Тема Аммоса Федоровича — «Вот те на!» — еще больший найдет отзвук у других. Кто-то повторит, продолжит. Она будет иметь настроение, чтобы звуковая опора была

Гибнер потом, как опустил руки, вдруг заметил, что есть «ухи», поковырял там и долго смотрит, что такое. Но тут игра, которая страшно ответственна по мягкости, чтобы не лезла, не расплескивалась.

«Крысы» — надо, чтобы там приняли — «при чем же тут крысы». Как эхо. Обязательно тут должно быть. А стон — хорошо, что совпадает с махинацией Гибнера. Он, вероятно, отколупнул родинку. Чтобы публика подумала, что он застонал от этой родинки, как собака, у которой оторвали кусок шкуры, скулит.

Гибнер сжег родинку и держит его голову с двух сторон. Тот застонал, Коробкин взял письмо, хотел читать, а Лука Лукич вырвал, подлец. На этом перебивании строится кусок, руки тянутся, а справа свеча едет туда — передавайте, передавайте, передавайте — Карабанов, Березовский, Башкатов — откинулись.

Когда городничий говорит: «Свои», Маслацов сейчас обеими руками схватил письмо и старается выцарапать, письмо загорается, и это-то ломает текст. Подожгли — и чтобы было несколько минут паники. Когда появился огонь — короткая паника, суета: «Огонь, огонь» — чтобы слышно было. Надо сделать на репетициях пробу — понаблюдать, что даст большее пламя, брать более тонкое письмо или смочить чем-нибудь горючим. Письмо подхватят и пойдет ругань по адресу Мишки. Гибнер ругается, но испуган. Городничий испуган. Маслацов привстал и пытается затушить, дует на бумагу, а она еще больше воспламеняется. А вначале вы не замечайте, пусть долго горит, чтобы вы не замечали, а в публике ужас: горит. «Лей, лей, квасом заливай».

«А‑а» — стон будет от пожара. Все оттенки стона будут вызываться сущностью дела. Стон теперь представляет колоссальную выгоду. Выгодно, что и Гибнер на немецком языке говорит. А Мишка ковыряет себе свечу, как бывает в церкви. Только надо хорошую восковую свечу, непременно восковую. Запишите в монтировку.

После пожара Гибнер становится на колени. Поскольку паника кончилась, городничий откинулся, а этот что-то с ним делает. Очень искусная сцена какого-то массажа. Не торопитесь. Была паника, потом все успокоилось: «Так вот какое обстоятельство». Переглянулись — и началась новая сцена. Пожаром кончился этап. […]

Когда городничий говорит, действующее лицо Артемий Филлиппович — поднимаетесь, стойте покачиваясь. Хотели сесть и опять стойте, потому что он все время [вам] делает выговор.

Выпаливаете рано текст, Артемий Филиппович. «Колпаки» — несколько раз повторяйте. Он давно идет дальше, а вы понемножку вставляйте, попадайте в цезуры. […]

«И числа» — городничий застонал, потом вырвется [от Гибнера]; чтобы росла игра. Пауза. Маслацов садится. Гибнер уйдет. Маслацов смотрит на Гибнера: «Ишь, сволочь, растопырил ноги, только “а” умеешь» — подмигивает Коробкину.

Вот такая игра, игра. Жизнь будет. Интересно.

Дата добавления: 2015-06-04