Творчество Ф.М. Достоевского 2 страница

Журнал «Эпоха» успеха у публики не имел, и Достоевский в февра­ле 1865 года вынужден был прекратить его издание.

Вскоре после закрытия журнала «Эпоха» Достоевский задумал на­писать роман «Пьяненькие», в котором намеревался рассказать исто­рию семьи пьяницы-чиновника и тем самым продолжить разработку те­мы «униженных и оскорбленных». Однако этот замысел вскоре ослож­нился. В сознании писателя возникли новые темы, идеи, образы, кото­рые воплотились в новом большом романе «Преступление и наказание», а сюжет «Пьяненьких» стал одной из его составных частей.

«Преступление и наказание» – одно из самых сложных и совер­шенных произведений, роман во всех отношениях необычный. Это про­блемный, «идеологический» роман, подобного которому раньше не бы­ло ни в русской, ни в мировой литературе. Достоевский попытался ре­шить в нем множество проблем: от социальных и нравственных до фи­лософских. «Перерыть все вопросы в этом романе» – вот какую зада­чу поставил перед собой писатель.

Как отмечал Достоевский, его новый роман – это «психологичес­кий отчет одного преступления», преступления, которое совершил бед­ный студент Родион Раскольников, убивший старуху-процентщицу. Однако в романе речь идет не об обычном уголовном преступлении, и Раскольников – это не простой убийца. Это «идеологическое» пре­ступление, а убийца – преступник-мыслитель, убийца-философ. Рас­кольников убил ростовщицу отнюдь не во имя обогащения и даже не ра­ди того, чтобы помочь своим ближним: матери и сестре. Это преступле­ние явилось следствием трагических обстоятельств окружающей дейст­вительности, результатом долгих и упорных размышлений героя романа о своей судьбе, о судьбе всех «униженных и оскорбленных», о социаль­ных и нравственных законах, по которым живет человечество.

Жизнь предстает перед ним как клубок неразрешимых противоре­чий. Повсюду он видит картины нищеты, бесправия, подавления чело­веческого достоинства. На каждом шагу ему встречаются отверженные

и гонимые люди, которым некуда деться. Да и сам Раскольников ока­зался не в лучшем положении. Ему тоже, по существу, некуда пойти. Живет он впроголодь, ютится в жалкой каморке, похожей на шкаф, от­куда его грозят вышвырнуть на улицу. Под угрозой оказалась судьба его матери и сестры. Все это заставляет Раскольникова задуматься о том, что же происходит вокруг, как устроен этот бесчеловечный мир, где гос­подствуют неправедная власть, жестокость и корыстолюбие, почему ни­кто не протестует и все молчат, покорно неся бремя нищеты и бесправия. И ему показалось, что существующие законы вечны и неизменны, что природу человеческую ничем и никогда ни исправить, ни преобразовать невозможно. Опираясь на примеры, взятые из истории (Магомет, На­полеон и др.), он пришел к выводу, что все люди делятся на «необыкно­венных», которым ради высших соображений «все позволено», и «обыкновенных», удел которых терпеть и покоряться. «...Люди, – го­ворит Раскольников следователю Порфирию Петровичу, – по закону природы, разделяются вообще на два разряда: на низший (обыкновен­ных), то есть, так сказать, на материал, служащий единственно для за­рождения себе подобных, и собственно на людей, то есть имеющих дар или талант сказать в среде своей новое слово». Иными словами говоря, во имя якобы высоких целей совершать любые поступки и даже пре­ступления.

На первый взгляд из некоторых рассуждений Раскольникова можно сделать вывод о том, что в его теории есть некие альтруистические мо­тивы – отомстить за боль и страдания «униженных и оскорбленных», избавить себя и свою семью от безысходной нужды и в будущем обла­годетельствовать человечество («Сто тысяч добрых дел... на старухины деньги!»). Однако в разговоре с Соней Раскольников более определен­но объясняет причину, толкнувшую его на преступление: «Не для тою я убил, чтобы, получив средства и власть, сделаться благодетелем челове­чества. Вздор! Я просто убил; для себя убил, для себя одного; а там стал ли бы я чьим-нибудь благодетелем или всю жизнь, как паук, ловил бы всех в паутину и из всех живые соки высасывал, мне, в ту минуту, все равно должно было быть!»

