Обвинения в пансексуализме

Психоаналитическое учение Фрейда о человеке всегда вызывало и до сих пор вызывает двойственное отношение среди тех, кто так или иначе обращается к психоанализу. Одни усматривают в нем много ценного, способствующе­го пониманию бессознательной деятельности людей, и в своей исследовательской и практической работе опирают­ся на различные положения, составляющие остов этого учения. Другие подвергают критике учение Фрейда о че­ловеке, не приемлют его в целом, не говоря уже о тех его составляющих частях, которые вызывают у них недоуме­ние и раздражение. Но взгляды Фрейда на сексуальность, являющиеся важной составной частью его учения о чело­веке, вызывают, пожалуй, наиболее сильное внутреннее сопротивление как у тех, так и у других. По большей части это связано с обвинением Фрейда в пансексуализме, в со­ответствии с которым основатель психоанализа настолько сексуализировал жизнь человека, что, фактически, стал рассматривать индивида исключительно через призму его сексуальных желаний и влечений. Выдвинутое против-Фрейда обвинение было перенесено на психоанализ как таковой, в результате чего обыденные и расхожие пред­ставления о психоанализе как раз и соотносятся с пансек-суализмом.

Обвинение Фрейда и психоанализа в пансексуализме основывалось на том реальном факте, что в рамках класси­ческого психоанализа, в его теории и практике значитель­ное внимание, действительно, уделялось рассмотрению сексуальности в жизни человека и подчеркиванию ее роли в различных сферах его деятельности. Но если исходить из подобного понимания пансексуализма, то в 'этом случае аналогичные обвинения могут быть выдвинуты против тех

ученых, философов, писателей и поэтов, которые в своей профессиональной, творческой деятельности постоянно; обращаются к проблематике сексуальности, независимо; от того, обсуждается ли она не в столь благородно звуча­щих терминах типа «сексуальные контакты», «половые акты» между людьми или в цивилизованно приемлемых и не оскорбляющих слух таких понятиях, как «любовь», «эрос».

Фрейд считал упреки психоанализа в пансексуализме бессмысленными, поскольку не он первым обратил вни­мание на проблемы сексуальности. Относящиеся к этой сфере жизни человека бессознательные страсти всегда яв­лялись предметом осмысления драм и трагедий, находя­щих свое отражение в сокровищнице мировой литерату­ры, а рассмотренное им понятие сексуальности в принци­пе ничем не отличалось от Эроса древнегреческого фило­софа Платона. И он был по-своему прав, так как в науке, искусстве и литературе проблематика любви, сексуально­сти с древних времен и по настоящее время занимает важ­ное место. Без рассмотрения и осмысления этой пробле­матики невозможно понять жизнедеятельность человека или, по крайней мере, такое понимание оказывается огра­ниченным, обедненным, искаженным. -

Говоря о бессмысленности упреков в «пансексуализ­ме» по отношению к психоанализу, Фрейд отметил, что «философ Артур Шопенгауэр уже давно указал людям, на­сколько их действия и мысли предопределяются сексуаль­ными стремлениями в обычном смысле слова» [1. С. 21]. И действительно, во второе издание основного труда «Мир как воля и представление» (1844) немецкий фило­соф включил главу «Метафизика половой любви», в кото­рой размышлял о роли полового инстинкта в жизни чело­века. Обращаясь к метафизике половой любви, он подчер­кнул, что удивляться надо не тому, что философ обратился-к постоянной теме всех поэтов, а тому, что предмет, имею­щий столь большое значение в человеческой жизни, до сих пор не подвергался серьезному обсуждению со стороны философов. Размышления над этим предметом привели его к выдвижению таких положений, которые, не в мень­шей степени, чем психоаналитические концепции, могли бы быть расценены целомудренными авторами как пан-сексуализм.

В самом деле, рассмотрение метафизики половой любви сопровождалось утверждением Шопенгауэра, со­гласно которому человек — это «воплощенный половой инстинкт». Немецкий философ заявил о том, что влюб­ленность «имеет свои корни исключительно в половом инстинкте», половая любовь «является самой могучей и деятельной изо всех пружин бытия», она «составляет ко­нечную цель почти всякого человеческого стремления», «ежедневно поощряет на самые рискованные и дурные дела, разрушает самые дорогие и близкие отношения, разрывает самые прочные узы, требует себе в жертву то жизни и здоровья, то богатства, общественного положе­ния и счастья» и в общем выступает как «некий враждеб­ный демон, который старается все перевернуть, запу­тать, ниспровергнуть» [2. С. 374, 375].

Подобно Шопенгауэру, Фрейд обратился к рассмотре­нию этого могущественного полового инстинкта, оказы­вающего воздействие буквально на все сферы человече­ской деятельности. Однако, в отличие от немецкого фило­софа, он не просто размышлял над ролью половой любви и полового инстинкта в жизни человека, но с психоаналити­ческой точки зрения попытался осмыслить те конкретные формы проявления сексуальности, которые имеют место в онтогенетическом (индивидуальном) и филогенетическом (родовом) развитии человека.

Несмотря на сходные установки в рассмотрении чело­века через призму сексуальности, Шопенгауэра не упрека­ли в пансексуализме, в то время как Фрейду предъявляли обвинения именно этого рода. Думаю, что это связано во­все не с тем, что один из них предавался отвлеченным фи­лософским размышлениям, а другой апеллировал к конк­ретному материалу, проводя параллели между здоровой и больной психикой. Как мне представляется, Фрейда обви­нили в пансексуализме не потому, что он обратился к рас­смотрению сексуальности, подчеркнув, подобно Шопен­гауэру, ее роль и значение в жизни человека. Его обвинили в пансексуализме именно потому, что, в отличие от немец­кого философа, он радикально пересмотрел привычные представления о половом инстинкте и сексуальности как та­ковой.

Если Шопенгауэр, как и многие другие его предшест­венники, исходил из того, что конечная цель полового ин­стинкта — это деторождение и продолжение человеческо-

го рода, то для Фрейда сексуальность не только не ограни-| чивается этой сферой деятельности человека, но выход далеко за ее пределы. Если немецкий философ рассматри-| вал гомосексуальность в качестве извращения половог инстинкта и в то же время предохранительного средства^ против вырождения человеческого рода, то основатель! психоанализа попытался выяснить, где различного рода| ненормальности, включая гомосексуализм, граничат с.) нормой, а где отклоняются от нее. Если Шопенгауэр обра^-1 щал внимание на половую любовь взрослого человека, Фрейд проявил значительный интерес к сексуальному,; точнее говоря, психосексуальному, развитию ребенка. Все| это в конечном счете как раз и привело к тому, что основа- f теля психоанализа обвинили в пансексуализме, хотя на ca-J мом деле у него шла речь не о каком-то всеобъемлющем! понятии сексуальности, а об углубленной проработке тех! вопросов, которые не попадали, как правило, в поле зре­ния исследователей.

Дата добавления: 2015-06-04