Экзистенциальный психоанализ Ж. П. Сартра

В отличие от М. Хайдеггера, непосредственно не обращавшегося к пси­хоаналитическим идеям 3. Фрейда, французский представитель экзистен­циализма Ж.П.Сартр (1905-1980) уделил пристальное внимание крити­ческому переосмыслению фрейдовского учения о человеке, что нашло свое отражение в таких его работах, как «Очерк теории эмоций» (1939) и «Бытие и ничто» (1943). Одновременно он пересмотрел и некоторые теоретические положения экзистенциального учения М. Хайдеггера. В конечном счете путем критического осмысления хайдеггеровской фун­даментальной онтологии и фрейдовских представлений о внутрипсихи-ческой деятельности личности Ж.П.Сартр попытался соединить экзи­стенциализм с психоанализом и предложил свое собственное учение, названное им экзистенциальным психоанализом.

Жан Поль Сартр — французский писатель, драматург, философ. Родил­ся 21 июня 1905 г. в Париже. Его отец умер, когда ему не было двух лет, и поэтому он воспитывался в семье отца матери, который был дядей зна­менитого врача и философа Альберта Швейцера. Учился сперва в лицее Генриха IV в Париже, а затем, после второго замужества матери, — в лицее Ла-Рошель и, наконец, в Высшей нормальной школе, которую закончил в 1929 г. В 1933-1934 гг. стажировался во Французском институте в Берли­не, где изучал философию Э.Гуссерля, М. Хайдеггера, К.Ясперса, а также работы психоаналитиков. На протяжении 15 лет преподавал филосо­фию в различных лицеях Франции, в частности, в лицеях Гавра, Лиона и Парижа. В 1939 г. был призван в армию, в 1940 г. после вторжения нем­цев во Францию попал в лагерь для военнопленных. После освобожде­ния из плена (по состоянию здоровья) сотрудничал в печати движения

Сопротивления.

В 1943г. Ж.П.Сартр подготовил докторскую диссертацию «Бытие и ничто. Очерк феноменологической онтологии», в которой выска-

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ПСИХОАНАЛИЗ (Ж. П. САРТР и др.)

зал идею о необходимости развития экзистенциального психоанализа. С 1945г. возглавлял журнал «Новые времена». В конце 40-х — начале 50-х гг. под углом зрения экзистенциального психоанализа исследовал творчество некоторых французских писателей и поэтов, включая Ш. Бодлера, Г. Фло­бера. В 1952 г. на Венском конгрессе присоединился к движению сторон­ников мира. В 1964 г. ему была присуждена Нобелевская премия по лите­ратуре, от которой он отказался в знак протеста против войны, развя­занной США во Вьетнаме. В 1965 г. по политическим мотивам отказался от поездки в США, куда его пригласили для чтения лекций в Корнельском университете. Умер от опухоли легких 15 апреля 1980 г.

В 1958г. голливудский режиссер Дж. Хьюстон предложил Ж.П.Сар­тру написать сценарий, по которому собирался снять фильм о З.Фрейде. Основу фильма должен был составить период жизни 3. Фрейда, предшест­вовавший возникновению психоанализа. Ж. П. Сартр с увлечением взялся за работу и в 1959 г. написал соответствующий киносценарий, предполагая, что одну из героинь будет играть Мэрилин Монро. Однако Дж. Хьюстон не счел данный сценарий приемлемым для экранизации, в результате чего фильм не был снят. Лишь в 1962 г. на экран вышел фильм «Фрейд, тайная страсть», который был снят по переработанному голливудскими сценари­стами сартровскому тексту, однако в титрах данного фильма имя Ж. П. Сар тра не значилось. Написанный им текст был опубликован после его смер­ти в 1984г. В одном из эпизодов данного текста З.Фрейду приписывалось следующее высказывание: «Психиатрия пока находится в младенческом состоянии. Может быть, однажды мы будем излечивать безумие, воздей­ствуя прямо на мозговые клетки. Но мы далеки от этого: в нас существуют силы, которые сегодня нельзя сводить к физическим силам» [17, с. 26].

