Исследование представлений о критериях здоровья 16 страница

Процесс поиска и определения смысла своей жизни чаще всего не осознается человеком. Более того, по-видимому, сам вопрос о том, что жизнь должна иметь смысл, не возникает перед тем, кто автоматически следует ориентирам, направ­ляющим его существование, и внутренне согласен с ним, по крайней мере до той поры, пока какие-либо внешние обстоятельства не лишат его возможности стре­миться к этой цели или внутренние изменения не сделают некогда желанную для него цель бессмысленной. В случае таких перемен человеку приходится осуществ­

лять ревизию прежних жизненных целей и отыскивать новые, более соответству­ющие сложившейся внешней и внутренней ситуации. Так, например, специалис­ты, помогающие людям преодолевать состояние острого горя, связанного с утра­той близкого человека, потерей здоровья и тому подобными событиями, отмеча­ют, что одним из наиболее тяжелых аспектов такого переживания является утрата жизненных смыслов; цели, которые прежде направляли путь, перестают существо­вать. Важнейшая — и сложнейшая! — задача, которую необходимо в этом случае решить, — найти новые смыслы, не уничтожая при этом благодарного воспоми­нания о прежних целях, о ситуациях, когда они были значимы, о людях, к кото­рым они были обращены.

Обретение смыслообразующих жизненных целей предполагает решение более конкретных задач.

Одна из них состоит в том, чтобы осознать свои глубинные склонности, истин­ные тенденции внутреннего развития, реализация которых способна дать ощу­щение радости и полноты жизни. Многие современные психологи и психотерапев­ты, в первую очередь принадлежащие к гуманистическому направлению, убеди­тельно показывают, что современная культура зачастую лишает человека не только способности воплощать свои задатки, но даже осознавать свои истинные потребности и чувства; они предлагают различные способы восстановления этой способности, изначально присущей всем людям.

Однако просто почувствовать и осознать свои потребности мало; важно верно определить их соотношение, приоритетность, иерархию в структуре своей лично­сти. Смыслообразующие мотивы, субъективно наиболее значимые для индивида, приоритетны перед мотивами, обеспечивающими «фоновую» жизнедеятельность. Человек, не осознающий этой иерархии, оказывается в состоянии неразрешимого внутреннего конфликта, если ситуация ставит его перед выбором между мотива­ми разных уровней. Тот же, кто осознает эту иерархию, способен разрешить такой конфликт, ориентируясь на приоритеты (хотя и ему не всегда легко отказываться от «фоновых» благ). Осознание приоритетов оставляет человеку возможность маневрирования: например, он может смириться с необходимостью временно от­ложить творческую работу, составляющую смысл и радость его жизни, для того, чтобы обеспечить необходимое материальное благополучие себе и своим близким, но сохранять при этом прежнюю структуру мотивов.

Осознание иерархии мотивов — это, иными словами, осознание своей субъектив­ной шкалы ценностей. Причем очень важно, чтобы человек имел смелость признать­ся самому себе в том, какова его реальная иерархия ценностей. Сделать это быва­ет не всегда легко потому, что в обществе в целом и в ближайшем окружении су­ществуют определенные ожидания: чего должен желать тот или иной человек, включая как общие для всех («общечеловеческие»), так и специфические для его возраста, пола, социального статуса, семейной традиции и т. п. ценности. Поэто­му люди часто приписывают себе ложные мотивыг поступков, боясь обнаружить несовпадение собственной системы ценностей с ожидаемой.

Дело осложняется еще и тем, что иерархия мотивов не является стабильной. Она складывается в течение всей жизни в результате различных, зачастую совер­шенно разнонаправленных влияний. Чрезвычайно сильные мотивационные ком­плексы формируются еще в раннем детстве. В течение всей жизни мы интериори­

зируем ожидания окружающих, и они тоже постепенно превращаются в требова­ния к самому себе. Наконец, существуют, на наш взгляд, ценностные ориентации, которые отражают объективные требования бытия и которые человек ощущает как истинные ценности, имеющие абсолютный характер и заданные самим Богом.

