Том VIII 32 страница

Из новостей ставропольских полагаю, что Вам приятно бу­дет знать, что оба Атамана Казачьи получили прибавочного со­держания по 3 тыс. серебром. Рудзевич очень доволен своей по­ездкой в Тифлис.

Мои дела идут порядочно.

9 января 1857 г.

№54

С Вашим трудолюбием очень естественно, что Вы не доживе­те до недостатка работы....Сегодня получено формальное извес­тие, что Волоцкой получил отсрочку отпуска заграничного по 1 сентября [18]57 года....Утешаюсь тем, что по возможности тру­дом настоящим отдам за свободу от службы в летние месяцы, употребленные на лечение на водах....

На днях ожидаем сюда Н. С. Корсакова. — Сказывают, что Ставрополю, как губернскому городу, грозят большими измене­ниями.

31 января 1857 г.

№55

Слава Богу дела столько, что унывать некогда... Везде при­шлец, слава Богу неимеющий недвижимой собственности, пе­рехожу с места на место, имея свое всегда все с собою, дойду до той минуты, когда мое останется ничто — а над этим Милость Бога Всемогущего.

14 марта 1857 г.

№56

В первых числах августа я представлен в Статские Советники. Это повышение дает возможность назначить меня Губернатором, т. е. исполняющим должность. Когда я представился князю Баря­тинскому после чтения записки о ревизии, он мне сказал: «Я очень доволен вашим управлением Губерниею и желал бы вас оставить на месте этом, но меня стесняет возвращение Волоцкого». На этом остановились сведения, мною собранные. С другой стороны спро­сили меня, соглашусь ли я принять должность Губернатора в То­больске, где как предполагают скоро откроется ваканция. Думать было нечего — я отвечал, что согласен.... Была здесь и холера, унесшая и свою долю жертв, в числе их была Нина Александровна Грибоедова.

29 августа 1857 г.

№57

Министр В. Д. Ланской по поводу назначения моего в То­больск вошел к Наместнику с вопросом: нет ли препятствия с его стороны к этому?.. Барятинский отозвался, что он очень не­охотно со мною расстанется.... Вместе с тем из Петербурга полу­чил я письмо от брата Архимандрита, коим уведомляет, что 27-го октября имеет быть посвящение его в Епископа Кавказского и Черноморского в Ставрополь. Все это вместе заставило меня написать князю Барятинскому, что будущее направление моей службы я предоставляю на его волю.

8 ноября 1857 г.

№58

Милостивейший Государь Николай Николаевич!

Письмо Ваше от 9-го Ноября из Рима я имел честь и утеше­ние получить с последнею почтою. Долго шло оно, и если мое письмо пойдет столько же, то, пожалуй, застанет Вас уже на вы­езде. — Было время, когда мне очень желалось побывать за гра­ницей, — с годами любопытство это притупилось, и теперь, рас­сматривая свои желания, не вижу побуждений, которые бы мог­ли завлечь меня в чужую сторону.

Что сказать Вам о себе? Дни жизни не останавливаются — чем старее, тем прохождение их становится заметнее; прошед­шее кажется ничтожнее — будущее видимо кратчает. — Со дня на день ожидаю сюда приезда брата Преосвященного в упова­нии, что в сообществе его найду ту утешительную силу духа, в которой нуждаюсь, чтоб доживать век свой, разумно готовясь к близящемуся концу. Ясный, светлый взгляд его уяснит мне темные мои стороны, которые не вижу, ибо огрубел взгляд мой, двигавшийся побуждениями греховными. Готовлюсь оставать­ся здесь, но верно ничего не знаю. Наместник еще держит зап­рос обо мне без ответа; в Петербурге ждут пока и не дают хода делу.

Волоцкой в Тифлисе — сказывают, принят хорошо. Лукаш едет в отпуск, чтоб не возвращаться, на его место назначается Капгер. Корпус Кавказский переименован в Армию; — ждут больших перемен в образовании управления или, как здесь выражаются, большой ломки в управлении.

С 28 ноября у нас в Ставрополе начались снежные метели и продолжались до 25-го почти непрерывно; — местами нанесло снегу более, чем на косовую сажень.