Как писатель и публицист Ж. П. Сартр опубликовал большое количе­ство произведений, включая роман «Тошнота» (1938), сборник рассказов «Стена» (1939), а также «Мухи» (1943), «Мертвые без погребения» (1946), «Дьявол и Господь Бог» (1951), «Затворники Альтоны» (1960) и др. Как философу ему принадлежат работы «Трансцендентальность Я» (1934), «Воображение» (1936), «Воображаемое» (1940), «Экзистенциализм — это гуманизм» (1946), «Критика диалектического разума» (1960). Психоана­литические идеи нашли свое отражение в такой его работе, как «Эскиз теории эмоций» (1939), а представления об экзистенциальном психоана­лизе — в главном философском труде «Бытие и ничто. Опыт феномено­логической онтологии» (1943).

Ж. П. Сартру импонировали психоаналитические идеи, согласно кото­рым поведение человека требует расшифровки, раскрытия смысла тех или иных поступков, выявления значения любого психического акта. Заслуга 3. Фрейда состояла, по его мнению, в том, что основатель психо-

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ПСИХОАНАЛИЗ Ж. П. САРТРА

анализа обратил внимание на скрытую символику и предложил аналити­ческий метод, позволяющий психоаналитику раскрывать существо этой символики в контексте межличностных отношений «врач — пациент», «я — другой». Вместе с тем Ж.П.Сартр критически отнесся к попыткам психоаналитического объяснения принципов функционирования чело­веческой психики посредством бессознательных влечений и аффектив­ных проявлений индивида.

Подобно К. Ясперсу, он отверг сам принцип психоаналитического объ­яснения эмоций и человеческой деятельности, основанный на выявлении причинных связей и зависимостей. Глубокое противоречие классическо­го психоанализа состояло, по его убеждению, в том, что при изучении различных феноменов он стремился установить как требующие объяс­нения причинные связи, так и предполагающие понимание смысловые значения. Отсюда проистекают несоответствия между теорией и прак­тикой психоанализа: исследователь стремится установить жесткие причин­ные связи между изучаемыми фактами, в то время как врач анализирует прежде всего факты сознания в понимании, т. е. раскрывает внутренние отношения между символизацией и символом, вытесненным материалом и невроти­ческим симптомом.

Было бы некорректно говорить о том, что, обратив внимание на про­тиворечие между теорией и практикой в рамках классического психоана­лиза, Ж. П. Сартр полностью отвернулся от учения 3. Фрейда о человеке. Ограничившись отрицанием всякого значения и признания фрейдов­ской теории психической причинности, французский мыслитель в то же время подчеркнул, что он не отбросил результаты психоанализа, «когда они получены посредством понимания» [18, с. 129].

Ж. П. Сартр поставил в упрек 3. Фрейду то обстоятельство, что послед­ний свел рассмотрение истории развития человека к индивидуально-лич­ным переживаниям, уходящим своими корнями в детство, инфантильное прошлое, и отстранился от осмысления будущего, которое не в меньшей сте­пени чем прошлое оказывает воздействие на мотивацию поведения чело­веческого существа. В противоположность основателю психоанализа, он обратился к осмыслению человеческой реальности не столько через про­шлое, сколько с учетом будущего. Важную роль в его учении о человеке играло понятие «проекта», включающего в себя интенциональность соз­нания, трансцендентность, открытость по отношению к возможности раз­вертывания человеческой деятельности в перспективном плане.

Под этим углом зрения Ж. П. Сартр пересмотрел основополагающее положение 3. Фрейда, согласно которому главенствующую роль в жизне­деятельности человека играет бессознательное. В его понимании не бес­сознательное, а сознание составляет суть человеческого бытия. Именно эта кон-

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ПСИХОАНАЛИЗ (Ж. П. САРТР и др.)

цептуальная установка была положена им в основу построения собствен­ной теории эмоций и исследования человеческого бытия как такового. В работе «Бытие и ничто» Ж. П. Сартр особо подчеркнул различие между эмпирическим, т.е. фрейдовским, и экзистенциальным психоанализом, заключающееся в неприятии последним представлений о бессознатель­ном как исходном пункте осмысления бытия человека в мире. «Экзистен­циальный психоанализ отвергает постулат бессознательного; для него психический факт совпадает с сознанием» [19, с. 574].

Апелляция Ж.П.Сартра к сознанию основывалась на признании факта самообмана, характерного для человека. Именно в психоанализе была выявлена склонность человека к самообману. Однако, по мнению Ж. П. Сартра, классический психоанализ подставлял в понятие самооб­мана идею обмана без обманщика, что позволяло понять, как человек мог не обмануть себя, но быть обманутым. Между тем в ряде случаев, напри­мер, тогда, когда пациент скрывает от самого себя желание продолжать лечение, невозможно прибегать к бессознательному, чтобы объяснить самообман, поскольку человек находится в полном сознании со всеми его противоречиями.

