о последних его днях: что станется с этим видимым миром, какова будет его загробная жизнь? Каким мытарствам подвергнется наша душа на том свете? -эти и тому подобные вопросы всегда живо волновали человека и породили так называемую эсхатологическую литературу. Упомянутая выше «Книга Еноха», памятник еврейской литературы, пользовалась большим авторитетом у самих христиан и послужила образцом для сочинений подобного рода. Русский человек не ушел от этих вопросов и охотно читал книги эсхатологического содержания. Наиболее рас­ пространенными были: «Сказание св. Ипполита о скончании мира и антихристе», «Слово Ефрема Сирина о кончине мира» и «Откровения Мефодия Патарского о последних временах».

Палея.

Надо различать две Палеи: Толковую и Историческую (краткую). В истории духовного развития русского народа гораздо большее зна­ чение имеет первая, Толковая. Это было изложение библейской ис­ тории вперемешку с апокрифами и собственными толкованиями и объяснениями полемического характера. Объяснения направлены про­ тив «жидовина» в целях оправдать Новый Завет, а ветхозаветную историю представить как символ Нового Завета и, следовательно, придать ей служебное значение. В этом основная идея Палеи, «одного из важнейших памятников древнерусской литературы». Вплоть до Геннадиевой Библии Палея заменяла ветхозаветный библейский текст, сохранив свой авторитет до самого начала XVIII века. Еще протопоп Аввакум ссылался на Палею, как на Св. Писание (Тихонравов).

Богословско-учительная литература.

Кроме Св. Писания и апокрифов, просветительным целям служила обширная, тоже большею частью переводная, богословско-учительнаЯ

Курс Русской истории. Глава четвертая

253

литература, самая крупная по объему: творения отцов и учителей Церкви и сборники поучений. На учительной литературе главным образом держалось древнерусское просвещение: на ней воспитывались, я ней искали образцов для подражаний. При всем том она была уделом сравнительно немногих: по самому характеру затрагиваемых ею вопросов, она далеко не всем была по плечу. Зато в этой области появлялись не исключительно одни переводы среди богатого мате­ риала заимствованного нашлось место и самостоятельным компиля­ циям и подражаниям; но в литературный оборот они пускались обык­ новенно без имени автора, и потому их нелегко выделить из пере­ ходных.

Примечание. «При особенном взгляде на личность автора, какой господствовал в древности, не только большинство авторов таких поучений, смиренно скрывших и просто не назвавших своего имени, осталось нам совершенно неиз­вестным, — более того: к поучениям, особенно понравившимся читателям, придавалось ка­кое-либо знаменитое имя, чаще всего Злато­уста или Василия Великого и др.; с этим именем поучение, получая больше доверия, поступало в обращение. Такие поучения обра­щаются вместе с подлинными, и только науч­ная критика, и то не всегда, вскрывает их принадлежность русскому автору Киевского периода; таковы, например, многочисленные слова со стереотипным заглавием. «Како жити Христианом»; в числе их, несомненно, есть и переводные, и переделанные из переводных, и свои подражания этим переводам» (Сперан­ский).

1. Первыми по времени появления сборниками были так называе­мые «Изборники Святославовы», 1073 к 1076 гг. с разнообразным Церковно-догматическим содержанием (Толкование Священного Пи­ сания, статьи наставительные о посте, молитве; философского и ли­тературного содержания) — копии болгарского перевода греческого Подлинника, приготовленные для киевского князя Святослава Из Других сборников, более позднего времени, из числа наиболее упот­ребительных, были: «Златоструй», «Маргарит», «Златая Матица», «Златая Цепь», «Измарагд». В них часто встречаются слова поучения Иоанна Златоуста — читатель почерпал в них правила христианской Морали; также: поучения на дни Великого поста, разного рода нрав-г е н н ы е наставления. «Измарагд», составленный на рубеже XIII и

Дата добавления: 2014-11-25