Мне было поручено составить и представить Наместнику в собственные руки предположение о разграничении губерний Астраханской с Ставропольской, с отделением кочующих на Калмыцкой степи Магометан к той или другой Губернии, смот­ря по тому, к которой будет признано удобнейшим окончатель­но присоединить самую степь. Работу эту я исполнил и в поло­вине месяца представил по назначению. Слава Богу, дают рабо­ту, дают средство уплачивать долг мой отечеству, которому до сих пор не послужил еще столько, сколько желал бы, и сколько мог бы, если б судил себя добросовестно строго. Часто бывает грустно, но грусть эта не продолжительна — дело не дает време­ни оставаться без дела — и предаваться чувству, растущему в праздности.

Поздравляю Вас, Николай Николаевич, с торжественными праз­днованиями Рождества, Обрезания и Богоявления Христова

Поручая себя отрадному для сердца милостивому воспоми­нанию Вашему, — в душевной, смею выразиться, привязаннос­ти к Вам, сознательно именуюсь: Ваш Брянчанинов.

26 декабря 1857 г. г. Ставрополь

№59

Милостивейший Государь! Николай Николаевич!

Вот перед глазами моими письмо Ваше от 30 ноября/12 де­кабря с его грустными звуками из чужбины негостеприимной, с вестию о тяжелой болезни Александры Николаевны, о болез­ненности Софии Николаевны. Сокрушается сердце, сострадая скорбям любимых нами людей и это сокрушение передается духу, соответственно большему или меньшему единению духа. Кажется мне, что понимаю тяжесть думы Вашей, понимаю скорбь Вашу! Силен Бог восстановить здоровье болящих и скорбь переменить на радость.

Новый Преосвященный Кавказский прибыл в Ставрополь 4-го числа вечером; буду ли говорить Вам о том, чем сделался для меня теперь Ставрополь.

Сейчас проезжает через Ставрополь Крузенштерн, едущий в отпуск до Мая месяца, — он мне сказывал, что до сих пор не дано ответа Министру Внутренних дел на запрос его о моем перево­де, и что князь Барятинский решительно не желает меня выпус­тить; — я просил Крузенштерна только об одном, чтоб меня не переводили из Ставрополя, ибо никуда не желаю и ни в каком повышении не нуждаюсь.

Молю Господа, чтоб помог сохранить мне эти мысли, прими­ряющие легко со всеми переворотами, чрез которые проходил в течение полувековой жизни моей.

Нелады мои с Волоцким суть сношения человеческие — умяг­чаются они холодным сохранением внешних приличий и близ­кими отношениями Волоцкого с Преосвященным Игнатием.

В назначении и посвящении брата действовал весьма влиятительно Андрей Николаевич [Муравьев].

Воспоминая Ваши предположения, дивлюсь, как в отноше­нии соединения братьев мысль Ваша исполнилась.

Прося Вас передать Наталье Григорьевне и всем детям Ва­шим мой глубоко душевный привет, относительно к Вам и се­мейству Вашему ни внешних, ни внутренних отношений моих не в силах подчинить формам общепринятым и истолкованным злоупотреблением и лестью — тогда как отношения эти состав­ляют достояние Вашего Брятанинова.

12 января 1858 г. г. Ставрополь

№60

Вооруженный мирной горец Магометанин останется в душе врагом Правительства Христианского.... За невозможности от­делиться от этих племен Китайскою стеною — воздвигается дру­гая стена из костей Русских, беспрестанно пополняемая и по­стоянно оседающая в землю. Кавказ — вертеп двух чудовищ: пер­вое — Магометанизм; второе — молва человеческая.

25 августа 1858 г. г. Ставрополь

№61

У меня сегодня Корсаков Сергей Семенович.... Преосвященный Игнатий на днях возвратился из Кизляра; в пути своем в Червленной Станице имел продолжительную беседу со Старообрядцами, в Моздоке — с Черкесами, в Кизляре — с Ар­мянами. Ваше слово о влиянии веры — справедливо, но без покро­вительства делу со стороны мирских властей трудно бы было иметь успех значительный, хотя бы и при ревности главного духовного лица в крае. Линейцы все еще в ведении Обер-Священника.

2 октября 1858 г.