Если обратиться к фрейдовскому пониманию цензуры, то нетрудно предположить, что цензура должна знать, что она подавляет, вытесняет. При отказе от вещистской мифологии психоанализа и метафор, пред­ставляющих вытеснение как действие слепых сил, оказывается, что цен­зура осуществляет какой-то выбор. Но, чтобы осуществлять выбор, она должна представлять себе, о чем идет речь, должна обладать неким зна­нием. А всякое знание является сознанием знания. Стало быть, как пола­гал Ж.П.Сартр, цензура выступает в качестве самообмана, что оказалось не выявленным классическим психоанализом, в рамках которого отделе­ние сознания от бессознательного при помощи цензуры привело к лока­лизации двойственности активности отталкивания и притяжения на уров­не цензуры. Как бы там ни было, но психоанализу удалось зафиксировать самообман, но не удалось избежать его. «Таким образом, с одной стороны, объяснение посредством бессознательного, поскольку оно разрывает пси­хическое единство, не может дать отчета о фактах, которые, на первый взгляд, казалось бы им открываются. И, с другой стороны, существует несметное число действий из самообмана, которые явно отвергают этот тип объяснения, поскольку их сущность предполагает, что они могут про­явиться только в прозрачности сознания» [20, с. 89].

Ж. П. Сартр отказывался понимать фундаментальное признание в каче­стве бессознательного. Он полагал, что именно оно конституирует само­обман воли. Поэтому он проводил различие не между бессознательным и соз­нательным, а между фундаментальным сознанием и нерефлексированным созна-

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ПСИХОАНАЛИЗ Ж. П. САРТРА

нием. Кроме того, Ж.П.Сартр считал, что понятие самообмана должно заменить понятия цензуры, вытеснения и бессознательного, как они использовались в классическом психоанализе 3. Фрейда и в индивидуаль­ной психологии А.Адлера. Наконец, он занимал своеобразную позицию по отношению к некоторым концепциям индивидуальной психологии А.Адлера. В частности, признание важности комплекса неполноценности сопровождалось у него утверждением, в соответствии с которым подоб­ное признание является выбором, и тот, кто страдает от неполноценно­сти, фактически становится палачом самого себя.

Ж.П.Сартр исходил из того, что сексуальные влечения и различного рода комплексы человека не конституируют первоначальный проект, задающий ориен­тиры для становления бытия-в-мире. В основе его реализации лежит выбор как бытие человеческой реальности. Таким образом, экзистенциальный психоанализ представляет собой «метод, предназначенный обнаруживать в строго объективной форме субъективный выбор, посредством которо­го каждая личность делается личностью, т.е. объявляет о себе, чем она является» [21, с. 577].

То, что человек ищет, это выбор бытия. Но поскольку сам человек является в то же время бытием, то он должен сводить свои поступки не к сексуальности, а к фундаментальным отношениям бытия, выражаю­щимся в этих поступках. Поэтому экзистенциальный психоанализ стремит­ся к пониманию бытия-в-мире и ставит своей целью найти через конкретные проекты первоначальный способ, посредством которого каждый человек должен выбрать свое бытие.

Ж.П.Сартр соглашался с теми представителями классического психо­анализа, которые считали, что многочисленные отношения и окружаю­щие ребенка предметы содержат сексуальность. Но он не разделял мнения, в соответствии с которым уже конституированный сексуальный инстинкт нагружает эти отношения и предметы сексуальным значением. Он при­держивался точки зрения, что данные отношения и предметы принима­ются ребенком сами по себе и открывают ему способы бытия и отноше­ния к бытию для-себя, проясняющие и формирующие его сексуальность. И если психоаналитики объясняли интерес ребенка к различного рода дырам (пещеры, углубления, выемки в песке) анальным характером инфан­тильной сексуальности, предродовым шоком или предчувствием сексуаль­ного действия, то Ж. П. Сартр не поддерживал подобные объяснения.

Это не означало, что он отрицал возможность анальной сексуальности ребенка. Однако он полагал, что для того, чтобы подобная сексуальность объясняла и наделяла соответствующим символом отверстие, встречае­мое ребенком в поле восприятия, необходимо было признать, что ребе­нок познал свой анус как отверстие, дыру. Однако ребенок не может

25¹

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ПСИХОАНАЛИЗ (Ж. П. САРТР и др.)

