ЧАСТЬ II 3 страница

Иордан, живший в VI в., о многом пишет как очевидец. Расска­зывая же о предшествующей истории готов и связанных с ними племен и народов, он опирается на некоторые более ранние пись­менные источники, а также на устную традицию. Иордан одним из первых упоминает славян, причем ему известны какие-то предания, ведущие к IV в. Именно у Иордана венеты, склавины и анты рас­сматриваются как родственные племена. Именно Иордан проти­вопоставляет готов и ругов, не считая последних германским пле­менем. Мы необязательно должны верить Иордану, когда он, на­пример, относит к славянам венедов: славянской речи он, очевид­но, не знал. Но мы не можем не доверять ему, когда он исключает венедов и ругов из числа германских племен, поскольку германские языки были ему хорошо знакомы.

У Иордана, применительно к событиям IV в., упоминается и племя росомонов где-то в Поднепровье, что может расшифровы­ваться как «народ рос». Народ с таким именем упоминается в При­черноморье одним сирийским источником VI в. «Русы» в связи с событиями VI в. названы также в двух восточных источниках позд­нейшего времени. Отражались ли в них события VI в., или же позднейшие авторы перенесли в прошлое и позднейшую ситуацию, решить сейчас трудно. Но эти сведения могут быть сопоставлены с другими, воспроизводимыми в описанных источниках.

Многие географические наименования, встречающиеся у Иор­дана, с трудом поддаются расшифровке. Дело в том, что наряду с традиционными греческими он знал и современные ему названия, принадлежавшие племенам, населившим Причерноморье во II-V вв. Согласно традиции, большая часть Европы делится у Иордана на Германию и Скифию, которые граничат у истоков Дуная - Истра и бассейна Вистулы - Вислы. Восточное побережье Балтики в боль­шинстве географических сочинений средневековья включается в состав Скифии, почему иногда и само Балтийское море называется Скифским. Сами скандинавские племена подчас именуются «се­верными скифами». И означает это опять-таки не то, что они дей­ствительно были скифами, а то, что они не были изначально гер­манцами, которые проникают в этот район лишь с началом нашей эры, причем свевы, видимо, приходят сюда уже после распада гунн­ского союза.

Прокопий Кесарийский - крупнейший византийский историк середины VI в. характеризовал славян. Его данные признаются наиболее достоверными и продуманными. Византийский историк указывал на то, что славяне не знают судьбы. Действительно, пред­ставление о судьбе, столь значимое для большинства средиземно­морских и западноевропейских народов, у славян совсем иное. Язы­ческое мировоззрение знает и неотвратимый фатум - рок, и из­менчивую судьбу - фортуну. Славянское язычество принимало лишь второе. Это обстоятельство скажется позднее и на форме христианства: католичество больше акцентирует внимание на пре­допределении, нежели православие, распространяющееся преиму­щественно на славянских землях. На Руси не получит распростра­нение столь близкая Западу астрология, хиромантия, каббалистика. Отмеченное Прокопием Кесарийским отличие, с одной стороны, побуждает искать для славян какие-то отличные от романо-греческого мира условия формирования, а с другой - присматри­ваться и к особенностям отношения к судьбе, например, славян и русов.

У Прокопия Кесарийского мы находим и любопытные данные о варинах, или варнах, племени, которое позднее будет славянизи­ровано и станет славяноязычным племенем варны, но во время византийского хрониста сохраняло еще все свои этнографические и языковые особенности. Помимо Прокопия о варинах упоминал также предшественник Иордана, историк готов Кассподор. Касспо-дор указал, в частности, на то, что создатель государства остготов в Италии Теодорих назвал короля варнов сыном и получал от него оружие - обоюдоострые, широкие, косые, с изогнутыми краями ме­чи. Варны сами привозили в Италию оружие и вознаграждались из королевской казны. Упоминание это важно потому, что может ука­зывать на тот район, где производились славившиеся в Европе и за ее пределами мечи. Некоторые сведения о варинах имеются также у историка VI в. Агафия. Последний сообщает об участии отряда варинов в походе византийского полководца Нарзесса на Италию. Варнов, следовательно, в VI в. в Византии достаточно хорошо представляли.

