Инфантильная сексуальность

И. ЛейбинВ. М.

также сексуальной жизнью ребенкау а именно потому, чтс воспоминания и мысли, приходящие в голову при анализе | симптомов (взрослых), постоянно ведут ко времени ран-1 него детства. То, что мы при этом открыли, подтвердилось! затем шагом за шагом благодаря непосредственным на-! блюдениям за детьми» [5. С. 197}.

Теория психоанализа, с ее акцентом на бессознатель-1 ных и сознательных процессах, уходящих своими корнями J в прошлое, предполагала рассмотрение сексуальности че-) рез призму инфантильных (детских) воспоминаний и пе- \ реживаний. Практика психоанализа, ориентированная на| выявление истоков возникновения симптомов заболева-1 ния взрослых людей, психические расстройства которых! чаще всего соотносились с подавленной сексуальностью,! была немыслимой без раскрытия травматических ситуа-1 ций, страхов и переживаний, имевших место в детстве и,[ возможно, возникших на начальных стадиях психосексуа- \ льного развития ребенка.

Если придерживаться точки зрения, в соответствии с \ которой сексуальность соотносится с деторождением, то| в этом случае ребенок может восприниматься как асексу- ] альное существо. В большинстве случаев именно так и! обстоит дело, поскольку многие родители и воспитатели^ соотносят сексуальность своих детей с периодом их поло-. вой зрелости. Нередко оказывается, что родители неожи- ■ данно для себя открывают сексуальность своего ребенка! только тогда, когда узнают о беременности дочери или| вступлении сына в интимные отношения с девушкой. До этого ребенок воспринимается как непорочное дитя, не' только не проявляющее никакой сексуальности, но и не j имеющее ни малейшего представления о «тайнах» взрос- { лых. Правда, в раннем детстве родители могут столкнуть- j ся с такой ситуацией, когда их ребенок занимается «недо-1 пустимыми шалостями». Но это воспринимается, как] правило, не с точки зрения проявления у него сексуаль-_; ности, а как нехорошее поведение, дурная привычка, от; которых необходимо оградить дитя. Для пресечения по­добного поведения и искоренения дурной привычки ис­пользуются различные воспитательные методы — от вы-

смеивания до назидания, от переключения внимания ребенка на другие интересы до сурового его наказания. Однако сами по себе недопустимые шалости ребенка ча­ще всего рассматриваются родителями и воспитателями в качестве некого курьеза, не имеющего никакого отно­шения к сексуальности как таковой.

Представления об асексуальном детстве настолько широко распространены, что родителям кажется само собой разумеющимся говорить о сексуальности со своим ребенком только тогда, когда он вступает в период поло­вого созревания. Но нередко случается так, что к тому времени ребенок знает о сексуальной жизни нечто такое, о чем некоторые родители даже не подозревают. Чаще всего родители полагают, что разговор с детьми на сексу­альную тему преждевременен, ребенок слишком мал, а когда решаются просветить его по некоторым интимным вопросам, то оказывается, что уже слишком поздно, ре­бенку все давно известно. И это происходит не только по­тому, что в восприятии многих родителей их ребенок дол­гое время остается все еще несмышленым дитя, но и в силу того, что представления об асексуальном детстве прочно укоренились в сознании людей.

В истории различных народов зафиксированы слу­чаи раннего полового созревания детей. У некоторых южных народов существуют обычаи, согласно которым девушка 13—14 лет отдается в жены мужчинам зрелого и даже преклонного возраста, так как считается взрослой женщиной, способной к нормальной сексуальной дея­тельности, к деторождению. Из истории известны также редкие случаи, когда маленькие девочки становились ма­терями. Так, несколько десятилетий тому назад сообща­лось, что в Перу одна девочка в возрасте то ли пяти с поло­виной, то ли шести с половиной лет вскоре должна стать матерью. При этом демонстрировалась фотография этой маленькой женщины, находящейся на седьмом или вось­мом месяце беременности. Согласно другому сообщению, девочка чуть старше восьми лет, родив двойню, стала ма­терью двоих детей.