№62

За беседою у Преосвященного Игнатия, у которого я в тот день обедал, воспоминали мы Вас — воспоминанием проходили историю Вашей служебной деятельности — случаи встреч с Вами в нашей жизни. Владыко перешел к скорбям, столько общим на земли; уделом людей, особенно тех, ум которых по возвышенно­сти не доступен для толпы, отвращающейся от целебного, но не сладкого лекарства. Владыко заметно хилеет, занимаясь утром делами, он вечером, при свечах вынужден был оставить всякое занятие. Не будучи в состоянии поддерживать письменных сно­шений своих, к родителю нашему и к родным сохраняет обще­ние чрез меня, с близкими — чрез ближайшего духовного учени­ка своего келейного Иеромонаха, и лишь в редких случаях пи­шет сам. Епархия, как Вам известно, досталась ему далеко не в удовлетворительном положении; притом столь скудная, что средства Епископа ограничивались только окладом годового жалования 280 рублями; предшественники его получали по 1000 руб. добавочных от Синода, но ему до сих пор не дают еще этого содержания; при его строгом взгляде на позволительность дохо­дов Епископа — это положение было причиной деятельной его заботливости; умиротворение духовенства городского, поездка по Епархии, направление духа вообще всех священно-церков­ных служителей составляет главный предмет его попечений. Моздок предназначает он исходною точкою деятельности по поддержанию Православного Христианства между местными жителями, Осетинами и Черкесами. В Моздоке, в церкви Успе­ния Божией Матери находится благодатно-обилующая чудо-творениями Икона Божией Матери Иверского написания; Ма­гометане из Большой и Малой Чечни ходят туда на поклонение Святыне; — Владыко пригласил общество Черкесское (в бытность свою в Моздоке) избрать из себя юношу для приготовления его к занятию при этой Церкви места священника от их общества, по­ставив уже одного из Осетин, под настоятельством Протоиерея

из Русских. Черкесы выбрали сироту из Княжеского рода, кото­рый теперь живет у Владыки и учится; юноша с замечательными способностями. Это будут первые два священника Осетинский и Черкесский, которые образованы соответственно своему назна­чению в этом Моздокском уголке Православия.

7 декабря 1858 г. Ставрополь

№63

Милостивейший Государь Николай Николаевич!

Письмо Ваше от 31-го декабря получил я на прошлой почте и первым действием моим было показать его Преосвященному; потому что он, по первому известию о назначении Вас Предсе­дателем суда, выразил положение Ваше в том точно смысле, в котором определили его Вы в настоящем письме Вашем. «Спра­ведливы были и желания и искания Ваши, чтоб отклонить от себя эту горькую Чашу, — говорит Владыко, — но когда все Ваши усилия и просьбы остались тщетными, то решимость Ваша: по­вергнуть надшедшую неожиданную скорбь во всесильную волю Божию, и принять ее по заповеди Евангельской: Чашу юже даде Мне Отец, не имам ли пиши ея? [354] — может дать делу исход совсем неожиданный человеками. Начинание, имеющее определенную по человеческому разумению цель, проходя путями неиспове­димого Промысла Божия, нередко приводит к результатам нео­жиданным, — часто противуположным цели начальной — чело­веческой. Неисповедимы пути Промысла Отца Небесного о по­корных Ему чадах Его». — Эти слова моего Старца Владыки передаю Вам от него по его приказанию.

Вот уже несколько дней, как я живу как бы в отпуску, без слу­жебных занятий, за отъездом Филипсона в Тифлис, приостанов­ленных. Отрадна мне эта свобода, предшествующая, впрочем, уси­ленному труду. Видится, что придется, не оставляя занятий при Филипсоне, вступить в управление Губернией на неопределен­ное время, если Волоцкой поедет в разрешенный ему уже отпуск.

Тепло предвещает приближение весны и начало новых тру­дов: изыскание пути для пароходства по Кубани, разработку свинцово-серебряных [рудников], устройство новых станиц — улучшение передовых крепостей. До наступления зимы — ника­ких военных движений для завоевания на Правом Крыле не пред­видится.

Поручая себя милостивому воспоминанию Вашему, Николай Николаевич, преданность свою к Вам считаю дорогим достоя­нием своим, которым утешается Ваш Брянчанинов.

21 января 1859 г. Ставрополь Кавказский

№64

На днях, вступая в шестой десяток лет жизни — рассуждаю, что пора уже мне утвердиться в убеждении, что ни в чем на земле нет вечности и что упрочить здесь видимое благосостояние есть труд льстивый, — лукаво сопровождающий человека до могилы — если его не останавливать истиной. Есть другой путь — все на­ходящее принимать с благодарением и к желаниям и исканиям земным не прилагать сердца; этому учит меня Владыко и слова его укрепляют: убеждения опыта полувековой жизни — и сердце.

26 февраля 1859 г.