Идея Раскольникова о «праве на кровь», о праве утвердить свое «я» путем преступления могла возникнуть только как реакция на безнравст­венное устройство мира, как бунт против него. Но путь, избранный Рас-кольниковым, ложен, его протест против бесчеловечных законов обще­ства оказался несостоятельным, потому что он носил индивидуалистиче­ский характер.

Характер Раскольникова противоречив. Он весь в сомнениях, коле­баниях. В нем причудливо сочетаются непомерная гордость, озлоблен­ность, холодность с мягкостью, добротой, отзывчивостью к чужим не­счастьям. В его сознании все время происходит напряженная борьба. Он постоянно спорит с самим собой, пытается убедить себя в правильности своей теории. Сначала Раскольникову кажется, что после убийства ста­рухи-процентщицы его отношение к миру и людям не изменилось. Но он ошибся. Совершив преступление, Раскольников, по словам Достоев­ского, испытывает «чувство разомкнутости и разъединенности с челове­чеством», и это «замучило его». Он начинает ощущать себя отщепенцем, понимает, что между ним и окружающими людьми образовалась про­пасть, что он переступил нравственный барьер и сам поставил себя вне законов человеческого общества. «Разве я старушонку убил? – с горе­чью говорит он Соне Мармеладовой. – Я себя убил, а не старушонку!» В этом и заключается сущность наказания Раскольникова, которое не­сравненно страшнее любого иного наказания. Муки совести, сознание своей духовной опустошенности привели его в конце концов к тому, что он, по совету Сони, идет с повинной и отдает себя в руки правосудия.

Почти все действующие лица произведения, не теряя своей индиви­дуальной самобытности, в той или иной мере объясняют происхождение теории Раскольникова, ее развитие, несостоятельность и в конечном итоге – крушение.

Особое место в романе занимает образ Сони Мармеладовой, судьбу которой Раскольников соотносит с судьбой всех «униженных и оскорб­ленных». В ней он увидел символ вселенского горя и страдания, и, це­луя ее ноги, он «всему страданию человеческому поклонился». Образ Сонечки преследует его, на каждом шагу встречает он подобных ей от­верженных и страдающих. Размышляя об участи своей сестры, Рас­кольников восклицает: «Сонечка, Сонечка Мармеладова, вечная Со­нечка, пока мир стоит!»

Своеобразную роль играют в «Преступлении и наказании» образы Лужина и Свидригайлова. Это своеобразные «двойники» Раскольнико­ва. Казалось бы, что может быть общего между ним и беспринципным дельцом и приобретателем Лужиным – с одной стороны и «нравствен­ным квазимодо», шулером и убийцей Свидригайловым – с другой? Между тем сам Раскольников, встретившись с Лужиным, убеждается, что их многое объединяет. Он видит, что ради наживы, ради упрочения своего благополучия тот готов на любую подлость. В основе его поведе­ния лежит принцип: «Возлюби прежде всех, однако себя, ибо все на све­те на личном интересе основано». Слушая Лужина, Раскольников не

мог не почувствовать, что подобные суждения есть не что иное, как уме­ренный вариант его собственной теории.

Еще больше точек соприкосновения есть у Раскольникова со Свидригайловым, который не без основания говорит, что между ними имеет­ся «точка общая», что «они одного поля ягоды». Человек он циничный, развратный и одновременно в глубине души сознающий нравственную опустошенность. Он ни во что не верит и давно утратил различие меж­ду добром и злом. И если принципы Лужина в конце концов могут при­вести к теории Раскольникова о «праве на преступление», то та же тео­рия в своем развитии неминуемо должна выродиться в свидригайловщину, привести к полному моральному разложению личности.

По мнению Достоевского, идея Раскольникова явилась во многом результатом абстрактных, «кабинетных» мудрствований и «отвлечен­ных» доводов рассудка, оторванных от жизни, от «почвы», и в основе ее лежат материалистические идеи и атеизм. И хотя писатель в своем произведении не связывает его теорию с идеями социалистов и револю­ционеров, тем не менее он в известной степени сопоставляет их, по­скольку считал любые революционные выступления, любые формы ре­волюционной борьбы в чем-то сродни анархическому бунту героев-одиночек.

