Философия истории Гердера

Иоганн Готфрид Гердер родился в 1744 г. в Морун-гене (Пруссия) в семье учителя элементарной школы. Умер в 1803 г. в Веймаре. Период с 1776 по 1803 г. провел в Веймаре в должности генерального супер­интенданта, т. е. первого духовного лица страны. Эту должность он получил при помощи Гёте, который сумел рассеять сомнения духовенства в правоверно­сти Гердера. Наряду с трактатами «О происхожде­нии языка» («Uber den Ursprung der Sprache») (1772), '«Идеи к философии истории человечества» («Ideen zur Philosophic der Geschichte- der Mensch-heit») (1784—1791), своей автобиографией он издал в 1778—1779 гг. сборник neten «Голоса народов в песнях» («Stimmen der Volker in Liedern»), в который включил песни южных славян и мастерски их пере­вел. Интерес Гердера к славянским народам, сохра­нившим, согласно ему, нетронутой народную культуру, способствовал росту интереса к ним на Западе. У са-

мих славянских народов стимулировал рост самосо­знания и вызвал интерес к сокровищницам народной культуры. Из других его трудов, кроме трактата «Бог» («Gott»), значимы его «Письма для поощрения гу­манизма» («Briefe zur Beforderung der Humanitat») (1793—1797), где он дает высокую оценку Я. А. Ко-менскому.

Философия истории Гердера основана на идее, что человечество в своем развитии закономерно приходит к гуманизму, т. е. к автономному использованию сил, которые даны человечеству для совершенствования разума и нравов и позитивного влияния индивидов друг на друга. Историческое развитие имеет восхо­дящий характер, который направляет его к максиму­му, однако не прямо, но опосредованно через эпохи, носителями которых были великие народы (Египет, Персия, Греция, Рим, европейские народы). Так как в отдельные эпохи достигался максимум, обусловлен­ный географическими условиями и степенью зрело­сти человечества, то все эти результаты истории че­ловечества соединятся в недостижимом еще конечном результате.

История человечества включена в рамки генезиса нашей солнечной системы. Историческое развитие Гердер связывает со всем предшествующим космо­логическим развитием. В понимании природы он пан­теист и натуралист, однако не материалист. Природ­ный процесс трактуется им слишком провиденци­ально и телеологически, и вместо чисто физических законов в нем, согласно Гердеру, властвует скорее закон аналогии между человеком (микрокосмом) и природой (макрокосмом). Природа рассматривается не как механическая совокупность, но как образова­ние определенных основных форм, которые наиболее адекватно проявляются в органической природе. Од­нако Гердер, исходя из своих позиций, делает в боль­шей степени материалистические выводы, чем, на­пример, Вольтер: <...не обязаны ли мы стихиям всем, что нам принадлежит, включая жилище и землю? Если стихии, согласно постоянно действующим зако­нам, периодически пробуждаются и требуют назад все, что принадлежит им, когда огонь и вода, воздух и ветер, которые сделали нашу землю обитаемой и плодородной, продолжают свой бег и уничтожат ее, когда солнце, которое так долго нас по-матерински

согревало... наконец вернет стареющую силу земли... в свое лоно, то что бы могло случиться иное, чем то, что должно было случиться согласно общим зако­нам мудрости и порядка» ².

В первых пяти книгах «Идей к философии исто­рии человечества» Гердер показывает органическое развитие всей природы. Развитие Земли и творений невозможно наблюдать прямо, так как развитие тво­рений растянуто в пределах различий между расти­тельными и животными видами, как и развитие Зем­ли — в рамках формирования земной поверхности. Поэтому путем сравнения можно реконструировать все развитие. Растение в целом представляется как уста. Сосет корнями, листьями, сокопроводящими ка­налами. Только.высшие животные имеют дифференци­рованную организацию. И для высших животных, и для человека, однако, принятие пищи остается основ­ным законом: «Гордый человече, взгляни на более скромное устройство своих братьев — несешь его еще в себе; являешься пищеводной трубой, так же как твои меньшие братья, лишь бесконечно более обла­гороженной» ³. Вместе с более сложной организацией у высших животных развивается и неподчинение инстинктам. Низшие животные полностью подобны машинам, они находятся под властью инстинкта. У высших животных вместе с возрастающим числом органов растет число инстинктов и независимость их от одного инстинкта: «Бобр строит, но инстинктивно... иначе он не умеет ничего. Напротив, обезьяна уже не имеет ни одного строго определенного инстинкта» ⁴. При этом инстинкты развиваются как модификация первоначального инстинкта самосохранения и под влиянием условий, в которых животное живет. Разу­меется, здесь действует ансамбль условий, так как они в определенной мере творят и само животное. Причина развития — в постоянно совершенствующем­ся, творческом импульсе природы. Гердер вновь и вновь повторяет идею о взаимосвязи человека и жи­вотных^ «Не существует добродетели или влечения в человеческом сердце, подобие которых здесь и там не проявлялось бы в мире животных»⁵. Из этого он выводит, что животные являются для человека «мень­шими братьями», а не только «средством», как счи­тает Кант.