№65

Имея такое доказательное дело на глазах — у меня душа об­лилась скорбью, когда я прочитал в журнале «Собеседник Пра­вославный», издаваемом Казанской Духовной Академией ста­тью «Голос Древней Русской Церкви об улучшении быта несво­бодных людей»; она помещена в январской книжке 1859-го года. Укоризны, ненависть, клевета, направленные Академией про­тив дворянства, против крепостного права, во имя Церкви, объяс­няются последующими двумя статьями той же книжки.... Осно­вываясь на искалеченном толковании и переводах западной Цер­кви Священного Писания, Академия отступает от Христианства, проповедуя мятеж; восхищает суд Божий, призывая на свой суд душу кающуюся умирающего грешника; издевается над действи­ями комитета по цели их сохранения выгод помещика, касается всего, что только может возмутить крестьянина и все это будто бы на основании Священного Писания! По влиянию этих ста­тей на духовенство, особенно молодое, они могут горько ото­зваться в народе и, проходя незаметно для светского общества, вернее достигать цели, для которой предназначены.

9 апреля 1859 г.

№66

Слава Богу за все! — и мне пока очень хорошо здесь. Вице-губернатор хороший человек дан мне по моему выбору — а вы­бирал по трудолюбивому стремлению к добру.

28 октября 1859 г.

№67

Покорение Восточной части Кавказа, естественно, составит большое сокращение расходов, ибо именно там был главный те­атр военных действий последние три года... Причиною этой по­корности полагают отчасти падение Шамиля, а особенно свобод­ный выпуск в Турцию, где, как носятся слухи, Правительство встретило затруднение в наплыве этих орд варваров Магометан-фанатиков и не находя приличной возможности заградить им путь.

16ноября 1859г.

№68

На днях я отправил Алешу своего в Москву готовиться к эк­замену в Университет. Будьте сыну то же, что были отцу, кото­рого Вы перевоспитали в Вашего.

21 января 1860 г. Ставрополь

№69

Преосвященный Игнатий передал мне записку, вложенную Вами в письмо к нему о содержании, которое Михаил Николае­вич так милостиво исходатайствовал старику Паренсову. Буду ли благодарить Вас, Николай Николаевич, словами? Их, по от­ношению к Вам, у меня всегда недоставало....

21 января я проводил сына моего в Москву. Комическая лич­ность 4губернаторского сынка» была невыносима для меня и не могла не быть вредна для ребенка.

3 февраля 1860 г. Ставрополь

№70

Не сетую я за правду — и не оправдываю неумения моего — безуспешность всего предпринимаемого мною, чтоб развить в нем [в сыне Алеше] расположение и охоту к труду. Я еще не те­ряю надежды, что выйдя из окружавшего его здесь общества и поступив в Университет, если он не будет ученым человеком, то по крайней мере поймет, насколько он далек от учености. Пишу я ему довольно часто; и видится мне, что разлука со мною может иметь свою хорошую сторону, потому что ежедневная моя нота­ция теряла силу и даже казалась, быть может, излишне докуч­ливою; тем более, что в обществе, за немногими, очень немноги­ми исключениями, меня прозвали старообрядцем, человеком отсталым, и не церемонились под видом искренности и дружбы всячески отклонять сына от меня и моих правил.

Что скажу Вам о себе? Дела более, чем средств разрабатывать его, а не только, чтоб иметь время следить за выполнением; к тому же большой недостаток в грамотных чиновниках увеличи­вает значительно массу труда.

По встрече в Егорлыке Князя Барятинского, он взял меня в карету с собою и, между прочим, неожиданно объявил мне, что имеет намерение перевести меня в Тифлис Губернатором же. Я так не ожидал этой чести, что отвечал «помилуйте, Ваше Сия­тельство, я свыкся с Ставрополем и желал бы оставаться в нем», но вспомнив, что «неладно», прибавил «впрочем, делайте как Вашему Сиятельству угодно». Ответ: «Я сделаю то, что найду более полезным... там вы будете ближе ко мне». Основываясь на этом разговоре, я ожидал скорого перевода, но — слава Богу — на днях получено известие, что обошлись и без меня. Впрочем, ожидаем больших перемен во внутреннем разделении частей управления и в самом образе управления.

14 марта 1860 г.

Ставрополь

№71

Письмо Ваше от 4-го Марта и при нем расписку Елецкой почто­вой Конторы о принятии посылки на имя Преосвященного я полу­чил вчера и сделал распоряжение, чтоб она дошла по назначению.