Выбор мотива — внутреннее событие, определяющее дальнейшую жизнь чело­века как существа духовного, социального и физического. Именно поэтому столь важно правильно оценить те перспективы, которые при этом раскрываются. Так, следуя самым глубинным своим желаниям, индивид получает мощную энергети­ческую подпитку из сферы бессознательного. Однако этот путь может быть чре­ват конфликтами в социальной жизни, да и сам человек может ощущать диском­форт из-за того, что отступил от требований своего Идеального Я.

В обществе, где духовная жизнь человека находилась под контролем религии и обычая, выбор мотива диктовался традицией. Нужно было лишь научиться сми­ряться с тем, что она приказывала делать. В современной социокультурной ситу­ации человек сам вынужден осуществлять сложную работу по определению сво­их мотивационных приоритетов.

Итак, продуктивное решение задачи на «смысл жизни» предполагает: выявле­ние истинных влечений и склонностей индивида; осознание их иерархичности; выделение приоритетов с учетом перспектив, которые раскрываются в ходе реа­лизации тех или иных мотивов.

Следующий шаг в решении этой задачи состоит в том, чтобы найти способы осуществить свои желания в реальной жизни, отыскать конкретные виды деятель­ности и способы поведения, которые бы им соответствовали. Очевидно, и эта за­дача достаточно сложна. С одной стороны, потому, что общая социокультурная ситуация или те условия жизни, в которых находится человек, не всегда предо­ставляют ему возможность выбора своего жизненного пути в соответствии с внут­ренними устремлениями. Особенно этот диктат ситуации выражен в обществах бедных, где индивид вынужден бороться за физическое выживание свое и близ­ких. С другой стороны, далеко не всегда внутренние возможности человека соот­ветствуют его желаниям. В этом случае ограничения накладываются самой при­родой, и с ними необходимо считаться. Например, человеку, не имеющему абсолют­ного слуха, вряд ли перспективно связывать свою профессиональную деятельность с музыкой, поскольку здесь ой все время будет лимитирован своим дефектом.

Таким образом, обе задачи следует решать в их тесной взаимосвязи, не упус­кая ни одну из них. Человек, упорно стремящийся к воплощению своих желаний, не имея для этого соответствующих предпосылок, будет вновь и вновь терпеть неудачи. Тот же, кто старается достичь абсолютно чуждых для себя целей, обре­чен на трагедию безрадостного существования.

Оптимизация взаимодействия и повышение уровня саморегуляции фактически представляют одну психологическую задачу, а именно задачу адаптации человека к требованиям, поступающим из внешней среды с учетом его собственных психологи­ческих особенностей.

Обратимся к рассуждениям об адаптации Ж. Пиаже. Исследуя когнитивные процессы, он рассматривал их развитие как результат постоянных попыток инди­вида адаптироваться к изменениям окружающей среды. Процесс адаптации, по Пиаже, включает в себя два процесса: ассимиляции и аккомодации. Ассимиляция

происходит, когда новый предмет или новая ситуация осваиваются с помощью уже сформированных психических механизмов. Аккомодация происходит, когда орга­низм изменяет старые схемы деятельности для приспособления к новой ситуации. «Когнитивная адаптация, подобно своему биологическому аналогу, состоит в урав­новешивании, ассимиляции и аккомодации» (ПиажеЖ. Теория Пиаже // История зарубежной психологии (30-60-е гг. XX в.). Тексты. - М., 1986. - С. 232-292).

Для динамической концепции душевного здоровья особенно важно, что в про­цессе адаптации человек не только осваивает требования окружения и «подстраи­вается» под них, но и развивает в себе новые Способности и способы деятельности, что позволяет ему по-новому действовать в проблемных ситуациях. Эта деятель­ность может быть направлена вовнутрь, на изменение собственной психической реальности, или вовне, на изменение взаимоотношений со средой. В таком случае говорят о, соответственно, адаптивной и адаптирующей активности.