Против индивидуалистической теории Раскольникова в романе вы­ступают Порфирий Петрович, Разумихин и Соня Мармеладова. В отли­чие от «отвлеченных доводов разума», породивших человеконенавистни­ческие взгляды Раскольникова, эти герои проповедуют необходимость «простого», «цельного» отношения к жизни. Порфирий Петрович сове­тует Раскольникову: «...вы лукаво не мудрствуйте, отдайтесь жизни прямо, не рассуждая; не беспокойтесь, – прямо на берег вынесет и на ноги поставит». Разумихин такой же бедный студент, как и Раскольников, но, в отличие от него, он не озлобился, не пытается выдумывать ни­каких теорий, а признает действительность такой, какова она есть, и приспосабливается к ней. Признать существующую жизнь, примирить­ся с ней, положиться на Господнее Провидение убеждает Раскольнико­ва и Соня Мармеладова.

В романе отчетливо просматривается призыв Достоевского к преодо­лению эгоизма, к смирению, христианской любви к ближнему, к очисти­тельному страданию. Только этим путем человечество может спастись от скверны и выйти из нравственного тупика, только этот путь может при­вести его к счастью. «Страдание... великая вещь... В страдании есть идея», – утверждает Порфирий Петрович. Мысль о спасительном

страдании настойчиво внушает Раскольникову и Соня Мармеладова, сама безропотно несущая свой крест. «Страдание принять и искупить себя им – вот что надо», – говорит она. Именно Соня убеждает Раскольникова в необходимости покаяться, «донести на себя», очиститься, искупить свой грех страданием и начать новую жизнь.

Мысль об очистительной силе страдания четко сформулирована До­стоевским в «Эпилоге», в котором говорится о том, как уже в первый год пребывания на каторге после мучительных переживаний Раскольни­ков «воскрес» и вместо «диалектики» в его «сознании должно было вы­работаться что-то совершенно другое». Достоевский говорит, что Раскольникова ожидает возвращение к людям, к жизни. Правда, замечает писатель, «он даже и не знал того, что новая жизнь не даром же ему до­стается, что ее надо еще дорого купить, заплатить за нее великим, буду­щим подвигом...». Но, по мнению Достоевского, Раскольников готов к этому, готов принять муки, страдания во имя этой «новой жизни».

Произведение Достоевского носит ярко выраженный полемический характер. Писатель выступил в нем не только против теории «разумно­го эгоизма», разработанной Чернышевским и нашедшей немало после­дователей в русском обществе, и в особенности среди молодежи, но и осудил другие разного рода теоретические изыскания о возможности путем насильственного изменения жизни привести человечество ко все­общему счастью и благополучию. Но все это, по мысли Достоевского, есть не что иное, как величайшее заблуждение и умопомрачение, кото­рое неминуемо приведет сначала к разгулу бесовщины, а затем к полно­му уничтожению мира. То, что может произойти, увидел в своем про­видческом сне вставший на путь воскрешения Раскольников: «Появи­лись какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшие­ся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас бесноватыми и сумас­шедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и не­поколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нрав­ственных убеждений и верований. Целые селения, целые города и наро­ды заражались и сумасшествовали....Все и все погибало. Язва росла и продвигалась дальше и дальше».

Не социальное переустройство жизни, а осознание ответственности каждого человека за все содеянное перед лицом Всевышнего и личная вера могут спасти мир от грозящей катастрофы – вот что еще хотел сказать Достоевский в своем романе.

В 1867 году, спасаясь от кредиторов, Достоевский уезжает за грани­цу. Только в конце 1871 года, после того как ему удалось частично рас­платиться с долгами, он смог вернуться в Петербург.

Среди произведений писателя, созданных в 60-е годы, особое место занимает роман «Идиот», опубликованный в 1868 году. Вот что писал он о замысле своего произведения: «Идея романа – моя старинная и любимая, но до того трудная, что я долго не смел браться за нее... Глав­ная мысль романа – изобразить положительно прекрасного человека. Труднее этого ничего нет на свете, а особенно теперь».