понять какую-либо часть своего тела в качестве объективной структуры мира. По мнению Ж. П. Сартра, анус как таковой не может переживаться самим ребенком. Он выступает в качестве отверстия не для самого ребен­ка, а для Другого. Именно через Другого, т. е. через слова, употребляемые матерью для обозначения тела ребенка, последний узнает об анусе как отверстии. В самом ребенке отверстие оказывается символом способа бытия, который и должен прояснить экзистенциальный психоанализ.

Подобно 3. Фрейду, Ж. П. Сартр считал, что действие не может ограни­чиваться самим собой, поскольку оно отсылает человека к более глубин­ным структурам. Классический психоанализ воспринимался им в качест­ве метода, позволяющего прояснять эти структуры. Другое дело, что при рассмотрении соответствующих структур 3. Фрейд обращался к прошлому субъекта, и для классического психоанализа не существовало измерение будущего. Но такая ориентация классического психоанализа, когда чело­веческая реальность интерпретировалась единственно посредством рег­рессии к прошлому, исходя из настоящего, воспринималась Ж. П. Сартром как неадекватная, не способствующая реальному пониманию ни основных структур субъекта, ни значимости его действий. В этом отношении не сле­дует, как подчеркивал он, брать за образец психоаналитический метод и пытаться выявлять значения какого-либо действия исходя из принципа, в соответствии с которым всякое действие является простым следствием предшествующего психического состояния. Напротив, метод классического психоанализа следует применять в «обратном смысле», т. е. вместо того, чтобы постигать рассматриваемый феномен исходя из прошлого, необходимо понимать действие как «возвращение будущего к настоящему».

Ж. П. Сартр соглашался с психоаналитиками в том, что всякое челове­ческое действие априорно понимаемо. Вместе с тем он ставил им в упрек то обстоятельство, что они не признавали первичную осмысленность и пытались объяснить рассматриваемое действие посредством предшест­вующего и тем самым вновь вводили в свои концептуальные построения причинный механизм. В его же собственном понимании всякое действие следует воспринимать как проект самого себя к возможному.

Как и М.Хайдеггер, Ж.П.Сартр поднял вопрос о прояснении смыс­ла Бытия и Ничто. Постижение их смысла приводило к рассмотрению отношений между человеком и миром, тревогой и свободой выбора соб­ственного бытия, ужасом и трансцендирующей способностью личности. Осмысление этой проблематики сопровождалось выдвижением француз­ским философом следующих положений:

• страх — это страх человека перед миром, в то время как тревога — это
тревога перед самим собой;

• в тревоге человек обретает сознание своей свободы;

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ПСИХОАНАЛИЗ Ж. П. САРТРА

• ужас не определяет возможное действие и сам по себе является проек­том этого действия.

По выражению Ж. П. Сартра, «бытие ужаса» обнаруживается в себе как не являющееся причиной действия, которого оно требует, а избежа­ние страха, придающее определенное трансцендентное будущее, застав­ляет скрываться в рефлексии, дающей только неопределенное будущее. Иными словами, посредством своего ужаса человек идет к будущему, консти­туирует будущее как возможное и уничтожением ужаса как мотива усиливает ужас как состояние. Сознание же быть собственным будущим по способу небытия вызывает тревогу, которая может быть «тревогой перед буду­щим» или «тревогой перед прошлым». Словом, «тревога как проявление свободы перед лицом себя означает, что человек всегда отделен посред­ством ничто от своей сущности» [22, с. 71].

В целом Ж. П. Сартр считал, что при рассмотрении тех или иных фено­менов недостаточно только составить список действий, склонностей, стремлений, переживаний. Помимо простого эмпирического описания важно расшифровать их, т. е. нужно уметь их «опрашивать». Подобное же «опрашивание» может быть осуществлено только на основе особого мето­да, которым и является экзистенциальный психоанализ.

Одним из основных принципов экзистенциального психоанализа явля­ется то, что человек воспринимается в его целостности и открывается в чувстве, привычке, в любом человеческом действии. Отправной точ­кой данного психоанализа служит опыт, а точкой опоры — доонтологиче-ское и фундаментальное понимание человеком своей личности. Целью же экзистенциального психоанализа является расшифровка поступков человека, что предполагает освещение открытий, которые каждый из них содержит, и концептуальную их фиксацию.

