Россия справится и без Запада

Постсоветская Россия переживает страшные по­трясения, затронувшие все сферы жизни обще­ства. Многим советологам на Западе, в том чис­ле поначалу и мне, казалось, что катастрофа неминуема. Но ее не произошло, А теперь уже точно уверен, что ее и не будет. Я знаю, что в результате реформ сильно постра­дал средний класс. Многие живут хуже, чем рань­ше. Но они не впадают в истерику, внутренне готовы к еще более тяжким временам и во всем по­лагаются только на самих себя. В магазинах ста­ло больше товаров, дети ходят в школу, люди ра­ботают, а многие даже усерднее, чем прежде. Наблюдая все это, я не перестаю удивляться,

насколько устойчивой оказалась страна. Причи­на кроется не только в знаменитом русском дол­готерпении или страхе перед возможной граж­данской войной.

С одной стороны, Россия сильно страдает от своей отсталости, а с другой — эта отсталость ее и спасет. Устойчивость в условиях кризиса объясняется именно ее косным образом жизни. Современные высокоразвитые общества в по­добных условиях очень быстро впадают в пани­ку или истерику. В постсоветской России царят суровые нравы малоразвитого общества. Они-то и помогут преодолеть кризис. Россия проживет без Запада и одна справится со всеми проблемами. При этом опираться она будет на тех, кого высокомерно именуют «гомо советикус». У этого «гомо советикус» есть свои положительные черты — смекалка, которую воспитывает нелегкий жизненный опыт, умение опираться на семейные и неформальные связи, способность импровизировать, изобретатель­ность, появляющаяся в непредвиденных ситуа­циях. В сочетании с современными «ноу-хау» эти черты способны дать поразительные ре­зультаты.

Аргументы и факты. 1996. № 2.

³⁹ См.: Советский простой человек. М., 1994. С. 2—58.

роли в социальной пирамиде, мифологизация роли вождя, а позднее — «мафии», в которой сегодня ищут причину всех бедствий народа. Ей про­тивостоит и одновременно странным образом переплетается с ней еще одна черта — эгалитаризм, стремление всех уравнять. Она проявляется в борьбе с «нетрудовыми доходами», «незаслуженными привилегиями», «подполь­ными миллионерами», кооператорами, частниками.

Важная черта — имперский характер сознания. Вначале он выражался в идеологии социалистического национализма, новой общности «советский народ», позже — в нежелании распада СССР. На вопрос «Кем Вы считаете себя в первую очередь?» 56% респондентов ответили «гражданином СССР», а 33% — «гражданином данной республики». Наиболее сильно имперское сознание, иначе говоря, идентификация себя с государством, а не с нацио­нальностью, у русских и белорусов. Так, «гражданами СССР» в 1989 г. счи­тали себя 63% русских в России, 66% русских в других республиках, 70% бе­лорусов, но только 8% армян и 3% эстонцев. В экономической сфере совет­ский человек предпочитает гарантированную бедность неопределенному будущему: 55% желают иметь пусть небольшой, но твердый заработок, уве­ренность в завтрашнем дне и более легкую работу. Вместе с тем более поло­вины населения симпатизирует более прогрессивной рыночной системе. Таким образом, налицо два плана экономического поведения. На деклара­тивном уровне — готовность к радикальным реформам, на поведенческом — осторожность и стремление к гарантиям.

Та же двойственность просматривается и в политической сфере: готов­ность к решительной критике государственной системы, мафии и корруп­ции при неготовности к активным шагам и действиям. Удовольствие от политической деятельности получают не более 3% опрошенных. В списке радостей советского человека на первом месте — домашние, семейные или индивидуальные занятия.