В психологической и особенно психотерапевтической литературе адаптацию рассматривают прежде всего как процесс изменения внутреннего мира человека. И это оправданно: работая с клиентом, психотерапевт помогает ему изменить ус­тановки, что в дальнейшем позволяет клиенту откорригировать и «внешнее» по­ведение. Однако здесь важно рассмотреть оба аспекта адаптации.

К каким же обстоятельствам приходится адаптироваться человеку? Восполь­зуемся традиционным представлением о человеке как существе физическом, со­циальном, духовном и соответственно представим его живущим в окружающем мире с тремя измерениями. Первое — природа с ее объективными, непреложны­ми законами. Второе — реальные социальные отношения, та макро- и микросре­да, в которой человек живет. Третье — принятая в его социальной и культурной общности картина мира, трактующая место человека во вселенной и другие важ­нейшие проблемы бытия. Душевное здоровье можно определить как динамиче­ское равновесие человека с природой, обществом и общепринятыми представле­ниями об устройстве мира и предназначении человека в нем.

Заметим, что в традиционных культурах причины душевного нездоровья ус­матриваются именно в нарушении связей человека с обстоятельствами его жиз­ни. Так, личность, по африканским представлениям, находится на пересечении трех главных осей отношений. Вертикальная ось олицетворяет связь с прароди­телями, богом и другими невидимыми существами. Горизонтальная, или соци­альная, ось связывает личность с культурным сообществом. Третья, экзистенци­альная ось трактуется как ось индивидуальной биологической жизни. Равновесие личности и, следовательно, ее психическое здоровье, зависит от равновесия этой психической вселенной. Исследователь африканской культуры А. К. Тай пишет:

Причина и следствие душевного расстройства... затрагивают либо вертикальную плос­кость существа, его отношения с прародителями и богом, и тем самым разрушают из­начальную сущность человека, либо горизонтальную плоскость опыта бытия и влекут за собой несчастье... Это расстройство никогда не бывает просто изолированным и ог­раниченным внутренним конфликтом, так как африканская концепция взаимосвязей носит всеобъемлющий и динамичный характер (Психология в странах Черной Афри­ки // Курьер ЮНЕСКО. - 1984. - Февраль. - С. 7-10).

Динамическое равновесие с природой может быть рассмотрено по крайней мере в двух планах.

Человек всегда остается биологической единицей, и окружающие природные условия влияют на его самочувствие. Неблагоприятное воздействие таких фак­торов, как плохое питание, низкие или высокие температуры, шум и т. п., создают для организма физический стресс, который может способствовать общей дезадап­тации человека, провоцировать невротические реакции. Можно сказать, что ок­ружающая среда бросает вызов человеческому существу, и от того, насколько уда­стся индивиду приспособиться к этой среде и приспособить к себе ее, зависит не только его физическое, но и душевное благополучие.

Очевидно, что культура, совершенствуя среду обитания человека, обеспечивая его полноценным питанием, теплым жильем и одеждой, способна оказать благо­творное влияние и на состояние его психики. С другой стороны, культура порож­дает новые, так называемые техногенные опасности для здоровья.

Природа воздействует на душевное самочувствие человека не только извне, но и изнутри — через состояние его физического субстрата, непосредственно данную ему телесность со всеми физическими и психофизическими процессами, в том числе болезнями, недомоганиями и т. п. Глубочайшие взаимосвязи между сома­тическим, психическим и душевным благополучием выявлены специалистами по психосоматической медицине и психологии. Улучшая состояние индивида с помо­щью физических упражнений и медицины, правильного питания и т. п. культура также способна оказать благотворное влияние на душевное здоровье человека.

Наконец, нельзя забывать, что человек как индивидуальное биологическое существо подвержен действию непреложных законов природы. Он рождается, созревает, стареет, умирает. В некоторой степени человеческой воле и знаниям подвластно то, какие формы принимает этот процесс, каковы особенности его протекания. Но он должен произойти обязательно. Это ставит перед человеком задачу правильно ответить на требования, которые предъявляет к нему его телес­ная природа. Культура вырабатывает и сохраняет множество способов, помогаю­щих человеку эту задачу решить: от бытовых привычек и социальных институтов до мировоззрения, помогающего смириться с «бегом времени» и собственной бренностью.

