Следствие фактическое 7 страница

Сообщества, не сумевшие вписать себя в эти закономер­ности ввиду неряшливого отношения к пище, проходят тяжкий путь насильственного поумнения до тех пор, пока по крохам собранный опыт не позволит им уяснить истинную суть пищи. Суть эта состоит в двоякой роли еды. Во-первых, невозможно существование без поедания представителей живого царства. Угроза смерти каж­дому из живущих вынуждает его творить во спасение, что является наиболее действенным стимулом к развитию. Во-вторых, пища служит средством обеспечения устойчивости мироздания, ибо устанавливает связь личност­ных свойств существа с умением обоснованно делать отбор из по­ля допустимых значений причины, т.е. из разнообразия еды, как средства передачи причинных сообщений, что в ито­ге от­ражается в обобщённом понятии – здоровье. Так называе­мое крепкое здоровье свидетельствует о соответствии пути разви­тия персоны её индивидуальному назначению.⁹⁵ Но, если дан­ная пер­сона правильно движется, то и те причинные посылы, ко­торые она организует в сторону более развитых структур и в направлении менее развитых коллег, также окажутся прави­льными. И если так поступит каждое звено цепи восхождения, то наш мир времени окажется в устойчивом состоянии. Это значит, что в нём минимизируется агрессия, злобность и стра­сть к разрушениям. Эти негативы не исчезнут совсем, ибо тог­да остановилось бы развитие, но они останутся на допустимом уровне престижного роста. Если же движение личности не согласуется с её на­чер­танной судьбой, здоровья не будет ни­ко­гда, несмотря на великие старания его заполучить.

На земле судьбы всего населения искажены войнами, тра­гедиями, не связанными с поумнением, и непомерной злобой, потому здоровье в его биологическом смысле недостижимо в принципе. Сейчас вопрос о здоровье поднимается лишь в связи с угрозой уничтожения. Ставится задача: в обессиленной по­пу­­ляции, составлен­ной сплошь из больных членов, про­будить хо­тя бы некоторых с тем настроем, чтобы от них ми­ровоззре­ние неболения разошлось бы кругами, охватывая всё большее число приверженцев. Возможно, успеем спасти планету!

Итак, с учётом невозможности точного опре­деления оп­ти­­мального стиля кормления, как надо поступать? В короткой формулировке ответ звучит так: нужно слушать себя! Та стар­шая общность, в которую человек входит в виде части, выска­зала своё мнение по поводу особенностей развития человече­с­тва, создав земную природу. Даже при незначитель­ном изме­нения окружающей среды людям придётся или погибать, или же интенсивно приспосабливаться к новым условиям бытия, что обозначает делать очередной выбор одной из причин из широкого веера этих причин, предоставляемых планетой. Но если удастся определиться с приемлемым пищевым набором, то этим самым установится и линия поведения человека. Далее эту линию необходимо транслировать в собственные низы, т.е. на уровень органов, с тем расчётом, чтобы они смогли пере­дать указания о направлении движения разума в свои части. Как же эта трансляция проводится сейчас? Ответ: никак! В людской среде ещё не созрело понимание пищи в виде инст­румента поиска своей судьбы. Если бы такое понимание об­наружилось, то была бы подобрана пища, соответствующая личному предназначению человека. Совпадение пищи с назна­чением настолько бы преобразило его содержание, его суть и смысл, что человек показался бы новым существом, и первой приметой новизны было бы отсутствие болезненности, он был бы здоров всегда. Можно привести и обратное рассуждение: при безразличном отношении к пище, проще сказать, при не­ряшливом питании, здоровье всегда окажется относительным, т.е. балансирующим на грани постельного и около- постельно­го режимов. Что же нужно сделать для поиска своей пищи?

Нужно перестать есть! Нужно исключить всякую пищу и густую и жидкую. При этом занятость свою не менять и суто­чный распорядок оставить прежним. Такая пищевая пауза по­гружает организм в раздумья, ведь он состоит из персон, каж­дая из которых имеет сознание и собственную форму. Персо­ны вскоре заметят, что в их окружающую среду не поступают привычные продукты. Будучи озадаченными таким лише­нием, ими овладеет паника, переходящая в бытовой стресс. В этой напряжённой ситуации всё живое поступает одинаково: начи­нает борьбу за жизнь. Для этого выясняется, что имеется в на­личии и что необходимо приобрести. Одновременно удаляют­ся залежи излишков, освобождая место для запасов. И вот тут наступает особенно яркое событие, ради которого и затевалась кормёжная пауза: совокупный тихий бунт организма форми­рует в сознании едока восприятие той единственной пищи, которая нужна телу именно в первую очередь, просто позарез, немедленно, сейчас. Разгорается неподдельный аппетит, что обозначает настройку всего организма на усвоение не вообще чего-то съедобного, а конкретно затребованной пищи.