С точки зрения Ж. П. Сартра, экзистенциальный психоанализ предна­значен для раскрытия перед человеком действительной цели его поиска, которой является бытие как органический сплав в-себе с для-себя. Этот вид психоанализа должен открыть моральному субъекту, что он сам явля­ется бытием, благодаря которому существуют ценности. В этом случае свобода человека откроется в тревоге в качестве единственного источни­ка ценности и Ничто, посредством которого существует мир.

Идеи экзистенциального психоанализа Ж. П. Сартра оказали влияние на ряд психоаналитиков, обратившихся к экзистенциальному осмысле­нию бытия человека в мире и использовавших соответствующие взгля­ды в своей терапевтической деятельности. Не случайно именно он напи­сал предисловие к книге Р.Лэйнга и Д.Купера «Разум и насилие» (1964). Не случайно и то, что его идеи стали предметом осмысления одного из видных представителей экзистенциального анализа Л. Бинсвангера.

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ПСИХОАНАЛИЗ (Ж. П. САРТР и др.) Экзистенциальный анализ Л. Бинсвангера

Высказанные М. Хайдеггером и Ж. П. Сартром идеи о бытии-в-мире, экзистенции, трансцендировании, заботе, ужасе, свободе, выборе, проек­те были подхвачены рядом психиатров и психотерапевтов, которые, опи­раясь на технику классического психоанализа и новые веяния в философии, попытались ввести экзистенциальный анализ в психотерапию. Во всяком случае осуществленные в этом направлении усилия таких практикующих психиатров, как Л. Бинсвангер и М. Босс оказались столь привлекательны­ми, что фактически стала возможной экзистенциализация психотерапии, имевшая место во второй половине XX столетия и нашедшая свое отраже­ние в исследовательской и практической деятельности ряда ведущих спе­циалистов, включая Р.Лэйнга, Р. Мэя, В.Франкла и многих других.

Людвиг Бинсвангер — швейцарский психиатр, психоаналитик, фило­соф. Родился в 1881 г. в семье психиатра, воглавлявшего частную лечебни­цу «Бельвью». Получил медицинское образование, обучаясь в Лозанне, 1ей-дельберге и Цюрихе. В 1906 г. поступил на работу в Цюрихскую универси­тетскую клинику Бургхёльцли. Во время работы ассистентом у Э. Блейлера в Цюрихе познакомился с К. Г. Юнгом и проявил интерес к психоаналити­ческим идеям. Под руководством К. Г. Юнга защитил диссертацию «Пси­хогальванический рефлекторный феномен». В 1907г. вместе с К. Г. Юнгом принял участие в заседании венских психоаналитиков, проходившем в доме 3. Фрейда. После отъезда К. Г. Юнга остался на неделю в Вене.

Между ним и 3. Фрейдом установились дружеские отношения, сопро­вождавшиеся обширной перепиской, насчитывающей более ста писем и открыток. Л. Бинсвангер входил в правление Цюрихской психоаналити­ческой группы и играл роль посредника между 3. Фрейдом и К. Г. Юнгом в тот период их отношений, когда в 1912г. между ними наметился разрыв. Когда в том же году Л. Бинсвангер решился на операцию по удалению зло­качественной опухоли, З.Фрейд был единственным человеком, с кем он поделился своими чувствами. В мае того же года основатель психоанализа нанес визит к Л. Бинсвангеру в Кройцлингене. Несмотря на расхождения по некоторым вопросам, 3. Фрейд дружески относился к своему младшему коллеге. В 1929 г. он писал ему: «В отличие от многих других Вы не допус­тили, чтобы Ваше интеллектуальное развитие, которое Вы все больше высвобождали из-под моего влияния, разрушило бы также и наши личные отношения, и Вы сами знаете, как благотворно действует на людей подоб­ная деликатность» [23, с.51].

В 1910г. Л.Бинсвангер был избран президентом швейцарского психоана­литического общества. В 1911г. стал руководить санаторием в Кройцлин­гене, который до этого возглавлял его отец. В 20-е гг. познакомился с осно-

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ Л. БИНСВАНГЕРА

вателем феноменологии Э. Гуссерлем и одним из основателей экзистенци­альной философии М.Хайдеггером. Их идеи оказали предопределяющее воздействие на становление его собственного экзистенциального анализа как теории и практики, используемой при лечении психических заболева­ний. В 1936 г. по случаю празднования 80-летия 3. Фрейда он выступил с док­ладом «Фрейдовская концепция человека в свете антропологии», в котором дал высокую оценку деятельности основателя психоанализа и в то же время высказал ряд критических соображений, связанных с психоаналитическим пониманием человека. В 1956 г. Л. Бинсвангер был награжден медалью Кре-пелина за выдающиеся заслуги в области психотерапии. Умер в 1966 г.

