Фазы психосексуального развития ребенка

Согласно Фрейду, прежде чем устанавливается примат гениталий, в сексуальной жизни ребенка существует осо­бого рода неустойчивая прегенитальная организация, ко­торая включает в себя несколько фаз развития.

Первой из них является оральная (ротовая). В этой фазе развития сексуальная деятельность ребенка тесно связана с принятием пищи, и поэтому ее можно назвать также кан-нибальной. Данная фаза развития характеризуется погло­щением пищи, или сосанием груди, а также других чаетей тела, включая пальцы рук и ног. Искусство египтян на­глядно отражает, по мнению Фрейда, эту первоначальную ступень сексуальной деятельности, когда даже божествен­ный Хорус изображен с пальцем во рту. Временной период оральной фазы сексуального развития ребенка — от рож­дения до двух лед.

Вторая фаза прегенитальной сексуальной организа­ции — анальная. Здесь основную роль эрогенной зоны на­чинает играть анус (задний проход). Ребенок получает удовольствие от раздражения слизистой оболочки ануса. Он не желает очищать свой кишечник насильно, когда его сажают на горшок, но испытывает сладостные ощущения, когда испражняется по собственному желанию. Он делает свои «большие дела», когда сам этого захочет, и там, где хочет. Анальную фазу Фрейд назвал еще садистской, или садистско-анальной организацией. Эта фаза включает в себя наслаждение ребенка от задержек кала и освобожде-

ния кишечника в самый неподходящий для родителей или воспитателей момент. К родителям пришли гости, а их ре­бенок перепачкал свою одежду и с удовольствием играет с тем «подарком», который он преподнес сам себе.

В рамках анальной фазы развития возникает амбива­лентное (двойственное) отношение ребенка к своей собст­венной деятельности, которое пронизывает собой всю сексуальную жизнь. Ребенок проявляет активность, свя­занную с овладением продуктами своей деятельности, и в то же время анус является органом с пассивной сексуаль­ной целью. Продукты его деятельности являются частью его самого и в то же время становятся чем-то внешним. Они воспринимаются им самим как приятный «подарок» родителям и воспитателям, но оказываются чем-то таким, что вызывает брезгливость и ассоциируется с грязью в гла­зах последних. Подобная амбивалентность приводит к тому, что у ребенка могут возникать зародыши внутренних конфликтов между удовольствием и стыдом, садист­ско-анальной деятельностью и страхом. В свою очередь, все это может привести к кишечным расстройствам, ока­зывающим влияние на характер последующих симптомов невротических заболеваний. Временной период анальной фазы психосексуального развития ребенка — приблизитель­но от двух до пяти лет.

В понимании Фрейда ранний расцвет инфантильной сексуальности приходится на период детства от двух до пяти лет. С трехлетнего возраста сексуальная жизнь ре­бенка очевидна и не вызывает сомнений. В это время на­чинают проявлять себя гениталии, наступает период ин­фантильной мастурбации. У ребенка наблюдается пред­почтение в выборе отдельных лиц и более нежное отно­шение к одному из полов. Ребенок может проявлять аг­рессивность, выражать чувство ревности. Его сексуаль­ное исследование сопровождается переходом от аутоэ-ротизма, то есть ориентацией на собственное тело, к различению и выбору другого сексуального объекта и иной сексуальной цели.

В процессе своей исследовательской деятельности ре­бенок обращает внимание на гениталии. Интерес к гени­талиям и пользование ими ведет к инфантильной генита-льной организации, отличающейся от взрослой тем, что для детей, как мальчиков, так и девочек, важное значение приобретают только гениталии мальчиков. При этом су-

ществует примат не гениталий как таковых, а фаллоса как символического представителя мужского полового органа.

Эту инфантильную генитальную организацию сексуаль­ной жизни детей Фрейд назвал фаллической фазой разви­тия. На этой фазе развития ребенка отчетливо проявляется его сексуальное любопытство, наблюдаются эксгибицио-,, нистские, то есть связанные с разглядыванием и подгля- | дыванием, тенденции, а также агрессивные действия. Если в рамках анальной фазы развития наблюдается про­тивоположность между активным и пассивным, то в пе­риод фаллической фазы развития противоположность означает наличие пениса или его отсутствие, то есть каст­рация. Именно фаллическая фаза развития связана с каст-рационным комплексом, и именно здесь у ребенка возни­кают различного рода переживания, сопровождающиеся чувством страха и впоследствии ведущие к возникнове­нию невротических симптомов.