Таким «положительно прекрасным человеком» в романе «Идиот» должен стать князь Мышкин. В нем Достоевский воплотил качества близких и дорогих ему героев прежних своих произведений. Его многое роднит с «мечтателем» «Белых ночей», с Иваном Петровичем из «Уни­женных и оскорбленных». Человек добрый, наивный и непосредствен­ный, Мышкин с любовью и состраданием относится ко всем несчастным и обиженным, вне зависимости от того, кто они и каково их социальное происхождение. Он убежден, что «сострадание есть главнейший и, мо­жет быть, единственный закон бытия всего человечества». В своем ге­рое писатель подчеркивает прежде всего его веру в то, что каждый че­ловек носит в душе светлое начало. Он преисполнен любви к окружаю­щим и стремится найти путь к гармонии. В образе главного героя рома­на Достоевский намеревался воссоздать свое представление об идеаль­ном человеке, в чем-то сродни Христу.

Но Мышкин живет в мире, наполненном острыми конфликтами и противоречиями. В романе изображено сложное время, время переход­ное, беспокойное, когда рушились привычные, давно сложившиеся тра­диции и на повестку дня вставали новые тревожные вопросы бытия. Развитие буржуазных отношений, все возрастающая роль власти денег повлекли за собой разрушение моральных устоев, привычных понятий, разобщенность и разъединенность, чудовищный рост преступности. В этих условиях призыв Мышкина к добру, любви и состраданию к ближнему, его стремление примирить жестоких, эгоистичных, корысто­любивых людей с обиженными, несчастными, бесправными терпит не­удачу. Судьба героя Достоевского чем-то напоминает судьбу Дон-Ки­хота, искренне желавшего людям добра и счастья, но не понятого и ос­меянного ими. Проповедь Мышкина христианской любви и согласия терпит крушение. Она оказалась бессильной перед миром злобы, лице­мерия, разнузданных страстей и жажды наживы.

Но самым удивительным оказалось то, что, не принимая истины, проповедуемые князем, а порой откровенно насмехаясь над ним, назы­вая его ненормальным и «идиотом», люди, окружающие Мышкина,

тем не менее тянутся к нему. В нем они видят воплощение чистоты и не­винности, которую сами давно утратили. Их не могла не поразить сила духа князя, стремившегося, подобно Христу, умиротворить людей сми­рением. И совсем не случайно Достоевский, обдумывая замысел своего романа, особо выделил мысль: «Смирение есть самая страшная сила, ка­кая только может на свете быть!» Христианское смирение, по мысли пи­сателя, рано или поздно преодолеет насилие и зло, царящее в мире.

Важное место в романе занимает тема красоты, которая в представ­лении Достоевского является высшим проявлением человеческого бы­тия. Выступая в статье по вопросу об искусстве» против утилитарного толкования красоты критиками-прагматиками, писатель утверждал: «Потребность красоты и творчества, воплощающего ее, – неразлучна с человеком, и без нее человек, может быть, не захотел бы жить на све­те. Человек жаждет ее, находит и принимает красоту без всяких усло­вий, а так, потому только, что она красота, и с благоговением преклоня­ется перед нею, не спрашивая, к чему она полезна и что можно на нее купить». По мнению Достоевского, красота несет душе очищение и воз­можность совершенствования. Мало того, он убежден, что «мир красо­той спасется». О том, что «красота спасет мир», говорит в романе и князь Мышкин. Однако земная красота далеко не всегда может проти­востоять злу, царящему в мире, и сама оказывается поруганной и погуб­ленной. Тема поруганной красоты глубоко и убедительно раскрыта в об­разе Настасьи Филипповны – одном из самых обаятельных и привле­кательных в творчестве писателя. Женщина удивительной красоты и внутренней чистоты, Настасья Филипповна неизмеримо выше окружа­ющих ее людей. Она горда и духовно независима. Ей чужды меркан­тильные побуждения и корыстные расчеты. Но общество, в котором она вынуждена жить, губит ее. Воспитанная в доме помещика Тоцкого и сделанная им своей наложницей, Настасья Филипповна становится предметом купли-продажи своры хищников и моральных уродов. Стра­стно мечтая о нравственном возрождении, стремясь к новой жизни, она в то же время ощущает себя существом искалеченным и навеки погиб­шим. Этим и объясняется необузданность ее характера, озлобленность, стремление отомстить за свою изломанную жизнь. Князь Мышкин был первым, кто понял всю глубину страданий и мук, истерзавших душу этой прекрасной женщины. И Настасья Филипповна потянулась к нему. Ей показалось, что он может спасти, защитить ее. Но Мышкин мог пред­ложить ей лишь любовь-жалость, любовь-сострадание. Такую любовь она принять не может, так как не хочет воспользоваться великодушием князя. Отсюда ее лихорадочные метания между Мышкиным, в кото­ром она видела олицетворение нравственной чистоты и совершенства, и

Рогожиным, на котором Настасья Филипповна вымещает все накоп­ленные обиды и связь с которым грозит ей неминуемой гибелью.

