Половине XVII в. 1 страница

Раздел II. Становление Российской государственности

ского, скотоводческого, промыслового и соответствующих им типов образа жизни (оседлого, кочевого и бродячего). Хотя Древняя Русь возникла на пересечении влияния нескольких религиозных пото­ков, языческое самосознание населявших ее народов, в рамках ис­поведуемого ими политеизма, продолжало оставаться господствую­щим.

Естественно, что для объединения столь разнообразной по своему содержанию многосоставной общности, причем на ог­ромной территории Восточно-Европейской равнины, практиче­ски лишенной устойчивых и безопасных коммуникаций, форми­рующееся государство нуждалось в каком-то мощном и надеж­ном инструменте консолидации. Как справедливо отмечается в современных исследованиях, киевские Рюриковичи не могли в той ситуации опереться (как в свое время римские императо­ры при создании Римской империи) на совершенный воен­но-бюрократический аппарат (его просто не было в Киевской Руси). Не могли они также, как персидские шахи, использовать в целях сплочения государства численно и культурно домини­рующий этнос¹. В свою очередь, уже исчерпывали себя прежние регуляторы — традиции и обычаи, обеспечивавшие эволюцион­ное развитие древнерусского общества в дохристианский пери­од. Выход был найден по примеру Константина Великого при создании им византийского государства в опоре на религиоз­но-идеологические средства сплочения древнерусского общест­ва, в переходе от господствовавшего в нем язычества к новой монотеистической религии — христианству. Именно христианст­во стало той идейной, культурной и ценностно-ориентационной базой, на основе которой происходил процесс сплочения и ин­теграции русского общества. И именно оно сформировало и консолидировало новый этнос, который принято называть древнерусской народностью.

Принятие Русью христианства имело и другие, не менее важ­ные последствия. Оно оказало определяющее влияние на измене­ние государственной парадигмы у восточных славян, эволюцию государственной власти, в значительно мере предопределив фор­мирование особого типа социальных связей в русском обществе, Хотя в целом процесс зарождения государственных отношений у восточных славян развивался, как мы уже отмечали, в общем для большинства средневековых государств контексте, длительное каноническое, а отчасти и политическое общение Древней Руси с Византией не могло не придать русской цивилизации некото­рые стилевые особенности, в том числе с точки зрения полити­ческого и государственного развития.

¹ См.: Флиер А. Я. Указ. соч. С. 96.

Глава 4. Власть и общество в Древнерусском государстве

В первую очередь это отразилось на эволюции и характере власти в Древнерусском государстве. Принятие христианства спо­собствовало укреплению власти киевских князей. С принятием новой религии киевские Рюриковичи обрели надежную основу для легитимации своего господства и всемерно содействовали ут­верждению новых канонических христианских представлений о природе государства и его целях. Как написал в этой связи В. О. Ключевский, вместе с принятием христианства на Русь стала проникать «новая струя политических понятий и отноше­ний. На киевского князя пришлое духовенство переносило ви­зантийское понятие о государстве, поставленном от бога не для внешней только защиты страны, но и для установления и под­держания внутреннего общественного порядка». Указывая на это обстоятельство, историк приводит слова митрополита Илариона, писавшего, что князь Владимир «часто с величайшим смирением советовался с отцами своими епископами о том, как уставить за­кон среди людей, недавно познавших господа»¹.

Последние слова приведенной цитаты свидетельствуют также о сложности и неоднозначности процесса утверждения христиан­ства в русских землях. Известно, что христианизация Руси, осо­бенно на первых порах, встретила серьезное сопротивление со стороны местного населения, в течение длительного времени продолжавшего сохранять свои языческие верования. Это сосу­ществование, по словам одного из видных русских религиозных мыслителей Г. В. Флоровского, «дневной» и «ночной» культуры (православия, ставшего официальной религией, и язычества) было характерно и для более поздних периодов развития русско­го общества, проявляя себя в самые сложные переломные мо­менты русской истории.