Преосвященный очень болен, у него сначала обнаружились признаки лихорадки, а потом ветряная оспа, но столь сильная, как бы обыкновенная, натуральная; впрочем вчера опасность миновала, жар прекратился — произношение уясняется, но сла­бость или вернее расслабление чрезвычайно значительны; осо­бенно руки и ноги совершенно пока не служат ему.

15 марта 1860 г.

№72

Служебные дела вызвали меня в Тифлис, где живу уже три не­дели, кажется впрочем, возвращение мое в Ставрополь сближает­ся. Главное дело, понудившее меня приехать, есть необходимость усиления почтовых трактов и необходимость весьма спешная, по преимуществу на тракте Черноморском, по усиленным военным предприятиям на Правом Крыле.... Другое дело мое это проект пе­реобразования управления Ставропольской губернией, который выражен Высочайшим повелением о Северном Кавказе....

[Продолжает письмо в Ставрополе.] Истинно трудно было бы мне в Тифлисе, и именно по моему нраву и особенно по при­вычкам, которые в мои годы и при моей болезненности уже об­ратились в потребность насущную.

Слава Богу, подающему тепло человеку на обновление сил его. Если б теплота атмосферного воздуха не согревала тела, а теплота духовная — души, плохо бы приходилось существовать человеку на земли....

Преосвященный поправляется очень плохо; до сих пор еще не выходит из своих келлий; часто стал поговаривать о желании сво­ем удалиться на покой, и останавливается на Задонском монасты­ре, как месте, в котором желал бы проводить остаток дней своих.

9 мая 1860 г. Ставрополь

№73

Кажется, что несмотря на силу действующих отрядов, поко­рение этой страны может продлиться на неопределенное время, особенно если Европейские наши друзья найдут выгодным для себя поддерживать войну, что им весьма легко сделать, имея на всем протяжении берега свободный доступ....

Здоровье Владыки восстанавливается медленно.

На днях собираюсь объехать Губернию по селам и насколько будет возможно осмотреть заселенные местности Калмыке кой степи, окончательно отрезываемой из ведения Астраханской гу­бернии к Ставропольской.

13 июня 1860 г.

№74

В последние месяцы пришлось пережить годы. Сын мой Алек­сей, выйдя на волю, сначала не сумел распорядиться ею, а потом, оставив определенный ему путь, пошел жить в монастырь, Настоятель[355] которого, человек весьма нравственный, оказал ему милость, приняв юношу под покровительственное начальство свое. Долго боролся я с своими и чужими мнениями и решился личное мое вмешательство в распоряжение будущего сына, как слепое, отложить, отдавая в волю Божию и неисповедимым Судьбам Святого Промысла благоустроение его.

28 ноября 1860 г.

№75

Принимаю благодарною душою добрые желания мне силы и здоровья на труды, коих не мало. Все трудящиеся на земли — о земном, должны помнить справедливое замечание Ваше, что труд их при самом добросовестном исполнении его может быть не достигнет цели, с которою предпринимается. Понимаю так, что делая, исполнения ожидать должно от «вся устрояющего Про­мысла Божия».

Старость быстро разрушает силы человека, хотя я очень ок­реп ногами, но глаза до того стали плохи, что вечерние чтения или письмо производят резь, а дневной свет короток. Повторяю за Вами: Слава Богу за все!

У нас больших действий военных нет. Ожидаем сильного пе­реселения Казаков из внутренних станиц на передовые линии....

Пока будет Владыко в Ставрополе, мне этот город будет род­ной, но...

25 января 1861г.

№76

Милостивейший Государь Николай Николаевич!

Письмо Ваше от 3-его июня получил пред выездом в Пяти­горск, откуда посылаю Вам настоящее, с поздравлением с насту­пающим днем рождения Вашего, соединенным с душевным же­ланием Вам всего лучшего.

О назначении Вас вторым Шефом Самогирского полка чи­тал в газетах. Приветливость Государя к Вам много утешила меня. Напомнила мне Самогирцев против Иерусалимских во­рот и потом уже их в составе Гренадерского Корпуса.

В деревнях теперь хлопот и труда много. Хотя у нас в Ставро­польской Губернии дело идет пока мирно, но и помещики и Мировые Посредники жалуются, что работы крестьяне испол­няют крайне лениво. Не хотелось бы прибегать к мерам строго понуждения, но едва ли возможно будет избежать.