Л. Бинсвангер — автор ряда книг и статей, опубликованных в различ­ных психиатрических и психоаналитических журналах. Его перу при­надлежат такие работы, как «Основные формы и познание человече­ского существования» (1942), «Генрик Ибсен и проблема самореализа­ции в искусстве» (1949), «Фрейд: воспоминания о дружбе» (1957), а также материалы, связанные с описанием и разбором клинических случаев Эллен Вест, Лолы Фосс, Юрга Цюнда, Сюзанн Урбан.

Отталкиваясь от идей классического психоанализа, Л. Бинсвангер при­знавал важность открытий 3. Фрейда в области глубинного понимания человека. Отмечая заслуги основателя психоанализа в этой сфере знания, он подчеркивал значимость фигуры 3. Фрейда, который, по его выраже­нию, «научно разработал гигантскую структуру своей техники снятия маски и стал первым, кто приоткрыл завесу над загадкой сфинкса, извест­ной как невроз» [24, с. 137].

Вместе с тем Л. Бинсвангер считал, что представления 3. Фрейда о чело­веке являлись естественно-научным конструктом, сходным с биофизиоло­гическим понятием организма и основанным на биопсихологической идее. Подобная трактовка человека как homo natura была сопряжена с приняти­ем инстинктивных импульсов в качестве предопределяющих его жизнедея­тельность. При таком понимании человека его уникальность и независимость поглощались инстинктивными стремлениями, побуждениями и влечениями, что приводило, по мнению Л. Бинсвангера, к нивелировке и уравниванию отдельных аспектов человеческого бытия. Кроме того, у 3. Фрейда желание выступало в качестве конституирующего фактора психического аппарата, в то время как при рассмотрении основных форм человеческого существования, будь то религиозная, этическая или эстетическая, нельзя сказать, что желание является конституирующим для человечества в целом.

Основатель психоанализа подверг критике лицемерие отдельного человека и западноевропейской культуры. Эта тенденция, сама по себе критическая и продуктивная, привела, однако, к ошибке истолкования суще­ствования как естественной истории. Разоблачение отдельного лицемерия

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ПСИХОАНАЛИЗ (Ж. П. САРТР и др.)

было отождествлено с разрушением осмысленности человеческого суще­ствования вообще. В свою очередь это привело, как замечал Л. Бинсван­гер, к объяснению религиозного способа существования тревогой и бес­помощностью детства, включая ранний период человечества, этического способа существования — внешним принуждением и интроекцией, а эсте­тического — удовольствием от созерцания прекрасного и сублимацией.

Исходные постулаты классического психоанализа базировались на признании инстинктивных влечений в качестве детерминант разви­тия психики и возникновения внутрипсихических конфликтов. Философ­ские размышления над проблемой человека и клиническая деятельность Л. Бинсвангера привели к тому, что он обратил свой взор на важность учета человеческого духа. В частности, он поднял вопрос о том, как следует понимать пациентов, которые не могут сделать решающий шаг к психо­аналитическому инсайту и упорствуют в своих страданиях вопреки уси­лиям психоаналитика и прогрессу, достигнутому в усовершенствовании психоаналитической техники.

Пытаясь ответить на данный вопрос, Л. Бинсвангер высказал идею, в соответствии с которой такую несостоятельность пациента следует понимать как результат его неспособности возвыситься до уровня «духовного общения» с аналитиком. Эта идея была высказана им 3. Фрейду в 1927 г. и он был крайне удивлен, когда основатель психоанализа заметил, что «дух — это все». При этом основатель психоанализа добавил, что человечество всегда знало о своем обладании духом, а он должен был показать ему дру­гую сторону, связанную с инстинктами. И если 3. Фрейд действительно в большей степени обращал внимание на раскрытие того воздействия, которое оказывают на человека его бессознательные инстинктивные вле­чения, то Л. Бинсвангер стал рассматривать человеческое бытие через приз­му его духа и экзистенциальных возможностей его развертывания. Речь шла о попытке понять человека во всем его существовании, т. е. с точки зрения выявления онтологических потенциальных возможностей человека.