В возрасте примерно с шести до восьми лет у ребенка наблюдается спад в сексуальном развитии. Этот период психосексуального развития детей Фрейд называет латен­тным (скрытым). Перед наступлением латентного перио­да, в течение которого сексуальная жизнь ребенка не пре­рывается, а характеризуется некоторым затишьем, боль­шинство переживаний подвергается инфантильной амне­зии, то есть такому забыванию, в результате которого пер­вые годы жизни как бы выпадают из памяти. На протяже­нии всего латентного периода ребенок научается любить других лиц, находящихся рядом с ним и помогающих ему удовлетворить его потребности. Недостаток нежности со стороны родителей, особенно матери, сказывается на его чувствительности по отношению к другим людям. Пере­избыток родительской нежности делает ребенка избало­ванным, неспособным в дальнейшей жизни отказаться от родительской любви. Ненасытность в требовании родите­льской нежности становится одним из признаков будущей нервозности.

Латентный период примечателен в том отношении, что в это время у ребенка наблюдается присоединение сек­суальных компонентов к социальным чувствам ив его жизнь включаются нравственные требования, оказываю­щие воздействие на образование позднейших сексуальных ограничений. На протяжении этого периода в психике ре­бенка накапливаются силы, предназначенные для сдер-

живания сексуального влечения. Их накопление осущест­вляется посредством перверстных сексуальных пережива­ний и благодаря воспитанию ребенка. Но поскольку в ла­тентный период сексуальная жизнь ребенка,,хотя_; и в ослабленном виде, все же проявляется, то вследствие на­растающего напряжения между формирующимися огра­ничениями и чувственными возбуждениями эрогенных зон возникают душевные переживания, отмеченные печа­тью склонности к неврозу. Возбуждения, возникающие на основе раздражения различных эрогенных зон, еще не объединены между собой. Частичные сексуальные влече­ния не имеют единой концентрации.

С наступлением половой зрелости происходит ин­тенсификация сексуального развития и подчинение всех источников сексуального возбуждения примату ге­ниталий. На этой фазе сексуального развития, назван­ной Фрейдом генитальной, половые органы начинают играть ведущую роль в сексуальной жизни человека. В отличие от инфантильной генитальной организации, где господствующую роль играет фаллос как образное представление мужского полового органа, генитальная фаза сексуального развития характеризуется окончате­льным приматом половых органов. При этом ранняя сек­суальная полярность, связанная с активностью и пассив­ностью (анальная фаза), наличием пениса и кастрировани­ем (фаллическая фаза), обретает зрелые черты различия между мужским и женским.

Таковы представления Фрейда о сексуальном, или, точнее, психосексуальном, развитии ребенка. В процес­се этого развития не исключены различного рода фикса­ции, то есть задержки на той или иной фазе, что сказыва­ется на сексуальной жизни взрослого человека. Возмож­на также регрессия, то есть возвращение к инфантиль­ной сексуальности, к различным фазам ее развития. Все это может вести к отклонению от сексуальной деятель­ности взрослых, связанной с деторождением. Фактиче­ски, извращения, перверсии взрослых оказываются не чем иным как проявлением инфантильной сексуальности, вы­званной к жизни предшествующими фиксациями, или рег­рессиями.

На основании выдвинутых им представлений об ин­фантильной сексуальности Фрейд выдвинул предполо­жение, что формирование характера человека тесно свя-

зано с прегенитальными фазами развития. В работе «Ха­рактер и анальная эротика» (1908) он провел параллели между анальной сексуальностью и такими чертами харак­тера человека, как аккуратность, бережливость, упрямст­во. Аккуратность рассматривалась им не только в плане физической чистоплотности, но и как добросовестность в исполнении различных, в том числе и мелких обяза­тельств. Бережливость — как доходящая до крайности и превращающаяся в скупость. Упрямство — как нечто та­кое, что способно перейти в упорство, к которому при­соединяется наклонность к гневу и мстительности. Все эти три свойства расценивались Фрейдом как тесно свя­занные между собой, составляющие единое целое, уходя­щее своими корнями в детство человека. Люди, обладаю­щие подобными свойствами, относились, с его точки зре­ния, к той категории грудных младенцев, которые имели обыкновение не опорожнять кишечник, если их сажали на горшок, поскольку акт дефекации и задерживание сту­ла доставляли им удовольствие. По мере их инфантиль­ного развития часть сексуальной деятельности подверг­лась отклонению от половых целей и направилась в сто­рону задач иного рода. Этот процесс отклонения от перво­начальных сексуальных целей на социально приемлемые Фрейд назвал сублимацией. Аккуратность, бережливость и упрямство как раз и представляют собой, на его взгляд, постоянные продукты сублимированной анальной эро­тики.

