Социальный атомизм

Исторически первый вариант атомистических представлений об обществе был дан эпикуреизмом, согласно которому общество понимают как результат сознательного соглашения между отдельными людьми об устройстве совместной жизни.

В XYIII в. возникает атомистически-индивидуалистическое истолкование, основанное на концепции человеческого эгоизма. Наиболее ярким выражением служат представления Гоббса о «естественном состоянии» и «естественном праве». В «естественном состоянии» люди ведут себя абсолютно эгоистически, как единичные существа. «Естественное право» - это свобода каждого человека использовать свою силу для защиты себя и, следовательно, делать все, что вздумается. Гоббс полагает, что от природы люди равны (физическое неравенство компенсируется способностями разума), а потому возникают неразрешимые конфликты, если два человека желают обладать одним и тем же предметом. В результате отношения людей в обществе складываются в соответствии с древнеримской пословицей «Человек человеку волк». Поэтому появляется необходимость «общественного договора», согласно которому часть своих функций люди добровольно передают государству, назначение которого - представление максимальной свободы индивидам наряду с ограничением их притязаний в той мере, в какой они мешают свободе других. Таким образом, суть этой знаменитой и некогда весьма популярной теории «общественного договора» заключается в том, что общество есть результат сознательного согласования отдельных человеческих воль.

Наивность подобных воззрений очевидна уже хотя бы потому, что в обществе нетрудно усмотреть немало порядков и традиций, которые никогда не были результатом сознательного установления (например, язык, обычаи, нравы, даже в определенной степени право).

Существует более тонкий вариант атомистических представлений, согласно которому «единство и общность в общественной жизни возникают совсем не в результате умышленного соглашения, а суть никем не предвидимый и сознательно не осуществляемый итог стихийного скрещения воль и стремлений отдельных людей»[136]. В этой связи С. Л. Франк, соглашаясь с констатацией бесспорного положения вещей, замечает, что остается не объясненным наиболее существенное: почему из стихийного скрещения воль возникает не хаос, но порядок? Он считает, «что через посредство индивидуальных элементов действуют и обнаруживают свое влияние некие общие силы… что единство общества есть ближайшим образом отражение реального единства «человека вообще», неких общих человеческих начал и сил, действующих в единичных людях и через их посредство и потому сказывающихся в реальности их совместной жизни»[137].

По-видимому, С. Л. Франк прав, указывая, что атомистические представления об обществе не идут дальше формальных констатаций. Поэтому их ценность скорее «отрицательна», и она заключается в отвержении тоталитаризма, который в самом общем смысле можно понять как подчинение человека социальному целому.

Тоталитаризм (холизм)

Проблема соотношения человека и общества как части и целого, как многого и единого обсуждается начиная с античности. Тогда же зарождаются концепции тоталитаризма (холизма), согласно которым личность понимают как часть, функцию социального целого.

В самом деле каждый человек реально принадлежит различным социальным группам, и он может чувствовать себя частью их, растворяясь тем самым в коллективе. «Существуют разные ступени общности и солидарности людей: общечеловеческая, национальная, классовая, персоналистически-человеческая. Преобладание общечеловеческой и персоналистически-человеческой общности и солидарности над национальной и классовой означает также победу личности, личного достоинства и личной ценности над объективированным коллективом. Человек должен достигнуть состояния, в котором он больше не будет классироваться, т.е. пригвождаться к какому-либо коллективу»[138].

Общий принцип тоталитаризма (холизма) - примат целого (общества) над частью (человеком). В античности это было следствием абсолютного космологизма, согласно которому микрокосм - это слабое подобие макрокосма, в том числе и социального (например, добродетель понималась как соответствие своему месту в целом - космосе, государстве). Платон предложил такое идеальное общество, откуда совершенно изгнана индивидуальность, субъективность, и где индивид существует лишь как всеобщее. Критерий нравственности здесь - интересы лучшего государства. К тому же общество (государство) имеет более высокое качество, чем человек: деградация начинается с порчи человеческого характера, в результате чего возникают все более болезненные состояния государства. Аристотель также разделял идею первичности государства (общества) по отношению к индивиду (например, утверждая, что человек по своей природе - политическое животное).

Холистские (тоталитаристские) представления строятся, как правило, на основе принципа органицизма. При этом в качестве модели общества используют организм, причем органическое нередко понимают натуралистически, сближая общество с биологическим, а не с духовным целым. При таком понимании общество оказывается «закрытым» (термин К. Поппера), поскольку личности в нем не принимают самостоятельных решений, но, напротив, порабощены иерархией, которая к тому же и сакрализуется. Соответственно К. Поппер считает, что «органическая» теория применима только к так называемому закрытому обществу (племенному, кастовому, коллективистскому), но она непригодна для описания открытого общества, в котором индивиды вынуждены принимать личные решения, где многие стремятся подняться по социальной лестнице; в самом деле, в организме не может быть конкуренции за статус. Так, например, идеальное общество у Платона - это суперорганизм с кастовым неравенством, построенным на «естественном» разделении труда, которое основано на естественном неравенстве людей.

