И 1 О л 9 страница

Тема трагического странничества получила полное, сконцентрированное воплощение в романе Гофмана «Житейские воззрения Кота Мурра». Крейслер, капельмейстер, «странствующий энту­зиаст», противостоящий Мурру как просвещен­ному филистеру, родиной своей объявившему чердак, именно благодаря верности духу, идеалу обречен на бесконечное странствие. Жизненное странствие Крейслера — это странствие по кругам, каждый из которых начинается надеждой, а завер­шается катастрофой. Странствие — испытание всех форм конечного, поиск земного рая, Эдема, «чудного мгновенья», но все сферы, все топосы отторгают художника, отторгают дух. Катастрофа Крейслера определена идеальностью его сознания; идеальность сознания, не находящая почвы в реальности, рождает ту невыносимость физическогол духовного существования, которая неизбежно должна привести Крейслера, как и байро-новского Тассо, к сумасшествию. Позднероманти-ческое странствие становится путем к сумасшест­вию.

Поздний романтизм — это культура отнятых целей, уничтоженных иллюзией, культура несосто­явшегося будущего. В 1818 году И. Эйхендорф пишет стихотворение «Голубой цветок» («Die blaue Blume»). Голубой цветок — новалисовский образ, ставший символом бесконечного, целью раннеро-мантического странствия, в конечном итоге сим­волом раннеромантической культуры⁶⁷. Стихотво­рение Эйхендорфа в основе своей имеет отрицание раннеромантического идеала, раннеромантической системы ценностей. То, что Новалисом утвержда­ется как бесспорное, Эйхендорфом бесспорно отвергнуто.

Ich suche die blaue Blume, Ich suche und finde sie nie, Mir traumt, dass in der Blume Mein gutes Gluck mir bluh.

Ich wandre mit meiner Harfe Durch Lander, Stadt und Au'n, Ob nirgends in der Runde Die blaue Blume zu schaun.

Ich wandre schon seit lange, Hab lang, gehofft, vertraut, Doch ach, noch nirgends hab ich Die blaue Blume geschaut (9, 163).

тихотворение Эйхендорфа представляет собой

«^солютную, по концепции Ю. Н. Тынянова⁶⁸,

Родию. Реконструируется раннеромантическая

система действий — странствие-поиск Голубого цветка, лирический субъект уподоблен Генриху фон Офтердингену; но в отличие от Новалиса, у которого за ожиданием неизбежно следует свер­шение, у Эйхендорфа свершения не происходит, цель оказывается абсолютно недостижимой. Трой­ная констатация странствия во имя Голубого цветка сменяется тройной констатацией «ненахо-димости» этого цветка, что ставит под сомнение его существование и тем самым делает его как цель бессмысленным. Эйхендорфом снята вся сис­тема раннеромантического оптимизма, снята фило­софия, идеология раннего романтизма. В этом смысле стихотворение Эйхендорфа — генераль­ное испытание раннего романтизма, который про­пускается через реальность и этого испытания реальностью не выдерживает. Пафос Эйхендорфа, естественно, прежде всего направлен против раннего романтизма, но косвенно он затра­гивает и не менее оптимистическую идеологию Гейдельберга; пафос Эйхендорфа антиоптимис-тичен.

Дата добавления: 2015-06-26