Филипсон выехал из Таганрога в Петербург 10-го или 11-го июня.

В Пятигорск я приехал по делу о устройстве быта возвраща­ющихся из Турции Ногайцев, которые в проезд Князя Барятин­ского чрез Константинополь выпросили у него позволение воз­вратиться. Я хлопочу о том, чтоб пользуясь настоящим случаем лишить Ногайцев прав кочевых и приселить их государствен­ными крестьянами к многоземельным селам ведомства Палаты Государственных Имуществ, с некоторыми на первое время льго­тами во внимание к их бедности.

О Князе Барятинском есть вести, что он в Виши, что ему луч­ше и что он возвратится в Край, чего сначала не предполагали.

Собственные дела мои требовали бы, чтоб я поехал в отпуск, как повидаться с Алешей, так и для того, чтоб предпринять что-либо по отношению к имению его, но сложность дел Губернии такова, что решительно ничего предпринять нельзя, имея осо­бенно в виду, что пенсии я не выслужил, собственности ника­кой (почти) не имею, и что потому надо работать, чтоб иметь средства к жизни.

Память Ваша и всего семейства Вашего есть истинное утеше­ние для человека, который прокочевал всю жизнь на чужбине, и едва ли прикочует до смерти к углу, который бы принадлежал ему. Последнее имеет свою хорошую сторону для человека.

Глубоко мыслию и сердцем кланяюсь Вам со всем семейством Вашим

Ваш Брянчанинов.

1 июля 1861 г.

Пятигорск

№77

Милостивейший Государь Николай Николаевич!

Вчера узнал от Софьи Никитишны о помолвке Антонины Николаевны за Бакунина. Принося Вам и всему семейству Ва­шему поздравление с этим начинанием, молю Господа, Подате­ля всех благ, ниспослать благословение на этот союз.

Сегодня же узнал о назначении Александра Николаевича[356] из Нижнего в Москву Сенатором.

Прибыв в Москву я застал здесь еще Преосвященного Игна­тия, которого задержала болезнь и необходимость в медицинс­ком пособии. При нем уже поселился и Алеша, который чрез меня просит Владыку взять его к себе в монастырь, на что полу­чил согласие, вследствие которого третьего дня я отправил его вслед за Владыкой. Вообще состояние Алеши таково, что мне остается лишь благодарить Господа. Очевидно, что в монастыре он занимается чтением душеспасительным.

Не далее, как послезавтра собираюсь я выехать в Петербург. Погода портится и путешествия становятся в весьма нерадост­ной перспективе.

Видел Левшина², ему нехорошо.

Простите, Николай Николаевич, из Петербурга поспешу в Ставрополь, чтобы уйти от зимы.

Душой преданный Вам Брянчанинов.

16 октября 1861 г. Москва

№78

Государь, коему я имел счастие представляться в Царском Селе, отзывался, что Он отдохнул на Кавказе.

Приношу Вам искреннюю мою благодарность за поздравле­ние Ваше с наградами нами обоими братьями полученными, хотя я этою моею наградою шагнул через три ступеньки в чет­вертую по порядку наград орденами, но собственно, только что догнал некоторых из товарищей службы. Да и думаю себе, не довольно ли?

10 января 1862 г.

№79

Свидание Ваше с Александром Николаевичем после продол­жительной разлуки радостно, и мне тем более понятна эта радость, что возвратившись в Ставрополь я не нашел здесь брата своего, с которым в последние годы мы сошлись особенно близко.

5-го января возвратился я из Тифлиса, где у А. Ф. Крузенштер­на оставил прошение мое об увольнении меня вовсе от службы, ибо нахожу, что я отстал от современности, чтоб служить где бы то ни было; к тому ж и память мне крепко изменять начала С Крузен­штерном я условился, чтоб прошению дать ход с таким расче­том времени, чтоб мне можно было выехать в Мае из Ставрополя; между тем он написал Князю Барятинскому, спрашивая его о назначении мне преемника и при своем письме отправил и мое, в котором, объясняя причины, вынуждающие меня оставить службу, я пропгу о назначении мне пенсии по должности Губер­натора. Всей службы имею 35 лет 11 месяцев. До ответа Князя это предположение должно оставаться тайной, чтоб молвой не ослабить власти.

Радуюсь счастию Антонины Николаевны, дай Господь ей все­го лучшего.

Сбираюсь отсюда выехать на Астрахань или Ростов-на-Дону, чтоб подняться водою до Бабаек.