Эта пища не просто затребована, ибо само затребование явилось результатом отчаянной аналитической работы живых существ – органов, которым только и вменена способность осо­з­навать личную потребность. Огромен мир, велика плане­та, значительный человек, но при всей грандиозности внеш­него пространства ему совершенно не под силу даже при край­нем старании отследить процессы в начальных мирах.⁹⁵ Если же, например, человек станет экспериментировать, объяснять и эксплуатировать жизненные проявления органов, тканей, клеток, органелл,... то к самим этим элементам рассуждения ис­сле­дователей будут относиться так, как проекция объекта от­носится к самому объекту. И так будет всегда, каких бы успе­хов не достигла наука. Для особей царства времени мир позна­ваем только в той мере, в которой это необходимо для обеспечения его устойчивости. Сама же эта мера определена индивидуальной, или иначе: предначертанной судьбой. Здоро­вье – это один из критериев правильности личного понимания своего назначения. Другие приметы изложены в книге миры.⁹⁵

Тогда, если человеку не дано прямо спросить у органов о их потребностях, то приходится создавать для них такие усло­вия жизни, при которых они сами вынуждены определиться со своими желаниями и донести их до старшей структуры. Эти условия возникают при кормёжной паузе. Ценность самой па­у­зы не столько в том, чтобы выяснить вид пищи, затребован­ной организмом, сколько в выработке способности слушать себя. Если органы находятся в болезненном, больном или от­равленном теле, например, никотином, алкоголем, наркотика­ми, то они могут подать сигнал, потакающий их пристрастию. И это не дискредитирует идею пищевой паузы. Органы по­ступают честно: они сообщают о том, что им нужно сейчас. Но такое известие не отменяет статус человека как общей струк­туры по отношению к своим частям. Окончательное решение остаётся всё равно за человеком. Если он видит себя здоровым выкурив сигару, то это его выбор, и за своё убеждение ему придётся отвечать укреплением или ослаблением здоровья.

Последовательная тренировка или даже воспитание своего тела приведёт к согласованному пониманию здоровья. По мере приближения к уравновешенному состоянию количество съе­да­е­мой пищи станет неуклонно сокращаться. В пределе оно составит именно тот объём, который действительно необхо­дим данному едоку для выполнения конкретной работы. Прак­тически достигается уменьшение потреблённой материи в два, три, четыре раза и это не предел. Дальнейшее снижение опре­деляется настроем личности и особенно глубиной осознания процесса её общения со своими коллегами – органами.

Слушание себя и умение вести диалог с организмом сни­мает вопрос о кратности приёма пищи. Кратность наповал уст­­раняется. Вместо неё вводится пауза кормления и длится она неопределённое время, именно до тех пор, пока не посту­пит сигнал о затребованной еде. Это может быть и несколько часов и несколько дней. Но зато, предоставив организму потребную пищу в момент готовности к её усвоению, переваривание про­исходит настолько полно, что практически исключаются от­ходы. Получается многократный выигрыш. Малое количество пищи освобождает тело от затратной и загрязняющей работы по утилизации излишних продуктов, отпадает надобность в очистке плоти от издержек утилизации, высвобождается время на приготовление обедов, экономятся пищевые ресурсы, но самое главное не в этом. Главное состоит в прицельности по­требления к потребности, что подтверждает правильность сле­дования велению судьбы. Вслед за удовлетворением от такой правильности наступает ощущение причастности к причинным траекториям, спускающихся с верхов сущего до его самых ма­лых низин и проходящих через едока. Он в данном случае не явля­ется изгоем, он не мешает жить ни старшим, ни младшим коллегам по оразумлению, он достойный среди достойных и причинная цепь не травмируется его ошибочными действиями. Это триумф бытия! Именно он, триумф, есть залог здоровья.