Конечно же, утверждая, что «мир спасет красота», Достоевский имел в виду не внешнюю, земную красоту. Идеалом подлинной красоты для него всегда оставался Христос, и конечное преображение мира, по мнению писателя, может наступить только после того, как мир обретет Христа. «Мир спасет красота Христа» – такую запись сделал Досто­евский в подготовительных материалах к написанному позднее роману «Бесы». Там же он писал, что «подлинная» красота есть духовное со­вершенство и смысл, воплощенные в совершенной телесности, сполна преображенной в Царстве Божьем или хотя бы отчасти преображенной в земной действительности. Иными словами, «красота есть конкрет­ность воплощенной положительной духовности в пространственных и временных формах, пронизанных светом, цветами, звуками и другими чувственными качествами. Воплощение духовности есть необходимое условие полной реализации ее». Иначе говоря, истинная красота состо­ит в духовной чистоте и преданности идеалам Христа.

Роман «Идиот» – это роман-трагедия. Трагична судьба князя Мышкина, так и не сумевшего своей проповедью христианской любви и смирения добиться согласия и примирения людей; гибнет оскверненная и поруганная красота Настасьи Филипповны. Достоевский показал, что ни стремление одного человека, пусть даже «вполне прекрасного», ни красота неспособны изменить неприглядный облик существующей дей­ствительности.

В романе «Идиот» Достоевский высказал и свои заветные мысли о будущем человечества. По его мнению, обновление человечества про­изойдет, «может быть, единой русской мыслью, русским Богом и Хри­стом». Устами Мышкина Достоевский заявлял, что будущее мира свя­зано с проповедью идей православия, поскольку католицизм обсчитал «нехристианской верой», а социализм – «порождением католичества». Эти мысли с еще большей определенностью будут высказаны в его «Дневнике писателя» и в романах, написанных позднее.

Едва была окончена работа над романом «Идиот», как в сознании Достоевского возникли замыслы двух больших произведений: «Ате­ист» и «Житие великого грешника». Замыслы эти остались неосуще­ствленными. Но отдельные темы были разработаны писателем в рома­нах «Бесы» (1871-1872), «Подросток» (1875) и «Братья Карамазо­вы» (1879-1880).

Роман «Бесы» создавался в то время, когда русское освободитель­ное движение переживало сложный период. Оно потеряло идейное и ор­ганизационное единство и распалось на множество не связанных друг с

другом отдельных групп и ячеек, проповедовавших самые различные идеологические устремления. Достоевский, живя за границей, с трево­гой следил за все усиливающимся влиянием анархических идей, актив­ным пропагандистом которых был М. А. Бакунин. Достоевский писал об анархистах: «И эта-то дрянь волнует несчастный люд работников! Это грустно. Начали с того, что для достижения мира на земле нужно истребить христианскую веру. Большие государства уничтожить и поде­лить маленькие; все капиталы прочь, чтоб все было общее по приказу. Все это без малейшего доказательства... И главное огонь и меч – и по­сле того как все истребится, то тогда, по их мнению, и будет мир».

Достоевский был серьезно обеспокоен тем, что идеи анархизма ста­ли проникать и в Россию. Подтверждение этому он усмотрел в так на­зываемом «нечаевском деле» (убийство студента Петровской академии И.И. Иванова, совершенное членами тайного общества «Народная рас­права», во главе которого стоял последователь М.А. Бакунина анар­хист-заговорщик С.Г. Нечаев). Это событие писатель воспринял как своего рода «знамение времени», как начало грядущих революционных потрясений, которые, по его мнению, неминуемо приведут человечество на грань катастрофы. Конечно, в романе «Бесы» нельзя видеть простое воспроизведение событий, связанных с деятельностью нечаевского кружка. Сам Достоевский писал в связи с этим: «Ни Нечаева, ни Ива­нова, ни обстоятельств того убийства я не знал и совсем не знаю, кроме как из газет. Да если б и знал, то не стал бы копировать. Я только беру свершившийся факт. Моя фантазия может в высшей степени разниться с бывшей действительностью».