Второе измерение, или аспект реальности, по отношению к которому должен адаптироваться человек, составляет его социальное окружение, реальные люди, с которыми он взаимодействует, а также социальные группы и институты, оказы­вающие влияние на его жизнь. Перед личностью стоит задача — согласовать свое поведение с требованиями социальной среды. Обратим внимание, что в соответ­ствии с принятым здесь пониманием адаптации согласование своего поведения с социальной средой не всегда означает подчинение ожиданиям окружающих. В не­которых случаях это означает изменение поведения других людей или функцио­нирования общественных организаций или же просто смену одной среды на дру­гую. Однако для того, чтобы быть адаптивными, действия должны быть целесо­образными и приспособительными.

Согласованность мнений, чувств и поступков личности со своим социальным окружением придает человеку огромную внутреннюю силу, даже в самых суро­вых условиях рождает чувство счастья и душевного подъема. Вот как пишет о днях блокады О. Берггольц:

О да, мы счастье страшное открыли — Достойно не воспетое пока, — Когда последней коркою делились, Последнею щепоткой табака; Когда вели полночные беседы У бедного и дымного огня...

Напротив, ощущение рассогласованности собственных переживаний и пове­дения с окружающими ведет к острому внутреннему конфликту, вызывает чув­ство собственной неполноценности или отвращение к окружающим, которые, в свою очередь, негативно оценивают поведение нарушителя сложившихся норм. Следует отметить, что такой конфликт развивается лишь в случае, когда человек не просто случайно оказался в данной среде, но связан с ней достаточно прочны­ми узами.

Социальная среда — это прежде всего реальные люди, которые обладают свои­ми индивидуальными особенностями и с этой точки зрения являются некоей пси­хологической реальностью, к которой должен адаптироваться тот, кто стремится обрести душевное здоровье.

Достижение этой цели предполагает решение более частных задач. Среди них — осознание того, что душевная жизнь другого человека подчиняется опре­деленным психологическим законам, и любая попытка навязать ему свое видение ситуации или поступки, противоречащие его внутренним тенденциям развития, обречены в итоге на провал. Необходимо также научиться видеть «зоны напряже­ния», чреватые потенциальными конфликтами, определять причины этих конф­ликтов, находить пути их разрешения, совершать соответствующие поступки. Все это означает формирование психологической компетентности. К настоящему вре­мени накоплено много знаний о теоретических основах и практических приемах совершенствования этого качества личности (Емельянов Ю. Н. Активное социаль­но-психологическое обучение. — Л., 1985; Петровская Л. Л. Теоретические и ме­тодические проблемы социально-психологического тренинга. — М., 1982 и др.).

С другой стороны, поведение людей, а тем более социальных групп и обще­ственных институтов, во многом определяется культурными моделями. От того, каковы эти модели, насколько они скоординированы друг с другом, помогают ли наладить согласие или разрушают его, зависит во многом душевное благополучие человека, живущего в данной среде.

Третье измерение, по отношению к которому требуется адаптация личности, — то, что можно обозначить как «символическую вселенную» (воспользуемся здесь классической метафорой Э. Кассирера). Каждый индивид, проходящий процесс социализации и инкультурации, получает уже созданную до него систему пред­ставлений о том, что есть что в этом мире, как к этому относиться и как с этим обращаться. Наличие этих представлений отвечает глубочайшей потребности че­ловека как родового существа в познании, а также собственной ориентации в ок­ружении и себе самом. Важно, что эти представления не только дают знания о явлениях, но и их оценку, они говорят не только о том, как есть, но и о том, как должно быть. В том числе они содержат представления о том, в чем смысл чело­веческой жизни, и не только общий, но и представителя той или иной группы.