Советский человек приучен трудиться и отдыхать, заниматься обще­ственной деятельностью в организованных формах. За пределами этой ин-ституализированной сферы — аномия, одиночество, отчаяние. Более 40% опрошенных признались в своем одиночестве. Не видя повседневной работающей системы правозащиты, социальной помощи, милосердия, че­ловек остается один на один с любой бедой, в том числе с преступностью. Возникает ощущение «враждебного» окружения, отчуждения от государ­ства. И как следствие — страх и повышенная агрессивность. Они присут­ствуют в повседневном окружении как постоянно действующие факторы. Массовые страхи, слухи, групповая истерия, паническое состояние при малейших социальных потрясениях — непременные атрибуты Homo sovieticus. Они — следствие и дополнение произвола властей, их коррумпи­рованности, массовых репрессий, публичного унижения, национальных конфликтов, бедности.

Политическая власть в стране для большинства людей (³/₅ опрошенных) стала синонимом безнравственности и зла. В массовом сознании отсутствует связь между упорным трудом и высоким положением в обществе. Может быть поэтому только 27% готовы для его улучшения больше трудиться, а для обычного человека люди, достигшие высокого социального статуса, — это жулики, мафиози, партократы.

Обобщенно портрет Homo sovieticus выглядит так: массовый («как все»), деиндивидуализированный, противопоставленный всему элитарному и своеобразному, «прозрачный» (т.е. доступный для контроля сверху), прими­тивный по запросам (уровень выживания), созданный неизменным, легко управляемый. Подобные черты не просто наиболее типичные. Они взаимо­связаны и составляют единое целое. Они целенаправленно воспитывались. Таковы образцы «правильного», «должного» поведения.

Говоря о социальном типе личнос­ти, социологи подразумевают, что в нем запечатлены характерные черты породившего его общества. Но это не значит, что все советские люди подхо­ дят под единый стандарт. Достаточно того, что 30—40% населения разделя­ют взгляды, ценностные ориентации, набор черт поведения, отраженных этим типом. В них сфокусировано то, что советская власть — через соци­альные институты, идеологию и пропаганду — стремилась навязать всему населению: патриотизм, идейная преданность, классовая нетерпимость и многое другое.

АВТОРИТАРНАЯ ЛИЧНОСТЬ

«Гомо советикус» относится к видовому типу «базисной личности». Иначе говоря, он описывает черты культуры, присущие конкретной стране в кон­кретное историческое время. Другое понятие — «авторитарная личность» — характеризует совокупность обществ, которым присущ тоталитарный режим политического правления. Именно он формирует политически консерва­тивных и социально агрессивных людей. В середине XX в., как полагают некоторые историки, тоталитарный режим существовал в СССР, ГДР, Вен­грии, Польше, Вьетнаме, на Кубе и в некоторых других странах. В 80—90-е гг. тоталитарный режим процветал в Ираке. Что же такое авторитарная лич­ность?

Личность авторитарная — предположительно существующий особый тип личности (личностный синдром, или социальный характер), отличающийся специфической конфигурацией базисных установок и влечений, делающих человека особым образом предрасположенным к конформизму, беспрекос­ловному подчинению власти, принятию тоталитарной идеологии. Автори­тарный характер не приемлет свободы (которая для него психологически невыносима) и с удовольствием подчиняется судьбе.

Обычно люди, зараженные предрассудками, оказываются горячими сто­ронниками единообразия во всем. Они болезненно переживают любое отклонение от строгих правил поведения и посему предпочитают сильную власть, позволяющую держать народ в узде. Таких людей называют авторитарными личностями. Они заискивают перед сильными мира сего, любят над собой сильную руку, а сами, когда удается, проявляют жестокость к другим, более слабым. Авторитарный характер заключается в том, чтобы с удовольствием подчиняться судьбе. Авторитарный человек мечтает о под­чинении (вождю, авторитету, заветам предков, традициям и пр.), и эта меч-

та причудливым образом соединяется со стремлением к сопротивлению, бунту. Авторитаризм как психологическая характеристика личности — это замаскированный нигилизм. Авторитарное сознание включает в себя веру, по выражению Фромма, в «волшебного помощника». Авторитарный чело­век ждет чуда: как бы ни были тяжелы обстоятельства, всегда возможно вмешательство Бога, вождя, «доброго начальника».