В свете сказанного представляет интерес точка зрения совре­менных авторов, указывающих на необходимость учета историче­ских условий «воцерковления» Руси, повлиявших кроме прочего и на сам характер русского православия. Суть проблемы заклю­чается в том, что в ходе христианизации Руси православная ре­лигия, приобретшая к тому времени черты развитой городской культуры, была перенесена на почву сугубо деревенской сельско­хозяйственной страны. Это обстоятельство во многом обусловило особенность русского православия, с самого начала отличавшего­ся от своего первоисточника весьма поверхностным, преимуще­ственно формально-обрядовым характером без достаточной тео­ретической проработки вопросов веры. По свидетельству совре­менников, приезжавших в Россию иностранцев всегда удивляло невежество большинства русских в элементарных религиозных вопросах, их наивное социально-утилитарное толкование основ

¹ Ключевский В. О. Указ соч. С. 57.

Раздел II. Становление Российской государственности

вероучения. В значительной мере этому способствовало и отно­шение к религии самой великокняжеской власти, стремившейся опереться на веру нередко в сугубо утилитарных целях и исполь­зующей ее исключительно как социально-нормативный институт регулирования общественной жизни в ущерб духовному началу христианства¹. В результате на Руси формировался примитивный тип массового православия с большой примесью языческой мис­тики, что дало основания Н. А. Бердяеву назвать русское право­славие «православием без христианства».

Сказанное не умаляет той исключительной роли, которую сыграла христианизация Руси в становлении и дальнейшем раз­витии государственных отношений в древнерусском обществе. Эта роль может быть рассмотрена в двух основных ракурсах. Во-первых, с точки зрения того особого положения, которое за­нимала русская православная церковь в системе государственного управления Киевской Руси. Во-вторых, с позиции того влияния, часто значительного, которое оказывала духовная элита, право­славное духовенство на поведение верховной власти в Древнерус­ском государстве, требуя от ее представителей христианского ми­лосердия по отношению к подданным, строгого соблюдения евангелических заповедей, добиваясь достижения мира и согла­сия в обществе.

С одной стороны, именно православие, его нравственные ценности и установки стали определять духовные основы разви­тия древнерусской государственности, права и правосознания. С другой стороны, сама православная церковь постепенно пре­вращается во влиятельную политическую силу, выполнявшую ряд важных для государственного развития Древней Руси функций. С момента принятия Русью христианства Церковь являлась основным институтом социального контроля за властью, одно­временно выступая в качестве важнейшего субъекта государст­венного управления. В период феодальной раздробленности и особенно после ордынского разгрома, когда были разрушены и прекратили существование многие политические институты, именно Церковь как организованная структура приняла на себя многие функции административного управления, и именно она являлась тем стержнем, который продолжал объединять русское общество, способствовал возрождению единой государственности в более поздний московский период.

В этом месте мы должны сделать существенную оговорку, ка­сающуюся особенностей взаимоотношений между Церковью и властью, объективно установившихся в Киевской Руси и ока­завших значительное влияние на весь дальнейший ход государст-

См.: Флиер А. Я. Об исторической типологии российской цивилизации.

С. 97-98.

Глава 4. Власть и общество в Древнерусском государстве

венно-политического развития русского общества в Средние века. Своеобразие заключалось в том, что с самого начала взаи­моотношения между княжеской властью и Русской православной церковью строились на основе византийской модели государст­венно-церковных отношений и существенно отличались от тех принципов, на которых были построены отношения между свет­ской и духовной властью в католических странах Западной Евро­пы. В отличие от европейских стран, где римская католическая церковь оказалась над государствами, определяя их внутреннюю и внешнюю политику {«папоцезаризм»), византийская модель, во-первых, изначально исключала такое вмешательство Церкви в дела светской власти, во-вторых, в силу исторических условий ее формирования отличалась значительной зависимостью Церкви от государства («цезаропапизм»). В рамках этой модели византий­ский император формально стоял над константинопольским пат­риархом, поскольку считался самодержцем всех православных и ответственным за православие.

В целом отношения между Церковью и государством в Ки­евской Руси развивались в соответствии с восточнохристиан-ской государственно-правовой культурой и строились на осно­ве разделения светской и духовной власти. Церковь непосред­ственно не вмешивалась в дела светской власти. Однако и киевский князь в отличие от византийского императора не возвышался над Церковью, что обусловило ее значительную самостоятельность и независимость от великокняжеской вла­сти, широкие автономные права. Эта особенность государст­венно-церковных отношений, установившихся в Киевской Руси и вплоть до XVII в. сохранявшихся практически в неиз­менном виде, в первую очередь была обусловлена историче­скими условиями, в которых проходила христианизация Руси, и непосредственно вытекала из характера отношений между Киевской Русью и Византией.