Можно лишь предполагать, стоит ли за этими представлениями некая объектив­ная реальность (вроде платоновских идей или юнговских архетипов), однако чело­веку они даются как факт культуры (здесь не рассматриваются случаи мистическо­го постижения первоистоков человеческого опыта). В этих представлениях запечат­лен опыт далекого и недалекого прошлого. По мере того как сам индивид получает и перерабатывает собственные жизненные впечатления, он проверяет полученные представления, вырабатывает новые. Перед ним встает важная задача: согласовать их с мировидением и мирочувствованием, принятым в его социокультурной груп­пе. Наличие внутреннего расхождения переживается как когнитивный диссонанс, который негативно влияет на душевное равновесие и который человек стремится преодолеть тем или иным способом.

В том случае, когда человек не только переживает когнитивный диссонанс как внутреннее состояние, но позволяет себе проявить сомнения в правильнос­ти общепринятых представлений, это создает ему дополнительные трудности в плане адаптации его к социальному окружению. Например, его могут признать безумным, т. е. утратившим не только душевное, но и психическое здоровье. Так произошло с П. Я. Чаадаевым после опубликования им «Философического пись­ма» в журнале «Телескоп» в 1836 г., когда он был объявлен умалишенным. Бе­зусловно, такое расхождение личной позиции человека с общепринятым мнени­ем не свидетельствует о нем, как психически ущербном. Как писал Г.-Д. Торо: «Если человек не шагает в ногу со своими спутниками, может быть, это оттого, что ему слышны звуки иного марша?» (Уолден, или Жизнь в лесу. — М., 1962. — С. 25). Однако резкий диссонанс этой мелодии и громко звучащей вокруг музыки, бе­зусловно, создает значительные трудности для внутренней гармонии человека. Специалисты в области психологии личности подчеркивают, что душевное здо­ровье может быть обеспечено лишь при наличии достаточно стабильной карти­ны мира и общепринятой системы моральных ценностей. Субъективное отраже­ние состояния философской дезориентации запечатлено в стихотворении Ф. Тют­чева «Наш век»:

Не плоть, а дух растлился в наши дни, И человек отчаянно тоскует... Он к свету рвется из ночной тени И, свет обретши, ропщет и бунтует. Неверием палим и иссушен, Невыносимое он днесь выносит... И сознает свою погибель он, И жаждет веры... Но о ней не просит...

Достаточно стабильное и общепризнанное мировоззрение в течение несколь­ких тысячелетий человеку обеспечивала религия во всех ее формах — от первобыт­ной магии до тщательно разработанных философско-религиозных систем. Именно религия давала большинству людей более или менее стройную картину мирозда­ния, непререкаемую систему ценностей, формировала представления, чувства и установки с помощью тщательно разработанных обрядов, ритуалов, опираясь на богатейший практический опыт, знания в области индивидуальной и обществен­ной психологии. Современные специалисты по психотерапии и психопрофи­

лактике обнаруживают в опыте прошлого многие ценные методы лечения и пре­дупреждения душевных страданий.

Следует отметить, что в настоящее время в тех странах, где еще сильно ска­зывается влияние религии на сознание людей, перед врачами, получившими клас­сическое медицинское образование, ставится задача опираться в своей работе на знания традиционной космогонии, на представления об источниках и природе здоровья и болезни. «Совместно действуя, традиционные целители и врачи мо­гут дополнять друг друга, обеспечивая широкую концептуальную структуру, внут­ри которой человеческое поведение может быть понято, и предлагая более ши­рокий спектр средств для страдающего человека, чем мог бы обеспечить каждый из них поодиночке», — пишет Дж.'Вестермейер (Westermeyer I. Whether the Fresh Course? // Anthropology and Mental Health. Setting a New Course. — Chi­cago, 1976, p. 2).

Практически такой подход к лечению душевнобольных уже осуществляется. В Западной Африке доктор Т. Ламбо был первым, кто установил деловые отно­шения с местными колдунами и знахарями, «специализировавшимися» в облас­ти лечения психиатрических расстройств. А в Судане два врача заключили «сер­дечный союз» с местными муллами, к которым родственники психически боль­ного обращаются в первую очередь. Муллы теперь направляют тех, кто страдает шизофренией, на консультацию к психиатрам, а сами довольно успешно врачуют больных с неврозами и истерическими реакциями (Кастерс Дж. Б. Что такое пси­хическое здоровье? // Здоровье мира. — 1997. — Август. — С. 4-9).