20 января 1862 г. Ставрополь Кавк<азский>

№80

Все обстоятельства, сопровождающие мое служение, сложи­лись так, что лучшее, что я могу предпринять — это отставка. По образу мыслей, по убеждению о полезном, по понятию о добре и зле я так расхожусь с пониманиями и стремлениями большин­ства деятелей общественных, что или должен нарушить святость совестливых убеждений моих или (большею частию безуспешно для дела) бороться и раздражать большинство. При этом напря­женном состоянии я ощутительно стареюсь, утраты способнос­тей с каждым днем делаются ощутительнее. В виду у меня жизнь с братом и сыном; тем пенсионом, который я выслужил, прослу­жив более 35 лет Отечеству и обществу. Остальное не мое — отда­юсь в волю Божию, и молю Господа даровать мне полезнейшее для приготовления к исходу; но искренне говорю Вам: тягощусь даже мыслию возможности оставаться среди среды, в которой стою — одинокий, по убеждениям и стремлениям, благодаря Бога за самую скорбь!...

Князь Барятинский лечится за границей и приказал не ждать его, дать делам движение. Другое известие: это молва о назначе­нии Графа Амурского[357] на место Князя. Этому последнему я не верю.

Хотя не думаю, чтоб обстоятельства эти изменили мои пла­ны, но боюсь, потому что имеют законное основание оставить меня на пенсии 570 р. в год, что будет больно скучно и чего разумеется Князь Барятинский не допустил бы.

16 марта 1862 г. Ставрополь Кавказский

№81

Милостивейший Государь Николай Николаевич!

Письмо Ваше от 26-го Мая я получил уже на новом месте жительства моего, куда приплыл Волгою 22-го числа Июня, пос­ле 17-дневного пути от Ставрополя....22-го Июня приехал я к брату Преосвященному и сыну. Более близких людей в мире у меня нет, имения, собственно мне принадлежащего, у меня нет, а потому я намерен оставаться здесь на правах гостя, не стесняя себя ограничением времени. Получаемая мною пенсия даст мне возможность в материальном отношении не быть в тягость ни Владыке, ни Монастырю, а между тем соединяя меня с сыном, доставляет мне самое существенно полезнейшее положение....

Сегодня получил я уведомление от Буткова, что кроме уза­коненной пенсии (860 руб.) мне назначено Всемилостивейше — 1716 р<ублей> добавочной. Слава Богу!

1 июля 1862 г. Бабайки

№82

По близости Костромы и Ярославля, я в том и другом городе был по два раза со времени моего приезда сюда. В Ярославле — для устройства получения моей корреспонденции, в Костроме — преимущественно для свидания с давними, по службе моей там, знакомцами. Между прочим, имел желание видеть Рудзевича, который из Атаманов казачьих попал в Губернаторы в Костро­му....его обязанностей, особо важных по значительному числу помещичьих имений в Губернии.... Сказывают, что в половине имений уставные грамоты уже введены и везде на оброке. Со­вершенно согласен с Вами, отношения крестьян к новому их положению — к быту самостоятельному — надо думать, что приведутся в порядок самим временем, и когда пройдет, так сказать угар обаяния свободы, они уразумеют необходимость уважения чужой собственности.

20 августа 1862 г. Николо-Бабаевский монастырь

№83

Милостивейший Государь Николай Николаевич!

На письмо Ваше от 5-го Сентября, полученное мною в стран­ствовании моем, отвечаю Вам из Петербурга, куда я приехал ров­но неделю тому назад.

Напрасно Вы думаете, что я несколько остыл сердцем, что совершающееся вне стен моего жительства не касалось бы меня, было бы совершенно чуждо мне. Нельзя не внимать к происхо­дящему пред глазами. Недостаток в добросовестных и правиль­но понимающих дело деятелей ощущается повсюду. Литерату­ра, такая, как она сложилась у нас, этому недостатку не помогает ца и не может помочь, потому что с немногими исключениями, сами литераторы, пропитанные материализмом, а потому и пол­нейшей безнравственностию, посевают больше зла, чем искоре­няют его мнимою пользою гласности, под покровом которой дей­ствуют часто (и даже по большей части) зависть, мщение, клеве­та и ложь. Правила же нравственные ими распространяемые, способны только уничтожить то немногое добро, которое дер­жится в народе его религиозными преданиями.

Дата добавления: 2015-06-04