Загадка хаоса

Вообще вопрос о том, что есть начало древних теогонии - во­прос чрезвычайно интересный. Существует убеждение, будто точка начала в разных теогониях принципиально совпадает, и что эта точка начала может быть так или иначе описана словом "хаос", что идея хаоса - это в каком-то смысле универсальное начало теогонических мифологий, и что космогоническое движение, пред­ставляемое в древних мифологиях - это так или иначе движение от хаоса к порядку. Возможно, наиболее полно это представле­ние выразил в своих работах Мирча Элиаде, а среди российских авторов наиболее развернутое обоснование эта точка зрения по­лучила у Е.М.Мелетинского и В.Н.Топорова. Впрочем, данная идея настолько прочно утвердилась в качестве общего места со­временной мифоведческой литературы, что указание на каких-то ее конкретных адептов выглядит заведомой условностью.

Так, Е.М.Мелетинский создает следующий портрет хаоса.

"В космогонических мифах развитых космогонических сис­тем упорядочивающая деятельность богов более ясно и полно осоз­нается как преобразование хаоса, т.е. состояния неупорядочен­ности в организованный космос, что составляет, в принципе, глав­нейший внутренний смысл всякой мифологии, в том числе, и архаической... Мифологической информацией par excellence яв­ляется космогония как повествование о структурировании, фор­мировании упорядоченного мира из его хаотического первона­чального состояния. Образ хаоса как такового находим в поли­незийской, японской, китайской, древнеамериканской (доколумбовой), египетской, вавилонской, греческой, скандинавской, иу­дейской и других мифологиях. Хаос большей частью конкрети-

зируется как мрак или ночь, как пустота или зияющая бездна, как вода или неорганизованное взаимодействие воды и огня, как аморфное состояние вещества в яйце. Превращение хаоса в кос­мос оказывается переходом от тьмы к свету, от воды к суше, от пустоты к веществу, от бесформенного к оформленному, от раз­рушения к созиданию" ³⁰.

Таким образом, согласно Мелетинскому, хаосом может быть названо практически все, что угодно: мрак, ночь, пустота, вода, взаимодействие воды с огнем, и даже содержимое яйца. Совер­шенно разные по своей сути и своей семантической нагрузке яв­ления стягиваются автором в одну точку, условно именуемую им хаосом. То, что хаос оказывается столь семантически размыт, не удивительно: ведь автор пытается найти общее слово для точек начала, существующих в теогонических мифологиях самых раз­личных культур. А эти точки начала в различных культурах весьма и весьма не похожи друг на друга. В результате выходит так, что не только денотат слова "хаос" - это некая бесформенность (с чем, пожалуй, можно было бы согласиться), но и само понятие хаоса оказывается весьма и весьма бесформенным.

Мелетинский считает, что "образ хаоса как такового" можно будто бы найти в десятках различных мифологий. Однако при этом совершенно непонятно, что это за "образ хаоса как такового", коль скоро сам Мелетинский указывает, что роль хаоса могут ис­полнять в одних случаях - вода, в других - пустота, в третьих -ночь, в четвертых - содержимое яйца и т.д. С какой стати столь неодинаковые феномены должны брать на себя миссию хаоса?

Понятно, что речь идет не об употреблении самого понятия "хаос" этими различными культурами, а о некоей теоретической реконструкции, которую пытается осуществить автор по отноше­нию к самым различным мифологиям. И, следовательно, речь идет о том, что во всех перечисленных "началах" автор каким-то образом усматривает идею хаоса. Он так и пишет в приведенном фрагменте: "хаос... КОНКРЕТИЗИРУЕТСЯ как мрак или ночь, как пустота или зияющая бездна..." и т.д. А это значит, что, согласно Мелетинскому, у создателей древних теогонии есть не­что вроде космогонического представления о хаосе и они только конкретизируют это свое представление в тех или иных образах, обнаруживаемых нами в теогониях.

Но откуда Мелетинский черпает свое убеждение, будто все перечисленные феномены ассоциируются в сознании древнего человека с идеей хаоса?

И, потом, что такое "идея хаоса"? В мифоведческой литера­туре состояние хаоса трактуется в соответствии... с современны­ми физическими представлениями, как состояние предельной неорганизованности, предельной неупорядоченности и противо­поставляется идее организованного Космоса. Однако из какой теогонии можно почерпнуть представление, будто боги, с кото­рых начинаются генеалогические ряды, - это боги, несущие в себе идею предельной неорганизованности, предельной неупорядочен-

ности? Думается, такая трактовка несет в себе слишком большое количество натяжек.