Феофилакт Симокатта жил в первой половине VII в. В «Исто­рии» получили отражение события эпохи императора Маврикия (582-602). Приводимое описание свидетельствует о распростране­нии славянской колонизации до побережья Балтийского и Север­ного морей. Примечательно также использование в качестве по­сланников музыкантов-гусляров. У всех народов на стадии военной демократии барды-песнотворцм пользовались самым высоким уважением и авторитетом как хранители традиций народа.

«Житие святого Северина» отражает события, происходившие на территории того самого Норика, откуда летописец выводил по-лян-русь и вообще славянские племена. Северин (ум. 482) - «апо­стол Норика», видный и влиятельный деятель эпохи падения За­падной Римской империи, оказавший, как видно из «Жития», опре­деленную поддержку Одоакру, происходившему либо из ругов, ли­бо из какого-то родственного им племени и свергшему в 476 г. по­следнего императора Западной Римской империи. Автор «Жития» Евгиппий был учеником Северина и писал хотя и спустя несколько десятилетий после самих событий (в 520 г.), но в основном как не­посредственный свидетель и очевидец. Именно «Житие Северина» является наиболее значительным источником по истории Ругилан-да в V в., поскольку Йорик, по крайней мере своей северной ча­стью, входил в его состав или же являлся областью фактического господства королей ругов. Позднее этот район называется Ругией или Руссией, причем считается, что расцвет ее как особой области в составе Священной Римской империи или в сфере ее притязаний приходится на ХП-ХШ вв.

На Дунай после столкновения с готами пришла большая часть ругов из Прибалтики. Римские источники упоминают их в качестве федератов-союзников с начала IV в. В V в. руги входят в состав Гуннской державы, сохраняя собственных королей. После смерти Аттилы (453 г.) руги были втянуты в усобицы, раскалываясь, как правило, на противоположные лагеря. В результате отдельным их группам из Подунавья приходилось выселяться. В борьбе за Север­ную Италию Одоакра и Теодориха в конце V в. руги были и на сто­роне одного, и на стороне другого, хотя в целом готы считались одним из главных врагов ругов, видимо, еще со времени их столк­новений в Прибалтике.

Именно в результате многочисленных расколов, усобиц, внеш­них вторжений разные группы ругов расселяются в отдаленные районы или соединяются в союзы с другими племенами. И почти повсеместно само название «руги» позднее вытесняется именем «русы», что и заставляет внимательно отнестись ко всем упомина­ниям тех и других.

Наиболее трудным для понимания и использования источни­ком является сага о Тидреке Бернском. Сага не хроника. В ней за­писаны песни и сказания, прожившие в народе не одну сотню лет, причем записаны даже не там, где эти песни сложились и где ко­гда-то развертывались изображаемые в них действия. Подобно тому как былины о богатырях, защищавших Киев, долее всего жили на онежском или печерском Севере, так и германский эпос хранил­ся в Исландии и Норвегии.

Сага о Тидреке Бернском в России известна давно, а в начале нашего столетия под руководством известного филолога А.Н. Ве-селовского был сделан и перевод на русский язык тех ее частей, в которых идет речь о «русских» и «вильтинах». Однако используется она в литературе редко, и опять-таки потому, что содержащийся в ней материал не укладывается в основные противоборствующие концепции норманизма и антинорманизма. А ведь сага интересна уже тем, что представление о «русских» в ней - это как бы квинтэс­сенция понимания их и отношения к ним всего германского мира от юга до севера. Она непреложно свидетельствует о том, что «рус­ский» мир мыслился как внешний по отношению к германскому.

Упомянутый выше Тидрек Бернский - это основатель королев­ства остготов Теодорих, резиденция которого находилась в Вероне, именовавшейся у германских племен Берном. Около 471 г. Теодо­рих возглавил остготов в Паннонии, а в 488-493 гг. возглавляемые им остготы отвоевали Северную Италию у Одоакра. Здесь Теодо­рих и правил вплоть до кончины в 526 г.