Преимущества человека перед животными Гердер

выводит из его прямохождения. У животного разви­ты чувства запаха и вкуса, у человека преимуще­ственное развитие получает глаз, зрение («теоретики чувств», как их позже назовет К. Маркс⁶). Этим самым у человека освобождаются руки, и он стано­вится способным к деятельности и искусству; руки н*е только творцы новых вещей, они посредством этого становятся творцами идеи. Следующее преимущество, которое вытекает из прямохождения, состоит в раз­витии языка: «Со способностью к речи человек полу­чил вдохновение божие, семя разума.:, короче, боже­ственное искусство идей, которые являются источни­ком всех искусств» ⁷.

Человек, несомненно, «наивысшая возможность земного устройства»⁸, он стоит на пограничье двух царств — царства природы и царства «гуманности», т. е. использования собственных сил, совершенство­вания разума и нравственности. «Гуманность», однако, заложена в природе. Содержание «гуманности» состав­ляет способность к сочувствию страданиям других созданий, которой человек наделен в наибольшей мере, стремление к познанию бога — этой «связи всех ве­щей», «первой и единственной причины всех творе­ний». 'Естественное, природное содержание «гуман­ности» является лишь вкладкей, лишь «бутоном буду­щего цветка» ⁹, развитие которого зависит от человека и составляет содержание истории. История человека является, таким образом, продолжением природы.

Содержание термина «гуманность» можно опреде­лить также как богоподобность. Человек, как самое совершенное творение на земле, является выражением силы всех сил — бога. Богоподобность состоит в по­знании законов природы ¹⁰.

Если история человечества продолжает историю природы, то естественно, что природа (ее горы и воды) определила арену человеческой истории и способство­вала ее первым шагам. Гердер исходит из географи­ческого детерминизма — направления, впервые введен­ного в исследование общества Монтескье. То, что образ жизни у некоторых народов сохранялся без изменений тысячелетиями, тогда как у других изме­нялся, также обусловлено географической средой. Од­нако человек не является пассивным продуктом среды. Развитые народы изменяют и климат: «Европа была прежде влажным лесом, ныне же эти края возделаны;

ныне она раскорчевана, и с климатом изменились и сами обитатели» "

Гердер с большим историческим пониманием ана­лизирует различные направления духовной культуры человечества; в языке,' мышлении, мифологии, в зако­нодательстве, в моральных нормах он видит влияние человека своего времени. И свободная фантазия, выраженная в мифе, для Гердера не есть нечто аб­сурдное, а является выражением детского века чело­вечества, «философским опытом человеческой души, которая видит сны, прежде чем проснется» '². Пони­мание мифа лишь как жреческого обмана он пола­гает неверным: «В большинстве своем, разумеется, они (священники.— Авт.) мошенники; но никогда не следует забывать, что они тоже люди и что они тоже являются обманутыми...» ^|3 Гердер выдвигает идею о том, что «мифология каждого народа — это, собствен­но, выражение способа, каким народ взирал на природу...»¹⁴.

То же самое относится и к языку: «Наипрекрас­нейшим эссе об истории и разнообразнейшей харак­теристикой человеческого разума и чувства было бы сравнение языков: ибо в каждый из них втиснут ра­зум данного народа и его характер» '⁵.

Характерным для концепции истории Гердера яв­ляется то, что субъектом исторического развития выступают невыдающиеся исторические личности. Прогресс человечества он связывает более всего с изобретениями, открытиями, новыми знаниями. Изоб­ретатели предстают, по Гердеру, как истинные герои человечества. Гердеру не хватает слов похвалы для этих «богов и гениев рода -человеческого», которые должны быть примером для подражания потомкам. Так, дикари с полным правом почитают европейцев как богов; они чтут также и оружие, с которым евро­пейцы к ним приходят.