У 3. Фрейда главный акцент был сделан не на существовании как изме­нении, а на том, что сохраняется среди изменения, т. е. на инстинктивном влечении. С точки зрения Л. Бинсвангера, важно сместить ракурс иссле­дования как на раскрытие первичной формы в изменении, так и на пони­мание всей сложности изменения, что предполагает рассмотрение человека с позиций антропологии, т. е. под углом зрения того, что означает быть челове­ком. Речь шла, по сути дела, о замещении естествознания антропологи­ей, представления о homo nature идеей существования, поскольку чело­век - это не только механическая необходимость, организация и закрытая сис­тема, но и свобода, возможность и открытое изменение. Человек — не просто мир или в-мире, но прежде всего и главным образом бытие-в-мире. «Его

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ Л. БИНСВАНГЕРА

существование можно понять только как бытие-в-мире, как проектирова­ние и раскрытие мира — что так впечатляюще продемонстрировал Хай-деггер» [25, с. 152].

Л. Бинсвангер был одним из первых швейцарских психиатров и пси­хоаналитиков, кто предпринял попытку перенесения фундаментальной онтологии М.Хайдеггера на почву психоаналитической практики. Пред­принятая немецким философом аналитика существования была воспри­нята им в качестве новой методологии, с помощью которой психиатр мог описать исследуемые феномены в феноменальном содержании и внутрен­нем контексте.

Эта методология включала в себя установку не на изучение конкретно фиксируемых состояний индивида или психических состояний пациента, что имело место в классическом психоанализе, а на анализ человека как некоего целого, на раскрытие смысла существования в его целостности, предполагающей устранение традиционного разделения человеческого существа на тело, разум, душу и постижение онтологических основ его бытия. Она ориентировала аналитика на рассмотрение пациента не толь­ко и не столько с точки зрения его индивидуальных страданий, сколько под углом зрения его онтологической заброшенности, ужаса как мотива трансценденталь­ной возможности интенциональных актов, свободы выбора в конструировании проекта мира и созидании собственного бытия-в-мире.

Говоря о классическом психоанализе, Л. Бинсвангер подчеркивал, что учение, не исходящее из интенциональности сознания, должно интерпре­тировать различие между сознанием и бессознательным с точки зрения времени и существования. И если З.Фрейд интерпретировал бессозна­тельное с позиций сознания, то тем самым он не учитывал заброшенность и детерминированность Дазайн.

Л. Бинсвангер не отрицал феномен бессознательного. В ответ на бес­покойство З.Фрейда по поводу того, как его швейцарский коллега отно­сится к бессознательному, он замечал, что не может обойтись без бессоз­нательного ни в теории, ни в терапевтической практике. Вместе с тем он подчеркивал, что обращение к экзистенциальному анализу привело к пониманию некорректности рассмотрения бессознательного в плане противоположности сознанию.

В практическом плане обращение к экзистенциальной аналитике озна­чало понимание психических заболеваний в качестве нарушения функциональ­ного единства онтологических потенциальных возможностей человеческой экзи­стенции. Как подчеркивал Л. Бинсвангер, психоаналитическое объяс­нение невроза под углом зрения психического конфликта не является исчерпывающим, поскольку с точки зрения экзистенциального анализа неврозы не должны пониматься только в свете существования. «То, что

9 - 3550

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ПСИХОАНАЛИЗ (Ж. П. САРТР и др.)

люди вообще могут стать "невротиками", — это тоже признак заброшенно­сти Dasain и признак его потенциальной возможности падения — короче, признак его конечности, его трансцендентальной ограниченности или несвободы» [26, с. 192]. Вместе с тем, в отличие от М. Хайдеггера, Л.Бин-свангер рассматривал бытие-в-мире как некую возможность трансформа­ции, соотнесенную со свободой выбора человека, позволяющей реализа­цию проекта бытия-за-пределами-мира.

Таким образом, в экзистенциальном анализе Л. Бинсвангера человек не раскладывался на составные части при помощи естественно-научных категорий, но понимался в свете его собственного, человеческого бытия. Психические заболевания изымались из чисто природного или исключительно психического контекста и описывались с точки зрения нарушения функциональ­ного единства онтологических потенциальных возможностей. Подобный под­ход к психическим заболеваниям приводил к обнаружению не только того, что психически больные люди страдают от аналогичных комплек­сов, свойственных здоровым, но и того, что они «двигаются в тех же про­странственно-временно-исторических направлениях, что и мы — хотя и другими способами и путями» [27, с. 172].