Затребованность пищи снимает также вопрос о раздель­ности питания или совместимости, или смешанности продук­тов. Затребованным бывает что-то одно! Оно явно обознача­ется в ощущениях и, если представить в воображении какое-то дополнение к нему, то в восприятии возникнет отторжение, подтверждающее исходный запрос организма о единственно­сти того, что необходимо в данный момент. Будет ли это не­об­ходимое сырым, варёным, растительным, плотским, горя­чим, холодным, густым, жидким – это подробности, которые при достижении полного понимания едоком своего организма будут отображаться в запросе. Само же понимание устанав­ливается в процессе последовательного приближения в диало­ге личность – органы. Сначала после пищевой паузы человек что-то съест. После этого последует перерыв в приёме пищи, на протяжении которого едок слушает свои ощущения. Это слушание на сознательно-физиологическом уровне передаётся организму и он при оформлении следующего востребования учтёт предыдущее настроение своей старшей структуры. Так постепенно наступит согласованность в действиях части и це­лого. Наградой будет здоровье, облегчающее тяготы жизни.

Следует остановиться на вопросе: как выглядит это что-то одно? Наиболее употребляемые продукты такие: мясо и вооб­ще пища из животной плоти, еда из зерновых, еда из картофе­ля, еда на основе молока, на основе яиц и еда с применением сладостей. Итого: шесть основных разновидностей пищи. Так вот! Что-то одно – это действительно одно из перечисленных шести пищевых продуктов. Ни при каких условиях в насыща­тельном приёме эти продукты друг с другом не встречаются. Всегда нужно выбирать любое отдельное из шести, но не по­парно из шести, не утроенное из шести, не учетверённое из шести, и тем более не всё же сразу вперемешку. В последнем слу­чае будет смешанное питание – самое болезнетворное из любых иных возможных вариантов насыщения. Самое оздоро­в­ляющее – это съедение того единственного продукта, который востребован организмом во время пищевой паузы. Выбран­ный продукт можно сочетать с некоторыми растениями, ово­ща­ми, специями, соусами и прочими приправами, однако, весь­ма важно учитывать итоговую совместимость компонентов.⁹⁸

Кормёжная пауза вносит заметные коррективы в привыч­ное распределение приёмов пищи: завтрак, обед, ужин. Внача­ле привычка будет брать верх, и позывы к еде некоторое время окажутся совпадающими с прежним пищевым ритуалом. Одна­ко по мере освоения возможностей паузы, потреблённая пища станет настолько полно усваиваться, что обеспечит насыще­ние организма на всё более длительный срок. И тогда совпаде­ние со старым режимом застолья исчезнет. Количество съеден­ного уменьшится, насыщаемость повысится, время и средства на еду сократятся, опасность отравления продуктами промыш­ленного приготовления ослабится. Всё это вцелом повышает качество жизни и добавляет человеку свободы. Затем насту­пит необходимость упорядочить приёмы пищи так, чтобы они распределились между утренним и вечерним временем с рас­чё­том беспищевого интервала перед сном не менее четырёх часов. Тогда грамотно построенный день обеспечит отдыха­тельную ночь, а неотягощённая ночь – залог здорового дня.

Следует обратить внимание на существенное изменение структуры экскрементов. Сами собой исчезают, конечно не сразу, запоры и послабления, изжога и вздутие, отрыжка и ур­чание. Этому способствует резкое уменьшение массы отходов и почти полное отсутствие в их составе непереваренной пищи. Последнее положение особо важно в связи развенчанием мифа о дисбактериозе. Бактерии в теле – это признак паразитизма и тема, на которой держится огромное кормёжное направление медицины. Нет такого недомогания, которое не ставилось бы в вину бактериальной флоре. Любое нарушение комфорта, осо­бенно при отсутствии явного виновника, сразу же относится к проискам микробов. Стóит только замедлить с возражением, как на осмелившегося занемочь свалятся тысячи обвине­ний в нарушении режима, в пренебрежении рекомендован­ным пита­ни­ем и в запущенности всех болезней, перечислен­ных в энци­к­лопедии. После подавления воли пациента врач милостиво согласится взяться всё же за эту распространённую, но плохо изученную, неподдающуюся, каверзную, не диагностируемую, чреватую рецидивами... словом, как и положено врачу – он жертвует ради больного. Жертвенность окупается подшивкой рецептов. По сути врач прав: дисбактериоз – это проявление особого невежества по отношению к самому себе, и надо не лечить такое кажущееся заболевание, а прививать людям ку­льтуру питания и содержания своего организма в чистоте.