Разумеется, подобного рода случаи являются исклю­чительными и могут быть восприняты родителями и вос­питателями, свято верящими в непорочность маленьких детей, в качестве патологии. Тем не менее они рвидетель-ствуют о том, что сексуальная жизнь детей способна про-

14*

являться в таком возрасте, о котором многие родители и воспитатели не подозревают. Ведь большинство из них разделяют широко распространенные представления об асексуальном детстве.

Фрейд критически отнесся к подобного рода пред­ставлениям. Выступая перед американской аудиторией в университете Кларка в Вустере (штат Массачусетс), куда в 1909 г. он был приглашен по случаю празднования двадцатилетней годовшины со дня основания этого учебного заведения, он подчеркнул: «Конечно, господа, дело не обстоит так, будто половое чувство вселяется в детей во время полового развития, как в Евангелии сата­на в свиней. Ребенок с самого начала обладает сексуаль­ными влечениями и деятельностью; он приносит их в свет вместе с собой, и из этих влечений образуется бла­годаря весьма важному поэтапному процессу развития так называемая нормальная сексуальность взрослых. Собственно, вовсе не так трудно наблюдать проявления детской сексуальности, напротив,.требуется известное искусство, чтобы просмотреть и отрицать его существо­вание» [6. С. 348].

Наличие у взрослых людей представлений об асексуаль­ном детстве объясняется Фрейдом тем, что каждый роди­тель был когда-то ребенком, испытал на себе влияние воспитания, направленное на укрощение сексуальных влечений, и, следовательно, подпал под воздействие этических норм и культурных требований, не допускаю­щих и ограничивающих проявление детской сексуаль­ности. Поэтом"у, будучи взрослыми, большинство из ро­дителей оказываются обремененными различного рода предрассудками, включая представления об асексуаль­ном детстве.

Кроме того, и это является, пожалуй, не менее важным с психоаналитической точки зрения, в типичных пред­ставлениях об асексуальном детстве действенным оказы­вается один из психических феноменов, который ранее не привлекал к себе внимание исследователей. Речь идет об инфантильной амнезии, утрате памяти, неспособности вспомнить детские переживания, охватывающие, по мне­нию Фрейда, первые годы жизни ребенка до шести или во­сьми лет. В этот ранний период жизни ребенок испытывал разнообразные чувства по отношению к окружающему его миру, включая своих родителей, и по-своему проявлял

любовь, ненависть, ревность и другие страсти души. Одна­ко взрослый человек ничего не помнит об этом и, факти­чески, не знает, с какими переживаниями ему пришлось иметь дело в детстве. И хотя, казалось бы, в период ранне­го детства память ребенка наиболее восприимчива к раз­личного рода впечатлениям и на этом основании считает­ся, что изучением, скажем, иностранных языков, необхо­димо заниматься с раннего возраста, тем не менее, кроме отдельных, не связанных друг с другом и чаще всего непо­нятных отрывков воспоминании, в памяти взрослого че­ловека не сохраняется ничего, что было связано с его дет­скими переживаниями.

По выражению Фрейда, находящийся в резком проти­воречии с предрассудком асексуальности детства период жизни «окутывается затем у большинства людей амнести-ческим покрывалом, разорвать которое по-настоящему может только аналитическое исследование, но которое уже до этого проницаемо для отдельных структур сновиде­ний» [7. С. 199]. Это странное психическое явление соот­носилось им не с потерей памяти как таковой, а с инфан­тильной амнезией, во многом напоминающей собой ам­незию невротиков, связанную с механизмами работы пси­хики, не допускающими в сознание больного материал его собственных переживаний, который вытесняется в бес­сознательное.