Авторитарная личность — это иное название «среднего человека», пред­ставителя средних слоев, мелкого буржуа, обывателя. Подобные люди склонны к подчинению сильным и властным натурам, поскольку сами та­ковыми не являются. Изучая среднетипичных немцев 1930-х гг., Фромм при­шел к выводу, что после прихода Гитлера к власти лояльность большинства населения к фашистскому правительству была усилена дополнительным стимулом: миллионы людей стали отождествлять правительство Гитлера с Германией. Гражданин Германии, как бы ни был он чужд принципам нациз­ма, должен был выбирать между одиночеством и чувством единства с Гер­манией, и большинство выбрало единство. «Для среднего человека, — по­лагал Фромм, — нет ничего тяжелее, чем чувствовать себя одиноким, не принадлежащим ни к какой большой группе, с которой он может себя "отождествить" и которая может его поэтому защитить; он же — мелкий буржуа — стремится к безопасности. Вообще, в принципе буржуа стремит­ся к безопасности».

Такими люди становятся не в силу нравственной испорченности, а в осо­бых ситуациях. Вспомним гитлеровскую Германию: экономика разрушена, уровень жизни населения упал, в городах массы безработных. Обществен­ная атмосфера, как сказал бы известный сатирик, «просто жутчайшая». Народ чувствует себя подавленным и беззащитным. И тут возникает силь­ная и жестокая фигура фюрера. Он обещает обездоленным массам хлеба и зрелищ, сытую жизнь и господство над всем миром. Только глухой не услы­шал бы подобные призывы. Народ потянулся за своим кумиром. Он возжаж­дал сильную власть. И она пришла, еще более сильная и жестокая, чем ду­малось. Самое удивительное, что и простые немцы, записавшиеся в штур­мовые отряды, а затем в регулярные войска, стали проявлять немыслимую жестокость. Врагами стали все «чужие» народы — от евреев до славян. Ге­ноцид и концлагеря уничтожили десятки миллионов невинных людей.

Психолог вам скажет: если человек попал в неопределенную или мало-управляемую ситуацию, то он начинает переживать ее как опасную и пуга­ющую. Подобная ситуация присуща положению дел в обществе, которое социологи вслед за Э. Дюркгеймом называют аномией. Индивид чувствует, что перестает контролировать ситуацию. В таких случаях люди остро чув­ствуют необходимость защищать себя либо вернуться к «старым порядкам», когда все было тихо и спокойно, либо резко изменить, ужесточить власть и государство.

За возвращение к старому ратуют обыкновенно пожилые, те, кому воо­чию удалось застать стабильный и крепкий режим власти. За кардинальные изменения выступает чаще молодежь. Она не помнит «золотой век». А по­тому, недовольная и нынешней распущенностью, устремится к новым цен­ностям, которые, как она надеется, ей удастся утвердить в обществе.

Вы можете представить себе такую картину? Огромная страна раскалы­вается на два враждебных лагеря. Одни яростно защищают старое, а другие

с оружием в руках готовы утверждать новый порядок. Стенка на стенку, партия на партию, брат на брата, сын на отца. Что это — гражданская вой­на 1917—1922 гг. или общественная атмосфера конца 1990-х?

Э. Фромм считал, что именно экономический кризис послужил толчком к утверждению нацистского режима в Германии в 1930-х гг. Падение уров­ня жизни, особенно сильно сказавшееся на благосостоянии нижнего слоя среднего класса, где доминировала авторитарная структура характера, сде­лало его социальной базой нацизма.

Стремление к сильной власти, по мысли Э. Фромма, — это попытка со­циальных аутсайдеров психологически компенсировать свою нищету, бес­помощность и «социальную неполноценность». Идентификация с сильной личностью дает людям ощущение собственного могущества и величия.