Для пояснения последней фразы можно указать на энту­зи­а­стов, известных автору, которые считают за оскорбление болеть и принимают для этого меры, в том числе изложенные в данном труде. Начинали они с удаления отходов из прямой кишки. В этом была задействована банальнейшая клизма. По­сле того, как длительное применение такого промывания дало возможность убедиться не только в безвредности простейшей процедуры, но и в её полезности, очистке подверглась следую­­щая за прямой кишкой – сигмовидная. Некоторое время было потрачено на прислушивание к ощущениям и, когда наступи­ла уверенность в правильности мероприятия, к промыванию подключили нисходящую ободочную кишку. Появились осо­бые восприятия своего организма, открылась телесная радость от владения собой и даже гордость за умение быть чистым. Вскоре знакомство и с этой частью тела перешло в привыч­ную ритмику. Так постепенно, обогащая себя знанием о самом се­бе, были освоены поперечная и восходящая части ободочной кишки. В начале на всю процедуру уходило около часа, но по мере освоения нехитрого действа, время удалось сократить буквально до нескольких минут. В дальнейшем мероприятие настолько вписывается в утренний график умывания, что вы­полняется автоматически без всякого напряжения эмоций.

Здесь привёден только скелет очистки в силу того, что по­дробнее описывать и нельзя, и не нужно. Если добавить уточ­не­ния, то импульсивные, но ленивые адепты начнут копиро­­вать рекомендации и применять их к себе, как к материальной конструкции, вроде того, как это промывание выполняется а кабинетах колонотерапии.⁶ Данная книга посвящена пробу­ж­дению людей и освобождению их от преклонения перед лю­бым равнодушным посредником. Веры сторонним радетелям нет! Потому свою судьбу надо брать в свои руки. Пусть очист­ка себя от завалов своих же экскрементов станет началом об­ретения свободы. Прежде всего следует повысить грамотность в осваиваемом вопросе. Для этого надо изучить собственную анатомию по книгам, беседам и путём ощупывания себя, вслу­шивания в себя и дорисовывания в своём воображении особен­ностей строения личного тела. Затем продумать инструмента­рий, выбрать удобное время и место проведения проце­дуры. Далее необходимо поработать над психикой, ибо усердием врачей, перегруженных погоней за прибылью, люди настоль­ко запуганы мни­мыми осложнениями, что боятся даже в мыс­лях допустить самостоятельную заботу о себе.

А бояться нечего! Начинать следует с малого. Сначала нужно ввести стакан воды без каких бы то ни было добавок и проникнуться ощущениями. Затем добиться полного удале­ния содержимого и проконтролировать, чтобы вышло столько, сколько и вошло, например, с помощью мерной посуды. Это будет первый цикл. После него выждать время около суток и определить своё отношение к событию. В случае появления болезненных ощущений, что крайне маловероятно, путём рас­суждений найти им объяснение и проверить его правильность экспериментально. Так постепенно шаг за шагом в течение не­скольких месяцев сложится основное мнение о самом себе, сво­их страхах и о том, что же всё-таки находится внутри тела.

Содержание в чистоте только толстого кишечника даёт человеку второе рождение. Такой воскресший уже по-иному станет смотреть на людей, на их отношение к пище и на тех специалистов, которые в угоду своей выгоде создают ложную культуру с названием клиническая медицина.¹¹² Очистка даже части своих внутренностей делает невозможным присутствие в кишечнике пресловутой кишечной флоры. Она вымывается не водой, ибо такое произошло бы при разовой, одиночной, слу­чай­ной процедуре, и тогда возможны незнакомые ощуще­ния, но она не вымывается вообще потому, что её там нет! А нет всвязи с отсутствие разлагающейся пищи, поступающей из тонкого кишечника в толстый, и служащей раем для всего паразитического наполнения. Полезная, нейтральная или вред­­ная населённость – она всё равно опасна, поскольку человеку знакома только в самых приблизительных очертаниях. Её суть не удаётся установить даже скрупулёзными анализами всвя­зи с её лабильностью, т.е. изменчивостью.