Как это часто бывает, популярность Теодориха стала возрас­тать на фоне последующего упадка остготского государства, в 540 г. вообще прекратившего свое существование. Готы вспоминали о прошлом величии созданного под их верховенством государствен­ного объединения, а местное римское население на фоне беззако­ния византийской администрации вспоминало время Теодориха как чуть ли не идеальное с точки зрения социальной справедливо­сти. Зародились сказания о Тидреке-Теодорихе, естественно, там, где жили или куда отступили остатки германских племен, пришед­ших с конунгом в Италию. Такой областью долгое время остава­лось Подунавье - Бавария, Австрия. Еще и в начале XI в., как со­общают Квадлинбургские анналы, в Южной Германии песни и ска­зания о Тидреке знал едва ли не каждый крестьянин. И в конечном счете сага становится одной из самых популярных во всех герман­ских землях, а сам Тидрек предстает общегерманским героем.

Как и во всех других эпических сказаниях, в саге события сме­щаются во времени, а герои, жившие в разные периоды, соединя­ются в качестве современников. Так, современником Тидрека в саге называется Аттила, хотя тот умер примерно тогда, когда Тид­рек только родился. Пребывание Тидрека под покровительством Аттилы отражает другой факт: остготы занимали Нижнюю Пан-нонию до их переселения в Италию. Именно здесь, на территории бывшей державы Аттилы, был провозглашен конунгом над остго­тами и Тидрек. Сага в целом сохраняет благожелательное отноше­ние к Аттиле, и в этом такжб проявляется представление о нем, характерное для племен, живших в области среднего и верхнего Дуная. У франков и некоторых других племен отношение к Аттиле было резко отрицательным.

В саге упоминаются некоторые исторически достоверные лица. В ней действует Бледа - брат Аттилы; реальное лицо. Реальным лицом является Эрка, жена Аттилы, по саге - дочь русского конун­га (в источниках - Керка). У гуннов было многоженство, отражен­ное в саге. Многие другие имена по письменным источникам неиз­вестны. В предисловии к записи саги сказано, что имена меняются в зависимости от языков и территорий, где распространена сага. Само имя Тидрек вместо Теодориха указывает на север (сага запи­сана в Норвегии). Но этнографическая ситуация, отраженная в са­ге, во многом восходит как раз к эпохе переселения народов.

Сага о Тидреке (Дитрихе) Бернском послужила одним из глав­ных источников знаменитой «Песни о Нибелунгах». На севере она пользовалась особой популярностью именно потому, что Аттилу считали выходцем из Фрисландии, конунгом которой по саге был его отец Милиас. Имя Аттилы многие столетия звучало у балтий­ского побережья, где его признавали первым князем поморян. Версию эту, как было сказано, нельзя считать совершенно беспоч­венной: на севере знали гуннов-фризов, с которыми и связывали события, развернувшиеся в V в. на Дунае. Не случайно, очевидно, что имена гуннов были такого типа, что и имена племен, которые признавались за германские. Иордан сам готские имена считал по происхождению гуннскими. И имя Аттила до сих пор сохраняется у кельтских народов (в частности, в Шотландии), означая «отец», «батюшка».

Самое загадочное в саге сюжеты, связанные с участием рус­ских и вильтинов. Отождествление вильтинов с вяльцами или лю­тичами - одним из самых крупных славянских племен вендской, или венедской группы - кажется самым естественным. Время по­явления этого племени у южных берегов Балтики - эпоха великого переселения народов - тоже исторически достоверно. В саге отра­жен тот период, когда славянские племена господствовали там и политически. Соперниками же их были не племена северной груп­пы германцев, а русские. Именно русская династия в конечном сче­те утверждается и у вильтинов.

О каких «русских» могла идти речь применительно к событиям V-VI вв.? География походов и политической деятельности Тидре-ка-Теодориха в общем известна. Он был какое-то время заложни­ком и затем на службе в Византии. С юных лет он вождь остготов в Паннонии, затем ведет борьбу с Одоакром за Италию, где и про­ходят последние десятилетия его жизни. В Восточной Европе он, конечно, не бывал. Не возвращался туда после переселения на Ду­най и Аттила. Между тем, по саге, русские не эпизод, а постоянный политический партнер Тидрека и гуннов. Пролог саги указывает на «Россию» рядом с Швабией и Венгрией на пути с юга к Виндланду, то есть земле балтийских славян. В саге Русь чаще всего именуется Ругиландом. И очевидно, что имеется в виду прежде всего именно территория Ругиланда, позднейшей Руссии, а также тех прибалтий­ских областей, которые источники также называют Ругией или Рус-сией. Война ругов с готами на территории от Дуная до Северной Италии занимает заметное место в истории всего этого района. А для северогерманских племен не менее значительной была и борь­ба с ругами-русами у южных и восточных берегов Балтики. При этом «русские люди» четко отделяются и от скандинавов, и от кон­тинентальных германцев.