Известно, что возникшая при крещении Руси киевская ми­трополия структурно и функционально подчинялась юрисдикции константинопольской патриархии. Константинопольский патри­арх совместно с Синодом по согласованию с императором по­свящали киевских митрополитов, возглавлявших Русскую право­славную церковь и назначавшихся преимущественно из «греков» (исключение составляли митрополиты Иларион и Климент Смо-лятич, поставленные русскими князьями). В ведение Константи­нополя входило также регулирование церковного устройства в Киевском государстве, равно как и разрешение возникающих религиозных споров. Присылаемым из Византии киевским ми­трополитам подчинялись поставленные во всех крупных городах епископы (в некоторых землях архиепископы), которые назнача­лись возглавляемым митрополитом церковным собором (часто

90 Раздел II. Становление Российской государственности

с участием великого князя) и руководили обширными церков-но-административными округами — епархиями. По некоторым сведениям, накануне монголо-татарского нашествия в русских землях насчитывалось не менее 16 епархий, важнейшими из ко­торых были Киевская, Новгородская, Черниговская, Ростовская, Владимиро-Волынская и др.1 Огромная территория государства, на которую распространялась власть киевского митрополита, объединявшего все духовенство страны, равно как и сохраняв­шаяся политическая независимость русского государства, его уда­ленность от Византии также в немалой степени способствовали росту политического и экономического могущества русской пра­вославной церкви.

С другой стороны, сама княжеская власть содействовала уси­лению позиций Русской православной церкви в различных об­ластях жизни древнерусского общества. Заботясь о распростране­нии христианства, киевские князья проявляли заботу и об укреп­лении материального положения Русской православной церкви, основу которого первоначально составляла так называемая «деся­тина» — ежегодно передаваемая в церковную казну десятая часть всех княжеских доходов. Впоследствии с развитием феодального землевладения к этому основному источнику добавились земель­ные пожалования князей, монастырская колонизация, доходы с церковного суда. Епископам было поручено наблюдать за пра­вильностью мер и весов, что также являлось значительной при­бавкой к доходам Церкви.

Наряду с ростом экономического могущества расширялась роль Церкви в общественной жизни страны, прежде всего в сфере гражданских правовых отношений. Уже с конца X в. Церковь по­лучила право суда и сбора судебных пошлин по делам семей-но-бытового характера. Хотя семейное право в Древней Руси в те­чение длительного времени основывалось на обычном праве, с принятием христианства оно подверглось сильному воздействию канонического (церковного) права. Так, в связи с запрещением многоженства, не возбранявшегося в языческий период (по неко­торым данным, Владимир Святой до крещения имел пять жен и несколько сот наложниц), были установлены жесткие наказания за внебрачные связи, «умыкание» и покупку жен, проявление жестокости по отношению к женам и детям, затруднен бракораз­водный процесс. В то же время церковное право не ограничива­лось регулированием исключительно семейных отношений. Под юрисдикцией Церкви находились церковные иерархи, священни­ки, монахи, церковнослужители, а также лица, призреваемые Цер­ковью — старые, увечные, больные, лица, потерявшие права граж­данского состояния и оказавшиеся вне своего сословия (изгои),

' См.: История государственного управления России. С. 39.

Глава 4. Власть и общество в Древнерусском государстве 91

зависимые от Церкви холопы («челядь»). К исключительному ве­дению церковного суда относились преступления против Церкви и нравственности, дела о волшебстве, знахарстве, святотатстве. В дальнейшем деятельность Церкви в сфере регулирования право­отношений не только не уменьшилась, но и приобрела новые формы, что было связано с началом нового в истории Древней Руси периода — удельной раздробленности.

Контрольные вопросы и задания

Каковы основные особенности государственного управления
в Киевской Руси и его отличия от сословной модели управления
в Московском государстве?

Назовите причины, обусловившие особенности зарождения го­
сударственных отношений в Древней Руси.

Раскройте значение влияния традиций византийской государ­
ственности на формирование древнерусского государства и органи­
зацию управления обществом.

В чем заключались основные функции и каковы были пределы
великокняжеской власти в Киевской Руси?

Дайте характеристику системы «кормлений» как историче­
ски первой модели местного управления в древнерусском обществе.

Как повлияло принятие Русью христианства в его восточном
(от Византии) варианте на формирование древнерусской государст­
венности?

