Смыслозначимость ошибочных действий

Для Фрейда смысл ошибочного действия представлял больший интерес, чем условия его возникновения. Пси­хоаналитическое рассмотрение ошибочных действий как раз и предполагало прежде всего выявление их смысла. Под смыслом любого психического процесса Фрейд пони­мал не что иное, как намерение, которому он служит, тен­денцию, которой он придерживается. В одних случаях смысл какого-то ошибочного действия оказывается оче­видным, не требующим больших усилий для его понима­ния. В других — необходима аналитическая работа, преж­де чем станет понятным смысл ошибочного действия.

10*

Встречаются также случаи, когда за поверхностным, бро-! сающимся в глаза смыслом ошибочного действия скрыва- | ется более глубинный, потаенный смысл, выявление ко-.»; торого оказывается делом не простым, но важным и необ-i ходимым.

Часто ошибочные действия случаются в результате; столкновения двух различных намерений, когда одно на­мерение может подменяться другим, искажаться, моди­фицироваться, что ведет порой к образованию таких ком­бинаций, которые кажутся в какой-то степени осмыслен­ными или, напротив, абсурдными, не имеющими никако­го смысла. Однако, как считал Фрейд, в любом случае ошибочное действие выражает вполне определенное на­мерение человека, прояснение которого необходимо для понимания того, что на самом деле стоит за тем или иным его промахом. В конечном счете, вывод основателя психо­анализа по поводу ошибочных действий сводился к следу­ющему. «Они, — подчеркивал он, — не являются случай­ностями, а представляют собой серьезные психические акты, имеющие свой смысл, они возникают благодаря взаимодействию, а лучше сказать, противодействию двух различных намерений» [4. С. 25].

Если ошибочное действие — это результат столкнове­ния между собой двух различных намерений, то для пони­мания его смысла необходимо прежде всего выявить дан­ные намерения. Одно из них, нарушенное намерение, как правило, не вызывает трудностей для своего обнаружения, так как совершивший ошибочное действие человек знает об этом намерении и признает его. Второе, нарушающее намерение, в одних случаях может быть явно выраженным, и человек догадывается о нем, но в других случаях оно мо­жет лишь частично выражать первоначальное намерение или искажать его, в результате чего утрачивается его ис­тинное понимание.

Психоаналитический подход к раскрытию смысла оши­бочных действий заключается в том, что исследователь стре­мится к выявлению нарушенного и нарушающего намерений. У совершившего ошибочное действие человека можно спросить, почему он совершил именно это действие и что он может о нем сказать. Первое, пришедшее ему в голову объяснение становится отправным пунктом исследова­ния, так как, согласно одному из принципиально важных технических приемов психоанализа, пришедшая на ум

мысль не является случайной, и ее следует рассматривать в качестве психического факта, заслуживающего серьезно­го внимания. Подчас совершивший ошибочное действие человек сам в состоянии понять смысл этого действия, по­скольку он знает о своем нарушенном намерении и дога­дывается о намерении нарушающем. Но бывает и так, что человек не догадывается о нарушающем намерении или никак не хочет признаться ни в одном из намерений, пре­допределивших его ошибочное действие. Тогда аналитику приходится выступать в качестве криминалиста, способ­ного на основании косвенных улик придти к определен­ным доказательствам, вскрывающим и подтверждающим истинность намерений человека, приведших его к совер­шению ошибочного действия. -

Фрейд приводил образное сравнение, в соответствии с которым совершившего ошибочное действие человека можно рассматривать в качестве подсудимого, а психоана­литика — как судью. В том случае, когда обвиняемый при­знается в своем поступке, судья верит его признанию. Но если обвиняемый отрицает свою вину, стремится отвести от себя любые подозрения, то судья вправе не поверить ему. Если совершивший ошибочное действие человек сам признает его, то смысл данного действия не вызывает со­мнения. Но в том случае, когда этот человек скрывает или отвергает истинные намерения, приведшие к ошибочному действию, отказывается сообщить важные сведения или вообще молчит, психоаналитику придется начать свое собственное расследование, собрать косвенные улики и с учетом их сделать соответствующее заключение. Если же совершивший ошибочное действие человек отсутствует и, соответственно, у психоаналитика нет возможности обра­титься к нему с какими-либо расспросами, то косвенные улики становятся подчас единственным материалом, до­ступным для психоаналитического исследования.