Некоторое недоумение вызывает то, что в саге не упоминается Одоакр, борьба с которым за Италию является одним из самых ярких эпизодов в биографии вождя готов. В литературе высказыва­лось предположение, что его место занял Германарих, герой ран­него готского эпоса, погибший еще в Причерноморье в результате столкновения с росомонами. Сказателям почему-то надо было принизить героя древнейших песен, прославляя Тидрека. Но какие-то черты Одоакра мог принять на себя и русский конунг Озантрикс, павший, по саге, от руки родича Тидрека.

Что касается Одоакра, то он становится героем славянских ис­торических сказаний позднего средневековья, причем его чаще все­го называют «русским» квязем. Вместе с тем потомки Одоакра позднее являлись графами Штирии, в XII в. они были также герцо­гами Австрии, имели определенный вес в составе богемского и чешского дворянства. Может быть, и это обстоятельство побужда­ло сказателей не упоминать Одоакра (Оттокара), не сталкивать Тидрека с героем, также популярным у значительной части поду-найского населения.

Имя другого русского конунга, брата Озантрикса Вальдемара, возможно, навеяно событиями уже позднейшей русской истории, в частности славянорусским эпосом, посвященным Владимиру Свя­тому. Но у гуннов и позднее у готов было известно сходное имя Владимир. Не исключено, что разное звучание, как обычно, приоб­ретало одно и то же имя, то самое, которое германские авторы объясняли из славянских языков как «обладание миром». Русский Вольдемар в саге погибает непосредственно от руки Тидрека. Если учесть, что вся деятельность Теодориха сосредоточивается на тер­ритории Северной Италии и Подунавья, перемещение Вальдемара на восток может связываться нё с походами Тидрека, а с направле­нием миграции ругов.

Примечательно, что в XIII в. была известна еще одна немецкая поэма, посвященная Ортниту, племяннику Ильи, русского по мате­ри, и этот отпрыск легендарных русских конунгов правит в Гарде, в Ломбардии (Северная Италия). В данном случае неважно, насколь­ко исторически достоверно содержание поэмы. Важно, что наличие «русских» в Ломбардии не удивляло немецких сказателей даже и в XIII в. С другой стороны, в рассказе о падениях Царьграда в 1204 г. новгородский летописец напоминает, что один из предводителей крестоносцев был родом из Берна, «идеже бе жил поганый злый Дедрик». В Новгороде, следовательно, тоже помнили о Тидреке, причем помнили как о заклятом враге Руси.

Сага о Тидреке Бернском известна по ряду оттисков. На рус­ский же язык был переведен лишь отрывок. Перевод был сделан слушателями академика А.Н. Веселовского в начале нашего столе­тия. В напечатанном тексте было унифицировано и приближено к оригиналу прочтение отдельных топонимов или названий стран (скажем, Руциланд, а не Россия или Русь), а также заменены неко­торые устаревшие, трудно понимаемые обороты. В самой саге встречаются противоречия, связанные с неоднократным редакти­рованием и соединением разных версий.

«Датская история» Саксона Грамматика (ум. 208) на русский язык не переводилась. Мало она привлекала и специалистов. Обычно используется рассказ о походе датчан на остров Руйяну (Рюген) в 1168 г., который Саксон описал как очевидец. Многочис­ленные же сведения о Руси, Рутении, рутенах из первой части сочи­нения остаются, как правило, вне поля зрения историков и филоло­гов. Дело в том, что первые книги написаны Саксоном по материа­лам устной традиции, исторических сказаний, саг. И так же как в саге о Тидреке Бернском, «русские» этой части «Датской истории» не укладываются в обычные норманистские и антинорманистские схемы: норманистов эти сведения не устраивают потому, что речь явно идет не о шведах, готах, датчанах и норвежцах, а антинорма-нисты не могут объяснить, почему столица этой Руси - Ротала -находится на восточном побережье Балтики (провинция Роталия в Эстонии), а имена рутенских «царей» нигде не находят аналогий.