Чем отличались взаимоотношения между церковью и госу­
дарством в Древней Руси от тех принципов, на которых строились
отношения светской и духовной власти в католических странах
Западной Европы?

Можно ли на примере общественно-политического развития
Древней Руси опровергнуть утверждение об абсолютном господстве
этатистских начал и отсутствии демократических традиций
в русской истории?

Рекомендуемая литература

История государственного управления в России: учеб./под общ. ред.
Р. Г. Пихои. М., 2003.

История государственного управления в России (X—XXI вв.): хрестоматия/
под общ. ред. Р. Г. Пихои. М., 2003.

История государственного управления России:

учеб./отв. ред. В. Г. Игна­
тов. Ростов н/Д., 2002.

Горский А. А. Древнерусская дружина. М., 1989.

Горский А. А. Русь в конце X — начале XII века: территориально-полити­
ческая структура («земли» и «волости»)//Отечественная история. 1992. №4.

Клочко А. П. Князь в Киевской Руси: власть, собственность, идеология.
Киев, 1990.

Ключевский В. О, О русской истории: сб./сост., авт. предисл. и примеч.
В. В. Артемов; под ред. В. И. Буганова. М., 1993.

92 Раздел II. Становление Российской государственности

Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. Учебник русской истории.
СПб., 1993.

Пресняков А. Е. Княжеское право в древней Руси. М, 1993.

Российское законодательство X — XIX вв. Т. 1. Законодательство Древней
Руси. М., 1984.

Русское православие. Вехи истории. М, 1988.

Сергеевич В. М. Вече и князь. Русское государственное устройство
и управление во времена Рюриковичей. М., 1867.

Скрынников Р. Г. Святители и власти. Л., 1990.

Флоря Б. Н. «Служебная организация» и ее роль в развитии феодального
общества у восточных и западных славян // Отечественная история. 1992. № 2.

Фроянов И. Я. Киевская Русь: очерки социально-политической истории.
Л., 1980.

Церковь, общество и государство феодальной России. М., 1990.

Глава 5. ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ И ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ В РУССКИХ ЗЕМЛЯХ В ПЕРИОД РАЗДРОБЛЕННОСТИ РУСИ И ОРДЫНСКОГО НАШЕСТВИЯ (XII - СЕРЕДИНА XV в.)

Удельный период или феодальная раздробленность? Общее
и особенное в формировании феодальных отношении в запад­
ных странах и Древнерусском государстве.

Причины и предпосылки формирования удельного порядка
в русских землях.

Особенности государственного управления в русских землях
в условиях удельной раздробленности (XII — XIII вв.).

Древняя Русь, Золотая Орда и Великое княжество Литов­
ское: исторические альтернативы государственно-политиче­
ского развития средневековой Руси в XIII — XV вв.

Удельный период или феодальная раздробленность?

Общее и особенное в формировании феодальных отношений

в западных странах и Древнерусском государстве

В начале XII в. после непродолжительного правления киев­ского великого князя Владимира Мономаха (1113—1125 гг.) — од­ного из выдающихся государственных деятелей той эпохи и его сына Мстислава Владимировича (1125—1132 гг.), которым еще удавалось удерживать государственное единство Киевской Руси, Древнерусское государство вступило в наиболее сложный период своего развития: в результате усилившихся центробежных про­цессов оно распалось на ряд самостоятельных земель и кня­жеств.В исторической литературе этот период не нашел однознач­ной оценки ни с точки зрения характера установившегося в рус­ских землях социально-экономического и политического строя, ни с точки зрения его места и значения в исторической эволю­ции российской государственности. Дореволюционная историче­ская наука по традиции именовала его удельным периодом, совет­ские историки рассматривали его как закономерный, прогрессив­ный этап феодальной раздробленности, ряд западных авторов, напротив, усматривают в нем свидетельство политического кри­зиса средневековой Руси. А. С. Ахиезер, исходя из предложенной им социокультурной модели развития России, характеризует этот период как переход­ный от господства раннего соборного нравственного идеала к гос­подству раннего умеренно-авторитарного нравственного идеала. Как и все последующие этапы, данный этап в развитии россий­ской государственности являлся, по мнению автора, результатом

94 Раздел II. Становление Российской государственности

реакции инверсионного типа1 и заключал в себе массовое нараста­ние дискомфортного состояния на банкротство господствующего нравственного идеала предшествующего этапа.