Проведя параллель между инфантильной и истериче­ской амнезией, основатель психоанализа тем самым как бы проложил путь для сравнения душевной жизни ребенка и невротика. И коль скоро причины невротических забо­леваний усматривались им в сексуальности, имевшей место на детской ступени их развития и как бы вновь возвратившейся к ним позднее, то перед Фрейдом встал вопрос о том, нельзя ли рассматривать инфантильную амнезию с точки зрения сексуальных переживаний дет­ства. Ответ на этот вопрос способствовал психоаналити­ческому объяснению и инфантильной амнезии,, и дет­ской сексуальности. «Я полагаю, — писал Фрейд, — что инфантильная амнезия, превращающая для каждого че­ловека его детство как бы в доисторическую эпоху и скрывающая от него начало его собственной половой жизни, виновата втом, что детскому возрасту в общем не придают никакого значения в развитии сексуальной жизни» [8. С. 50].

В период возникновения психоанализа Фрейд выска­зал свои догадки о значении детского возраста для пони­мания причин возникновения неврозов, связанных с неу­довлетворенной сексуальностью. Позднее в работе «Три очерка по теории сексуальности» (1905) он подробно изло­жил свои взгляды по этому вопросу, обратив особое вни­мание на различного рода перверсии и проявление сексуа­льности детей в раннем детстве. Данная работа вызвала шок среди тех, кто придерживался традиционной точки зрения на детство как асексуальный период развития ре­бенка, а идеи Фрейда об инфантильной сексуальности, послужившие толчком для последующих психоаналитиче­ских исследований в этой, ранее мало изученной сфере на­учного знания, вызвали среди многих ученых и представи­телей различных слоев общества резкую критику, отголо­ски которой дошли до наших дней.

При обсуждении проблемы сексуальности Фрейд ввел в концептуальный остов психоанализа несколько терминов. Так, для обозначения той силы, которой об­ладает сексуальное влечение, он использовал понятие «либидо», введенное в научный оборот его предшествен­никами. В частности, до Фрейда это понятие использо­валось в работах М. Бенедикта «Электротерапия» (1868) и в книге А. Молля «В защиту полового чувства» (1891). В понимании,.Фрейда сексуальное влечение аналогично влечению к принятию пищи, и поэтому либидо можно рассматривать как некий аналог голода. Вместе с поня­тием либидо он использует такие термины, как сексуаль­ный объект и сексуальная цель. Сексуальным объектом он называет лицо, которое внушает половое влечение. Под сексуальной целью Фрейд понимает действие, на которое влечение толкает. Наряду с этим он также использует по­нятие эрогенных зон, относящихся к различным частям тела, доставляющих человеку сексуальное удовольствие.

По мнению Фрейда, первые сексуальные побуждения возникают уже у грудного ребенка и проявляются во время его сосания материнской груди. Насытившийся и удовлет­воренный ребенок блаженно засыпает, что напоминает собой то состояние, в которое впадает взрослый человек после достижения оргазма, так как сексуальное удовлетво­рение является наилучшим снотворным средством. Прав­да, может возникнуть вполне резонный вопрос, связан­ный с тем, что, о каком сексуальном удовлетворении мо-

жет идти речь у ребенка, если кормление грудью обуслов­лено его чувством голода, удовлетворение которого как раз и сопровождается засыпанием младенца. Но Фрейд обратил внимание на то обстоятельство, что хотя главный интерес ребенка направлен на прием пищи, тем не менее младенец часто прибегает к акту сосания даже тогда, когда он не находится во власти голода. В качестве объектов со­сания он может использовать части своего собственного тела, включая пальцы рук и даже ног, а также находящиеся в пределах его досягаемости предметы, такие как резино­вые игрушки или пустышка. В этом случае акт сосания сам по себе, без какого-либо соотнесения с утолением голода, доставляет ему удовольствие, после чего он может блажен­но уснуть. Сексуальная природа этого действия подмеча­лась некоторыми врачами. Поэтому, обратив на акт соса­ния особое внимание, Фрейд пришел к выводу, что, пере­живая первоначальное удовольствие при приеме пищи, впоследствии через акт сосания ребенок стремится к сек­суальному удовольствию посредством возбуждения эро­генных зон рта и'губ.