Понятие организма использует В. С. Соловьев, рассуждая об объединении всего мира «в одно живое тело, в совершенный организм богочеловечества. Первичные элементы – клеточки этого организма – суть отдельные люди; но совершенный организм не может состоять из одних клеточек: для полноты своей жизни он требует более сложных и крупных органов. Такими органами в организме богочеловечества являются племена и народы»[139]. Соответственно рассматривается и национальная идея: если человечество – это «великое собирательное существо или социальный организм, живые члены которого представляют различные нации», то «с этой точки зрения очевидно, что ни один народ не может жить в себе, через себя и для себя, но жизнь каждого народа представляет лишь определенное участие в общей жизни человечества. Органическая функция, которая возложена на ту или иную нацию в этой вселенской жизни, - вот ее истинная национальная идея, предвечно установленная в плане Бога». Другими словами, «смысл существования наций лежит не в них самих, но в человечестве <…> Это – очевидная и элементарная истина, что идея отдельного органа не может обособлять его и ставить в положение противоборства к остальным органам, но что она есть основание его единства и солидарности со всеми частями живого тела…». Поэтому миссия России – «положить все свои национальные силы на осуществление, в согласии с другими народами… вселенского единства человеческого рода», основание которого – Церковь Христова[140].

Против «органического» рабства человека возражал Н. А. Бердяев: «"Органическое” порабощает еще больше, чем “механическое”, “механическое”, по крайней мере, не претендует быть священным. Патриархальное общество, которое было наиболее органическим, имело свои человечески хорошие черты, лучшие, чем механическое буржуазное общество, но в нем человек вел еще полурастительное существование и не пробудился от сна органического рабства»[141]. (Когда же человек пробудился от этого «органического» рабства у общества, он почувствовал одиночество и стал сам для себя проблемой).

Конечно, «органические» теории общества могут служить выражением натурализма в социологии. Это, однако, не означает, что модель организма вообще неприменима к обществу. Понимание организма как модели неоднозначно, а поэтому результаты «органицистских» подходов различны. Несомненно, вместо различных натуралистических трактовок модели организма целесообразно использовать плодотворное представление об организме как «системе взаимообусловливающих функций» (Э. Кассирер).

Очевидно, необходимо также определить природу органического единства общества. Это можно сделать, исходя из понимания природы человека, принципиальное отличие которого от прочих живых существ заключается в наличии духовного центра, надстроившегося над витальным, что и определяет человека как личность, как дух, как сознательное существо. Соответственно, говоря об обществе как о специфически человеческой форме совместного существования, следует признать природу его единства духовной, связанной с взаимодействием сознаний, с межличностными отношениями. «Каково же истинное отношение между обществом и личностью? По всей видимости, человеческое общество само по себе представляет собой отношение, вернее, особый вид отношений между людьми как явлениями частными, индивидуальными, но в то же время и социальными в том смысле, что они не могут существовать вне общественных связей»[142].

Не случайно С. Л. Франк называет «мы» «первичной категорией личного человеческого, а потому и социального бытия», имея в виду неразрывное единство «я» и «мы». Это единство восходит к первобытному коллективному сознанию, когда существовало лишь «мы», но еще не было «я». В этом плане он говорит о двойственности духовного и социального бытия вообще, которое есть одновременно единство и множественность. «Отдельность, обособленность, самостоятельность нашего личного бытия есть отдельность лишь относительная; она не только возникает из объемлющего его единства, но и существует только в нем»[143].

Эти идеи С. Л. Франка созвучны экзистенциалистскому представлению о коэкзистенции: «Человек нуждается в помощи другого человека не столько для того, чтобы сохранить свою телесную жизнь, сколько для того, чтобы быть действительно самим собой». Существование Я действительно связано с существованием Ты, и это «не просто фактическая совместная жизнь, которой подчинены как необходимости и которая не предполагает понимания, симпатии или солидарности, а подлинная коэкзистенция, являющаяся возможностью понимания, симпатии и солидарности и поэтому также раздоров и столкновений на общей почве»[144].

Таким образом, для понимания отношения человека и общества ключевым оказывается единство части и целого, единичности и всеобщности, индивидуальной и всеобщей воли. Понимая общество как единство многообразного, необходимо ответить на вопрос, чем же обеспечивается это единство, представляющее собой совместное действие разных личностей, стремящихся к удовлетворению собственных интересов. Что приводит к согласованию интересов отдельных людей? Самый общий ответ на эти вопросы - необходимость власти в обществе.

Дата добавления: 2014-12-27