Одним из наиболее спорных вопросов рассматриваемого пе­риода в истории развития древнерусской государственности по-прежнему остается вопрос о формировании и особенностях фео­дальных отношений в древнерусском обществе. Суть разногласий касается прежде всего главного вопроса: насколько применимо к условиям развития Древней Руси понятие «феодализм» в его классическом понимании и можно ли в этой связи назвать вре­мя после распада единой Киевской Руси периодом феодальной раздробленности, через который прошли все западноевропейские государства?

Начало затянувшемуся спору о характере социально-экономиче­ского и политического развития древнерусского общества было по­ложено еще в середине XIX в. основоположниками и теоретиками русского славянофильства (М. П. Погодин, И. В. Киреевский и др.). Доказывая в споре с западниками мысль об ущербности за­падноевропейского феодализма, явившегося, по их мнению, наряду с влиянием греко-римского рационализма и индивидуализма одной из главных причин дезинтеграции западного общества, славянофи­лы одними из первых резко высказались против отождествления удельного периода русской истории с западноевропейской феодаль­ной раздробленностью. Прежде всего, подвергались резкой критике исторические взгляды Н. М. Карамзина, не делавшего, с точки зрения славянофилов, никакого различия между развитием Древней Руси в удельный период и развитием феодализма в западных стра­нах. По мысли теоретиков славянофильства, древняя русская исто­рия не дает оснований для таких заключений. Хотя удельное деле­ние в известном смысле можно считать аналогом феодализма в Древней Руси, оно, тем не менее, принципиально отличалось, по мнению славянофилов, от феодализма. Как доказывал И. В. Киреевский, это было связано не только с тем, что в отличие от западноевропейской ленной системы все русские князья являлись членами одной семьи, послушными вла­сти старшего князя (так называемый «семейный» характер русско­го феодализма), что уже само по себе обеспечивало, по мысли философа, единство древнерусского общества, «бесконфликтный» характер его развития. Причину развития дезинтегрирующих про­цессов в западных обществах Киреевский предлагал искать в са­мой структуре западного феодализма и, в частности, в господстве эгоистического индивидуализма, на котором, по его мнению, Характерная для традиционных обществ установка на разрыв с историче­ским наследием, неприятие идеи преемственности, уверенность в том, что разру­шение старого автоматически приведет к торжеству лучшего нового.

Глава 5. Государственность в период раздробленности Руси и ордынского нашествия 95

была построена система феодальных отношений. Символом этого средневекового индивидуализма был рыцарь-разбойник, замкнув­шийся в замке и представлявший собой своего рода «государство в государстве». Мысль об общей государственности ему была из­начально чужда. Такая система не только не могла обеспечить внутреннего единства западных обществ, но и порождала непре­кращавшуюся борьбу между центральной властью и феодальной аристократией, между жестко обособленными сословиями, госу­дарством и Церковью. Ничего подобного, как считали славянофи­лы, не было в Древней Руси. В ней не было ни аристократии, ни рыцарей, ни третьего сословия, точно так же как не знала она ни железного разграничения неподвижных сословий, ни сословной ненависти, ни борьбы, ни рабства.

Признавая оригинальность и важность некоторых положений предложенной славянофилами концепции общественно-полити­ческого развития Древней Руси, нельзя в то же время не заме­тить ее основного изъяна — излишней идеализации характера развития древнерусского общества в его сравнении с европейски­ми странами, что во многом объяснялось ошибочностью исход­ного тезиса славянофилов о «бесконфликтности» древней рус­ской истории. Исторические факты не подтверждают такую оценку исторической эволюции Древней Руси. Как справедливо заметил В. О. Ключевский, в старой киевской жизни были не только поистине великие события. Старый Киев с его князьями и богатырями, воспетыми народом и навсегда сохранившимися в народной памяти, с его святой Софией и Печерской лаврой знал и другую жизнь с непрекращавшейся усобицей князей, жизнь, «в которой было много неурядиц, много бестолковой тол­котни; «бессмысленные драки княжеские», по выражению Ка­рамзина, были прямым народным бедствием»1.