Размышления Фрейда о сексуальном развитии ребен­ка вызвали резкую критику со стороны тех, кто усмотрел в них некий пасквиль на невинное детство. Психоаналити­ческие представления о фазах сексуальной организации жизни вызвали неоднозначное отношение и среди уче­ных, которые с учетом эмпирических данных, полученных в ходе этнографических, медицинских и психологических исследований, выявили иные возрастные периоды сексуа­льного развития детей. Однако, если первоначальная ре­акция на соответствующие взгляды Фрейда об инфантиль­ной сексуальности характеризовались резким их неприя­тием, сопровождавшимся моральным осуждением, осо­бенно со стороны педагогов, то со временем отношение к психоаналитической теории сексуального развития чело­века изменилось.

Специалисты в различных областях естественнона­
учного и гуманитарного знания стали более основатель­
но подходить к вопросу о детской сексуальности. Это не
означает, что идеи Фрейда получили всеобщее призна­
ние. Скорее, напротив, они вызвали потребность в Пере­
осмыслении их. Однако в ходе их переосмысления¹, час­
то довольно критического и продуктивного, многие ис­
следователи подтвердили правомерность, по крайней
мере, двух выдвинутых Фрейдом психоаналитических
положений. Во-первых, генитальное действительно не
покрывает собой полностью сферу сексуального.
Во-вторых, сексуальная организация жизни взрослых
самым тесным образом связана с психосексуальным
развитием ребенка и, следовательно, для понимания тех
или иных отклонений в сексуальности взрослого чело­
века, а также его психических заболеваний следует обра­
титься к изучению его детства.,
Фрейд инициировал дальнейшие исследования в облас­
ти изучения сексуальности человека. В рамках психоанали­
за и за его пределами вносились уточнения в содержание
понятия инфантильной сексуальности. Проводились науч­
ные исследования с целью выявления периодов или фаз
психосексуального развития в детском и юношеском возра­
сте.

Так, К. Абрахам в рамках оральной стадии развития выделил две фазы: одну, связанную с желанием ребенка сосать; другую — с его желанием кусать. Дж. Садгер рас­смотрел уретральную (уретра — проток, по которому моча выводится из мочевого пузыря) фазу, связанную с удово­льствием, получаемым ребенком при мочеиспускании. С точки зрения М. Малер, в начальный период жизни ре­бенка можно выделить такие фазы, как аутическую, харак­теризующуюся отчуждением, отделением ребенка от мате­ри, и симбиотическую, характеризующуюся единением, близостью между ребенком и матерью.

Если Фрейд уделял основное внимание рассмотрению Эдипова комплекса, проявляющегося на фаллической фазе инфантильной сексуальности, о чем подробнее будет говориться в следующей части данной работы, то многие психоаналитики стали исследовать более ранние фазы психосексуального развития ребенка. Д. Винникотт, М. Клайн, М. Малер, Р. Спитц, Г. Кохут и другие обрати­лись к изучению доэдиповых связей между ребенком и ма-

терью. Они исследовали влияние материнских отношению
на начало жизни ребенка, вредные последствия разлуче~§
ния маленьких детей с матерью, роль регрессивных nj
цессов в детской психике.,

Рассмотренная Фрейдом зависимость между анальной эротикой и специфическими чертами характера (анально­го характера) человека также подверглась дальнейшему изучению и осмыслению.

Одни психоаналитики попытались более подробно,; чем это сделал Фрейд, раскрыть особенности анальной | эротики, оказывающей влияние на формирование харак­тера человека. В частности, Э. Джонс рассмотрел ана--. льно-эротические черты двух типов характера: для одного\j из них свойственны раздражительность, мелочность,! властолюбие, упрямство; для другого — решительность, упорство, деловитость, надежность, любовь к порядку.