В «нечаевском деле» Достоевский увидел крайнее, доведенное до своего логического конца и потому очень опасное проявление нигилиз­ма, истоки которого, по его убеждению, восходили к идеям западничества, активно пропагандировавшимся в свое время В.Г. Белинским другими представителями «поколения 1840-х годов».

Кроме того, Достоевский в романе «Бесы» довольно зло пародировал широко распространившиеся в России и Западной Европе идеи лозунги бланкистов и анархистов, содержавшие призывы к уравнен» умов, уничтожению религий, государства, брака, семьи, что отражали представление ультралевых революционеров о вульгарно-казарменной организации будущего общества.

В своем новом романе писатель изобразил революционеров как куч­ку авантюристов и честолюбцев, стремящихся произвести социальный переворот, не брезгуя никакими средствами. При этом они не выдвигали никакой положительной программы, проповедуя насилие ради насилия,

разрушение ради разрушения. В их среде господствуют обман, шантаж, устрашение, мистификация. Один из такого рода «революционеров» – Петр Верховенский, возглавивший созданную им в губернском городе «пятерку» и выдающий себя за представителя несуществующего «цент­ра». Добиваясь беспрекословного подчинения себе членов организации, он решил скрепить их кровью. С этой целью и был убит Шатов, намере­вавшийся отойти от организации. Сам Петр Верховенский ни во что не верит и так характеризует себя: «Я ведь мошенник, а не социалист...»

Центральное место в романе занимает образ Николая Ставрогина, «атеиста» и «великого грешника», задуманный писателем как образ идейного вдохновителя современного нигилизма. В представлении До­стоевского Ставрогин, испытавший всю пагубность влияния западных идей, внушенных ему духовным наставником Степаном Трофимовичем Верховенским, фигура трагическая и одновременно, по словам писателя, «характер, редко являющийся во всей своей типичности, но это характер русский (известного слоя общества)», то есть той части русской интел­лигенции, которая утратила связь с «почвой», с народом, народно-куль­турными традициями. «...Это целый социальный тип (в моем убежде­нии), – писал Достоевский, – наш тип, русский, человека праздного, не по желанию быть праздным, а потерявшего связи со всем родным и, главное, веру, развратного из тоски...» Ставрогин – человек с ожесто­ченной душой, во всем сомневающийся и ни во что не верящий. Очень точно его охарактеризовал Кириллов: «Ставрогин если верует, то не ве­рует, что он верует. Если же не верует, то не верует, что не верует». Ум его холоден и ожесточен. Ради проверки разного рода теорий он внуша­ет окружающим его людям абсолютно противоположные взгляды (Ки­риллову – атеизм, Шатову – идею народа-богоносца), толкает их на преступление, на смерть, оставаясь при этом спокойным и равнодуш­ным. Оторванный от народной жизни, во всем разочаровавшись и разу­верившись, Ставрогин в конце романа кончает жизнь самоубийством.

Отсутствие веры и проповедь атеизма являются той благодатной почвой, на которой, по мнению писателя, и произрастают революцион­ные идеи. Недаром Ставрогин, ссылаясь на слова Шатова, утверждает: «Если в России бунт начинать, то чтобы непременно начать с атеизма».

В самом названии романа – «Бесы» – содержится не только алле­гория о бесах, вселившихся в стадо свиней, а прежде всего указание на то, что бесы – это революционеры, овладевшие душами людей, соблаз­нив их несбыточными утопиями и внушив им мысль об отсутствии Бога и Царства Божия. А раз так, то все позволено и ни за что и никогда не придется нести ответственность.

«Бесы» – это роман-предупреждение о пагубности безверия, увле­чения крайними революционными теориями, провозглашавшими иде­альным устройством общества казарменный коммунизм, нивелирование человеческой личности, низведение ее до положения «винтика». Досто­евский прозорливо угадал, что попытки претворения в жизнь подобных теорий могут привести к самым пагубным последствиям. В этом отношении роман «Бесы» не потерял своей актуальности. Но в демократически настроенных кругах русского общества он был воспринят как зло памфлет на революционеров. И потребовалось много времени, прея чем во всей своей полноте в пророческой сущности было осмыслено глубинное содержание «Бесов».