Между тем Русь на Балтике известна многим источникам XII-XIII вв. Английский хронист Матфей Парижский (ум. 1259) сооб­щает о войнах, которые датский король Вальдемар II (1202-1241) вел «во Фризии и Русции» ради обращения тех и других в христиан­ство. Войны с теми и другими составляют важную тему датских хроник и эпоса, причем обычно речь идет о язычниках, каковые к XIII в. сохранялись лишь на островах и восточном побережье Бал­тики. Другой английский автор XIII в., Рожер Бэкон, упоминает о «великой Русции», которая опоясывает Левковию - Литву «с обеих сторон» Балтийского моря.

Сведения о рутенах-русах в разных районах Прибалтики встре­чаются уже в документах X в. И позднее они упоминаются в источ­никах ВПЛОТЬ до XVI СТОЛеТИЯ РутеНОВ, ЖИВуЩИХ На Севере ОТ ПО­ЛЯКОВ; упоминает в середине XII в. продолжатель хроники Оттона Фреизпингенского. О них много говорят авторы Жития Оттона Бамбергского Герборд и Эбон, сопровождавшие епископа, когда тот в 20-е гг. крестил поморян. Рутены оставались язычниками и счи­тали христиан своими врагами. В хронике Петра Дюсбургского, написанной в начале XIV в., упоминается о рутенах, которые поя­вились у устья Немана незадолго до прихода туда немецких рыца­рей, то есть на рубеже ХН-ХШ вв. Откуда они пришли, не сообща­ется. Но можно думать, что это были рутены, покидавшие остров Рюген после захвата его датчанами. В папских буллах XIII в. Ливо­ния, в которой учреждались католические епархии, именуется «Рус-сией». В середине XIV в. в ряде областей Эстонии произошло вос­стание против немецких феодалов. Наиболее успешно оно прохо­дило в Роталии, в особенности на острове Эзель. Организаторами и основной боевой силой восставших были «русские». В поздней­ших шведских источниках Роталия неоднократно называется «Рус-сией». К «Руссии» причислялась и соседняя с Роталией область Вик. Позднее в этом районе документы упоминают «русские села».

Тексты Саксона Грамматика во многом перекликаются с сюже­тами саги о Тидреке Бернском. Примечательно, что столица Рота-лии-Руссии Ротала имела тезку на Дунае, где располагался Ругиланд и позднее Руссия - Рутения. Некоторые имена рутенских вождей у Саксона Грамматика имеют явно южное происхождение, а упоми­нание «геллеспонтцев», родственных рутенам, и вовсе поразительно, так как Геллеспонт - это провинция в Малой Азии, примыкающая к Троаде, то есть и в этой топонимической детали обнаруживается реальная или легендарная связь с Малой Азией и Троей.

Легендарным родоначальником датских конунгов, по Саксону Грамматику, является Хадинг, которому наследует его сын Фротон. Постепенное «удревнение» генеалогии в средние века, дости­гавшееся часто за счет выстраивания в единый ряд частных пле­менных генеалогий, привело к тому, что Хадинга пришлось ото­двинуть куда-то в третье тысячелетие до н.э. На самом деле опи­сываемые события происходили вряд ли ранее VII-VIII вв., когда на эти территории либо вернулись, либо прибыли вновь этнические группы, рассеянные в ходе многочисленных «битв народов» V-VI вв. Кстати, на территории Юго-Восточной Прибалтики этот прилив отражается и в материальной культуре: появляются пальчатые фи­булы и некоторые другие атрибуты одежды и снаряжения дунай­ского типа. Но было ли это возвращение или бегство от врагов и родственников, теперь установить трудно.

Имена рутенов никогда не были германскими. Но и ранние имена данов тоже не являлись таковыми. Имя Фротон известно у иллирийцев (Фронтон) и у галлов (Фронту). В этом, возможно, ска­зывается древнее иллиро-венетское влияние, которое побуждает и Данию включать в область, первоначально занятую «северными иллирийцами». Долго здесь держалось и кельтское влияние. Зна­менитый датский конунг X в. Горм осуждался немецкими хрони­стами за гонения на христиан, причем имя его они объясняли от немецкого «ворм» - червь. На самом деле это кельтское имя, озна­чающее «знатный», «благородный» (от горм - кровь). Имена знати в Европе обязательно означали и социальное превосходство. А по­тому истолкования, подобные тем, что дали немецкие хронисты, просто невозможны. Значит же все это, что в X в. даже и на терри­ториях, ассимилируемых германцами, сохранялись негерманские этнические традиции, уходящие в глубину веков.