Другие психоаналитики выдвинули иное представле­ние о типах характера. Так, В. Райх провел различие между генитальным и невротическим характером человека. В рам­ках невротического характера он выделил истерический (фиксация в генитальной стадии инфантильного развития со склонностью к инцесту), компульсивный (основанное на анальном эротизме преувеличенное чувство порядка и педантизма) и фаллически-нарциссический (защита от рег­рессии к анальной стадии путем чрезмерной самоуверен­ности, высокомерия, хвастовства) типы характеров. В свою очередь, Э. Фромм исходил из того, что основу ха­рактера составляют не различные типы прегенитальной сексуальной организации, а специфические отношения личности с миром, проявляющиеся в процессах ассимиля­ции (овладение вещами) и социализации (взаимодействие с людьми). В соответствии с этим он различал типы характе- j pa, связанные с рецептивной (усматривающей источник § всех благ жизни вовне, но не проявляющей активности), эксплуататорской, стяжательской и рыночной ориентаци-ями человека.

Надо сказать, что по мере развития психоанализа Фрейд вносил добавления и исправления в различные свои теории. Если в 1905 году, когда он выдвинул психоа­налитические представления о прегенитальных и генита­льной фазах сексуальной организации жизни ребенка, у | него имелисьлишьсмутные представления об инфантиль- I ной генитальной организации, то несколько лет спустя ■'

особое внимание стало уделяться им роли фаллоса и Эди­пова комплекса в психосексуальном развитии детей. Если на начальном этапе развитии психоанализа Фрейд рас­сматривал прегенительную организацию сексуальности, выделив оральную и анальную фазы развития, то в 30-х го­дах он стал использовать термин «доэдипов». Обращаясь к проблеме женственности, он уже подчеркивал, что «нель­зя понять женщину, не отдав должное этой фазе доэдипо-вой привязанности к матери» [12. С. 374].

Фрейд исходил из того, что эмоциональные отноше­ния девочки к матери разнообразны. Они соответствуют инфантильным желаниям, проявляются на ранних стади­ях психосексуального развития. Эти желания могут быть активными и пассивными, нежными и враждебными. В доэдипов период у девочки можно обнаружить относя­щийся к матери страх: девочка боится быть убитой или отравленной матерью. Если этот страх преобладает в жиз­ни девочки, то он может привести к психическому заболе­ванию.

Со временем сильная эмоциональная привязанность девочки к матери проходит. Она уступает место эмоциона­льной привязанности девочки к отцу. Отход от матери со­провождается, согласно Фрейду, проявлением ненависти. Эта ненависть может возникнуть на почве прекращения кормления грудью, рождения другого ребенка, ревности к младшей сестре или брату. Девочка становится раздражи­тельной, непослушной, агрессивной. Ненависть к матери может сохраниться у девочки, затем девушки и взрослой женщины на всю жизнь.

Доэдипов период психосексуального развития харак­терен и для мальчика. Вообще, обиды, ревность, разочаро­вание в любви матери к ребенку встречаются как у дево­чек, так и у мальчиков. Однако доэдипов период психосек­суального развития у мальчиков является, по мнению Фрейда, более коротким по времени, нежели у девочек, и не сопровождается отходом сына от матери.

Перенос эмоциональных чувств любви девочки с мате­ри на отца означает, согласно Фрейду, то, что она вступает в фазу развития Эдипова комплекса. Мать становится как бы соперницей, и у девочки усиливается враждебное отно­шение к матери. Это может привести к различным исхо­дам. Если впоследствии девушка останавливается на при­вязанности к отцу, то она будет выбирать себе спутника

жизни по типу отца. Сохранившаяся ненависть к матеря выльется в сильную любовь к мужу, в результате чего воз-», можен счастливый брак. При рождении первого ребенкш собственное материнство способно оживить раннюю эмо<| циональную привязанность к матери. Муж может отойти| на задний план, вплоть до возникновения враждебного от­ношения к нему.

Отождествление женщины с матерью как бы воссоз­дает ранний доэдипов период развития, основанный на нежной привязанности к собственной матери. Одновре­менно дает знать о себе и поздний период, связанный с Эдиповым комплексом. С точки зрения Фрейда, ни один из этих периодов не преодолевается в полной мере. Тем не менее, полагал он, «фаза нежной доэдиповой привя­занности является для будущего женщины решающей» [13. С. 384].