Наличие посторонних организмов в теле человека проти­воречит причинной предопределённости самого человека. В силу состáвности сознания и тела, в теле не может находиться что-либо такое, что не обеспечено потребностями сознания. Всякий анатомический элемент потому и присутствует в теле, что он необходим сознанию для построения инструмента по­знания среды обитания – тела. Достаточно изменить строгое соответствие, как изменению подвергнется и сознание, что недопустимо, ибо ему положено меняться только в процедуре развития, т.е. по воле самого сознания, а не путём насилия со стороны. Итак, всякие организмы, эксплуатирующие плоть без разрешения на то самого сознания, являются паразитами. Человеколюбивая медицина, ратуя за сохранение бактериаль­ной флоры, заботится о праве паразитов поедать вас живьём! Можно возразить, приведя в пример животных, которые, как пирог изюмом, начинены якобы пищеварительными бактерия­ми и без которых им не жить. Однако такие тракты обработки пищи обустроены соответствующими сознаниями и, значит, часть химических превращений материи отдана ими в вéдение бактериальных помощников. Для них предусмотрена персона­­ль­ная структура пищевых органов, особая система подготовки корма и удале­ния отходов. От особенностей их устрое­ния за­ви­сят длительность жизни, стойкость в ката­клизмах, приспо­саб­ливаемость и все остальные проявления особи. Видимо, у животных ещё недостаточно ума для создания себе такого организма, который был бы способен обходиться без бактерий. Но, с другой стороны, у более развитых существ, какими яв­ляются люди, наличие микробов в теле есть признак промежу­точной организации. Она, развитость, уже превышает уровень животного, но полностью человеческой ещё не стала. Потре­буется некоторое время для перестроения плоти в направ­ле­нии её полного соответствия людскому сознанию.

Пищевая пауза совместно с очисткой даже не всего ки­шеч­­ника, а только толстой его части, даёт наглядный и оба­нятельный результат: экскременты теряют запах. Для многих такое утверждение кажется настолько невозможным, что они отказываются верить в него. Однако же вскоре после начала осознания себя они на собственном организме убеждаются в этом, после чего становятся осознанными поклонниками те­лесной чистоты. В дальнейшем, когда ритмика работы всего пищевого тракта установится, появится лёгкий све­жий запах последней съеденной пищи. По его оттенкам можно надёжно судить о собственном состоянии на момент оценки и прики­нуть перспективу на будущее. А теперь следует сравнить уро­вень насаждённой культуры человека, когда туалетная комна­та завалена дезодорантами, с её же возможным состоянием, когда эта культура станет определяться самим заинтересован­ным лицом. Но запах – не только гигиеническая ущербность, это признак гниющего тела. Что же это за популяция, каково её мировоззрение, что даёт ей естествознание и наука, если она состоит из разлагающихся особей, поедаемых паразитами? Вот са­мый краткий перечень достижений медицины, касаю­щий­ся только прямой и сигмовидной кишок: зуд, выпадание, непроходимость, запор, понос, вздутие, трещины, полипы, не­держание, гной, слизь, свищи, колит, проктит, геморрой, ане­мия-малокровие, рак... Столько достижений отрасли на длине кишки всего около 15 см. И это лишь основные нозологичес­кие единицы. С учётом различных этиологий их наберётся око­ло сотни и ни одна из них не может быть устранена путём лечения: гниющая плоть частичному ремонту не подда­ётся.

При засилии синтетической, модифицированной, промы­ш­ленной и прочей надуманной пищи список болезней вывод­ной части тела станет разрастаться. Если теперешние неду­ги после малоэффективных медикаментозных усилий заканчива­ю­т­ся скальпелем, то в дальнейшем лечение будет начинаться с хирургии. Это же надо так жить, чтобы лечиться, а лечась, при этом гнить, а загнившись, отрезáть себя кусками? Полу­чается, что хирургия – показатель антикультуры общества. Чем сильнее она развита, тем примитивнее ценз популяции.