Так, меланхолия понималась как нарушение между телесным и психи­ческим бытием Дазайн, которое проявляется как вегетативное нарушение организма и в то же время как преувеличенная и искаженная форма неотъ­емлемо свойственной конечному Дазайн вины. В этом отношении возник­новение меланхолии могло быть соотнесено с семейной трагедией, поте­рей силы или конкретной виной, а также с внутренними болезнями.

В классическом психоанализе невроз объяснялся с позиций наличия психического конфликта. С точки зрения экзистенциального анализа Л. Бинсвангера, невроз не должен пониматься исключительно в свете существования. То, что человек может стать невротиком - это признак забро­шенности Дазайн, признак его конечности, трансцендентальной ограниченно­сти или несвободы. Невротиком становится тот, кто оказывается не в ладах с фундаментальными условиями существования.

Л. Бинсвангер исходил из того, что при психическом заболевании имеет место нарушение согласованности естественного опыта, в кото­ром существование человека обычно протекает ненавязчиво, плавно, как естественная цепь событий, находящаяся в гармонии с вещами, обстоя­тельствами жизни и другими людьми. Несогласованность естественного опыта подразумевает неспособность безмятежно пребывать среди вещей, обстоятельств жизни и других людей. Человек начинает страдать, так как дела обстоят не так, как он хотел бы. Его способ поведения оказывается способом простого желания и преследования идеала, когда, например, он может продолжать диктовать, какими вещи должны быть.

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ Л. БИНСВАНГЕРА

Деспотическое распоряжение вещами сопровождается ослаблением согласованного экзистенциального порядка. Опыт не может ни прими­риться с самим собой, ни развертываться свободно. Оказавшись неспособ­ным примириться с несогласованностью и беспорядком своего существо­вания, человек постоянно ищет выход, чтобы порядок был восстановлен. Его жизнь становится мукой. И если он не находит выхода из существова­ния и несогласованности опыта, то это порождает состояние безысходно­сти, которое может сопровождаться сумасшествием, уходом из активной жизни или самоубийством.

В поисках новых путей выхода человек может прибегнуть к формиро­ванию у себя экстравагантных идеалов, маскирующихся под жизненную позицию. Чаще всего это имеет место тогда, когда происходит расщеп­ление несогласованности опыта на альтернативы, включающие в себя жесткое «или-или». Экстравагантные идеалы не соответствуют жизненной ситуации и создают непреодолимые препятствия на пути существования. Дазайн не находит больше путь назад и запутывается в Экстравагантности. Утрата опоры на какой-то экстравагантный идеал приводит к тому, что Дазайн становится тревожным, способным породить пассивное страда­ние. В частности, вместо дара любви, предназначенного другому челове­ку, невротик может демонстрировать мученическое страдание от любви, а психотик — приносить себя в жертву.

В целом, как полагал Л. Бинсвангер, экстравагантный идеал ограничи­вает возможности человека быть самим собой, в результате чего он ока­зывается зажатым в тисках одного проекта, что ведет к «заброшенности», соскальзыванию его существования в пропасть, возникновению пани­ки и приступов тревоги. Существованием овладевает экзистенциальная тревога, являющаяся не чем иным, как истощением существования и его прогрессирующей утратой мира, утратой Я. С точки зрения экзистенци­ального анализа речь идет не о настроении или об аффекте (например, страхе), как это имело место в классическом психоанализе, а о потере мира и Я. Это означает, что шизофреническое безумие может быть поня­то только в том случае, если «оно изначально трактуется как экзистенци­альный модус Экстравагантности» [28, с. 295].

При таком понимании психических заболеваний меняется роль пси­хиатра и психоаналитика. Как считал Л. Бинсвангер, они должны быть не просто медиками, а целителями, ориентированными не на наблюде­ние за организмом пациента, являющимся объектом научного изучения, а на достижение взаимопонимания с человеком. Речь идет о таком отно­шении к пациенту, которое коренится в заботе и любви. Словом, привер­женец экзистенциального анализа должен выходить за пределы научного знания, почерпнутого в области психопатологии и психотерапии. Он дол-

Дата добавления: 2015-06-04