Представление Фрейда о доэдиповой фазе психосек­суального развития ребенка нашло свое отражение в ра­ботах ряда психоаналитиков. Р. Мак-Брунсвик описала случай психического заболевания, истоки которого ле- | жали, по ее мнению, в доэдиповой фазе психосексуаль- | ного развития пациента. Е. Дойч показала, как сексуаль­ные взаимоотношения между женщинами воспроизводят ранние эмоциональные отношения между матерью и до­черью. Ж. Лакан ввел понятие «доэдипов треугольник». Он считал, что определяющую роль в нем играют отноше­ния не между метерью, ребенком и отцом, а между матерью, ребенком и фаллосом как античным представлением муж­ского органа.

Разумеется, нет необходимости возводить идеи Фрей­да об инфантильной сексуальности в ранг незыблемых догм. Научные исследования и терапевтическая практика показывают, что далеко не все его представления о соот­ветствующих фазах и особенностях психосексуального развития детей являются именно такими, как они виде­лись основателю психоанализа. В частности, и я уже обра­щал внимание на это обстоятельство, девочка может реа­гировать на отсутствие у нее пениса не только чувством за­висти, как считал Фрейд, но и проявлением чувства стра­ха, как это наблюдается у мальчиков.

Но нет необходимости и недооценивать вклад Фрейда в понимание инфантильного сексуального развития. Во вся­ком случае, вряд ли сегодня приходится сомневаться в том,

что сексуальность ребенка проявляется только и исключи­тельно в период его полового созревания. Фрейд привлек внимание к более раннему проявлению сексуальности де­тей, чем это было принято считать. Тем самым он дал воз­можность родителям и воспитателям по-новому взглянуть на первые годы жизни ребенка и пересмотреть ранее широ­ко распространенные представления о том, когда дети на­чинают интересоваться сексуальными вопросами и в каком направлении осуществляется из психосексуальное разви­тие. Кроме того, Фрейд убедительно показал, что детство ребенка не является беззаботным, и многие дети испытыва­ют такие глубокие переживания и душевные потрясения, которые оказывают серьезное воздействие на дальнейшую судьбу взрослого человека и сопровождаются возникнове­нием различного рода психических заболеваний.

7. Конфликты в детской комнате

Фрейд вскрыл ту реальную картину не столько счаст­ливого, сколько несчастного детства, когда, наряду с чувствами любви по отношению к близким людям, ребе­нок может испытывать глубокие чувства ненависти, рев­ности, враждебности, агрессивности. Речь идет не об Эдиповом комплексе, включающем в себя специфиче­ские отношения между родителями и детьми. Речь идет об отношениях, которые складываются между братьями и сестрами в семье и которые подчас оказываются аре­ной непримиримой борьбы детей за родительскую лю­бовь и, как говорится, полем битвы за их место под солн­цем. Фрейд выразил это следующим образом: «Вероят­но, нет ни одной детской без ожесточенных конфликтов между ее обитателями. Мотивами являются борьба за любовь родителей, за обладание общими вещами, за место в комнате» [14. С. 129].

Действительно, воспоминания многих людей о собст­венном детстве, наблюдения за детьми, находящимися ' дома или пребывающими в детском саду, равно как и ана­лиз людей, страдающих психическими заболеваниями, — все это свидетельствует о наличии таких отнощений между братьями и сестрами, между ребенком и его сверстниками, которые нередко отмечены печатью открыто проявляемой злобы, агрессивности, жестокости, зависти, ревности и

всем тем, что отнюдь не говорит в пользу того, что ребенок] является невинным и добрым существом. Подчас прихо-*§ дится сталкиваться с такими мыслями и деяниями малень-1 щх детей, которые повергают их родителей в шок.

Вспоминаю описанный в средствах информации * случай, когда семи- или восьмилетняя девочка задушила > свою младшую сестру, а родители никак не могли по­нять, почему это произошло. Девочку подвергли меди­цинской экспертизе, но не обнаружили у нее каких-ли-{ бо патологических отклонений от нормального разви­тия. Жестокость дочери потрясла родителей, которые были уверены, что уделяли своему ребенку достаточное внимание и девочка росла в благополучной семейной обстановке. И только после совершения дикого, совер­шенно не объяснимого и не мотивированного, с их точ­ки зрения, поступка, после того, как девочка, заливаясь слезами и горько раскаявшись в своем поступке, расска­зала им, почему она задушила свою маленькую сестру, родители поняли, какие чувства одолевали их дочь до свершения преступления и что ей пришлось пережить. В том, что произошло, виноваты были, по сути дела, взрослые, которые, не зная психологии ребенка, совер­шенно не подозревали о внутренних конфликтах и пере­живаниях, имевших место в душе их дочери. Девочку же одолевали чувства ревности, обиды на своих родителей, агрессивности по отношению к маленькой сестренке, лишившей ее привычного образа жизни.