Можно было бы рассмотреть прохождение пищи по всем остальным органам, однако, в этом нет необходимости. Везде воспроизведётся одна и та же ситуация, а именно: сознание едока по окончанию пищевой паузы по подсказке всего орга­низма выберет некоторую рекомендованную еду. Она самим едоком будет препровождена в рот, затем в глотку, пищевод, желудок, тонкий и толстый кишечники, после чего остатки пищи будут удалены из организма. В каждом из отделов тела сознание едока станет вступать в причинный диалог с созна­ниями соответствующих органов, в результате чего определят­ся условия преобразования содержимого органа с наибольшей выгодой для обеих сторон. Всякая попытка описать пищева­ре­ние подробнее приведёт к профанации темы, поскольку то, что знают люди, не соответствует действительности, а то, что ей соответствует – неизвестно людям. Как хлестаковские текс­ты звучат научные сентенции: „Обитающие в толстом кишеч­нике микроорганизмы выделяют пищеварительные фермен­ты для переваривания некоторых видов пищи. Кишечная палоч­ка способствует перевариванию лакто­зы, а лактобактерии пре­вращают лактозу и другие углеводы в мо­лочную кислоту.” ⁶⁸ И пока кругозор исследователей будет прикован к всезнайст­ву материи, медицина сохранит за собой титул самой губите­льной отрасли человечества. Почему врачи не могут отметить, что, дескать, ещё десять лет назад список проктологических заболеваний состоял из ста пунктов, а благодаря нашим ста­раниям он сократился до девяноста единиц. Так нет же, лека­ри даже шутят, мол нет здоровых, а есть необследованные.

На данном этапе рассмотрения примем, что пища отобра­на, переварена и как-то распределена внутри организма от рта до выхода. Что с ней происходит дальше? Ведь смысл состо­ял не в получении изменённого пищевого продукта, а в напол­нении себя жизненной силой. Пока не ясно: как от многозвен­ной и ответственной подготовки перейти всё-таки к пользе?

Если бы пища имела точку зрения, то с её взгляда человек представляет собой многозвенную трубку переменного сече­ния, разного состава и свойств в каждом звене. И как бы ни отличались звенья между собой, они все вместе образуют всё же непрерывную полую область со своими входом и выходом. Приведенное выше рассмотрение касалось особенностей на­пол­нения этой области чем-то таким, что называется пища. И до тех пор, пока она будет находиться в пределах пищевари­тельной трубки, пользы от неё нет никакой. Даже наоборот: разлагаясь при температуре тела, она начинает интенсивно от­равлять организм. Прок от пищи появится только тогда, когда она сумеет войти в кровеносное русло и разнестись по телес­ным градам и весям. Что же ей мешает это сделать? Мешает сама трубка, т.е её стенки! Предположим, что она в процессе эксплуатации приобрела такую плотность, через которую со­держимое внутренней области пробиться не может. Такое со­стояние характерно для случая отложения на её внутренней поверхности и в её толще того, что называется обобщённым термином шлаки. Наглядное представление о такой ситуации могут дать такие заболевания, как тромбофлебит – воспале­ние стенки вены с возможным перекрытием просвета сосуда, ва­ри­коз – изменение просвета, эндартериит – заболевание ар­те­­рий, эмболия – закупорка нетиповыми включениями крови, и вообще бесчисленные другие патологии сосудов, связанные с оседанием на их стенках излишних жира, холестерина, солей, извести и прочих продуктов нарушенного метаболизма.

Термин шлаки не признаётся в медицинской среде, вроде вовсе нет загрязнений.²⁵ Если и соглашаются с издержками в про­цессе химических превращений пищи,¹¹⁹ то это считается нормальным явлением, а для всего нормального имеются, дес­кать, естественные системы удаления. И коль где-то что-то от­ложилось, то следует интенсифицировать работу вялой си­стемы, и она шустро уберёт лишнее. Но усилить деятельность системы – это значит лечить, а лечение приведёт к дополни­тельному загрязнению, и так, скользя по наклонной вниз, полу­чим болезнь, выйти из которой невозможно. Вывод: или не засорять, или, засорив, остаться всё же здоровым, чтобы была сила для выведения лишнего, или удалять вредные отложения принудительно. Ни один из этих вариантов не реализуем. Не засорять не удастся в силу естественных природных и орга­низменных причин. При наличии загрязнения, закупорок, эм­бо­­лей, сужения просвета сосудов, при их ломкости, деформа­ции формы, прободении, изъязвления... энтузиазма быть не может и сил в организме для самоочищения не хватит. При­нудительно также очиститься полностью не удастся, поско­льку удаление вредных наслоений – это не только механичес­кий процесс. Это ещё изменение структуры поверхности, на которой осели опасные продукты обмена веществ. Внешними приёмами: рвота, потение, дыхание, клизмы, массажи, моче­гон­ными, лимфагонными... средствами можно удалить только основной массив загрязнений, но оставшиеся нарушения плоти придётся убирать каким-то из классических лечебных усилий, а это новый круг интоксикации и загрязнения. Что же делать?