Работа над художественными произведениями не приносила Достоевскому полного удовлетворения. Он мечтал вновь вернуться к активной журнальной деятельности, и когда 1873 году ему предложили стать peдактором консервативного журнала «Гражданин», писатель дал согласие. Решение это вызвало весьма негативную реакцию в прогрессивных кругах русского общества, поскольку «Гражданин» пользовался репута­цией ретроградного издания. Однако это не смутило Достоевского. Он надеялся придать журналу новое направление, хотя и понимал, что сде­лать это будет очень непросто.

На страницах «Гражданина» Достоевский выступил в новом для се­бя жанре, который и назвал «Дневник писателя». В нем он в форме не­принужденной беседы с читателем попытался разъяснить сущность своих взглядов и убеждений. «Дневник писателя» включал в себя фельето­ны, критические и публицистические статьи, посвященные текущим со­бытиям общественной и литературной жизни, воспоминания, очерки и рассказы.

Сотрудничество Достоевского в «Гражданине» продолжалось не долго. Пост редактора оказался для него слишком обременительным и хлопотливым, к тому же сковывал его творческую инициативу, отвлекал от работы над художественными произведениями. В апреле 1874 года, когда представилась возможность, писатель покинул журнал.

В 1874 году произошло знаменательное событие: Н.А. Некрасов предложил Достоевскому напечатать его новый роман «Подросток» в журнале «Отечественные записки». Писатель с радостью принял его предложение.

В романе «Подросток» Достоевский изобразил яркую картину современного ему общества, характерными чертами которого были разрозненность, «духовная опустошенность, разврат, алчность, всепобеждающая жажда богатства». В одном из ранних набросков к роману

Достоевский писал: «Разложение – главная видимая мысль романа... никто о будущем не думает».

В этот водоворот всеобщей алчности, жажды обогащения и духов­ного разложения и попадает главный герой романа Аркадий Долгору­кий. Незаконнорожденный сын аристократа Версилова и крестьянки, он испытывает чувство унижения и оскорбленной гордости. Под влия­нием окружающей жизни он охвачен идеей «нажиться», «стать Рот­шильдом», Аркадий убежден, что деньги могут сделать человека сво­бодным и независимым, что деньги – «единственный путь, который приводит на первое место даже ничтожество». Но даже не деньги нуж­ны Подростку, а «уединенное сознание силы – свобода...». «С меня довольно сего сознания», – говорит он.

Пройдя через множество искушений, столкновений с мерзостями буржуазного мира, через взлеты и падения, Аркадий убедился в ложно­сти своих устремлений. Он сумел выстоять и преодолеть «ротшильдовскую» идею и вступил на путь добра и правды.

В поисках смысла жизни Подросток стремится к общению с пред­ставителями самых различных социальных кругов, в том числе и с рево­люционерами. Так, Аркадий Долгорукий попадает в кружок Дергачева, для характеристики которого Достоевский воспользовался материалами судебного процесса над народнической организацией А.В. Долгушина, проходившего в марте 1874 года. В споре с членами кружка Дергачева Подросток убеждается, что ему с ними не по пути. «У вас будет казар­ма, – говорит он, – общие квартиры, атеизм и общие жены без детей – вот ваш финал... И за все это, за ту маленькую часть срединной выго­ды, которую мне обеспечит ваша разумность, за кусок и тепло вы берете взамен мою личность». Вместе с тем Аркадий готов согласиться с неко­торыми положениями, высказанными его оппонентами. Он признает, что «обратить камни в хлебы – вот великая мысль». Иными словами гово­ря, людей надо накормить, обеспечить им достойное существование. Мысль действительно важная. Однако не все так просто. И нельзя не со­гласиться с убедительными доводами отца Аркадия Версилова, который говорит, что мысль-то это «очень великая, но не самая великая, но вто­ростепенная, а только в данный момент великая: наестся человек и не вспомнит; напротив, тотчас скажет: «Ну вот я наелся, а теперь что де­лать?» Вопрос остается вековечно открытым».

Дата добавления: 2014-11-29