На наш взгляд, более точный с научной точки зрения ответ на поставленные выше вопросы можно найти у М. Вебера, так­же считавшего, что в чистом виде феодализм получил развитие лишь в Западной Европе и не был характерен для большинства стран Востока. Рассматривая особенности традиционного господ­ства в упоминаемой нами ранее теории патримониального прав­ления, Вебер наряду с подробным анализом патримониальных властных структур выделяет два типа традиционных об­ществ — западноевропейский феодализм и восточный патримонш-лизм. Их основным различием, по мнению Вебера, является то, что при феодализме существуют взаимные договорные обязатель­ства между сеньором и вассалами, в то время как патримониаль­ные отношения основаны на личной зависимости слуги и госпо­дина. Кроме того, при феодализме противостоящие королю вас-

Ключевский В. О, О русской истории: сб. С. 78.

Раздел II. Становление Российской государственности

салы обладают своими собственными военными силами. С другой стороны в рамках традиционного общества феодализм должен рассматриваться как частный случай патримониального господства, поскольку, считает Вебер, феодальный принцип не мог полностью заменить патримониальную систему управления на уровне государства, а феодальный вассал выступал как патри­мониальный господин по отношению к своим крепостным1.

Если абстрагироваться от некоторых частностей, следует выде­лить три основных принципа, на которых, по Веберу, был построен западноевропейский феодализм: 1) полицентризм; 2) иерархия соб­ственности; 3) система вассалитета (вассальных, договорных от­ношений между сеньором и его вассалами). В этой системе отно­шений политическая иерархия базируется на иерархии собствен­ности, когда помимо личных существуют также поземельные отношения (как это было, например, во Франции в VIII—IX вв.). Соответственно этому и вассальная служба строится на условиях договора (контракта), не ущемляющего личную свободу вассала, который находится под покровительством сеньора.

Исходя из проведенного нами в предыдущей главе анализа начального этапа становления древнерусской государственности, особенностей формирования служебных отношений, складывав­шихся между киевскими князьями и дружинниками, можно сде­лать вывод, что в Киевской Руси отсутствовал один из главных признаков феодализма — иерархия собственности как основа для установления феодальных вассальных отношений.

Представители формирующегося господствующего клас­са — бояре и дружинники, получавшие, как уже отмечалось, от­дельные области и города во временное управление («кормле­ния») без права владения, не являлись в полном смысле феода­лами. С большим трудом с учетом сказанного можно назвать феодалом и самого князя, тем более если иметь в виду такую особенность княжеской власти в Киевской Руси, как постоянное перемещение, «кочевание» князей. Эта особенность была обу­словлена действовавшей в Древнерусском государстве особой системой замещения княжеских престолов по принципу родового старейшинства, согласно которому Русь воспринималась Рюри­ковичами как их общее нераздельное родовое владение, обеспе­чивавшее каждому члену династии право на временное владение определенной частью земли по очереди старшинства. По словам В. О. Ключевского, такой своеобразный порядок княжеского вла­дения установился на Руси после смерти Ярослава Мудрого (1016—1054 гг.). Он не предполагал ни единоличной верховной власти, ни личного ее преемства по завещанию. Ярославичи «не делили достояния отцов и дедов на постоянные доли и не пере- См.: Масловский М. В. Политическая социология бюрократии. М., 1997.

Глава 5. Государственность в период раздробленности Руси и ордынского нашествия 97

давали доставшейся каждому доли своим сыновьям по завеща­нию. Они были подвижными владельцами, которые передвига­лись из волости в волость по известной очереди»1.

Причины и предпосылки формирования удельного порядка в Русских землях

Распад некогда единого древнерусского государства на ряд от­дельных земель и княжеств, положивший начало длительному, про­должавшемуся без малого три столетия периоду удельной раздроб­ленности, был подготовлен рядом коренных изменений, которые происходили в то время в социально-экономическом и политиче­ском развитии древнерусского общества. По утвердившемуся в на­учной литературе мнению, нарастание центробежных тенденций в Русских землях было в первую очередь связано с наметившимся в XI—XII вв. социально-экономическим прогрессом общества, раз­витием земледелия и торговых отношений, ростом и укреплением городов, начинавших играть все большую роль в общественной и политической жизни древнерусского общества. Как полагают многие ученые, именно эти изменения, сопровождавшиеся ростом экономической и хозяйственной независимости отдельных земель и регионов, в конечном счете обусловили начавшийся процесс трансформации государственно-политических отношений в Древней Руси, в результате которого политическая система Руси приобретает полицентричный характер.

Дата добавления: 2015-04-29