Маленькие дети часто просят своих мам и пап «купить» им или принести из родильного дома братика или сестрич­ку, с которыми они могли бы вместе играть и заботиться о них. Но как только в доме появляется маленький ребенок, так довольно часто начинают происходить такие измене­ния, которые вызывают у старших детей негативные чув­ства, будь то зависть, раздражение, агрессия или желание того, чтобы брата или сестру отнесли обратно. Грудной ре­бенок требует заботы, мать и отец уделяют ему все свое внимание, в детской комнате, если таковая есть, происхо­дит перестановка вещей. Естественно, что старшему ре­бенку уделяется меньшее внимание. Ему запрещают шу­меть, когда спит малыш, наказывают, если он случайно причинит боль младшему брату или сестре, лишают его былой нежности, которая переносится на новорожденно­го. Все это не может не отразиться на психологии старшего

ребенка, у которого подчас возникают даже мысли о том, как бы избавиться от брата или сестры.

Приведу несколько примеров, взятых из проведенного мною исследования среди студентов и из аналитической работы с пациентами.

Вспоминая свое детство, одна студентка написала о том, какие чувства испытывала после того, как у нее поя­вился маленький братик:

«Когда его привезли из роддома, мне было 6 лет. Я была очень рада. Но, когда мне говорили: «Не трогай его!», «Не бери его на руки!», а вначале вообще «Не дыши на него!», у меня была внутрен­няя истерика. Все внимание было направлено на младшего брата. Вместе с тем я обожала братика».

В данном случае девушка вспомнила об амбивалент­ных чувствах, которые она испытывала в детстве по от­ношению к маленькому брату. Она была рада его появ­лению на свет и в то же время дело дошло до истерии, по­скольку родители настолько оберегали новорожденного от нее, что, фактически, запрещали ей общаться с ним. Но иногда двойственность чувств ребенка по отноше­нию к младшему брату или сестре оказывается не равно­ценной, в результате чего могут превалировать не лю­бовь и обожание, а зависть и агрессивность. Одним из примеров подобного рода может служить следующее воспоминание девушки:

«Когда у меня родилась сестра (у нас разница в 4 года), я стала какой-то агрессивной. Мне казалось, что я больше никому не нужна и завидовала ей. Я подходила к ее кроватке и говорила, что Это моя кроватка и чтобы она уходила. Потом однажды я опрокинула кро­ватку, в которой лежала сестра. Мы постоянно с ней дрались из-за игрушек, которыми мне даже не хотелось играть».

Вызванные к жизни в душе ребенка в связи с рождени­ем брата или сестры чувства зависти, ревности, обиды и аг­рессивности могут оказаться столь сильными, что будут постоянно овладевать его мыслями, свидетельствующими о желании избавиться от соперника, вплоть до различного рода планов относительно того, как и каким образом до­биться его смерти. Вот что пишет по этому поводу одна де­вушка:

«Я помню, что где-то с 5 до 7 лет желание смерти младшей сест­ре (разница в 2,5 года) было у меня ярко выражено, потому что оно не только хранилось в моих мыслях, но и отражалось в действиях. Очень часто в том возрасте я разрабатывала со своей подружкой

план, как убить сестру. Помню, что я хотела испечь или сварить лу-i ковицу и дать сестренке покушать».

Разумеется, не все дети разрабатывают подобного рода планы по убийству младшей сестры или брата и тем более претворяют их в реальность. Однако, описанный случай убийства сестры, совершенный семи- или вось­милетней девочкой, свидетельствует о том, что конфлик­ты в детской комнате оказываются иногда столь остры­ми, что завершаются смертельным исходом. В большин­стве же случаев это не выходит за пределы детских фанта­зий. Но бывает и так, что негативное отношение к брату или сестре вытесняется из сознания ребенка, в результате чего он не помнит о детских «преступных» планах. И то­лько анализ детских воспоминаний может привести к по­ниманию того, а не скрывалось ли за непреднамеренным действием ребенка что-то такое, что полностью как бы стерто из его памяти.

