Историческая преамбула. очевидны и предложения другого типа – например, о том, что время сличения одного параметра как при последовательной

очевидны и предложения другого типа – например, о том, что время сличения одного параметра как при последовательной, так и при па-

раллельной обработке примерно одинаково, и т. п. Тем более поразительно, что при таком разнообразии возможных интерпретаций данные оазличных исследований оказались близки друг к другу. Блестящая ин­туиция не подвела когнитивистов. Эксперименты (пусть и с большим числом оговорок) вели к выводу о том, что большинство параметров в процессе сличения обрабатываются параллельно ¹. Но, разумеется, не стоит удивляться и наличию прямо противоположных трактовок одних и тех же экспериментальных данных. Например, там, где М. С. Шехтер эмпирически регистрирует параллельную обработку информации с не­большой задержкой, В. Д. Глезер видит последовательный процесс с некоторым упреждением ².

Лидеры когнитивной психологии демонстрировали чудеса остро­умия в реализации своей программы, придумывая фантастически кра­сивые экспериментальные замыслы, проверяя утверждения, казалось бы, вовсе не доступные проверке. Эта программа вполне удовлетворяла и требованиям «нормальной» науки (в понимании Т. Куна), ибо санкцио­нировала проведение не только остроумных, но всевозможных, в том числе не имеющих ясного смысла, экспериментов. Раньше было мод­ным писать статьи и защищать диссертации по бихевиористской схеме: предъявили любой стимул, измерили реакцию, статистически обрабо­тали и сделали достоверный (с точностью до 5%) вывод. Эта схема га­рантировала достижение достойного публикации результата в любом исследовании, стоит лишь изменить какие-нибудь параметры стимула, способы измерения реакции или хотя бы методы статистической обра­ботки данных. К началу 70-х гг. в когнитивной психологии на основе большого количества новых экспериментальных парадигм сложилась своя схема исследования, использующая компьютерную метафору. Эта схема, тем не менее, обладала точно таким же преимуществом, т. е. раз­решала желающим проводить почти любые эксперименты с заведомой Уверенностью в успехе.

Популярность когнитивизма сразу стала возрастать, а влияние бихевиоризма на широкую научную общественность — падать. Серая масса мгновенно перекрасилась. Как с грустью заметил Б. Скиннер, «ста­ло модным вставлять словечко «когнитивная» где только можно». А Ж. Миллер добавил: «Многие экспериментальные психологи вдруг от-Рыли для себя, что всю жизнь только и делали, что занимались именно [окончание cтраницы 227]

_______________________

¹См. подробнее Зииченко Т. П. Опознание и кодирование. Л., 1981, с. 74-85. ² Глезер В. Д. и др. Зрительное опознание. Л., 1975, с. 36.

Раздел второй

когнитивной психологией» ¹. Это в конце концов позволило когнити- вистам без особых хлопот сбросить последователей Уотсона «с парохо­да современности». Однако удар испытали и лидеры нового направле-ния, которые вскоре обнаружили, что хотя их призыв разбудил дремавшие силы экспериментаторов, и эти силы провели громадное число иссле­дований, но лучшее понимание психической реальности не приходило. У. Найссер уже в 1976 г. признает: «Возникновение новых методик ужебольше не вселяет надежд, а скорее действует угнетающе» ².

Когнитивная психология не была оригинальной, когда постули­ровала, что то или иное ограничение, накладываемое на возможности психики и сознания, задано структурой мозга или организма. Подобное предполагали многие психологи. Но когнитивисты в тонких и остроум­ных исследованиях проверяли следствия из предположения о наличии ограничений. А в итоге исследования когнитивистов сыграли нема­лую роль в том, что все известные и якобы структурно заданные сознанию ограничения на информационные процессы были экспери­ментально опровергнуты. Тем не менее, когнитивные психологи про­должали упорно принимать допущение о физиолого-анатомической природе ограничений. История науки — это тоже специфическая эмпи­рика. Настойчивость, с которой когнитивисты пытались сохранить по­стулаты о структурной ограниченности познавательных способностей, оказала им странную услугу. Они, по существу, опровергли самих себя. Упорное сохранение обсуждаемого допущения при постоянном экспе­риментальном опровержении говорит о методологическом дефекте при­нятого допущения, о необходимости от него отказаться ³. Рассмот­рим пару характерных примеров их исследований.

Пример первый. Сразу после изобретения Вундтом тахистоско-па (позволившего, напомню, предъявлять зрительный материал на ко­роткое время, измеряемое в миллисекундах) обнаружилось: при малом времени экспозиции (до секунды) число безошибочно идентифицируемых [окончание cтраницы 228]

__________________________

¹Цит. по кн.: ШульцД., Шульц С. История современной психологии. СПб, 1998, с. 496.

^гНайссер У. Познание и реальность. М., 1981, с. 29. Мне бы не хотелось, чтобы сказанное здесь и далее воспринималось как уничижительная критика когнитивной пси­хологии. Я всегда был восхищен замыслами, достижениями и, конечно, манерой изложе­ния её корифеев — особенно стилем таких авторов, как Дж. Миллер, У. Найссер или В. П. Зинченко. Более того, без созданных ими экспериментальных парадигм, без ре- зультатов их исследований вряд ли вообще можно было бы строить психологику- Но ведь чем лучше относишься, тем больше замечаешь недостатков...

³0 признаках методологической дефектности см. подробнее в:

Аллахвердов В.М. Опыт теоретической психологии, с. 142-150.

Дата добавления: 2015-06-04