Одним из важных факторов концепции истории является, по Гердеру, традиция, т. е. сохранение преж­них достижений и их активное развитие. С традицией Гердер связывает общественное, коллективное и исто­рическое стремление европейцев жить в комфорте, а также общественный, коллективный характер их образования и духовной зрелости. «Как прошли через многочисленные руки, которыми обрабатывали этот кофе и сахар, прежде чем попасть ко мне, не имею-

щему иных заслуг, чем его пить, так и наш разум, и способ на£ией жизни, наша ученость и художест­венное воспитание, наше военное и государственное дело являются результатом развития чужих изобрете­ний и идей, которые к нам сошлись без наших за­слуг со всего света...» ^|6 То, что одни народы могли больше развиться, чем иные, зависит от многих об­стоятельств, главным образом от географической сре­ды и законов, которые были однажды приняты.

Подчеркивая значение изобретений для прогресса человечества, Гердер неизбежно наталкивается на факт, что индивидуальные действия людей подчинены общим историческим закономерностям. То обстоятель ство, что некоторые народы остановились на самых примитивных способах добывания средств к жизни, а другие при этом проявили изобретательность, вызвано в значительной мере климатическими условиями. Там, где природа позволяет человеку брать ее плоды, как говорится, без усилий с его стороны, там народы не пробудились еще от своего естественного сна. Подобным губительным воздействием на творчество и моральные качества обладает деспотизм.

Способ общественной организации —- это резуль­тат деятельности людей. Природа привела человека лишь к семье — первой ступени общественной орга­низации. Общество организовано прежде всего по пат­риархальному принципу. Вторая ступень организации общества — власть выбранных судей и военных вождей. Третьей ступенью является деспотическая власть, передающаяся по наследству.

Гердер становится весьма красноречивым, когда. он обвиняет деспотизм. Отвращение к немецкой фео­дальной деспотии и глубокий демократизм сообщают страстность его обвинениям: «Если все традиционные сословия работают определенным образом против природы, которая не связывает свои дары ни с каким сословием, то не удивительно, что большинство наро­дов, цройдя всевозможные способы власти и испытав­ши бремя каждого из них, возвратилось впоследст­вии к тому из них, который полностью превращал их в машины, то есть к наследственной деспотии» "'. Здесь- руссоистская аргументация (разделение обще­ства на «сословия» противно «естеству») использо­вана для доказательства того, что последней сту­пенью власти является наследственная монархия.

С критикой деспотизма свой удел получает и теория просвещенного деспотизма: «Еще меньше понятно то, как должен человек существовать для государства так, чтобы из его устройства с необходимостью выра­стало его истинное блаженство» ¹⁸. С критикой дес­потизма связывает Гердер критику так называемых великих исторических личностей: «Самые славные имена в и'стории принадлежат тем, кто душил род людской, коронованным палачам или палачам — при­спешникам трона...» ¹⁹ Истинными героями истории являются для него изобретатели, которые свидетельст­вуют о творческих способностях человечества и раз­вивают его искусство.

Специфика истории состоит в том, что ее «детст­во» как бы консервируется у народов, имеющих мно­говековое развитие, но вследствие природных усло­вий сохранивших свой давний способ жизни. Сюда относятся прежде всего китайцы, организацию, ха­рактер и увлечения которых можно объяснить как детский разум человечества. Китайское общественное устройство является неким продолжением патриар­хального устройства, в котором живут монгольские кочевники. Император является отцом своего народа. Но что означает перенесение семейных порядков на большой народ? «Когда бы детская послушность не находила в государстве никаких границ, то взросло­му мужчине... она налагала бы те же обязанности, которые возлагались до сих пор на невоспитанное дитя. И если бы эти обязанности были установлены относительно каждого начальства... по принуждению и нужде, могло бы возникнуть нечто иное, кроме того, что чистое человеческое сердце, претворенное вопреки естественной природе, обрело бы навык фаль­ши?» ^ Китайское устройство, внешне такое человеч­ное, в действительности является жесточайшим дес­потизмом, который имеет расслабляющее влияние на разум и добродетели. Добродетели становятся фор­мальными, ибо сыновнее уважение к начальству явля­ется предписанным и не опирается на естество.

Гердер полагает, что наиболее выдающимся наро­дом в прогрессе человечества были греки. В Греции законодательство впервые отделилось от религии. Жрец не имел здесь безграничного авторитета, как у естественных народов. Греческая образованность яв­ляется плодом счастливого века юности человечества.