Ответ простой: не загрязняться! Однако достичь этого на совре­менном уровне понимания самого себя же невозможно. Каждый вправе задуматься: почему тысячи целителей и куль­туроведов на протяжении эпох, изводя себя, искали способ оздоровления через очищение, но так ничего, кроме простей­ших приёмов, лежащих на поверхности мышления, не предло­жи­ли. Да потому, что объект поиска – тело человека – и средст­­­ва очистки лежат в области теней. Это отсвет непонимаемых человеком событий, сформировавших и плоть, и чистящие па­на­цеи. Правильное суждение выглядит так: организм являет­ся следствием сознания, которому данная конструкция нужна в качестве инструмента познания мира, и средства его обслу­жи­вания, в том числе и очищения, также обязаны происте­кать из сознания. А это и есть путь, пролегающий через пищевую па­узу и выбор рекомендованной еды.

В случае исповедования этого пути отходы и загрязнения не исчезнут, ибо они есть неустранимый продукт метаболиз­ма, однако, при данном подходе шлаки оказываются такими, что естественные выделительные системы способны вывес­ти их без потери здоровья организма. А если так, то в этом слу­чае отпадает надобность в принудительных и поверхностных чистках, которыми переполнено коммерческое рвение меди­ци­ны от колонопроцедур до таблеток от изжоги.

Пусть по вине неучтённых отклонений в проведении пи­щевой паузы или же всвязи с неверно определённой рекомен­­дованной еде возникли такие отходы, которые имеющимися выделительными системами удалить не удалось. В таком ва­рианте куда деваться излишкам? Если остатки не удалены, значит, они разместятся внутри. Но сама по себе эта внутрь ограничена нашей воображаемой трубкой. От некуда деваться шлаки облепят трубку и отстранят от неё пищевую массу. Это есть самый драматический момент в водевиле с названием пи­щеварение. Получается: пищи много и даже с избытком, её хватило бы на несколько едоков, она уже подготовлена к ус­воению, но войти в кровяное русло она не в состоянии, т.к. между нею и кровью находится непроницаемая трубка. Нево­стребованные залежи начинают загнивать. По всему просвету тру­б­ки расползается отрава. В этом состоянии срабатывает моторика внутритрубочных элементов и провоцируется понос, спасающий организм от гибели. Так ел, что едва не умер!

Теперь можно конкретизировать саму трубку. В медици­не её назвали слизистой оболочкой. Её особенности рассмот­рены ранее. Считается, что её роль состоит в выделении по своему усмотрению некоторых соков, которые уже по их же­ланию превратят некоторые вещества к виду, пригодному для насыщения. Дирижёром во всех превращательных неопреде­лённостях является, безусловно, личное желание самих веще­ств принести пользу. Кому? Неважно! Если их собрали вмес­те и вынудили бурлить, то бурление получат сами собиратели!

Из того, что вспенится при случайных химических бата­лиях, некоторые составляющие просочатся в кровь и будут восприняты в качестве какой-то пищи. Неопределённость со­с­­тава еды обозначит размытую передачу причинных указаний для дальнейшего развития органов и их составляющих клеток. Такая размытость указаний, исходящих от общей структуры, оставляет органу свободу уже собственных действий. Ему на­до бы искать свою предначертанную линию роста, но для та­кого поиска не из чего выбирать, ибо в окружающей среде орга­на по вине загрязнённого человека не оказалось необходимых питательных веществ. В агонии удушья орган начинает лихо­радочно спасать свою жизнь. Он потребляет из среды не то, что надо, а то, что имеется, т.е. ядовитые включения гниющей еды. В результате орган перерождается в сторону соответствия отравной пище. Люди же в это время с гордостью за свою об­ра­зованность диагностируют рак, лимфому, дуоденит, колит, проктит, язву, лимфому и далее по обширным страницам эн­ци­клопедии болезней. Можно ли хотя бы надеяться на обре­тение здоровья, если оно не заложено в структуру сущности? Такое немыслимо. Раньше, до эпохи массового помешатель­ства, связанного с умышленной порчей продовольствия, по­нимали трудность получения качественного пищеварения да­же при естественных продуктах, потому включили в обиход большое число нормализующих периодов типа постов. Теперь же сняты всякие ограничения в отравлении себя пищей. Резу­льтат отражён во всё той же толстой энциклопедии. Врачу не под силу заниматься больными, поскольку на запоминание бесконечного перечня лекарств, названия болезней и методик лечения расходуется вся его творческая потенция.

Дата добавления: 2014-11-16