Процесс секуляризации влечет за собой утрату многих явлений культуры, под­держивавших душевное здоровье людей: от системы моральных ценностей до кон­кретных приемов снятия психического напряжения (исповедь, молитва и т. п.). Такая ситуация сложилась, в частности, в настоящее время в высокоразвитых капиталистических странах Запада. В 1957 г. в Массачусетсском технологическом институте была проведена конференция «Новые знания в области человеческих ценностей». По материалам конференции издана книга. В предисловии к ней А. Маслоу пишет:

Этот том возникает из убеждения, что, во-первых, основной болезнью нашего времени является отсутствие ценностей; во-вторых, такое состояние представляет в наше вре­мя наиболее критическую опасность, чем когда-либо в истории» (Maslow A. Preface // New Knowledge in Human Values. - N-Y., 1959. - P. VII-X).

Выход из этого положения представители западной науки видят в создании научной этики, основывающейся на данных психологии, в деятельности психоте­рапевтов по преобразованию внутреннего мира страдающего человека, а некото­рые (например, Эрих Фромм) утверждают необходимость социальных преобра­зований. Однако все они так или иначе приходят к утверждению ценности рели­гий, прежде всего христианства, буддизма, даосизма. Так, Л. фон Берталанффи пишет: «С научной и исторической точки зрения представляется, что система цен­ностей христианства обеспечивала исключительную устойчивость и адаптивность к изменяющимся культурным структурам», — что создает предпосылки для воз­рождения христианства, «если человечество намерено спастись от пропасти бес­смысленности, самоубийства и атомного огня» (Bertalanffy L. von, 1981, p. 74).

Итак, мы рассмотрели три основных измерения, по которым, в соответствии с представленной здесь концепцией душевного здоровья, происходит адаптация человека.

Обратим еще раз внимание на то, что осуществление адаптации включает два процесса. Первый — изменение внешней реальности (природной, социальной, ду­ховной), которое может происходить и как активное преобразование процессов внешнего мира, и как перемещение в иную среду (смена климата, социального окружения и пр.). Второй — изменение собственной психологической реальности. Как правило, эти процессы происходят одновременно, однако можно выделить, какой из них преобладает в тот или иной период времени.

Разделение этих процессов важно потому, что их осуществление требует рабо­ты двух различных типов психологических механизмов. Обозначим их условно как процессы внешнего управления и саморегуляции.

Для эффективной деятельности по преобразованию внешней реальности тре­буются развитые ментальные процессы, прежде всего интеллектуальные, а также соответствующие знания, умения и навыки. Они создаются в процессе накопле­ния опыта взаимодействия с природной и социокультурной средой. Причем это происходит и в истории человечества, и в индивидуальной жизни каждого чело­века. Результатом такой деятельности становятся открытия в сфере естественно­научного знания, обществоведения, всевозможные технологии и т. п.

Для успешной деятельности по саморегуляции требуется, помимо ментальных способностей, развитость эмоциональной сферы, интуиция, знание и понимание закономерностей протекания психических процессов, умение и навыки работы с ними. Культура сохраняет предписания, которые помогают ее преемникам гармо­низировать свой внутренний мир на всех уровнях — от системы ценностных ори­ентации до психофизиологических показателей.

Можно выделить несколько типов культурных предписаний, помогающих че­ловеку обрести душевное равновесие. Один тип — идеи и образы, которые помо­гают человеку преодолеть ограниченность собственного опыта, увидеть ситуацию «с точки зрения вечности», смириться с неизбежным, а также преодолеть разру­шительное чувство обиды на судьбу и людей. Такое переживание, выводящее человека за пределы собственных интересов, не может быть результатом только интеллектуальных операций. Оно предполагает духовное прозрение, ощущение мира как целого, его глубинных закономерностей и смыслов. Мощным целитель­ным потенциалом обладает в этом отношении искусство.

Другой тип предписаний включает процедуры, направленные на гармониза­цию внутреннего мира личности через организацию определенного типа социаль­ного поведения. Это обряды, ритуалы, правила этикета.