Скажем, в древнеегипетской мифологии, с которого начина­ется гелиопольский теогонический ряд - это Нун, который, как я уже отмечал выше, выражает собой мифосемантический комплекс водной пучины и представляет собой одну из сторон категориза­ции мифов по линии "Нун - Атум". Нун несет в себе семантичес­кие оттенки "холодного", "влажного", "темного", "бездонного", "грозного", связанного со смертью и обращением в ничто в про­тивовес "солнечному" комплексу Атума. Однако можно ли на этом основании согласиться с распространенной в мифоведении позицией, согласно которой Нун - это "олицетворение первоздан­ного водного хаоса" ³¹, т.е. олицетворение беспорядка и неорга­низованности? Можно ли найти хотя бы один мифологический сюжет, в котором бы Нун представал как носитель идеи беспо­рядка? Грозной стихии - да, но беспорядка и неорганизованнос­ти... Позиция автора энциклопедической статьи выглядела бы бесспорной, если бы он написал: "олицетворение первозданной водной СТИХИИ", - однако понятно, что "стихия" и "хаос" - это далеко не одно и то же, и что Р.И.Рубинштейн использует слово "хаос", имея в виду известную космогоническую модель. В угоду расхожему представлению о хаосе как об исходной точке всякой мифологии. И в результате получается нелепейшая вещь, под­крепляемая авторитетом энциклопедического издания: будто но­ситель эпитета "отец богов" является одновременно... носителем неорганизованности и беспорядка.

В.Н.Топоров, представляя идею "хаоса" на примере древнее­гипетского Нуна, тоже делает вывод, что ему "неприсуща беспо­рядочность" ³². Но что же в таком случае позволяет устойчиво ассоциировать эту ключевую фигуру древнеегипетского пантеона с образом "хаоса"? Сам Топоров указывает на два момента. Во-первых, на то, что Нун характеризуется "отсутствием неба, земли, тварного мира". А, во-вторых, тем, что "внутри Нуна находится творец (Атум, Хепри), который из Нуна творит все сущее" ³³.

Признаться честно, остается совершенно непонятно, почему на основании таких характеристик Нун характеризуется как хаос. Нун - это, конечно же, точка начала древнеегипетской теогонии, и уже одно это делает совершенно естественным, что в этот мо­мент нет ни неба, ни земли, ни тварного мира, но это ни в малой мере не может рассматриваться в качестве доказательства того, что Нун - это... хаос. Просто-напросто, если Нун - это абсолют­ная точка начала, из этого следует то, что Нун существует уже тогда, когда в мире не существует еще ничего. Однако такой те­зис не предполагает никаких качественных характеристик Нуна - скажем, характеристику Нуна в качестве хаоса или чего бы то ни было иного. И, во-вторых, то, что Нун - это абсолютная точка начала, автоматически означает и второй тезис: Нун просто обя­зан из себя кого-то породить, поскольку кроме Нуна никого в мире нет. Но это вовсе не модель рождения порядка из хаоса, а

модель рождения чего-то из ничего или, другими словами модель чуда, модель демиургического творения самой истории.

Еще более странно усматривать идею хаоса в вавилоно-ассирийской мифологии. И, те не менее, общераспространенным яв­ляется представление о том, что здесь персонифицированным выражением идеи хаоса является богиня Тиамат. "Персонифика­ция первозданной стихии, воплощение мирового хаоса" ³⁴, - пи­шет об этой богине В.К.Афанасьева.

И вновь вопросы к употреблению словосочетания "мировой хаос". В самом деле, представляет ли фигура Тиамат нечто

неорганизованное и неупорядоченное? В аккадском теогоническом эпосе "Энума элиш" Тиамат выступает в роли прароди­тельницы всего сущего совместно со своим супругом Апсу. Есть ли какие-то указания на то, что Тиамат - носительница сил хао­са? В "Энума элиш" Тиамат ассоциируется с морем, тогда как Апсу - с подземными пресными водами. Исходное состояние мира, созданного Апсу и Тиамат - это состояние ПУСТЫННОСТИ и НЕПОИМЕНОВАННОСТИ. Это мир, в котором есть созданные Апсу и Тиамат земля и небо, но это земля и небо, которые непо­именованы и пусты, и поэтому все, что происходит в этом мире -это медленное перемешивание вод Апсу с водами Тиамат. Но "пус­тота" и "непоименованность" - это вовсе не то же самое, что "хаос"! И в мифах о Тиамат и Апсу вовсе не идет речь об отсутствии порядка! Скорее, возникает ощущение сумрачного и даже мрач­ного мира, в котором нет никаких предметов, а небо и земля неразличимы, поскольку непоименованы.

Что же касается дальнейших событий аккадского эпоса - в ситуации, когда мир уже наполняется богами, - то здесь поведение Тиамат так же едва ли можно ассоциировать с силами хаоса. Так, именно Тиамат вручает очередному правителю среди богов скрижали судеб, и едва ли такую акцию можно интерпретировать как акцию деструктивно-хаотическую.

Итак, начальное состояние мира., согласно "Энума элиш", оставляет впечатление сумеречной ПУСТОТЫ, но никак не бес­порядка или неорганизованности. Но точно так же и в дальней­шем развитии событий мы не находим подтверждений той идее, что Тиамат - образ мирового хаоса. Пустынность, покой, безвидность - вот базовые характеристики мифосемантического комплек­са Тиамат. Не случайно рождение сонма богов, заселение ими пустынного мира, их активная поименовательная активность, их беспокойная и веселая суета раздражают Тиамат, выводят ее из состояния внутреннего равновесия. И вновь ключевые характе­ристики Тиамат, как покой, равновесие. Но покой и равновесие -это не совсем то же самое, что и хаос.