В ряде случаев, особенно тогда, когда отсутствуют по­казания анализируемого, раскрытие смысла ошибочного действия включает в себя аналитическую работу по нахож­дению различного рода косвенных улик. При этом прини­мается во внимание все относящееся и к лицу, совершив­шему ошибочное действие, и к условиям, в которых оно было совершено. Знание характера человека, совершив­шего ошибочное действие, знакомство с его образом жиз­ни, понимание психической ситуации на момент совер-

шения этого действия, уяснение обстоятельств и условий, предшествующих данному действию — все это и многое другое должно быть принято во внимание, прежде чем психоаналитик вынесет свой окончательный приговор по поводу расследуемого им ошибочного действия.

Выносимый психоаналитиком приговор предпола­гает не наказание обвиняемого, а раскрытие перед ним его истинных намерений, позволяющих понять смысл ошибочного действия. В конечном счете особенность техники психоанализа состоит не в том, чтобы обвинить человека в его прегрешениях, а в том, чтобы, благодаря выявлению его бессознательных намерений, дать ему воз­можность самому решать свои проблемы. Но для этого требуется осуществление психоаналитического иссле­дования (расследования), необходимого для толкования совершенного человеком ошибочного действия. По это­му поводу Фрейд замечал: «Обычно мы толкуем ошибоч­ное действие, исходя из общих соображений, и высказы­ваем сначала только предположение, гипотезу для тол­кования, а затем, исследуя психическую ситуацию допу­стившего ошибку, находим ему подтверждение. Иногда приходится ждать событий, как бы предсказанных оши­бочным действием, чтобы найти подтверждение нашему предположению» [5. С. 30].

В работе «Психопатология обыденной жизни» Фрейд привел большое количество примеров ошибочных дейст­вий, наглядно демонстрирующих возможные противодей­ствия сознательных намерений и бессознательных тен­денций, активно действующих в глубинах человеческой психики. Одни примеры относились к его собственным ошибочным действиям, другие — были взяты из жизни его друзей, коллег и пациентов, третьи — почерпнуты из ху­дожественной литературы, включая произведения Шекс­пира и Шиллера. Фрейд не только привел разнообразные примеры ошибочныхдействий, но и показал возможности использования психоаналитической техники для выявле­ния смысла ошибок и промахов, имеющих место в повсед­невной жизни людей.

Полагаю, что нет необходимости воспроизводить все или хотя бы некоторые, наиболее яркие и образные при­меры ошибочных действий, которые содержатся в работе Фрейда «Психопатология обыденной жизни». При жела­нии читатель сам может обратиться к этому источнику и

ознакомиться с соответствующими примерами оговорок, описок, очиток, забывания имен и намерений, затерива-ния предметов и многих других ошибочных действий, вос­произведенных и разобранных основоположником психо­анализа в тексте своей книги. Было бы не очень любезным с моей стороны лишать удовольствия читателя от непо­средственного соприкосновения с оригинальным матери­алом и не менее оригинальным толкованием ошибочных действий, тем более что многие примеры связаны с непе­реводимой с немецкого на русский язык игрой слов и поэ­тому становятся понятными только в контексте приводи­мых Фрейдом суждений и пояснений переводчика.

Более целесообразным мне представляется рассмотре­ние таких ошибочных действий, примеры которых могут быть взяты из российской действительности и, возможно, вызовут у читателя соответствующие ассоциации, связан­ные с воспоминаниями недавнего прошлого или личност­ным отношением к соответствующим сюжетам. Многое из того, что я приведу, почерпнуто из собственной практики, имеющей отношение к анализу политических страстей, работе со студентами, терапевтической деятельности и личным ошибкам, которые, что вполне естественно, не раз случались в моей жизни.

Дата добавления: 2015-06-04