Наконец, культура сохраняет приемы, позволяющие регулировать психические состояния индивида, — от древней йоги до современной аутогенной тренировки.

Очевидно, что эффективная саморегуляция, охватывающая все уровни чело­веческой психики, может происходить лишь при условии сочетания всех этих типов культурных предписаний — условно говоря, мировоззрения, ритуалов и психотренинга. В течение многих тысячелетий все это давала человеку религия в различных ее формах — от первобытной магии до тщательно разработанных фи­лософско-религиозных систем. Это позволяет современным специалистам нахо­

дить в опыте прошлого ценные методы предупреждения и лечения душевных страданий.

Итак, мы описали три группы психогигиенических задач: коррекции целепо-лагания; оптимизации взаимодействия с социокультурной и природной средой; повышения уровня саморегуляции.

Теперь рассмотрим, при каких условиях процесс решения перечисленных выше психогигиенических задач может быть успешным. Иными словами, каковы принципы сохранения и укрепления душевного здоровья.

Первый — принцип объективности. Его суть в том, что принимаемые решения будут удачными, если они соответствуют реальному положению вещей, в том чис­ле действительным свойствам индивида, характеристикам социального окруже­ния и, наконец, глубинным тенденциям существования человеческого общества и каждого человека.

Мы исходим из предположения, что есть общие тенденции развития мира, дей­ствующие на разных уровнях — от космоса как целого до мельчайших его элемен­тов, от мира неживой природы до мира людей и общественных институтов. Чело­век, улавливающий эти тенденции в той мере, в какой они затрагивают его бытие, обретает тем самым способность конструктивно осмыслить и пережить любое со­бытие своей жизни. Эту душевную работу человеку традиционно помогали выпол­нять религия, философия, литература и искусство.

Второй принцип, соблюдение которого является предпосылкой успешного решения психогигиенических задач, — воля к здоровью. Этот принцип означает признание здоровья как ценности, ради достижения которой следует прилагать усилия. Реализовать же эту установку можно лишь при условии определенных знаний, умений и навыков, а также при наличии адекватных условий самосовер­шенствования (первое из которых — наличие свободного времени) и организации благоприятной среды обитания.

Третье важнейшее условие укрепления душевного здоровья — принцип опо­ры на культурные традиции. В процессе культурно-исторического развития че­ловечеством накоплен огромный опыт гармонизации внутреннего мира человека, преодоления психологических кризисов. Возможность воспользоваться этим це­лительным потенциалом культуры есть предпосылка сохранения и укрепления душевного здоровья.

Контрольные вопросы

1. Можно ли утверждать, что дионисийские праздники и орфические мисте­рии, происходившие в Древней Греции, выполняли психогигиенические функции, и если да, то почему?

2. Раскройте смысл слов энтузиазм, эвтюмия, апатия, атараксия.

3. Что означает слово катарсис? Какие психологические механизмы лежат в основе катарсиса?

4. Как вы понимаете высказывание Сенеки о мудреце: «Для жизни ему мно­гое потребно, а для блаженства только высокий и здоровый дух, презираю­щий фортуну»?

5. Каково отношение к аффектам в философии Б. Спинозы?

6. Какое качество индивида Гегель считает проявлением душевной зрелости? Как соотносятся в его концепции душевная зрелость и душевное здоровье?

7. Каковы причины «недовольства культурой» по 3. Фрейду?

8. Как культура может провоцировать утрату человеком душевного здоровья с точки зрения К. Хорни?

9. Почему, по мнению Э. Фромма, современная западная культура неблаго­приятна для душевного здоровья человека?

10. Какие черты характеризуют зрелую личность по Г. Оллпорту и А. Маслоу?

11. А. Маслоу утверждает, что душевно здоровому человеку свойственно «сопро­тивление аккультурации». Согласны ли вы с ним? Обоснуйте свою позицию.

12. В чем сущность процесса индивидуации, описанного К. Г. Юнгом? Как этот процесс соотносится с душевным здоровьем человека?

Дата добавления: 2015-05-06