Далее Тиамат вступает с молодыми богами в битву, но терпит поражение. Ее рассекают на части: одна часть становится небом, другая - землей. После чего начинается демиургическая деятель­ность богов по НАПОЛНЕНИЮ рассеченной Тиамат различны­ми предметами и вещами: на небе создаются звезды и светила, на

земле строятся дворцы и города. Таким образом, Тиамат можно интерпретировать как ПРОСТРАНСТВО, предназначенное к за­полнению.

Попробуем расшифровать Тиамат и Апсу как мифосемантическую категоризацию, лежащую в основании аккадской (вавилоно-ассирийской) мифологии. Апсу - это подземный прес­ный океан, источник (начало) рек и жизни, источник живитель­ных сил во всем живом и в человеке, первопричина жизни, пота­енные, могущественные силы земли. Наоборот, Тиамат - это ог­ромный и пустой простор моря, куда вливаются реки, заканчивая свой путь и смешивая свои живительные воды с мертвыми, соле­ными водами, которые не способны быть источником жизни. Зрительно море - это огромная, бескрайняя поверхность, необо­зримый простор. Вместе с тем в нем скрываются мощные внут­ренние силы - море может быть гневным и разъяренным. Но обыч­ное состояние моря - равновесный покой. Но при чем тут хаос?

Вообще идея хаоса как исходного беспорядка - это достаточно сложная и поздняя философская идея - в частности, возникаю­щая как попытка интерпретации одной из начальных фигур гесиодовской "Теогонии". Если же мы снова обратимся к тексту Ге­сиода - то найдем ли мы в самом тексте указание на феномен первоначального хаоса в категориальном смысле этого слова?

Да, Гесиод указывает, что первым во Вселенной зародился Хаос. Но он никак это не расшифровывает. Минимальные указатели, которые мы можем получить, связаны с этимологией этого слова, которая, согласно А.Ф.Лосеву, восходит к корню "зев", в резуль­тате чего "хаос означает прежде всего "зев", "зевание", "зияние", "разверстое пространство", "пустое протяжение"" ^3>. Так же из­вестно, что Хаос порождает из себя Эреба и Ночь. Что же касается греческой философской традиции, то в ней Хаос получает доста­точно разнообразные толкования, но все они тяготеют, скорее, к идее пустоты, нежели к идее беспорядка или хаоса в современном смысле этого слова. "Зев Хаоса" - это именно пустота, которая призвана наполняться реалиями мира, но при чем тут "образ хао­са как такового", который определяется Мелетинским как состоя­ние неупорядоченности? Думается, что отождествление беспоряд­ка с пустотой выглядит несколько необоснованным.

Но тем более мы не найдем у Гесиода никаких указаний на ПРЕОБРАЗОВАНИЕ хаоса, никаких указаний на якобы проис­ходящее здесь превращение хаоса в космос. Ни один бог в поэме Гесиода не действует "по Мелетинскому", т.е. не занимается пре­образованием Хаоса в космос. И суть дела состоит в том, что Хаос возникает во Вселенной ПАРАЛЛЕЛЬНО с Геей, Тартаром и Эросом, и никто на протяжении всей теогонии не озабочен про­блемой "преобразования хаоса". Единственное преобразование, которое происходит с Хаосом - это порождение им из самого себя "Черной Ночи" и "угрюмого Эреба", после чего Ночь от совокуп­ления с Эребом порождает "эфир" и "сияющий день". Но, дума­ется, было бы неосторожно трактовать акт этого рождения в ка-

честве "преобразования Хаоса в Космос", как этого требует кон­цепция космологического истолкования хаоса.

Но то же самое можно сказать и про любую другую космого­ническую модель. Ни "мрак или ночь", ни "пустота или зияющая бездна", ни "вода", ни "взаимодействие воды и огня", ни "содер­жимое яйца", на которые ссылается Мелетинский как на начала сущего в различных мифологиях, никак не могут быть проинтер­претированы как "конкретизации идеи хаоса".

Думается, что абстракция хаоса как некоего исходного беспо­рядка, будто бы являющегося началом самых различных мифо­логических космогонии, является неоправданным теоретическим преувеличением. Утверждение, будто точка начала различных теогонии может быть описана как точка хаоса, не выдерживает элементарных столкновений с фактами.

В действительности можно говорить только об одном объеди­няющем начале разных культурных теогонии: о том, что у всех у них есть некая точка начала. Эта точка начала может быть точ­кой кромешного мрака или точкой абсолютной пустоты, точкой водной пучины или точкой непоименованности мира, - но было бы крайне неточным обозначать все эти качественно разнородные точки как... точки хаоса. Гораздо более точным было бы их на­звать "точками отсутствия". Отсутствия чего? Одного, другого, третьего... Точки отсутствия богов, точки отсутствия имен, точ­ками отсутствия вещей и предметов, и т.д. Но никак не "точки хаоса".

Дата добавления: 2014-11-29