Она не брызжет фантазией, как у малообразованных народов, в ней содержится единство образности и разума, чувственности и чувства. Греки не были свя­заны никаким деспотизмом и свой характер могли развивать до счастливой умеренности.

Истинная гуманность содержится в учении Иисуса; он нашел многочисленных приверженцев среди бедных и угнетенных, но был быстро устранен жрецами, угнетателями народа. Из человеческих поколений Хри­стос хотел образовать людей божий*х, которые рабо­тали бы на благо других. Христианское общество должно было быть обществом дружбы и братской любви. Однако христианство не могло и не хотело лик­видировать сословные различи-я, поэтому от его гу­манности осталось лишь нищенство, которое портит людей. Первоначально христиане должны были жить без светской власти, ведомые своими пастырями. Но пастыри превратились в волков, и самое большое значение и важность обрело слепое послушание. Соборы решали не теологические вопросы, но во­просы о власти. Писание, возвышенно и преданно уча о едином боге, вместе с тем ограничивало чело­веческий разум и познание истины. Много усилий было Затрачено на то, чтобы привести в соответствие данные науки и космологии Моисея, исследование при­роды и учение о потопе. Аскетизм является чертой Востока; христианство вообще, возникнув во времена необразованности, имеет много варварских черт. Дух жителей Востока имеет склонность к лености, которая объявляется священной.

Развитие истории, по Гердеру, ясно показывает, что род человеческий развился к лучшему. Уменьши­лось число бесчеловеческих, бессмысленных действий. Постепенно разум и справедливость утверждаются в отношениях между людьми. «Страдаем так долго по собственной воле до тех пор, пока без всякого чуда научимся лучшему употреблению своих сил» ²¹. В этом гарантия исторического прогресса.

Согласно Гердеру, народ, возникший из исходной патриархальной.семьи, является естественной груп­пой и не должен быть порабощен другим народом. В конце концов история разрушает такие неестест­венные конгломераты. Где сейчас царство Александра или царство монгольских завоевателей? •; Порабощение становится несчастьем славян, миро-

любивого и трудолюбивого народа. Его несчастье состояло в том, что он не освоил военное умение, в частности когда судьба поставила его в соседство с воинственными народами. Однако если законодатель­ство в Европе будет направлено на поддержку тер­пимости и усердного труда, то и «вы, так глубоко павшие, когда-то усердные и счастливые народы, очнувшись от своего долгого, бездейственного сна, будете освобождены от своих рабских оков»²². На примере европейской истории Гердер утверждался в идее о том, что насилие постепенно уступает миролю­бию. Если феодализм возник путем насилия, то «сво­боду» Европе заложили рост и расцвет городов, утверждение мещанского сословия и освобождение крестьян.

Кант подверг критике «Идеи...» Гердера. К рассуж­дениям Гердера он применяет мерку своей собственной философии истории. Более всего.кантовской критике подверглось понимание Гердером' человека как про­дукта природы, которого природа наделила благодаря прямохождению всеми зародышами будущего разви­тия. Миролюбие, половая любовь, симпатия, даже справедливость и истина должны быть лишь продол­жением природной эволюции. В трактате «Идея все­общей истории» Кант показывает, что нахождение средств пропитания человека, одеяния, обеспечения безопасности и защиты, «даже способность понима­ния, быстрый ум и добрая воля в целом должны быть его собственным делом» ²³. Тезис, что человеческая история не является продолжением природной эво­люции (в ней можно лишь усмотреть определенную закономерность, аналогичную закономерности приро­ды), Кант взял за основу своего очерка философии истории, в котором приписывает значение истори­ческого фактора «необщественной общественности» человека, т. е. антагонизму, который тем не менее служит прогрессу. Государственное устройство, кото­рое объединяет людей вопреки их антагонистическим тенденциям, и даже будущий «Союз народов», кото­рый объединит народы, имеют, согласно ему, свое основание в нужде, в стремлении избежать угрозы, а не в незатухающей тенденции всего неживого и жи­вого, природного и человеческого к усовершенствова­нию, как полагает Гердер. Позже очерки философии истории Шеллинга и «Философия истории» Гегеля

будут развивать тезис Канта об автономности че­ловека и его истории относительно природы. Благо­даря этому они могли поставить вопросы истории острее, точнее ограничить проблемы и выработать бо­лее адекватный ответ.

Дата добавления: 2014-12-29