Значение истории для мировоззрения

Человек и история: введение в философию истории

«Культура – это первофеномен

всякой прошлой и будущей мировой истории» [169].

Человек, бытие которого с необходимостью «вписано» в сложную систему отношений с другими людьми, - это не только человек в обществе, но и человек в истории: «Всемирная история - картина живого мира, и человек ощущает себя в нее вплетенным через свое рождение, своих предков и потомков»[170]. Поэтому не случайно возникает вопрос о мировоззренческом значении исторического знания – вопрос, важность которого трудно переоценить. «Вопрос же, в какой степени жизнь вообще нуждается в услугах истории, есть один из важнейших вопросов, связанных с заботой о здоровье человека, народа и культуры»[171], - писал Ф. Ницше.

Сближение мировоззрения и исторического знания - явление сравнительно новое в европейской культуре, пришедшее на смену натурализации мышления и вызвавшее потребность в философии истории. «Философия истории - создание современности, дитя 18 века… Она находится в теснейшей связи с современной этикой и культурой, задачи и вопросы которых без истории больше не могут быть решены»[172], поскольку размышления о существенных целях человеческого духа потребовали знания истории. Философия истории, таким образом, может быть понята как познание целей жизни, исходя из истории, а потому одной из ее важных целей является самопознание человека. Это, в свою очередь, служит основой для «культурного синтеза современности» (Э. Трельч), когда историческое видение используется человеком для собственного творчества, для конструирования будущего из прошлого. «Вера в сверхчеловеческие вечные ценности в истории, в цели духа, которые в труде для удовлетворения жизненных потребностей и организации существования показывают, в чем смысл утвержденной таким образом жизни, а также живое созерцание этих ценностей в великих образах истории, - в этом основополагающее значение философии истории для мировоззрения»[173].

О различном отношении людей к своей истории пишет Ф. Hицше («О пользе и вреде истории для жизни»). Он различает три рода истории: монументальный, антикварный и критический. Все зависит от того, какому человеку принадлежит история: деятельному и стремящемуся, либо охраняющему и почитающему, либо страждущему и нуждающемуся в освобождении.

1) Монументальный род истории.

«История принадлежит прежде всего деятельному и мощному, тому, кто ведет великую борьбу, кто нуждается в образцах, учителях, утешителях и не может найти таковых между своими современниками и в настоящем»[174]. Требование монументальной истории, по Hицше, основано на вере в то, «что великие моменты в борьбе единиц образуют одну цепь, что эти моменты, соединяясь в одно целое, знаменуют подъем человечества на вершины развития в ходе тысячелетий, что для меня вершина подобного давно минувшего момента сохраняется во всей своей живости, яркости и величии»[175]. Современному человеку монументальное воззрение на прошлое может быть полезно пониманием того, что великое будет еще хоть раз возможно, раз оно уже было в прошлом (а это придает мужество). Однако здесь истории грозит опасность подвергнуться искажению. «К какому насилию приходится прибегать, чтобы втиснуть индивидуальность прошлого в одну общую форму и в целях полного соответствия обломать все ее острые углы и линии!… Если поэтому монументалистское изображение прошлого господствует над остальными способами исторического описания, т.е. над антикварным и критическим, то от этого страдает прежде всего само прошлое: целые значительные отделы прошлого предаются забвению и пренебрежению и образуют как бы серый, однообразный поток, среди которого возвышаются, как острова, отдельные разукрашенные факты...»[176]

2) Антикварный род истории.

«...История, во вторую очередь, принадлежит тому, кто охраняет и почитает прошлое, кто с верностью и любовью обращает свой взор туда, откуда он появился, где он стал тем, что он есть... Заботливой рукой оберегая издавна существующее, он стремится сохранить в неприкосновенности условия, среди которых он развился, для тех, которые должны придти после него, - и в этом выражается его служение жизни <…> Hо наивысшую ценность имеет такой исторически-антикварный инстинкт благоговения там, где он озаряет скромные, суровые и даже убогие условия, в которых живет отдельный человек или народность, светом простого, трогательного чувства удовлетворения и довольства <…> Hо тут всегда близка одна опасность: в конце концов все старое и прошлое, раз оно попадает в круг нашего зрения, объявляется без дальнейших рассуждений равно достойным уважения, а все, что не соглашается преклониться пред этим старым, т.е. все новое и возникающее, заподозревается и отклоняется»[177]. Однако когда историческое чувство лишь бальзамирует жизнь, когда живая современная жизнь перестает оживлять и одухотворять историю, сама антикварная история вырождается. Она способна только сохранять жизнь, но не порождать ее.

3) Критический род истории.

Прошлое подвергается критическому рассмотрению... «Человек должен обладать и от времени до времени пользоваться силой разбивать и разрушать прошлое, чтобы иметь возможность жить дальше; этой цели достигает он тем, что привлекает прошлое на суд истории, подвергает последнее самому тщательному допросу и, наконец, выносит ему приговор; но всякое прошлое достойно того, чтобы быть осужденным, - ибо таковы уж все человеческие дела: всегда в них мощно сказывались человеческая сила и человеческая слабость»[178].

Таким образом, можно утверждать, что «каждый человек и каждый народ нуждается, смотря по его целям, силам и потребностям, в известном знакомстве с прошлым, в форме то монументальной, то антикварной, то критической истории»[179]. Причем форма связи с прошлым определяется личностными особенностями - в данном случае и своего рода «коллективной личностью» народа. Воспользуемся предостережением Ф. Ницше: «Не верьте историческому труду, если он не является продуктом редчайших умов…<…>…История пишется только испытанными и выдающимися умами. Кто не пережил некоторых вещей шире и глубже всех, тот не сумеет растолковать чего-либо из великого и возвышенного в прошлом. Заветы прошлого суть всегда изречения оракула: только в качестве строителей будущего и знатоков настоящего вы поймете их»[180].

Дата добавления: 2014-12-27