Фрейд исходил из того, что сначала удовлетворение от эрогенной зоны напрямую было связано у ребенка с удов­летворением от потребности в пище, с утолением голода. В акте сосания материнской груди или ее заместителей (при искусственном кормлении) младенец выполнял определенные функции, связанные с сохранением и под­держанием его жизни. При этом удовольствия от кормле­ния и раздражения эрогенных зон совпадали между собой, представляя единый процесс. Позднее два типа удовольст­вия ребенка стали независимыми друг от друга, и потреб­ность в сексуальном удовольствии отделилась от потреб­ности в принятии пищи.

Таким Образом, по убеждению Фрейда, в самом акте сосания проявляются существенные признаки того, что можно назвать осуществлением инфантильной сексуа­льности. Одним из таких признаков является соедине­ние сексуального удовольствия с какой-нибудь важной для жизни человека телесной функцией, в частности, с приемом пищи, утолением голода. Второй признак свя­зан с тем, что называется аутоэротизмом, или аутоэро-тичностью, когда влечение направлено не на другое лицо, а на самого себя, когда удовольствие достигается от своего собственного тела (сосание пальцев рук, ног,

других участков тела), то есть когда еще нет никакого знания о сексуальном объекте. И наконец, третий при­знак состоит в том, что сексуальная цель находится во власти эрогенных зон ребенка. Таковы, согласно Фрей­ду, первоначальные основные признаки проявления ин­фантильной сексуальности.

Отход ребенка от материнской груди в акте сосания и замена ее частью собственного тела являются первым опытом обретения самостоятельности в получении удо­вольствия. Ребенок не становится самостоятельным, он все еще зависит от матери или ее заместителей. И тем не менее он оказывается способным получить удовольст­вие не только от внешнего объекта, но и от своего собст-: венного тела, к которому начинает проявлять свой пер­вый инфантильный исследовательский интерес. Обретая относительную независимость от внешнего мира, ребе-; нок открывает для себя эрогенные зоны своего собст­венного тела, наиболее чувствительные к раздражению, возбуждению и доставляющие ему удовольствие. Он ка­сается рукой своих гениталий, играет со своими испраж­нениями и даже может употреблять в пищу кал. И от все­го этого он сам, не прибегая к помощи других лиц, мо­жет получать удовольствие. Обнаружение своих генита­лий ведет к переходу от сосания к онанизму, а способно­сти к задержкам в мочеиспускании и испражнении — к раздражению эрогенных зон и последующему удоволь­ствию от совершения соответствующих актов. Все это, с точки зрения Фрейда, является проявлением инфанти­льной сексуальности.

Говоря о мастурбации детей, как неизбежном периоде развития инфантильной сексуальности, Фрейд различает три фазы, играющие определенную роль в детстве челове­ка. Первая фаза относится к младенческому возрасту. Бла­годаря младенческому онанизму утверждается будущий приоритет этой эрогенной зоны в сексуальной деятельно­сти человека. По истечении некоторого времени младен­ческий онанизм прерывается, но потребность в повторе­нии с целью получения удовольствия сохраняется. Вторая фаза инфантильной мастурбации также отмечена кратко­временным периодом и проявляется в возрасте до четырех лет. На этой фазе инфантильные сексуальные пережива­ния оставляют глубокий след в бессознательном, предо­пределяют развитие характера ребенка и могут проявиться

в симптоматике невроза в том случае, когда, достигнув юношеского возраста, он заболевает. Инфантильная мас­турбация оказывается вытесненной, забытой, находящей­ся в тесной связи с инфантильной амнезией. Третья фаза инфантильной мастурбации соответствует онанизму при наступлении половой зрелости. В отличие от двух предше­ствующих она обычно принимается во внимание самим ребенком, поскольку онанизм способен вызвать у него чувство вины.

Сознание вины невротиков нередко связывается именно с воспоминаниями об онанизме в период полового созревания. Впрочем, чувство вины испытывают многие дети, незави­симо оттого, возникает ли оно в результате воспоминаний о предшествующей «запретной» деятельности или в мо­мент осуществления ее. В частности, в процессе аналити­ческой работы один из моих пациентов, преодолев смуще­ние, как-то сообщил: «После занятий онанизмом в детстве я всегда испытывал чувство вины».

Дата добавления: 2015-06-04