«Повесть временных лет» является главным источником по истории Древней Руси, памятником, наиболее полцо вобравшим в себя идеи и представления эпохи образования Древнекиевского государства. В литературе равнозначным этому названию является также условное наименование - Начальная летопись. Возникло такое название в начале прошлого столетия, когда предполагали, что это была именно первоначальная летопись, написанная в нача­ле XII в. монахом Печерского монастыря Нестором. Позднее было установлено, что летопись, в основном повторяющаяся в большин­стве позднейших летописных компиляций, также является сводом предшествующих исторических сочинений, сказаний, документов. Было предложено несколько различных гипотез об источниках и времени сложения различных ее частей. Наиболее популярной яв­ляется схема А.А. Шахматова (1864-1920) который, однако, на про­тяжении двух десятилетий занятий летописями постоянно менял свое понимание и сути, и этапов летописной работы, причем в ли­тературе нашло отражение даже не последнее его мнение. Он, на­пример, постоянно колебался в определении автора Начальной летописи (Нестор или Сильвестр) и установлении состава первона­чальной редакции.

По мнению Л.Л. Шахматова, первоначальное летописание за­рождается при Ярославе Мудром (древнейший Киевский свод да­тировался 1039 г.). Советские ученые М.П. Тихомиров, Л.В. Череп­ний, Б.А. Рыбаков указали на вероятность ведения летописи уже в княжение Владимира, вскоре после принятия христианства. И дей­ствительно, в летописи 996 г. является как бы завершением какого-то рассказа о предшествующих временах. Под 997 г., видимо позд­нее, было добавлено легендарное сказание «о белгородском кисе­ле». А затем, до конца правления Владимира, даются лишь от­дельные краткие сведения, почерпнутые из синодиков или погре­бальных надписей.

Позднейшие летописцы не просто переписывали предшест­вующий текст. Что-то они добавляли, что-то опускали. Летопись оставалась полем идеологической борьбы, ареной борьбы соперни­чающих политических группировок, княжеских фамилий и родов. Поэтому и текст до 996 г. не сохранился полностью в том виде, как он некогда был написан, а в летописном изложении в этих хроноло­гических пределах есть позднейшие вставки, отражающие взгляды другой эпохи.

Принципиальное значение имеет, естественно, вопрос о перво­начальном составе древнейшей летописи. Мнения ученых в этой связи расходятся. Все признают, что древнейший текст не знал ска­зания о призвании варягов, что последнее было включено в лето­пись либо в XI, либо даже в XII в., хотя на севере оно, конечно, могло жить долго и за пределами летописной традиции. Первона­чальный текст, видимо, не знал и разделения на годы. По летопис­ному тексту в пределах X в. заметно, как хронологическая канва привносится извне, разрывая связное изложение. А это обстоя­тельство может иметь и принципиальное значение. Дело в том, что «повесть» и «летопись» - это разные жанры. Повесть предпо­лагает связное изложение какой-то конкретной темы, тогда как летопись - это запись разнородных событий, происшедших в том или ином году. Практически это означает, что название «Повесть временных лет» могло относиться к недатированному сказанию о начале Руси и первых киевских князьях, тогда как авторы конца XI и начала XII в. вели «летописание», распределяя различные мате­риалы по годам.

Особенно важно правильно продатировать этнографическое введение «Повести временных лет». Дело в том, что в нем идет речь о древнейшем периоде славяно-русской истории. Если счи­тать, как это часто делают, что введение написано лишь в XII в., то ценность его как источника минимальна. Другое дело, если речь идет именно о введении в первоначальную историю полян-руси, которая явно в первую очередь интересовала составителя «Повес­ти». В таком случае летописец мог иметь дело с вполне живыми еще традициями и преданиями.

Этнографическое введение, как и весь летописный текст, также носит на себе следы неоднократного редактирования. В этом легко убедиться, обратив внимание на то, что этнонимы «русь», «варя­ги», «чудь» имеют различное содержание даже в соседних по рас­положению текстах. Но основная канва изложения все-таки должна быть отнесена именно к концу X в., когда создавался первый исто­рический труд, посвященный началу Руси. Такое заключение могло бы вытекать и из общего взгляда на задачи первого труда: расска­зать, откуда пошла Русская земля, и о первых русских, киевских князьях. Имеются и непосредственные данные, позволяющие от­нести работу первого летописца именно к концу X в. Данные эти тем более важны, что связаны с наиболее значительными по со­держанию текстами.