Концепция авторитарной личности — плод коллективных усилий многих ученых, философов, социологов и психологов, стремившихся получить целостное теоретическое представление о том типе личности, который в силу приписываемых ему черт, таких как консервативность, агрессивность, жажда власти, ненависть к интеллигенции, представителям других этничес­ких групп, стереотипность мышления, конформизм, служит социальной базой тоталитарных режимов.

Понятие «авторитарная личность» было введено одним из основопо­ложников неофрейдизма Э. Фроммом и взято на вооружение такими те­оретиками Франкфуртской школы, как М. Хоркхаймер, Т.В. Адорно, Г. Маркузе. Сторонники этой концепции связали факт победы фашиз­ма в Италии и нацизма в Германии с появлением определенных черт че­ловека, вызванных распадением традиционных семейных связей (и со­ответствующим ослаблением «сверх-Я» в структуре личности), которые и были концептуализированы в итоге с помощью понятия «авторитар­ная личность». Э. Фромм анализировал не только современные, но и ис­торические предпосылки возникновения авторитарной личности, в ча­стности, разрушение патриархально-семейных связей и утрату индиви­дом чувства идентичности. Такая личность страдает от невыносимого чувства свободы, одиночества, затерянности в сложных социальных об­разованиях.

ФРОММ Эрих (Fromm) (23.03.1900, Франкфурт-на-Майне -18.03.1980, Муральто, Швейцария) — немецко-американский социальный философ, социолог и психолог, представитель Франкфуртской школы, один из основателей неофрейдизма, член Нью-Йоркской академии наук, врач-психоаналитик. Полу­чил философское образование в Гейдельбергском и Мюнхенском университетах. В 1929—1932 гг. — сотрудник Института соци­альных исследований во Франкфурте-на-Майне, где в то время складывается Франкфуртская школа «неомарксизма». В 1933 г. после прихода к власти в Германии нацистов Фромм эмигриро­вал в США. Разработал учение о социальных характерах как форме связи между психикой индивида и социальной структу­рой общества.- Каждой ступени развития самоотчуждения чело­века под влиянием социальной структуры у Фромма соответству­ет определенный социальный характер — накопительский, эксплуататорский, ре­цептивный (пассивный), рыночный. Соч.: Иметь или быть. М., 1988; Escape from

freedom. N.Y., 1941; The revolution of hope. Toward a humanized technology. N.Y.,

1968; Greatness and limitations of Freud's thought. N.Y., 1979.

Наряду с Фроммом еще в 1930-х гг. к изучению проблемы подключился М. Хоркхаймер. В 1936 г. под его редакцией была опубликована коллектив­ная работа «Исследования авторитета и семьи», где описывается «общая структура тоталитарного характера». В 1940-х гг. в рамках крупномасштаб­ного исследовательского проекта «Изучение предрассудков», руководимо­го Хоркхаймером, было предпринято детальное изучение структуры и ге­незиса авторитарной личности. По итогам исследования, в котором приня­ли участие Т. Адорно с Э. Френкель-Брюнсвик, Д. Левинсон и Р. Санфорд, опубликована книга «Авторитарная личность» (1950), ставшая социологи­ческим бестселлером⁴⁰. В предисловии к ней Хоркхаймер писал об автори­тарной личности как новом «антропологическом» типе человека, возник­шем в XX в. В книге была предложена типология авторитарной личности, включавшая конвенциональный, садистско-мазохистский, причудливый, меланхолический и манипулятивный типы. Гипотеза авторов книги, про­веренная на американском материале, позже была использована Э. Эрик-соном, который на основе обобщения данных интервьюирования немецких военнопленных пришел к выводу о существовании у них того же авторитар­ного синдрома.

Сразу после окончания Второй мировой войны Т. Адорно становится руководителем крупного эмпирического исследования по изучению корней авторитаризма, проведенного в Западной Германии и США. Адорно при­водит варианты тестирующих таблиц и результаты ответов на них (опросы проводились в США при Рузвельте), позволяющие нам сегодня оценить

Дата добавления: 2015-06-04