В этом отношении характерно воспоминание женщи­ны об одном случае, происшедшем в ее детстве:

«Будучи примерно в месячном возрасте, мой брат, мирно поса­пывая, спал на моей кровати, лежа поперек ее. Мне было около 6 лет. Я подошла к брату, взяла его на руки, покачала и положила об­ратно, только не поперек кровати, а вдоль ее. Помню, что я еще по­думала: «Зачем он лежит поперек, если все нормальные люди спят вдоль кровати». Я ушла из комнаты. Через несколько минут раздал­ся хлопок и плач. Мама с папой побежали в комнату, я следом за ними. Как оказалось, брат скатился с кровати и грохнулся на пол. Папа очень накричал на меня, хотя я не помню, кто именно ругал меня сильнее. Мама рассказала, что положила брата поперек крова­ти, чтобы он не скатился. Клянусь Богом, эта истина мне раскры­лась только после падения брата. С тех пор в моем сознании закре­пилась мысль, что все, что брат делает, когда касается меня, делает с целью подставить меня. Он старается сделать так, чтобы он оказался жертвой, а я — злодейкой, и меня опять бы поругали за плохое отно­шение к нему».

По словам этой женщины, ей всегда казалось, что брат забрал у родителей кусок внимания и любви, предназна­чавшейся ей. На этой почве у нее возник комплекс, обу­словивший ее негативное отношение к брату. Тот случай, когда в результате ее непреднамеренных действий малень­кий братик упал с кровати, воспринимался ею как нелепая случайность. И только позднее, после ознакомления с психоаналитическими идеями, этот случай представился ей в совершенно ином виде. Она уже не исключала воз­можность, что несчастный случай на самом деле был обу-

словлен ее нежеланием того, чтобы маленький братик за­нимал место на ее кровати.

Негативные чувства и переживания, связанные с появ­лением в семье новорожденного, могут омрачить детство ребенка. И не только омрачить его детство, но и сохрани­ться на многие годы. Бывает, правда, и так, что первонача­льно возникшие чувства ревности, зависти и обиды со вре­менем проходят и в более зрелом возрасте между братьями и сестрами устанавливаются взаимопонимание, поддерж­ка, любовь. Но случается и такое, когда детские негатив­ные переживания сохраняются на всю жизнь, в результате чего между родными сестрами и братьями устанавливают­ся такие отношения, которые характеризуются отчужден­ностью и порождают мысли, граничащие с желанием смерти ближнему. Именно в Духе последнего соображения выдержано высказывание одной женщины, которое я и привожу:

«Когда мне исполнилось 6 лет, у меня появилась сестра. Снача­ла я радовалась ей, но потом оказалось, что с ее появлением моя сво­бода ограничилась. Мне надо было гулять с ней, присматривать за ней, водить ее в детский сад, в школу. Сейчас я ощущаю тягость от того, что у меня есть младшая сестра, так как до сих пор в ее пред­ставлении я — ее нянька. Откровенно я не желаю ее смерти. Но ког­да она где-нибудь задерживается и не предупреждает об этом, я ри­сую в воображении картины несчастного случая и ее похорон». Не следует думать, что описанные выше отношения между старшими и младшими детьми налагают соответст­вующий отпечаток исключительно на жизнь первых. Не всегда только младшие дети являются любимчиками ро­дителей. Бывает и наоборот, когда в силу тех или иных 'причин родители отдают предпочтение своему первенцу, то есть старшему ребенку. И даже если родители стремятся поровну разделить свою любовь между всеми детьми, то это вовсе не значит, что именно так она воспринимается самими детьми. Подчас младшие дети ощущают, что их любят меньше, чем старших. Во всяком случае, независи­мо от того, как на самом деле складываются отношения между родителями и детьми, с одной стороны, и братьями и сестрами, с другой стороны, восприятие ребенком се­мейной ситуации может оказаться неадекватным. Подоб­ное восприятие способно сохраниться на долгие годы. Оно может оказаться стойким и предопределить как по­следующее отношение взрослого человека к своей собст-

венной семье, так и его взгляды по целому ряду вопросов, включая деторождение.

Дата добавления: 2015-06-04