Много написано по «варяжской проблеме», много различных домыслов имеется в литературе о том, кого и почему именовали «варягами». А как раз в начальной части этнографического введения дается единственное прямое указание, где варяги живут. Летописец говорит о том, что к морю Варяжскому «приселять» «Ляхове, Пруси, Чудь». Уже в этом сообщении заложена большая информация. Во-первых, летописец знает у Балтийского побережья лишь три боль­ших этногосударственных образования. Преобладание Пруссии в литовских землях относится именно к Х-ХІ вв. Во-вторых, - и это главное, - Поморье вошло в состав Польского государства лишь в конце X в., в 907 г. было создано епископство в Колобжеге. Но уже около 1010 г. оно вновь отпало и вторично было включено в состав Польского государства и окрещено лишь в 20-е гг. XII в.

К этому же времени может относиться включение в состав ляшских племен поморян и лютичей. На лютичей власть польского князя распространялась всего лишь несколько лет, впоследствии они никогда в состав Польского государства не входили, более то­го, распри поляков и лютичей в конечном счете явились одной из главных причин общего поражения балтийских славян в борьбе против наступления немецких феодалов. Примечательно также, что в перечне славянских племен, даваемом по изложению в Сла­вянской грамоте, нет наиболее западных - ободритов и вагров-варинов. Очевидно, потому, что именно эти племена считались «варягами» в узком смысле слова. Летописец четко обозначает за­падные пределы расселения варягов: земля Волошская и Агнян-ская. Англы - западные соседи варинов. В IX в. англам, жившим в южной части Шотландского полуострова, и соседним варинам дана была специальная «Правда», как бы вариант действовавшего в Франкской империи законодательства. До недавнего времени по­граничная с землями балтийских славян датская провинция носила название Ангельн. «Волошской землей» здесь могла именоваться и Священная Римская империя, возникшая в 962 г. как некая преем­ница старой Римской империи. У западных же славян «волохами» именовали именно итальянцев (возможно, жителей Северной Италии, которая и входила в состав новой империи). Как раз в кон­це X и начале XI в. территория Вагрии и область ободритов входи­ли в состав саксонской «марки Вэрингов», то есть варяжской марки. Эта марка была ликвидирована около 1018 г. в связи с распростра­нением на эту территорию власти Кнута Великого, датского коро­ля, объединившего под своей властью также Англию и южноскан­динавские земли.

Вопросы для самоконтроля

1.Период зарождения больших языковых групп племен, населявших Европу.

2.Народы, населявшие территорию Европы в период с XIII по II в. до н.э.

3.Научные направления о возникновении культуры и социального раз­вития - автохтонисты и миграционисты.

4.Периоды великих переселений народов в Европе.

5.Основные племена, населявшие Центральную Европу в период до н.э. и в начале н.э.

6.Период формирования Черняховской культуры.

7.Распад племенных образований и формирование новых этнических общностей и народностей на территории Европы.

8.Первые упоминания о русских на территории Центральной и Вос­точной Европы.

9.Рутены-русы в районах Прибалтики.

10. Достоверность сведений древнейших летописей о происхождении народов.

ВЕХИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ДРЕВНЕКИЕВСКОГО ГОСУДАРСТВА

К концу X в., по-видимому, относится ограничение состава Руси всего шестью племенами или землями. В состав Руси еще не вхо­дили кривичи, хотя летописец их знал, как знал и их город Смо­ленск. За пределами Руси оставались также радимичи и вятичи.

В приведенном материале используется древнейшая часть ле­тописи, доведенная до 996 г., с добавлением сказания о «белгород­ском киселе». Именно в этом тексте отыскивается древнейшая ле­тописная основа, та самая, которую в свое время создал первый летописец полян-русов. Собственно этнографическая часть пред­ставляет экскурсы в отдаленное прошлое славян и русов. Полемика о происхождении первых киевских князей возникла, вероятно, уже после эпохи Владимира.

Дата добавления: 2014-12-27